Текст №6

Осень... Опадают с темных ветвей, омытых дождем, золотые и багряные листья, мягко касаясь стылых вод, и расходятся круги, и дрожит отразившееся в реке высокое выцветшее небо. Поток уносит листья - в закатную даль, к вечно неспокойному холодному морю... Увядшие травы клонятся к заводи и тихо поют ей на ветру странные песни, непонятные смертным. Легкая дымка над высокими темно-зелеными вершинами сосен, дрожащие на ветру ломкие стебли трав у дороги, мерцающие на солнце капли дождевой воды в трещинах белых камней, первые льдинки - прозрачно-звонкие осколки горного хрусталя...

Тонкие пальцы подняли с земли опавший лист - на золотой поверхности, расчерченной темными прожилками, блестели капли... Красивое, бледное и печальное лицо: высокий открытый лоб, изогнутые брови, огромные миндалевидные серые глаза - бездонные и ясные, длинные густые ресницы, тонкий прямой нос... Ветер растрепал темно-каштановые длинные волосы, несколько прядей падали на лицо, и закатное солнце придавало им золотистый цвет... Во всем облике молодого человека ощущались хрупкость и какой-то странный надлом. Он долго и печально рассматривал лист - а затем отбросил его в воду...

Дорога далека. Плащ бьется на холодном ветру, снова плачет дождь - о погибших в пламени деревянных домах и гордых высоких замках, о тех, кто не сумеет вернуться в разрушенный дом. Кружат в небе черные птицы...

Вечер тихо опустился на равнину, серо-лиловое небо нависло низко над головой. Дождь усилился. Взгляд юноши привлек трактир у дороги - покосившаяся старая изба с протекающей крышей, из закопченной трубы поднимался дым, за тусклыми стеклами нельзя было ничего разглядеть. У двери была косо прибита покрытая грязью, облупившаяся вывеска: «Королевский заяц».

Пригнувшись (низкая притолока прогнила и перекосилась так, что грозила рухнуть на голову), странник переступил порог харчевни. Над потолком витал едкий табачный дым, от чада из покрытой сажей печи засаднило в горле. Но скоро он смог различить в дымной полутьме ряды длинных деревянных столов, липких от пролитого пива, покрытых воском от свечей, сваленные в дальний угол черепки разбитой посуды - и посетителей трактира... Только одно чувство читалось в этих изъеденных болезнями и заросших грязью, слепых и угрюмых лицах: желание утопить на дне кружки остатки разума, забыться - и забыть о нищете, чтобы на следующий день сожалеть о деньгах, за кружку мутного кислого пива отданных трактирщику - неопрятному толстому старику с маслянистыми блеклыми глазками, козлиной бородкой и жадным выражением обрюзгшего лица, отгородившемуся от посетителей высокой стойкой... Черно-белая исхудавшая кошка испуганно жалась к стене, сверкая яркими зелеными глазами. Молодой человек с искренней жалостью окинул взором эту неприглядную картину. Выбрав скамью почище и подальше от общего сборища, он сел на ее край, не снимая плаща - ветер дул из щелей и разбитого окна - и вытянул длинные ноги поближе к теплу очага. Кошка принялась тереться головой о высокие сапоги с отворотами. Юноша с легкой рассеянной улыбкой, очень шедшей к его тонкому лицу, принялся гладить густую шелковистую шерстку, стараясь не вслушиваться в оглушительный гул пьяных голосов. Подошел хозяин харчевни, грубо ухватив задумавшегося странника за плащ жирными толстыми пальцами, оскалив в притворной улыбке редкие прогнившие зубы и безжалостно откинув ногой кошку:

- Чего изволите? Вы, я погляжу, не из здешних? Вина вам, может?

Поморщившись от бесцеремонного обращения, молодой человек ответил:

- Ничего, кроме воды. Я желаю только переждать грозу. И прошу - не прикасайтесь ко мне.

Трактирщик, улыбка которого внезапно сделалась еще более масляной и гадкой, хотел сказать что-то еще, но встретился глазами с юношей - и, внезапно замолчав, быстро отошел в сторону, растворившись в пьяной толпе.

Внезапно из толпы раздался громкий крик:

- Подыхай, сволочь! - злобно заорала престарелая горбунья с испитым перекошенным лицом и жидкими грязными волосами, держа за шею жалобно мяукавшую кошку. Она уже размахнулась, чтобы изо всех сил швырнуть бедное полузадушенное животное об стену...

...Ненависть и боль мгновенно стали пламенем в серых глазах. Странник рванулся к женщине, выхватил кошку у нее из рук:

- Ты причинила боль живому существу. Эта боль вернется к тебе! - и изо всех сил ударил каргу. Она рухнула в беспамятстве под ноги толпе.

- Эй, парень, ты че?.. Она ж нас позабавить хотела! Мы б поглядели, как эта животина издыхает - хоть какое-то зрелище!.. Нешто те скотину жаль? - зазвучали из толпы жестокие голоса обезумевших от пьянства людей.

Укрыв притихшую кошку под плащом, странник окинул толпу полным жалости, ужаса и отвращения взглядом.

- Ваши сердца очерствели, вы ослепли и стали жестокими, - с горечью произнес он. - Я не смогу исцелить вас, но поймите...

Его перебили:

- Э, да это дурак, из добреньких!.. А вот увидим, какого цвета у него кровь! Бейте его!..

- Нет!!! - хозяин харчевни возник словно из-под земли. - Не смейте трогать моего гостя. Иначе платить за пролитую кровь придется мне, а у меня таких денег нет. Меня бросят в тюрьму. А мой трактир - единственный в округе. Что делать тогда будете?

Взбесившаяся толпа немного притихла.

- А ведь хозяин-то прав! - выкрикнул кто-то из толпы. - Просто выгнать его из трактира, и дело с концом.

- Да-а!.. Долой!

Увернувшись от попытавшихся схватить его людей, странник, не оборачиваясь назад, вышел из харчевни - под проливной дождь, бивший в лицо - не спасал даже капюшон. Молнии распарывали небо ослепительными огненными клинками, грозно нависли над дорогой темные кроны деревьев... Почти вслепую пошел по дороге, стараясь не приближаться к деревьям. Через несколько часов - дождь закончился, гроза уже угасала, но глухой рокот грома все еще нарушал ночную тишину - вдалеке замерцал огонек костра. Подобравшись ближе, юноша увидел, что под куполом древней каменной беседки сидят двое: какой-то человек и хрупкая светловолосая девушка.

- Я не причиню вам зла. Меня, такого же странника, как и вы, ночь застигла в пути. Не позволите ли согреться у вашего костра?

- Присоединяйся к нам, - низким бархатным голосом ответил мужчина. - Но сначала назови свое имя.

- Эорэнил. Я пришел с запада, мне пришлось бежать из тех земель, где я родился... Но сначала позвольте... - не договорив, молодой человек снял плащ, нагнулся и бережно положил крепко спящую кошку на него - поближе к очагу. Девушка улыбнулась. Огонь ярко освещал ее лицо, янтарные блики отражались в добрых синих глазах.

- Меня зовут Лорэндэ, - улыбнулась она. - Выпей, я вижу, ты устал с дороги, плащ твой в грязи... - она протянула Эорэнилу кубок с прозрачной ключевой водой. - Здесь неподалеку есть ручей, стекающий с холмов, вода в нем исцеляет усталость и придает новые силы.

- А мое имя - Аэлиннар, - склонил голову ее спутник. Он был очень на нее похож - такие же ясные глаза и миловидное лицо...

...В разговоре у костра выяснилось, что Аэлиннар и Лорэндэ - брат и сестра, год назад отправившиеся в странствие и теперь возвращавшиеся домой, на север - на родину, где синие озера - словно сапфиры, рассыпанные у подножия вересковых холмов и высоких черных гор, где ветер поет соснам печальные и светлые песни в лучах закатного солнца, где люди не носят оружия - никакие враги не найдут страну, отделенную от мира быстрыми реками, цепью гор и дремучими лесами... Лорэндэ мечтала снова увидеть родной дом.

- Знаешь, он стоит на берегу реки. Высокий и просторный, светлый... а внизу водопад, и в заводи под старым деревянным мостом растет камыш, он говорит со мной - только я его не понимаю, как ни стараюсь. Я очень хочу вернуться - снова услышать потрескиванье поленьев в камине, увидеть солнце, встающее поутру прямо напротив моего окна, а летом собирать в ближнем лесу землянику и слушать песни утренней росы, - девушка мечтательно прикрыла глаза.

- А мне некуда возвращаться, - тихим голосом сказал молодой человек. От моей родной деревни - она была у моря, я так любил слушать голос волн... а теперь не могу! - остался только пепел, проросший сорными травами. Орки... Они напали ночью. Тех, кто уцелел - сделали своими рабами. Мне чудом удалось спастись... не хочу вспоминать. Моя душа сгорела там же, вместе с домом. Тогда я ушел от моря на восток, ища исцеления и пристанища, где можно будет обо всем забыть. Но песни моря остались в моем сердце, во сне я вижу седые волны под серым небом, и хочется петь. Вот петь - не могу, словно кровь в горле застыла...

- Эорэнил-странник, мы с братом решили взять тебя с собой. И твою кошку тоже, - улыбнулась Лорэндэ. - Может быть, ты найдешь покой в нашей земле - среди сосен и терна, бересклета и берез... В этих землях стало опасно. Ты был в деревне к югу отсюда? Там еще трактир есть... Жуткое зрелище.

Молодой человек кивнул, вкратце рассказав, по какой причине его выгнали из трактира. В разговор вступил Аэлиннар:

- Они сами до этого дошли. У них плодородная земля, много рабочих рук... но нет - предпочитают пить дни и ночи напролет, лишь бы ничего не делать. Так из процветающих торговцев и превратились в сборище оборванцев. Сами выбрали такой путь. Ладно, не о них речь. А вот то, что ты спас кошку... – Аэлиннар с чувством пожал юноше руку. Кошка, словно поняв, что речь идет о ней, проснулась и принялась ластиться к своему спасителю.

- Ты вот про музыку говорил, - после некоторого молчания продолжил Аэлиннар. - Я петь люблю, у меня есть лютня... только она меня почему-то не слушается. Не знаю, почему так, - смущенно улыбнулся он. - Может, у тебя что-то выйдет...

...Лютня - старая, шесть железных струн... Странная - чужая. Словно испытание: примет ли? Позволит ли прикоснуться к ней? Только - уже летит мелодия, и сама собой сложилась песня:- о золотых листьях, которые уносит быстрая река; о звездах и луне, сияющих в небе, и о каплях дождя на траве; о высоких зеленых соснах; о холодных камнях и дороге, ведущей вперед; о чаше с родниковой прозрачной водой и о плаще за спиною; о море и чайках; о заснеженных вершинах дальних гор и вереске на холмах... О людях - столь непохожих друг на друга: приниженных и горделивых, свободных и раболепствующих, властных и бессильных, безжалостных и милосердных, благородных и подлых, грубых и нежных. Изменчивых, как узор мороза на стекле, и недолговечных, как пламя свечи... Звонкий мелодичный голос странника поднимался к звездам, в темное небо, вместе с искрами костра...

Отзвенели струны. Лицо странника было мокрым от слез.

- Спасибо тебе. Я снова могу петь... Значит, моя душа воскресла.

Прошел год.

...Голос водопада сплетался с шумом высоких зеленых крон над головой, с песней летнего ветра в тростниках и мурлыканьем кошки, сидящей на коленях Аэлиннара, с тихим напевом Лорэндэ... В их родные земли пришел и тот, с кем они в одну ненастную ночь познакомились у костра. Земля поющих водопадов и изумрудных холмов, высоких сосен и серых скал, звонкого синего неба и огненно-ярких закатов очаровала его. Он решил остаться здесь навсегда.

Тихий звук легких шагов Эорэнила по зеленой траве:

- Держи, это - тебе! - в горсти поблескивали нежные ягоды земляники. - Помнишь, ты мечтала о ней и хотела вернуться в дом? - застенчиво улыбнулся молодой человек.

Она с наслаждением ела ягоды. Нашла среди них белый хрупкий цветок и аккуратно вплела его в темные волосы преклонившего колени человека, который за год стал для нее больше, чем добрым другом... Зажмурилась. Сжала нежными теплыми пальцами узкое запястье странника:

- Я... люблю тебя.

- И я давно влюблен в тебя, - побледнев от волнения, ответил юноша. - Но что скажет твой брат?

- Разумеется, я буду только рад, что моя сестра влюбилась в достойного и доброго человека, - ответил бесшумно подошедший Аэлиннар, ласково улыбаясь.

- Да будет благословенна наша встреча в ненастную ночь у костра, - Эорэнил, не сводя глаз с возлюбленной, взял лютню и запел - о звенящих ручьях и тростнике, о черных птицах и темных лесных тропинках, о белых цветах и ласковом летнем солнце, об искрах костра и теплом свете, льющемся из окон дома. И о той любви, что сильнее ужасов войны, жестокости, боли и смерти.

Кошка довольно мурлыкала...