Прочитал "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" Энн Бронте.
скрытый текстНекоторые называют эту книгу феминистической для своего времени и отличающейся адекватным взглядом на семейные отношения, взаимоотношения полов и распределение прав между полами, в отличие от двух других сестер Бронте.
Частично я могу с этим согласиться - подозреваю, в 19 веке было кощунством прямо написать книгу о том, что святые штаные не такие уж святые, а очень многие из них те еще уебаны. И уж, конечно, сделать сбежавшую от мужа-свиноеба женщину главной положительной героиней - это тогда тоже, наверное, не одобрялось. Во всяком случае, сестры Энн всячески не хотели, чтоб эта книга увидела свет, а после смерти Энн Шарлотта и вовсе запретила издателям ее печатать. Хотя вот у общественности роман имел большой успех.
На мой современный (слишком современный для теть Срак и антибабовцев даже в 21 веке) взгляд, "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" не то чтобы феминистская книга. Она смелая, особенно для своего времени, осуждает мужские пороки, свинское поведение и раскрывает проблемы в семье, о которых тогда говорить было не принято. Но во всем остальном там нет какого-то особого пиетета к женским персонажам. Отрицательный героинь там примерно столько же, сколько отрицательных героев. И, как по мне, очень патриархальное разделение на хороших женщин (все кроткие, тихие, услужливые, добрые, благочестивые, жертвенные, "настоящие христианки") и плохих (эффектные, общительные, любящие развлечения и компании, красивые модницы). Есть только одна выделяющаяся из сложившихся архетипов - Высокомерная. Девушка, которая получила хорошее образование, имела прекрасные манеры, хотела выйти замуж за брата ГГини, но ГГой раскрыл ее "подлость" - осуждение ГГини (которую в 19 веке не осудили бы только небо и Аллах, и то при условии, что она молилась бы 247). В итоге девушка осталась одинокой на всю жизнь, потому что не встретила мужчину, которого посчитала бы достойным.
Кстати, о благородстве ГГоя. Начнем с того, что он считал девушек плохими только за то, что они судачили про его любимую. Ну, что поделать, в "благословенном" патриархальном прошлом женщину, дерзнувшую уйти от муда (не буду исправлять опечатку) разве что камнями не забрасывали. Посмей какая-нибудь девушка встать на ее сторону, ее бы свои же запинали. Их воспитывали в таком духе, как они могли иметь другое мнение и позволили бы им? А еще в приступе ревности этот замечательный джентльмен разбил голову брату ГГини и сбросил под лошадь, думая, что тот ее любовник. Образцовое благородство, лол.
В заключение, что я могу сказать? Ну, нормальная книга. Я ее, как и предыдущую, читал не как любовный роман, а как такую выжимку быта 19 века. И как классику мировой литературы. Оно, конечно, где-то про любовь, но я больше обращаю внимание на другие детали - как тогда люди жили, как выглядели их дома, чем они занимались, что из себя представляло общество, какие были мода и представления о красоте. Например, из этой книги я узнал, что тогда считалось, будто у людей на голове имеется "шишка благочестия", отвечающая за всякие добродетели. Считалось, что у священников эта шишка особо развита, а у грешников в этом месте голова прогибается. Вот и где еще бы я об этом узнал? В школе не рассказывают х)
Ну и немного "юмора". Какая из меня была бы сумасшедшая яойщица, если бы я мог это пропустить?
Внутренний монолог ГГоя как раз после того, как он разбил Лоуренсу (брату ГГини) голову, но помирился с ним:
Все время, пока он болел, а затем поправлялся, я постоянно навещал его — и не только потому, что меня заботило его выздоровление и мне хотелось подбодрить и хоть как-то искупить мою «грубую выходку», но потому, что все сильнее к нему привязывался и находил все больше удовольствия в беседах с ним. Причина отчасти заключалась в его гораздо более сердечном отношении ко мне, но главное — в его близости и по крови и по взаимной привязанности к моей обожаемой Хелен. Я любил его за это сильнее, чем мог выразить, и с тайным восторгом пожимал тонкие белые пальцы, на удивление совсем такие же, как у нее (если вспомнить, что он не женщина!), наблюдал смену выражений на бледном красивом лице, слушал его голос — отыскивая сходство и поражаясь, что прежде его не замечал.
И тут бы нафанонить, как ГГой вдруг понял, что ГГиня больше не нужна, когда рядом есть такой красивый молодой человек с изящными белыми пальцами, и совершенно свободный. А уж с каким отчаянием ГГой отговаривал Лоуренса жениться:
— Погодите, Лоренс, дайте мне объяснить мои слова. Много времени это не займет. И не будьте таким… как бы это выразиться?.. таким недоступным. Я знаю, какой вам кажется Джейн Уилсон, и я знаю, как глубоко вы заблуждаетесь. Вы думаете, что она на редкость обворожительная, элегантная, умная и утонченная девица, и даже не подозреваете, что на самом деле она себялюбивая, бессердечная, честолюбивая, хитрая, пошлая…
— Довольно, Маркхем, довольно!
— Нет. Разрешите уж мне кончить. Вы не представляете себе, каким холодным и безрадостным будет ваш семейный очаг, если вы на ней женитесь. И ваше сердце разобьется, когда слишком поздно вы убедитесь, что связали себя нерушимыми узами с женщиной, совершенно неспособной разделять ваши вкусы, чувства, мысли… полностью лишенной деликатности, доброты, душевного благородства!
— Вы кончили? — негромко спросил он.
— Да. Я знаю, вы сейчас ненавидите меня за бесцеремонность, но пусть, — лишь бы это удержало вас от столь роковой ошибки.
Тут бы ГГою вскрикнуть: "Не женись на ней, Лоуренс, на мне женись!"
И было бы хорошо. Пусть оставят женщин в покое, женщины себе найдут получше. Особенно этого хочется для ГГини, а то к ней одни самовлюбленные пидоры липнут. А ей бы найти честного семьянина и жить с ним счастливо, пока бы "уважаемые джентльмены" в тесном мужском кругу устраивали все эти страсти.
Ну-с, спасибо за внимание, я все. Пойду чахнуть над "Грозовым перевалом".