Жизнь деревенского врача насыщенна, разнообразна и полна приключений. Пациенты скучать не дают ни в каком случае., а уж если ты не только рентгенолог, но и на полставки терапевт, весёлые дежурства тебе обеспечены. Больничное начальство обожало ставить "городских", вчерашних интернов, дежурить на праздники. Ну а чего, местным хочется дома, с семьёй посидеть, в честь праздничка водочки душевно выпить... А эти молодые-холостые-незарегистрированные, у них ни семьи, ни дома, ни детей, ни чертей - пусть дежурят. Мы и дежурили. Собственно в праздник дежурить даже хорошо. Именно потому, что народ празднует - всё спокойно, разве что гипертонический криз у кого случится. Вот после праздников значительно хуже - когда вылезает та самая жажда, что бывает от жажды вчерашней...
скрытый текстОднако и нам могут праздник арматурной содомии устроить, очень даже запросто. Вот, скажем, на дворе 7 Ноября, красный день календаря, я сижу у себя в кабинете, треплюсь с лаборантом о цветах и пряниках - и тут в двери влетает заведующий детским отделением Вася по прозвищу Штангист. (Молодой парень, мой ровесник, ростом и габаритами напоминающий Астартес. Прозвище заслужил, когда однажды подхватил 200-литровый баллон с кислородом и понёс. Спину сорвал, конечно,но прославился).
- Катерина, - говорит Штангист, - я сейчас дитё пришлю, лёгкие снять. Ты посмотри по мокрому, а. Срочно надо.
- Ладно, - говорю, - срочно так срочно. Посмотрю.
Приходит мамаша - казашка с чабанской точки, приносит дитё, которому ещё и года нет. Со снимком никаких проблем: дитю настолько плохо, что оно даже не пищит. На снимке - махровая, как в учебнике, двусторонняя пневмония.
- Ты каким местом думала, - орёт Васька на мамашку, - ты почему раньше не приехала? Ему же, блин, блин и блин, дышать уже нечем!
Мамашка хлопает глазками и блеет:
- Я думала - пройдёт...
- Пройдёт, - вздыхает Штангист, - ещё немного, и точно пройдёт. Совсем.
- Да что вы хотите, Василий Дмитрич, - вступает в беседу лаборант, - у неё там десятка полтора их бегает, мал мала меньше. Она не всегда вспомнит, кого как зовут, не то, что заметить, кто болеет.
Дитё прямо из нашего кабинета отправляется в палату интенсивной терапии под капельницу, Васька уходит писать назначения, а мы остаёмся ждать следующего приключения.
Оно конечно следует. Погода у нас на тот момент самая ноябрьская: с вечера и полночи шёл дождь, а под утро ахнули заморозки. Во что при таком раскладе превращается дорога - думаю, никому объяснять не надо. И вот пор этой-то дороге какие-то черти понесли из Оренбурга в Тюльган мужика с семьёй - женой и двумя ребятишками. Уж не знаю, что случилось, но только "Жигуль" улетел в кювет, несколько раз перевернулся и встал на крышу. Хвала отечественному автопрому - машина отделалась разбитым стеклом, а водитель и пассажиры испугом. Далеко не лёгким, но - испугом. Сидят они в приёмном, гаишник протокол пишет, мужик смотрит в одну точку остекленелыми глазами и повторяет время от времени: Говорил же ей, дуре - сиди дома! Нет, заладила: поедем к маме, поедем к маме... Жена ревёт в три ручья, периодически ругая мужа за бестолковость и неумение ездить, но это больше от облегчения, чем от злости. И только дети бурным шёпотом обсуждают приключение. Семейная идиллия, короче.
Но звание самого весёлого дежурства заслуживают не эти сутки. Другой случАй всех злее. Вот, значит, село Буланово, лето, пятница. С понедельника я иду в отпуск, в субботу мы с матерью уезжаем в Москву, а в пятницу, естественно, я дежурю. Сначала вроде бы тишина и спокойствие: давление, температура, понос, золотуха - всё, как обычно. Потом началось. Компания сильно поддатых ребят перевернулась на тракторе. Как с полдюжины рыл ухитрились набиться в кабину К-700, не рассчитанную на такое - не знаю. Как они его завели и поехали - тоже не знаю. Деревенская дискотека, горячительные напитки, девки, перед которыми сам бог велел выпендриваться и бессмертное и вневременное "Пацаны, смотрите, как я умею!" Дуракам везёт - никто не пострадал. А потом кто-то там наверху решил мне выдать перед отпуском полную порцию. Авария на шоссе. У водителя перелом предплечья, пассажирка - девчонка лет тринадцати - в коме: закрытая черепно-мозговая. Позвонить в Октябрьское, вызвать бригаду. Написать историю. Дождаться бригаду, отправить пострадавших по назначению. Телефонный звонок, панический вопль: "Ой, плохо!!!" Чего плохо, кому плохо - не добьёшься. Прихожу на вызов и вижу уже слегка остывший труп. Алкаш с большим стажем - то ли выпил чего-то не того, то ли просто уже хватит. И такая дребедень целый день. В нашем случае целую ночь. А под утро, когда я уже решила, что запас приключений исчерпан, приехала машина из геологоразведки. Приезжаю, захожу в бытовку и вижу картину маслом. Койка. На койке возлежит классический геолог - косматый, бородатый и глубоко похмельный.
- Что случилось? - спрашиваю.
- Ох, дочка, - отвечает мне геолог, - беда. Слёз у меня нет.
- Сейчас будут, - я уже пребываю в состоянии гаки, поскольку на часах половина шестого утра, а я за всю ночь не то, что не прилегла - присесть не успела. Набираю в шприц кубик кордиамина и всаживаю гаду в плечо. Внутрикожно. Кордиамин вообще штука полезная, но болезненная, а уж при таком способе введения особенно. Слёзы сразу появились, пациент облегчённо вздохнул (а мне солёного огурчика захотелось - закусить) и задрых. Хорошо хоть, геологам хватило совести отвезти меня домой...
В поезде я бы спала до самой Москвы, но в Коломне мать стащила меня с верхней полки за ногу со словами "Вставай, приехали".
Такая вот медицинская жизнь.
