* * *

Почему-то кажется, что в Норвегии на эту тему должен быть снят художественный фильм. Уж очень история киношно-приключенческая.

Хотя нападение немцев на Норвегию в 1940-м было очень легко предсказуемо, норвежцы оказались к нему полностью не готовы. Немецкие воздушные и морские десанты сработали отлично, высадка пошла почти беспроблемно. К тому же "пятая колонна" с радостью встречала "братьев-арийцев". И всё дело оказалось именно в этом "почти".

В ночь на 9 апреля в длинном и узком Осло-фьорде заработала мощная норвежская артиллерия - две старые, ещё 19-го века девятидюймовые пушки. Тем не менее они сделали больше, чем могли, поразив новейший немецкий крейсер "Блюхер". Гитлеровский корабль потерял ход и торпедный залп из береговых торпедных аппаратов потопил его. Этот практически случай положил начало длинной череде чисто киношных и кажущихся надуманными случайностей.

[MORE=читать дальше]Полторы тысячи егерей, находившихся на крейсере, пошли на дно. И в их числе - специально подготовленная группа, задачей которой были захват норвежского короля и золотого запаса Норвежского банка. Но руководитель группы генерал Фалькенхорст и его начальник штаба, опытный разведчик и диверсант полковник Бушенхаген - выплыли. Они сидели на небольшом островке и наблюдали поднявшуюся в Осло суматоху.

Король со свитой и министрами срочно отбыл на север страны на специальном поезде, а глава банка Норвегии занялся совершенно неподготовленным вопросом эвакуации 55 тонн золотого запаса. Набрав чуть ли не поштучно более 50 грузовиков, в них загружали 1542 ящика и бочонка с золотом, которые отправляли в городок Лиллехаммер в 180 километрах северней Осло. Когда немецкие мотоциклисты влетели на Ратушную площадь города, последний грузовик был всего в 6 кварталах от банка.

Две новости, по классике: хорошая и плохая. Золото вывезли всё. Но все крупные порты, кроме самых северных, захвачены немцами.

В Лиллехаммере золото перегрузили в вагоны и повезли ещё северней, в рыболовецкий порт Ондальснес, куда должен подойти британский крейсер. Зачем маяться? За золотом идёт охота и укрывающие его обречены на репресии. Но теперь за золото отвечали полковник Фредерик Хаслунд и майор Берн Сунде. Обычные норвежские офицеры за единственным исключением, случайным опять же совпадением - оба повоевали перед этим в Испании, оба ярые антифашисты. И для них любые компромиссы исключены. Хотя под командованием у них всего 30 солдат...

В Ондальснес золото прибыло к вечеру 20 апреля, в разгар лютой бомбёжки. Выгружать золото под бомбы не стали. Начали выгрузку на следующий день, когда в порту нарисовался английский крейсер. Пока грузили-таскали, радист "золотого каравана" принял телеграмму - Лиллехаммер пал, золото любой ценой не отдавать немцам, при невозможности погрузить на британские суда - затопить.

Британский капитан рисковать своим кораблём не хотел: высадив на берег обречённый десант и приняв всего 200 ящиков, он приказал обрубить швартовы и уходить. Очень мило - на руках 30 человек осталось ещё 1342 ящика с золотом.

Норвежцы вновь искали и находили грузовики (26 штук), грузили золото. Следующий пункт - порт Мольде, ещё в 100 км северней. Туда стекается многое: британский крейсер "Глазго", норвежский король, золотой запас и новая немецкая спецгруппа во главе с теми же немцами Фалькенхорстом и Бушенхагеном.

А командир "Глазго" получил из Лондона замечательный приказ, обсуждаемый с тех пор в Норвегии: принять на борт норвежское золото и короля. Именно в таком порядке, по степени важности...

В ночь на 27 апреля золото тронулось в путь под новой бомбёжкой. 4 грузовика подбили, но норвежцы перекидали золото в оставшиеся, и так перегруженные. Ночью 28-го колонна пришла в Мольде. Немцы в курсе происходящего, поэтому городок, порт и крейсер непрерывно бомбят - успевают загрузить на "Глазго" лишь 8 грузовиков и короля.

Офицеры решились на авантюру: загрузили золотом под завязку 7 рыболовецких ботов и под бомбёжкой доплыли до крейсера, догрузили малость.

Дальше - всё. На подходе немцы, с неба сыпятся бомбы и король приказывает остаток золота утопить, а офицерам перебраться к нему на крейсер. В ответ - неслыханное: отказ выполнить приказ самого короля! Спев с причала вслед уходящему крейсеру норвежский гимн, офицеры Хаслунд и Сунде занялись судьбой оставшихся 546 ящиков - 14 тонн золота. 260 ящиков грузят на маленький пароходик, мельче речного. 286 грузят обратно на машины и практически на противоходе с немцами вырываются из горящего города.

На следующий день офицеров нашёл местный рыбак с новостью: спасаясь от немецкой подлодки, пароходик выбросился на прибрежные скалы. Все труды прахом.

Отряд прибыл к месту, нечеловеческим напряжением прямо в скалах и полосе прибоя разгрузил пароходик и погрузил золото на 5 рыболовецких лодок и ботов, хозяева которых согласились рискнуть своей жизнью, зная что сделают с ними немцы.

Лодки пошлёпали дальше на север, офицеры были упрямы...

Норвежцы стремились к северному порту Тронхейм: был слух, что там высаживаются англичане. Когда выяснилось, что это лишь слух, а всё побережье там у немцев, караван был у маленького острова Интиана. Собрался офицерский совет: что делать, топить золото, зарывать его на острове или пробиваться ещё северней?

Решили везти золото морем к порту Тромсё, в крайнем случае - принять бой на на море, чтобы золото затопилось на максимальной глубине, лишь бы немцам не осталось.

Достали два рыболовецких корабля, перегрузили золото на них и в ночь с 5 на 6 мая пошли дальше. Шли только ночами и самыми глухими фьордами. А вдоль берега, следом, шли немцы, считавшие, что золото по-прежнему на 5 моторках (случайность, что не узнали о перегрузке!) - потому авиация не атаковала два кораблика.

10 мая корабли пришли в Тромсё, ещё удерживаемый союзниками. После 1000-километрового броска последние 14 тонн норвежского золота были погружены на крейсер "Энтерпрайз".

Дальше пути офицеров разошлись: прощённые королём за невыполнение его личного приказа, они отправились-таки в Британию и одни приняли участие в войне в составе войск союзников, а другие остались в партизанских отрядах норвежского Сопротивления.

Дожили ли они до конца войны, я не знаю.