Автор: Железный Пёс
Жизнь Плесени: День 10
ПОЛЕВОЙ ОТЧЁТЯ просыпаюсь, полностью покрытый густым белым ворсом. Он растёт прямо на моей коже, ниспадает к полу, где распускает похожие на паутину липкие волокна. Мой рот безвольно раскрыт, как это часто происходит во сне, но я не могу закрыть его, из-за набившейся мне в глотку буйной поросли, проникающей глубже, душащей меня. Со свистящим хрипом я втягиваю воздух в лёгкие и с трудом выталкиваю его назад. Паника скручивает мой разум в тугую пружину. Резко распрямившись, она поднимает меня на ноги, впрочем, я сразу падаю на колени, отчаянно пытаясь глотнуть немного воздуха.
Я запускаю пальцы в глотку так глубоко, как только могу и отчаянно выдираю шерстистые образования. Они легко и безболезненно отделяются от плоти, падают на пол и стремительно усыхают, скрючиваясь в маленький комочек. То же самое происходит с ворсом, который нарос за ночь на моей коже.
Пушистая поросль образовалась также в моих ноздрях, покрыла ресницы и голову с боков – от подбородка до висков, захватив уши. Я старательно счищаю всё до тех пор, пока не могу найти ни единого белесого волоска на теле. Только после этого я осматриваюсь по сторонам.
Я в Зале Плесени. В голове оживает смутное воспоминание – последнее перед тем, как я заснул – фигура, сплетённая из множества немыслимых геометрических узоров, величественно нависает и делает что-то со мной. Я не знаю, что произошло после, не знаю сколько времени прошло с того момента. Сейчас фигура сидит в дальнем конце комнаты. Её ноги скрещены, руки ладонями вверх покоятся на коленях, словно бы она погружена в медитацию.
Широко вокруг неё, будто ярко сияющая аура силы и могущества, по стенам, полу и потолку волнами расходятся кольца пышно цветущих наростов всех мыслимых и немыслимых цветов и оттенков. Большинство их них настолько инородны для привычного нашему глазу спектра, однако чётко видимы, что глядеть на них почти нестерпимо больно. Они вгрызаются в око раскалёнными стальными зубами, прожигают дыры в мозгу, но оторваться от них всё равно не получается, как бы ни я старался.
Из пёстрых шерстистых колец растут и тянутся во все стороны жгуты и стебли, свивающиеся, скрещивающиеся, переплетающиеся сложными, но правильными симметричными орнаментами. При первом взгляде на фигуру и окружающий её ореол я не заметил этого, но вскоре понял – я смотрю на мандалу, такую же, какую рисуют буддийские духовники. Я почти услышал многоголосую мантру в голове, глядя на гипнотическое видение перед собой.
Из кончиков пальцев, направленных к центру комнаты, густыми потоками ниспадают цветущие водопады нитей, переплетений и волокон. Они вьются по полу, изгибаются и скручиваются, и в центре резко изгибаются кверху, складываются в толстый конусообразный ствол, около двух с половиной метров в высоту, вершина которого раскрывается и распадается широким развесистым кольцом, похожим на аккуратно сложенные по окружности кости рук. Запястья увенчаны веером длинных многосуставчатых пальцев, сращенных с отделёнными головами всё ещё развешанных вокруг тел. Всё это похожее на жуткую пальму образование сплошь покрыто чем-то похожим на древесную кору и лишайник, раскрашенные в цвета иномировой радуги.
Пальцы этого деревца входят в ткани и кости голов, срастаются с ними, держат мёртвой хваткой. Но головы не мертвы. Хотя они не похожи на живые – тёмно-коричневые, покрытые растущим на них разноцветным ворсом, похожим на мох, – они явно живые. Мышцы лица истерично дёргаются в безуспешных попытках выразить панику, преодолевшую порог безумия; слёзы и слюна сочатся из глаз и уголков рта.
Вокруг этого образования, похожего на многоголовый скелет, сидят коленопреклонённые люди, со сложенными у груди руками. Они похожи на молящихся в присутствии святыни. Секунду спустя я понимаю, что так и есть. Эти люди – паломники, заражённые религией, пришедшие отдаться своему божеству.
Они наклоняются к головам, растущим на дереве из волокнистой грибной плоти и кости. Из их глаз и рта тянутся прозрачные нити. Из рта и глаз голов на дереве тянутся прозрачные нити. Они встречаются на середине, свиваются в узлы, переплетаются, скрываются во рту и глазах друг друга. Это застывшая картина, ничто в ней не движется.
Тела, висящие вокруг на толстых разноцветных жгутах и трубках, раньше повторявшие каждый своё движение, теперь замерли. Они стали похожи на древние деревянные статуи, изъеденные тленом и разложением. В некоторых стало сложно узнать человеческие очертания. Они все покрыты лишайниковой коркой; буграми и впадинами, где растут причудливые соцветия всевозможных оттенков и форм. Из кустистых пучков пёстрого пуха, то тут, то там, виднеющихся на телах, растут прозрачные стебельки со светящимися кислотными цветами круглыми коробочками на концах.
Обессиленный, я с трудом поднимаюсь на ноги. В воздухе чувствуется неясное напряжение, будто под поверхностью объятого штормом океана.
Моя кожа раздражающе зудит. Отверстия, где только что росли пучки белесых волокон, расширились, а кожа вокруг покраснела. Я гляжу на руки, их поверхность похожа на осиное гнездо – скопление мелких повторяющихся отверстий. Из них медленно сочатся капельки прозрачной жидкости. Похоже, что так теперь выглядит кожа по всему моему телу.
Древовидная конструкция, возвышающаяся над безмолвно и недвижимо молящимися прихожанами, приковывает моё внимание. Будто бы шепчет что-то внутри моих костей. Я приближаюсь к ней – сначала быстро, затем замедляя шаг. Я чувствую давление на мою кожу, не замедляющее моих движений, но вызывающее странное ощущение – кажется, нечто упирается в меня не только снаружи, но вообще со всех сторон, и, чем ближе я к дереву, тем сильнее это ощущение. Подойдя вплотную, странность этого чувства становится почти невыносимой.
Подчиняясь секундному порыву, я поднимаю руку и подношу пальцы к дереву. Они ещё в десятке сантиметров от цветастой, свитой из тысяч нитей поверхности, но я уже чувствую, как что-то происходит. Кора дерева приходит в движение, расплетается на отдельные жгуты, а те выворачиваются наружу, будто змеи, показавшиеся из своего гнезда, чтобы взглянуть на пришельца. Концы жгутов распадаются на отдельные нити, что выпускают в воздух совсем тонкие, мельче булавочной головки, волоски, струящиеся во все стороны, пляшущие, словно пылинки в лунном свете.
Моё тело тоже отзывается на реакцию. Из тёмных зудящих отверстий в коже показываются прозрачные волоски, тянутся навстречу дереву. Встретившись с выпущенными им навстречу жгутами, они сплетаются, завязываются в узлы, и я чувствую, как исчезаю. Меня словно затягивает внутрь дерева. Я отдёргиваю руку, наши нити расплетаются и втягиваются назад. Головы поворачиваются ко мне.
Поделиться в соцсетях
2
Комментарии