Традиционно укатила встречать новый год к маме — и есть у этого один ощутимый минус.
У мамы есть телевизор (я ж сама его ей и покупала, когда летом произошел переход на цифровое вещание). И мама его смотрит. Как бы смотрит и смотрит, ее право, да и развлечений в деревне так себе. А вот чем я категорически недовольна, так это невозможностью увернуться от телевидения. Дом небольшой, куда не уползи — телевизор слышно. Когда долгое время смотришь только то, что тебе нравится, с возможностью отрегулировать громкость, выставить язык, субтитры и так далее — стандартное телевидение производит просто катастрофическую шумовую атаку.
Сегодня я поняла, почему меня так неотвратимо корежит.
скрытый текстПросто все, кто мелькает в телевизоре — злые. Бесконечно заебанные и злые, в той стадии, когда срываешься на любую попытку с тобой взаимодействовать, потому что сил нет, все бесит и хочется убить за любой вопрос.
Все. Поголовно.
И все кричат — выплескивая эту бессильную агрессию.
А, ну и содержание вишенкой на торте. Мама предпочитает детективы, а где вы видели детективы без преступников? Игроманы, готовые дать похитить собственного ребенка ради денег, старая месть, отравления елками, ограбления в костюмах дед морозов и прочее, прочее, прочее.
Как выгребная яма, чес-слово.
И рада бы не приобщаться, но спастись можно только в наушниках.
А еще перед новым годом традиционно ставили огромное количество советских фильмов. Радует, что хотя бы "Иронии судьбы" не было — ну, или хотя бы с ней я не состыковалась.
Но даже без нее — какой же это лютый, инфернальный пиздец. Тем более жуткий, что сняты фильмы действительно хорошо. Операторская работа, сценарии, актеры — актерская работа изумительна же.
И тем жутче то, какой пиздец этим иллюстрируется. Я даже не про линии главных героев, хотя про них тоже много чего можно сказать.
Я про тот мир, в котором происходит действие.
Мир, в котором нет ни одной счастливой семьи. Мир, в котором быть одной — позорно, развестись стыдно, а жить вместе невыносимо. Где практически нет эмпатии. Где счастливого человека тут же ткнут по больному — а то чего это он тут светится своей улыбкой. Где совершенно нормально уезжать в командировку, чтобы гульнуть от жены и дочерей, и все все понимают, но а что такого? За что осуждать? Мир, где такие же несчастные и озлобившиеся тетки предпенсионного возраста лезут везде где только можно — а что тут интересного? А если вот тут ковырнуть? А давай еще гадостями под видом фальшивого сочувствия присыплем? Где те же самые "более старшие и опытные" советуют искать себе жену, чтобы стирала, готовила и обслуживала, да не абы кого, а симпатичненькую. Мир, в котором женщины должны выворачиваться наизнанку, практически не получая ничего — ведь это же ей надо замуж, а мужикам что, мужикам и холостым норм, и вообще женщин больше, так что можно поперебирать.
Где, цензура, почему-то нормальным считается сначала сделать мерзость, обгадить перед всеми, а потом подходить как ни в чем не бывало, как будто ничего и не было. Ну, то есть такое поведение подается от персонажей если не отрицательных, то хотя бы осуждаемых автором — но таких эпизодических моментов слишком много и они повторяются слишком узнаваемо, чтобы быть случайностью.
Мир, где высшая цель женщины — мужик и взамуж, а все остальное совершенно неважно. И где эти самые мужики считают нормой совершенно омерзительные поступки — например, приглашенный девушкой на концерт приходит с другой девушкой, и считает нормальным попросить отдать ей второй билет. А второй мужик, вроде как неравнодушный к первой девушке, сообщает ей об этом не с сочувствием, а с гаденьким таким злорадством.
И это не просто мир, в котором происходило действие фильмов. Это то, что этими прекрасно снятыми, награжденными разными премиями фильмами вбивалось буквально в подкорку, как норма. Как правильное и хорошее. Вот этот вот инфернальный пиздец.
Пожалуй, единственное, чего есть действительно хорошего в этих советских фильмах — это друзья. Которые действительно поддерживают, которые готовы помогать и совершать невозможные вещи, типа найти в Москве человека по имени и профессии.
И то я смутно опасаюсь, что лет этак через пять волосы будут вставать дыбом и от этого.