маринелла салобокова слегка разъелась. теперь в автобусе ей уступали место, думали, беременная. но курить ей приходилось либо в безлюдных местах, либо втянув живот, проявляя гуманизм к могущим бросить осуждающий взгляд. а осуждение, по мнению маринеллы, было куда вреднее курения и ожирения. шёл двадцатый двадцать первого, уже никто не поучал и не просветлял. то ли невмешательство покосило их ряды, то ли толерантность. но это всё было показное, а на деле они просто удерживали народившееся осуждение в себе. и терпели. и вот дабы не народилось осуждение, она и проявляла свой гуманизм таким образом. заботилась о людях философски. иногда она рассказывала мне о своих принципах, и я думал, как много доброты в салобоковой, она сама, наверное, даже не ведает, сколько. мы ели пиццу и думали об остановке внутреннего диалога при наличии внешнего.