Павловск, июль 1866 года (продолжение)

Странная вещь привычка. Против воли, хочется начать в мыслях составлять письмо, но глупо ведь - зачем письмо, когда вечером уже свидитесь - но без того мысли рассыпаются, даже ходьба не помогает. Как будто в голове тот же ковер пестрый из пятен тени и света, что и под ногами. Утренний визит в город "часа два убитых, чтобы узнать, что не готово еще ничего" - темное пятно. Тут же светлое - случайный попутчик в поезде "славный какой студентик, интересные у них сейчас мысли в головах"... "...а ничего так и не ясно что после августа будет..."-темное- ...поговорю хоть с Царицей свободно вечером, а не как вчера в концерте...-светлое- ...а она ведь зла, не в духе от чего-то...-темное-...надо будет купить все же видов Павловска для Азиса...-светлое-...интересно, это слухи, что ее светлость хочет уехать в Париж...-темное-...если Игнатьев все таки вытурит меня из Стамбула, пусть сам потом как знает к Азису новые подходы ищет...-светлое- "...что же не схватиться-то ни за что!" - темное...

Полянский остановился у калитки и несколько минут смотрел, пытаясь понять какого цвета мысли вызывает в его голове мирная сценка в саду... "Ох, и пестро же тут все..."

- Пашка, - окликнул он наконец товарища.

-Юра?.. - Павел вскинул руку, заслоняясь от света, - Заходи к нам, заходи скорее. А, щеколда там... Ну-ка, братец, впусти Юрия Анатольевича.
Женя сбежал по дощатым ступенькам, щенок выкатился из лопухов. Дворняжка бы залилась тявканьем, а Узнай мигом учуял, что запах ему уже знаком, и молча замахал со всей силы хвостом.
-Здравствуйте, Юрий Анатольевич! - Женя вспыхнул от удовольствия и смущения, когда его, точно взрослого, удостоили рукопожатия.
-Ох!.. А рука-то..? Вы расцарапали где-то.

- Здраствуй, Женя. Да это пустое - хозяйский Наполеонка цапнул.
- У... Цепной пес?
- Да нет - кот. Хотя я бы такого на цепь сажал... Вообрази, сам круглый как бочонок, гладкий, серый, морда с блюдце. Я его кличу - "Дымка, Дымка", а кухарка говорит, "он, барин, не Дымка, он у нас амператор французский - Наполеон." "От чего же - Наполеон?!" - "А от того, барин, что суров, а мышей давит и у заднего крыльца выкладывает, как солдат на плацу."

Во время своего рассказа, Полянский успел потрепать за ухом подбежавшего вслед за мальчиком щенка и незаметно одернуть рукав белого чесучового пиджака, чтобы прикрыть от посторонних взглядов царапины, оставленные явно не кошачьими когтями.

-Здравствуй, Юра, здравствуй. Квасу возьми, пока холодный. Гляди-ка, Женя, Генрих твой тащится. Разве уже пять часов?
-Да неужели же пять? - огорчился и Женя, завидевший своего гувернера. -Я бы, дядя, остался - непременно бы остался! Но нынче никак не могу, у маменьки гости... - это высказывание сопровождалось энергической гримасой в адрес гостей.
-Ну, коли маменька ждет, будем ее слушаться. Не то в другой раз не отпустит.
-Отпустит! Я завтра приду. А Черный Рыцарь - он кто?
-Завтра и узнаешь. Ни за что не скажу, а то читать тебе скучно станет.
-Lass uns nach Hause gehen, mein Kind, Ihre Mutter wartet, - зашедший в открытую калитку гувернер как-то умудрялся сочетать в лице и голосе ласковую строгость в адрес своего подопечного и сердечное удовольствие при виде взрослых.
-Иду уж, иду, - Женя вздохнул и состроил в спину отвернувшемуся гувернеру еще одну гримасу.

-Вот... вот так мы тут и живем, - Павел, ходивший запирать за ушедшими калитку, неопределенно повел рукой, обводя веранду, букет ромашек в щербатой вазе, кувшин с квасом и раскиданные по столу английские книги. - Вернусь завтра из города - может, позволит Лена ему у меня заночевать. Окрошки хочешь?

- Не откажусь, пожалуй, спроси.
Полянский обмахиваясь шляпой, устроился в плетеном кресле.
- А что, Женя уже Вальтера Скота в оригинале читает? Молодец какой... В гиммназию его думаешь отдать?

"Прости, Пашка, буду тебя наводить на мне нужное... Очень надо знать как именно вы тут взаправду живете."

-Да что там читать сложного? Не Смит, поди, и не Берк. Самое ему занимательное - про рыцарей-то. Устя! Окрошечки бы нам. Сейчас книги приберу.
Стопка книг перекочевала на широкие перила веранды.
-Пойдем, покажу где тут у нас рукомойник. Коли тебя мое мнение интересует, то Евгеше в гимназии самое место. Языкам его с детства хорошо учат - нас хуже учили. Иволгин, покойник, даже по-французски на обе ноги хромал, а у Жени и бонна из Парижа, и Генрих теперь из Ганновера.

- Хватил - мы с тобой языки от скуки и из моды учили. Кто же знал, что пригодится так... Впрочем, как мне сегодня любезно объяснял один паинька двадцати лет от роду будущее вообще за техническим и естественнонаучным образованием, а не за классическим. Тут мы с тобой люди решительно "не новые", а даже и ретроградные... Так-то, брат...

Он вымыл руки скоро и проворно, таким же быстрым и изящным жестом отер о шитое полотенце на краю рукомойника.

- А Леночка с тобой не согласна разве, насчет гиммназии?

Павел насупился и минуты две молчал, пока не пришли обратно на веранду. За это время невидимая Устя, точно волшебная служанка из "Аленького цветочка", споро и скоро успела поставить на стол две глубокие миски с окрошкой, плошку сметаны и тарелку с нарезанным хлебом - и скрылась во внутренних комнатах.
-Леночка... как бы тебе сказать, Юра... решить не может. Я с ней поговорю, растолкую. Кивает, соглашается. Потом ей скажут мужнины сослуживцы, что Евгешу надо в корпус - есть кому похлопотать, зачислят без проволочек. Она и с ними соглашается. Я-то один. А у нее и других советчиков много.

- Странно, что же у нее выходит вовсе мнения своего нет... И потом, ты ведь разве не опекун Женин сейчас?
Юра глянул на собеседника быстро и добавил чуть понизив голос.
- Или Лена... хм... от определенного советчика совета ждет?

-Я-то? - Павел даже рассмеялся - коротко и невесело. -Нет, Юрочка, опекун у него крестный, князь Евдокимов. Иволгин об этом ясно распорядился. Ну да Евдокимов такой же почтенный старец. Во всех отношениях удобный... известному тебе господину. Ты знаешь ли, что господин-то наш - человек семейный, женатый? Хотя нет, неверно я говорю. Женатый. Но не семейный. Он в Петербурге проживает, а супруга - в Берлине у родни второй год гостит. Немочка она... дочка князя какого-то. Урожденная, кажется, Луиза. А вообрази только - в православии Еленой крестили.