отношение Степы к религии определили впечатавшиеся в память буквы «ХЗ», которые он ребенком увидел в церкви во время Пасхи (на церковной стене должно было гореть «ХВ», но одна стойка ламп не работала).
«Числа» | Виктор Пелевин
В желтоватой воде перед Степиными глазами висела большая золотая рыбка с раздвоенным хвостом — покачивая плавниками, она загадочно глядела на Степу круглым глазом-кнопкой. Сквозь аквариум была видна разделочная доска, на которой руки повара нарезали одинаковые ломтики лосося. Степа подумал, что в самый раз было бы попросить о чем-нибудь золотую рыбку.
«Рыбка, рыбка, — неслышно прошептал он, — сделай так, чтобы я ушел отсюда живой и здоровый… Эх, любые деньги отдал бы».
Рыбка махнула хвостом и отвернулась.
«Ну и жизнь у нее, — подумал Степа. — С одной стороны доска, где таких, как ты, разделывают. С другой стороны стойка, где таких как ты едят. Куда ни погляди, или то, или это. У рыб память — три минуты. Но даже это, наверное, не спасает, потому что с одной стороны все время режут, а с другой все время едят. Все как у людей.
«Числа» | Виктор Пелевин
пробую привыкнуть к аудиоформату. Чонишвили — мастер, конечно. читать Виктролегыча и не ржать на каждой странице — это надо постараться) да-да, я слышала ту фееричную запись с рабочими моментами))
а Дмитрий Львович уже почитал)
тонкая пленка нашего неведения и нашего общественного договора об этом неведении отделяет нас всех от падения в зловонную бездну. а русская жизнь, лишенная закона, правил, перспектив — и есть эта зловонная бездна. русская жизнь, в которой не работает ни одно установление, русская жизнь, в которой жестокость считается главным принципом.
«не будет никакого порядка, если не будет зверства». вот это и есть главная мысль «Воскресенья». и никакой личной жертвой, никакой попыткой [Нехлюдова] как-то гуманизировать эту ситуацию исправить ее невозможно. и вот тогда возникает самый страшный вопрос: а что же в этой ситуации делать? можно, конечно, совершить революцию, о которой так страстно мечтают в романе революционеры. но в чем еще было великое прозрение Толстого — так это в том, что в этих самых революционерах он видит абсолютно то же зверство, и абсолютно тот же фанатизм.
придя они к власти, будет то же беззаконие, то же зловонное болото и та же предварительная конвенция, только в результате этой конвенции в выигрыше оказываются не дворяне, а каторжники. или революционеры, или класс угнетаемый. но не появится ни закона, ни милосердия, ни правил, а закон будет всегда один — «в зубы».
Дмитрий Быков | Лев Толстой. Что начинается в воскресенье.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)