Предыдущая глава
Наиболее опасным в иллюзии Мэнмо было то, что демон обладал непревзойденной способностью воздействовать на самые примитивные человеческие чувства, как то: страх, гнев и боль, вдребезги разнося любые уровни психологической защиты. Случись это после того, как Ло Бинхэ откроет в себе способность к читерству, то и десять тысяч таких демонов снов страшили бы его не больше мышиной возни, однако нынче демоническая кровь главного героя ещё не пробудилась, так что он намертво застрял в Царстве снов, по уши поглощённый мрачными воспоминаниями. Всё, что представало его глазам, лишь свидетельствовало о его полном бессилии.
Внезапно переулок, в котором Шэнь Цинцю находился вместе с Ло Бинхэ, искривился, явив их взорам совершенно иную сцену.
Мужчина взмолился про себя: «О нет!» — он был явно не готов к двум подобным искажениям подряд.
читать дальшеНа сей раз они очутились в ветхой хижине, всю обстановку которой составляла одна кровать, скамеечка и покосившийся столик — на нём стояла тускло горящая лампа.
Лежащая на кровати измождённая пожилая женщина тщетно пыталась сесть. В этот момент в дверь влетела маленькая фигурка всего десяти с небольшим лет от роду с лицом, исполненным детской нежности. На тонкой шее мальчика висела та самая нефритовая подвеска. Маленький Ло Бинхэ поддержал женщину, помогая ей сесть, и принялся встревоженно увещевать её:
— Матушка [1], вы что, опять пытаетесь встать? Разве вы сами не уверяли меня, что вам сразу станет лучше, если вы отдохнёте?
— Что за польза в этом лежании, а?.. — кашляя, ответила женщина. — Уж лучше я встану и постираю.
— Я уже закончил со стиркой, — заверил её Ло Бинхэ. — Так что пусть матушка полежит, а я приготовлю ей хорошее лекарство. Вот увидите, вам тут же полегчает — тогда и возьмётесь за работу.
Лицо женщины приняло землистый оттенок, что свидетельствовало о том, что болезнь уже проникла в самое нутро — смерть явно стояла на пороге. Однако она нашла в себе силы улыбнуться, коснувшись макушки Ло Бинхэ:
— Бинхэ, ты такой послушный.
Заслышав похвалу, мальчик поднял лицо, усилием воли улыбнувшись:
— Чем матушка желает подкрепиться?
— Сейчас мне всё меньше и меньше хочется есть. — Помедлив в нерешительности, она добавила: — В прошлый раз молодой господин налил нам с тобой той жиденькой белой каши — пожалуй, я бы не прочь её отведать, да вот не знаю, осталось ли что-нибудь на кухне.
— Я пойду и попрошу для матушки! — энергично закивал маленький Ло Бинхэ.
— Попроси, а если не осталось, сойдёт и что-нибудь другое пресное да пожиже, лишь бы наполнить желудок, — наказала ему женщина. — Ни в коем случае не докучай главному повару!
Пообещав, что так и сделает, мальчик со скоростью ветра унёсся прочь. Женщина некоторое время полежала спокойно, а затем потянулась к подушке, нащупав иглу с ниткой, и принялась за рукоделие.
Свет в комнате померк. Захваченный потоком смутных мыслей Ло Бинхэ протянул руку, словно пытаясь за что-то ухватиться, но Шэнь Цинцю удержал его, сурово бросив:
— Ло Бинхэ! Ты же понимаешь, что это — не твоя мать! И ты больше не беззащитное дитя, которое можно безнаказанно унижать и оскорблять!
Самое разрушительное свойство подобного кошмара заключалось в том, что, чем сильнее распаляются эмоции в сердце человека, тем более страшные раны получает его сознание. Сейчас Ло Бинхэ пребывал в крайне нестабильном состоянии, так что его разум воистину подвергался огромной опасности. К тому же, непременно нужно помнить о том, что ни в коем случае нельзя атаковать появляющихся в Царстве снов «действующих лиц».
Поскольку все эти «люди» порождены разумом самого сновидца, нападая на них, он фактически наносит ущерб собственному мозгу. Многие из угодивших в эту ловушку, будучи не в силах совладать с эмоциями, принимались крушить своих обидчиков направо и налево, не ведая, что уничтожают собственное сознание, после чего неизбежно погружались в вечный сон. А ведь если эта участь постигнет Ло Бинхэ, то и Шэнь Цинцю окажется навеки запертым в его сновидении на пару с учеником.
Сцена вновь неожиданно переменилась. Похоже, этот кошмарный сон собрал в себе все невзгоды и раны, полученные Ло Бинхэ за его десять с небольшим лет жизни. Теперь маленький Ло Бинхэ просил повара пожаловать миску каши для его приёмной матери, но младший господин семьи лишь поднял его на смех; затем они как по мановению руки оказались на пике Цинцзин, среди шисюнов Ло Бинхэ, всячески притесняющих младшего товарища и придирающихся к нему. Вот тщедушная фигурка силится совладать со ржавым топором, а вот она из последних сил тащит тяжелые ведра вверх по ступеням; не обошлось и без сцены, когда у него отобрали подвеску, которой он так дорожил — ищи да свищи…
Эпизоды беспорядочно громоздились один на другой бесконечной вереницей. Ло Бинхэ уже утратил способность воспринимать что-либо, кроме этих раздробленных кадров из его воспоминаний, исполненных негодования, отчаяния, боли и беспомощности; пламенная ярость раздирала грудь, беспрерывно клокоча в сознании, подобно потокам лавы!
Единственным способом выбраться из пут кошмара было снять с сердца гнетущий его камень — тогда оковы спадут сами собой. Ло Бинхэ с такой силой стиснул кулаки, что захрустели суставы, дыхание юноши сделалось прерывистым, глаза налились кровью. Еле различимый поток духовной энергии с головы до ног объял тело Ло Бинхэ, так что казалось, что его агрессия непрерывно возрастает. Шэнь Цинцю почувствовал, что в этот момент находиться рядом с учеником стало смертельно опасно!
— Не вступай с ними в бой! — окоротил он ученика. — Ударишь их — нанесёшь рану себе самому!
Но Ло Бинхэ уже не слышал его. Он вскинул правую руку, и из центра ладони вылетел мощный поток энергии, посланный прямиком в группу хохочущих иллюзий!
Шэнь Цинцю мысленно возопил, кляня свою судьбу. Уже предвидя, чего это будет ему стоить, он заслонил толпу наваждений, принимая атаку на себя — критический удар который пришёлся прямиком в низ живота.
Шэнь Цинцю показалось, что ему зарядил ногой слон, в глазах потемнело. Не пребывай он в Царстве снов, из его рта при этом хлынул бы безостановочный поток крови…
Достойный главного героя удар!
Из глаз сами собой хлынули слёзы. Откуда, скажите на милость, взяться столь мощному удару у этого зелёного мальчишки? Похоже, с тех пор, как была снята функция ООС, он не только не добился великих достижений, но ещё и раз за разом получает люлей вместо кого-то другого: прямо-таки образец самоотверженного [2] «живого щита»!
Похоже, удар Ло Бинхэ наконец положил конец иллюзии: призраки людей и декорации пошли трещинами и рассыпались, будто стеклянные. Царство снов обратилось в дремучий лес под пологом тёмно-синего небосвода, озарённого золотистым сиянием висящей высоко над головой луны.
Разум Ло Бинхэ мигом прояснился. Прежде всего его взгляд упал на учителя, который, не устояв на ногах, безмолвно опустился на одно колено, затем он опустил глаза на собственную ладонь, на которой виднелись тянущиеся от кончиков пальцев нитевидные струйки духовной энергии, и в голове забрезжили смутные догадки относительно того, что он только что натворил. По лицу юноши мигом разлилась мертвенная бледность.
Он тотчас бросился к Шэнь Цинцю, чтобы поддержать его.
— Учитель! Вы… почему же вы не ударили в ответ?
При том уровне духовной энергии, которого достиг Шэнь Цинцю, ему и впрямь не составило бы труда послать навстречу свой заряд духовной энергии, не только блокировав атаку, но и дав ученику сдачи.
— Дурачок, — от всей души бросил Шэнь Цинцю, а затем слабым голосом добавил: — ...Я ведь сделал это, чтобы ты не пострадал — сам посуди, был бы в этом смысл, если бы я сам ударил тебя в ответ?
Заслышав обессилевший голос наставника, Ло Бинхэ с такой силой хлопнул себя по груди, что этот удар едва не стал смертельным.
— Как мог этот ученик причинить боль учителю!
Три поединка с демонами состоялись не так уж давно — и вот наставник вновь пострадал по его вине, причём на сей раз от его собственной руки!
При виде того, как юное лицо ученика омрачилось невыносимым чувством вины, Шэнь Цинцю не выдержал:
— Можно ли сравнивать мой уровень самосовершенствования с твоим? Для твоего учителя какая-то пара ударов — сущие пустяки.
Сказать по правде, Ло Бинхэ предпочёл бы, чтобы учитель, как и в прежние времена, гневно выбранил его, срывая на нём злость, или даже принялся изводить холодным равнодушием и язвительными насмешками, однако от этих слов у него на сердце немного потеплело — и всё же ласковые речи Шэнь Цинцю погрузили его в оцепенение, лишая способности говорить, так что юноша не знал, что и поделать.
— Это всё моя вина… — после долгой паузы севшим голосом бросил он.
В юном возрасте Ло Бинхэ в самом деле был чахлым росточком, следующим путём нежного белого цветка — боясь, что он вновь завязнет в ловушке чувства вины, свойственного всем добросердечным людям [3], Шэнь Цинцю поспешил вразумить его, чтобы вытащить из пучины рефлексии:
— Ты тут совершенно ни при чём. Представители рода демонов действуют по велению порыва, избирая весьма странные пути, а потому их поступки невозможно предугадать. И если ты впредь не желаешь попасть в подобную переделку, то тебе следует стать сильнее.
Смысл этих прочувствованных слов заключался в элементарном «законе джунглей» [4], который действовал и в мире бессмертных, и в мире демонов. Стать сильным — единственный способ не плыть по воле волн этого мира, чтобы не кончить как сюжетное пушечное мясо!
Безмолвный Ло Бинхэ всем сердцем впитывал каждое его слово. Внезапно вскинув голову, он устремил пристальный взгляд прямо в глаза Шэнь Цинцю.
Сердце мужчины мигом ухнуло в пятки.
Хоть глаза Ло Бинхэ были черны, как обсидиан [5], они сверкали ярче луны и звёзд — и в их глубине Шэнь Цинцю видел отражение всего окружающего мира.
Это же… тот самый взгляд!
Исполненный «крепкой веры» и «пламенного боевого духа» взгляд главного героя!
«Неужто… меня уже угораздило сделаться путеводной звездой [6] главного героя на его жизненном пути?!» — возопил про себя мужчина.
Опустившись на колени рядом с Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ звонко воскликнул:
— Я понял.
«Эй, погоди, что ты там понял?! — тут же запаниковал Шэнь Цинцю. — Хорош уже недоговаривать, выкладывай всё до конца!»
Поглощенный этими переживаниями, он не обратил внимания на то, что Ло Бинхэ в кои-то веки назвал себя «я», а не «этот ученик». Крепко сжав кулаки, юноша заговорил вновь, чётко выговаривая каждое слово:
— Впредь я… никогда не допущу, чтобы подобное повторилось.
Защищая своего слабого и бесполезного ученика, учитель был ранен из-за него… нет, такое ни в коем случае никогда не должно повториться!
Шэнь Цинцю не знал, что сказать на это, ограничившись нейтральным:
— Гм.
«...Что вообще тут творится? — негодовал он про себя. — Почему у меня внезапно возникло то самое чувство “попадания в сферу покровительства главного героя” — это что еще за новости?! ”Покровительства”, говорите? Что за хрень собачья! Да этот самый главный герой в будущем в два счёта обстругает тебя, сотворив из тебя человека-палку, очнись уже, в самом деле!»
При этой мысли Шэнь Цинцю испытал целую бурю противоречивых чувств [7]:
«Вашу ж мать! А ведь это убеждение, что ему надлежит “стать сильнее, дабы защитить дорогих для него людей” должно было появиться у Ло Бинхэ после того, как он своими глазами увидит, как нежная и хрупкая дева с благоуханным дыханием и очаровательными чертами пострадает ради него… и что же, теперь мне ещё и роль девушки главного героя отрабатывать?!»
Примечания:
[1] Матушка — Ло Бинхэ обращается к приёмной матери 娘亲 (niángqǐn) — нянцинь — или сокращённо 娘 (niáng) — нян.
[2] Самоотверженный — в оригинале чэнъюй 舍己为人 (shě jǐ wèi rén) — в пер. с кит. «отказываться от своего во имя интересов других; поступаться личным ради общественного».
[3] Добросердечные люди — в оригинале 滥好人 (lànhǎorén) — в пер. с кит. «человек, желающий быть милым для всех; бесхребетный добряк».
[4] «Закон джунглей» — в оригинале чэнъюй 弱肉强食 (ruò ròu qiáng shí) — в пер. с кит. «мясо слабого — пища сильного», то бишь, «сильный поедает слабого».
[5] Обсидиан 黑曜石 (hēiyàoshí) — в букв. пер. с кит. обсидиан — «камень чёрного солнечного света».
[6] Путеводная звезда — в оригинале 启明星 (qǐmíngxīng) — в пер. с кит. «предрассветная звезда» или «утренняя звезда».
[7] Противоречивые чувства — в оригинале 五味 (wǔwèi) — в пер. с кит. «пять приправ» (уксус, вино, мёд, имбирь, соль) или «пять вкусов» (сладкое, кислое, горькое, острое, солёное).
Следующая глава
Комментарии