Tigris Fluvius (публикации за 13 февраля 2023)12 читателей тэги

Если взять максимально широкую и упрощённую трактовку образа, то в западной традиции оборотень — это человек, навлекший на себя проклятье; либо человек, осознанно приобретший оборотнические способности; либо человек, родившийся оборотнем, — в таком случае оборотни выступают как подвид homo sapiens или же родственный вид. В любом случае, «база» для оборотня — человек, а оборотничество что-то вроде надстройки. Со временем оборотни огламурились, превращение в зверя уже не представляется карой и бедой, а становится, напротив, полезным и приятным бонусом, типа, не просто человек, а человек+. Ну и сама оборотническая форма претерпела ожидаемые изменения — уже не огромное, мохнатое, клыкасто-когтистое и безоговорочно страшное человекоподобное нечто, а красивый, мощный и гармоничный зверь, как правило, волк, но необязательно, нынче полно оборотней на любой вкус.

И, естественно, на этот праздник жизни подтянулись и восточные оборотни, и выступают примерно в тех же ролях примерно в тех же сюжетах, только с восточным колоритом. Но восточные оборотни — лисы, барсуки, енотовидные собаки — это животные, путём самосовершенствования обретшие навык создавать иллюзию того, что они люди. Чем круче прокачан навык, тем иллюзия убедительнее и тем она дольше держится, но, согласно древним легендам, палятся в итоге все. И это именно иллюзия, с восточными оборотнями физической трансформации не происходит (опять же, если мы рассматриваем традиционную трактовку). То есть, восточный оборотень — это животное, причём не животное+, а просто животное, научившееся кое-каким трюкам.

Итак, классическая драма романтических отношений с западным оборотнем выглядит так: героиня полюбила, героиня узнала, что её возлюбленный — оборотень, теперь героиня должна или избавить возлюбленного от этого проклятья (традиционный вариант), или принять его таким, какой он есть (современный вариант). Вариант* — героиня тоже становится оборотнем. (Ну и пол и гендер задействованных в драме лиц, естественно, гвоздями не приколочены.)

А драма отношений с восточным оборотнем должна выглядеть так: герой полюбил, герой узнал, что его возлюбленная — оборотень, у героя шок и кризис личности, потому что осознать, что всё это время ты отношался с, по сути, животным, и тебе было не просто норм, а, по чесноку, очень даже хорошо, это для адекватного человека так-то не хухры-мухры. Это вызовите психотерапевта.

Ну, допустим, в одном сборнике старинных японских легенд я читала, как герой в подобной ситуации сел, повздыхал, а потом такой ну штош, ну лиса, хорошо же жили, и ребёнок уже есть, возвращайся, любимая. Но то старинные, и что немаловажно, японские легенды, там есть сюжеты и похлеще. И даже для старинных японцев это не было общепринятой моделью поведения, обычно супругов-оборотней либо прогоняли, либо те сами сваливали обратно в лес, устав от притворства и человеков (люди и сами друг от друга нередко устают, что уж об оборотнях говорить).

И мне досадно, что автоматически перенося восточных оборотней в сюжеты, созданные для западных, авторы игнорируют принципиальное различие между ними. Оно же меняет буквально всё.

Ну ладно, на Востоке тоже зафиксированы случаи, когда человек буквально трансформировался в животное. Как правило, для этого надо было очень сильно обидеть женщину — тогда женщина превращалась в змею. Но только один раз. Обратной дороги не было.