Валашский Замок (публикации за 4 июля 2018)19 читателей тэги

«Приглашаем фрау Майер посетить дом номер двенадцать по Дворцовой улице» гласила измятая записка без конверта.
– Откуда это? – нахмурилась Анна, увидев ее на столе. – Кто принес?
– Никто не приносил, – сердито отозвалась Криста, дежурившая сегодня на кухне. – Оно в окно влетело, вот с этим камнем! Чудо, что он в меня не угодил!
И она мрачно кивнула на булыжник, лежащий рядом с запиской.
– Вот как? – глухо отозвалась Анна, снова вчитываясь в короткую фразу, словно за чернилами можно было разглядеть ответы на хлынувшие вопросы. – Тогда это явно не приглашение на новую работу. Хотя Дворцовая улица – место приличное.
Все присутствующие покивали. Еще какое приличное: Дворцовая улица пролегала в самом центре столицы и вела прямо к площади, за которой раскинулся королевский дворец. В роскошных особняках на этой улице обитала самая что ни на есть почтенная публика.
– Может, не надо туда ходить? – подала свой звонкий голосок Урсула. – Достойные люди камнями в окна не кидаются!
– Я подумаю, – Анна продолжала хмуриться. – Однако что-то мне подсказывает, что проигнорировать подобное сообщение не удастся.
Она удалилась с кухни, оставив девушек бурно обсуждать произошедшее, чтобы поразмыслить обо всем в одиночестве. И только заходя в свою комнату, Анна обнаружила, что за ней увязался Бруно.
– Я тебе не говорила, что ты становишься слишком большим, чтобы переступать порог женской спальни? – резко осадила его Анна, когда выяснилось, что Бруно пытается протиснуться в дверной проем.
– Говорила, – четырнадцатилетний парнишка ехидно осклабился. – Но сейчас я по делу, честно!
– Ты знаешь что-то об этой записке? – тут же ухватилась за суть Анна.
– Не уверен, – помявшись, признался Бруно. – Но подозреваю. А вот у тебя, похоже, даже подозрений никаких нет.
Читать дальшеАнна вздохнула и отпустила дверь.
– Ладно, – смилостивилась она. – Заходи и говори, только не вздумай ерничать.
– Да куда уж тут, – проворчал Бруно, проскальзывая в комнату.
Зайдя, он слегка стушевался: стерильный порядок с непривычки смущал. Ему самому собственную комнату не давало захламить только то, что он возвращался в нее лишь ночевать. Анна ждала, пока Бруно соберется со словами, молча, однако не сводила с него пристального взгляда, и тот в конце концов начал:
– Фея, ты что-нибудь знаешь о Бароне?
– О бароне? – в недоумении переспросила Анна. – О котором бароне? Их у нас как собак нерезаных.
– Барон – один, – понизив голос, произнес Бруно укоризненно. – Он хозяин всех бандитов в этом городе и пасет все шайки, что тут имеются.
– Даже так? – Анна вскинула свои тонко очерченные черные брови, демонстрируя недоверие. – То есть он вроде как король преступного мира?
– Что-то вроде того, – поморщился Бруно. – Я не знаю точно. Я… понимаешь, я о нем только слышал. Давно – тогда. Когда я еще жил на улице и промышлял мелким воровством. Я пару раз попадался ребятам постарше, и мне крепко от них доставалось. Они-то и заявили: с такими карапузами, как я, Барон не связывается, но если я захочу воровать, когда стану старше, мне придется платить долю в общак. Все платят – и я буду.
– Но тебе не пришлось платить, – задумчиво протянула Анна.
– Ну да! – горячо выпалил Бруно. – Я ж больше не воровал. Ну, то есть вроде как не воровал – сам по себе, я имею в виду. Но на тебя Барон, похоже, все-таки вышел – и теперь хочет, чтобы заплатила ты.
Анна прикусила губу. Неужели такой человек, как разбойничий король, живет на Дворцовой улице? А с другой стороны, живут же они с девушками под маской респектабельной матроны и ее исполнительных работниц, и никому из соседей даже в голову не придет подозревать их в чем-либо.
– Фея, – уже совсем сдавленно прошептал Бруно, – будь очень осторожна! Это тебе не добропорядочные бюргеры, которых несложно обмануть. У Барона под рукой не только воры и грабители ходят, он и убийц крышует. Тебя там сожрут и не заметят этого.
– Это мы еще посмотрим, – холодно ответила Анна. – Однако спасибо тебе за предупреждение.

Анна не раз вспомнила Бруно добрым словом, находясь в особняке под номером двенадцать по Дворцовой улице. Если бы не он, она бы до последнего не догадывалась, куда попала. И пожилой плотный седоватый господин, принявший ее в уютно обставленном кабинете, не вызвал бы ни малейших подозрений.
– Добро пожаловать, фрау Майер, – приветствовал он Анну низким звучным голосом. Когда та по его приглашению опустилась в кресло, господин тонко усмехнулся. – Хотя подозреваю, что вы совсем не Майер и даже не фрау, но я не против называть вас именно так.
– Я не понимаю, о чем вы, – равнодушно ответила Анна, прямо, но без излишнего напряжения сидя в мягком кресле. – Вы приглашали фрау Майер – и вот я явилась.
Хозяин дома вновь едва заметно усмехнулся.
– Только не подумайте, – заявил он, – будто я считаю, что фрау Майер – это не вы. Дело в том, что я не сомневаюсь, что вы – не фрау Майер.
– Как вам будет угодно, – не стала вступать в пререкания Анна. – Если бы я тратила время на переубеждение людей, мне некогда было бы работать. Так когда вы собираетесь организовывать прием?
– Фрау Майер, фрау Майер… – хозяин дома покачал головой. – Давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы отлично знаете, что я пригласил вас вовсе не обслуживать прием.
– Да? – Анна совсем чуть-чуть, насколько это было приличным, округлила глаза. – Тогда зачем же вы меня пригласили?
Ее собеседник достал из шкафчика графин и два бокала. Разлив в них золотистого вина, он протянул один Анне, а со вторым сел напротив.
– Давайте начистоту, – предложил он. – Вы знаете, кто я?
– Боюсь, что нет, – абсолютно честно призналась Анна. – Я думала, что вы мой потенциальный работодатель, но, похоже, ошиблась.
– Гхм… – хмыкнул хозяин. – На самом деле, не так уж ошиблись. Я бы даже сказал, вы оказались совсем рядом с целью.
– Я вас не понимаю, – вздохнула Анна. – Если вы не желаете пользоваться услугами моей службы, то я не представляю, о чем мы можем говорить.
– О нет! – возразили ей. – Желаю, и еще как! Именно вашими услугами я должен был пользоваться уже… сколько? Два года? Три? Но вы так успешно скрывались от меня, что стоило огромных сил вас найти.
– По-прежнему не понимаю, – Анна позволила себе пожать плечами. – Вы изволите говорить загадками, герр… Простите, до сих пор не знаю вашего имени.
– В городе меня знают как герра Шульца, – любезно представился собеседник. – Однако вам, как и прочим моим соратникам, стоит называть меня Бароном.
– Приятно познакомиться, – Анна с достоинством кивнула.
– Неискренно – а жаль, – покачал головой Барон. – Впрочем, смотрю, вы вообще девушка скрытная, да и апломб держать умеете.
На это Анна отвечать не стала, просто продолжала смотреть спокойным равнодушным взглядом. Однако внутри у нее все похолодело. Выходит, Бруно не ошибся, и ими заинтересовался кто-то не менее, а то и более влиятельный, нежели сам король. Вот только как он сумел их заподозрить? Анна так старательно прятала концы в воду, что была свято уверена: ни один, даже самый гениальный сыщик не свяжет их с ограблениями, а если ему и придет в голову подобная фантазия, он не найдет ни единой ниточки, ведущей к фрау Майер.
– Действительно, умеете, – с почти нескрываемым удовольствием в голосе произнес Барон. – Что ж, давайте пойдем по порядку, и я расскажу вам то, что я о вас знаю. Просто для того, чтобы у вас не возникло иллюзий, что я блефую.
– Как вам будет угодно, герр Шульц, – послушно отозвалась Анна, отлично понимая, что если она сейчас встанет и захочет уйти, ее не выпустят.
– Признаюсь сразу честно, – начал свое повествование Барон. – Я не знаю как вы это все проворачиваете. Очень надеюсь, что вы мне это в конце концов расскажете. Пока же мне известно следующее. Три года назад в столице объявилась фрау Майер, которая предлагала обслугу для проведения приемов. Наши поиздержавшиеся, но тем не менее горделивые аристократы ухватились за это предложение: ведь обслуга была обучена и воспитана в традициях лучших домов. Однако со временем – не сразу, через несколько месяцев, а то и через полгода – после таких приемов в особняках, где работала фрау Майер начинали пропадать ценные вещи. Обычно небольшие и не очень тяжелые. Что интересно, каждый – подчеркиваю, каждый раз, когда это происходило, фрау Майер со всеми своими девушками работала в другом, тоже очень приличном доме.
– Мы много работаем, – флегматично ответила на это Анна, про себя отмечая, что пока ей нечего поставить в вину. – Ничего удивительного, что мы постоянно обслуживаем какой-нибудь прием.
– Да, – улыбнулся ей Барон. – Вот только вещи все равно пропадают. И потом всплывают в… я бы так сказал, не слишком респектабельных лавочках. И вот тут мы доходим до любопытного момента: приносят сбывать их обычно мужчины.
Анна покачала головой.
– Чем дальше вы рассказываете, тем очевиднее, что все это не имеет ко мне ни малейшего отношения. У меня не служат мужчины – кроме разве что одного мальчика, находящегося под моей опекой. Но вряд ли отрока можно назвать мужчиной?
– Разумеется, нельзя, – Барон согласно кивнул. – Только ведь дело в том, что и тех мужчин, что заходили в лавки, словно бы и не существует. Они заходят, отдают товар, получают деньги – и исчезают.
– Прямо из лавок? – Анне удалось вполне натурально изумиться. – Чудеса какие!
– Нет, не прямо из лавок, – взгляд Барона теперь стал острым. – Они отходят на какое-то расстояние, сворачивают за угол, ныряют в переулки… Любой, кто следил бы за ними, мог решить, что они просто ловко уходят от преследования – но мои парни собаку съели на слежке. Они умеют и проводить ее, и сами от нее скрываться. Да и город знают не в пример лучше полиции. Нет такого закутка или лаза, которого бы мои парни не ведали. Но эти сбытчики словно испаряются в воздухе.
– Я все еще не понимаю, причем здесь я, – вздохнула Анна. – Вы рассказываете очень интересные вещи – но очень страшные. Я даже не представляю, как засну сегодня ночью.
– А вот это очень хороший вопрос, – Барон, продолжая сидеть, чуть наклонился к ней. – Но я бы его слегка перефразировал: уснете ли вы вообще этой ночью… И если да – то проснетесь ли?
– Вы меня запугиваете? – Анна позволила себе нахмуриться.
Ее разум мучительно искал выход. Этот Барон так и не сказал, где она прокололась, и Анна никак не могла понять, в чем ее обвиняют. Судя по всему, он просто надеялся надавить на нее так, чтобы она со слезами на глазах сама во всем призналась. Это Анна твердо была намерена не делать. Если все дело в выдержке – то она ее проявит, ей не привыкать закрываться в себе и терпеть.
– Ни в коем случае, – к ее удивлению, Барон не стал давить дальше, а откинулся на спинку кресла. – Я просто сообщаю вам факты. Чем дольше вы будете запираться, тем дольше просидите здесь – вот и все. Но я надеюсь, что мы с вами деловые люди и сумеем договориться.
– Я не понимаю, – устало произнесла Анна, – с чего вы вообще взяли, что я и мои девочки со всем этим связаны. Только потому, что у аристократов что-то пропало? Ну так логично же, что у знатных людей есть что взять. Даже если ситуация в стране довольно тяжелая, и они были вынуждены рассчитать некоторых слуг для экономии, это же не означает, что они продали все свои фамильные драгоценности и хрустальные сервизы.
– Да, мы это знаем, – здесь Барон откровенно ухмыльнулся. – Собственно, именно поэтому мы и наткнулись на всю эту историю: видите ли, мы сами имели виды на кое-какие из этих вещичек. А они взяли – и просто испарились у нас из-под носа. И брали-то аккуратно, немного, так, что хозяева, скорее всего, иногда вообще ничего не замечали. Мои парни брали куш побольше – но там не было того, что мы вроде как заранее заприметили. А потом это начало всплывало в скупке – и как, скажите на милость, нам не заинтересоваться всем этим? Кто-то раз за разом перебегал нам дорогу, это же очевидно. Да еще и в общак ничего не платил. Нехорошо так, фрау Майер. Так дела не делаются.
– Похоже, вы обвинили меня просто потому, что не смогли придумать ничего другого, – холодно ответила Анна. Она осознавала, что загнана в угол, но пока не могла придумать ничего спасительного.
– Вот вы уже почти дошли до правильной мысли, – подбодрил ее Барон. – Я хочу, чтобы вы поняли, фрау Майер: вы не в суде. Здесь нет прокурора и нет адвоката. Никто не будет искать улик, свидетелей и прочих доказательств. Мои парни считают, что вы виновны по указанным мною двум пунктам, и здесь я с ними согласен. В качестве наказания и компенсации, считают они, с вас надо обдирать весь доход, оставляя в лучшем случае только на пропитание. И вот здесь – я прошу особого вашего внимания, фрау Майер – я с ними не согласен.
Он помолчал немного, давая вставить реплику, но Анна не стала этого делать. Сейчас она оказалась на очень тонком льду, и опасалась единственным неловким движением нарушить хрупкое равновесие.
– Вы талантливая женщина, фрау Майер, – поняв, что ответа не будет, снова заговорил Барон. – С фантазией. С практической жилкой. С умением прятать концы. Я ничуть не сомневаюсь, что полиция вас не заподозрит никогда, но даже если это и случится, в суде их никто не воспримет всерьез. К тому же, как я вижу, вы отлично умеете держать себя, и если что, перед официальными властями всегда отстоите свое доброе имя.
– У меня, – продолжил он, – таких людей в окружении нет. По молодости я их уничтожал как потенциальных конкурентов. Позже – не дал никому вырасти рядом с собой. Сейчас мне бы и хотелось увидеть кого-нибудь яркого и инициативного, но вокруг одни лишь исполнители. Когда я приглашал вас, фрау Майер, я хотел сделать предложение на общих основаниях: пятьдесят процентов прибыли в общак, пятьдесят остается вам. Плюс мои парни вас защищают и не дают обижать никому, будь то власти или же отморозки. Однако теперь, когда мы с вами познакомились, я хочу предложить вам нечто большее.
Анна прикрыла глаза, от души надеясь не сглотнуть: в горле все пересохло, а этот жест выдал бы ее с головой. От безысходности она пригубила предложенного ей ранее вина и вынуждена была признать, что оно превосходного качества.
– Я хочу видеть вас рядом с собой, – эти слова Барона едва не заставили Анну поперхнуться. – Я хочу, чтобы красивая, умная и талантливая женщина находилась возле, показывая всем, что я по-прежнему умею находить и извлекать лучшее.
– Вы мне льстите, – холодно ответила Анна. – Где вы увидели красоту?
К ее удивлению Барон расхохотался.
– Вы серьезно думали, что спрячете ее за неудачным гримом? – сказал он, вытирая выступившие на глазах слезы. – Не знаю, удается ли вам это с другими, но со мною не прокатит. Я знал слишком много женщин, и все они были сногсшибательны – каждая по-своему. Вы красивая женщина, фрау Майер, очень красивая. И гораздо моложе, чем пытаетесь казаться. Я не сомневаюсь, что вы годитесь мне во внучки.
– Так вы этого хотите? – уточнила Анна. – Сделать меня своей любовницей?
– Был бы не прочь, – усмехнулся Барон. – Заметьте, изначально я не имел подобной цели. Но я вижу, как вы хороши даже под слоем вашей дурацкой косметики, к тому же я всегда любил интересных женщин. Моими возлюбленными были самые ловкие воровки и самые хладнокровные убийцы. А вот ведьм еще не было.
Анна все-таки вздрогнула под его пристальным взглядом. Барону удалось усыпить ее бдительность, увести внимание в другую сторону – и нанести внезапный удар.
– Вы ведь ведьма, я прав? – уперев локти в подлокотники и положив подбородок на сцепленные пальцы, поинтересовался Барон. – Я анализировал вашу историю и так, и сяк, и пришел выводу, что помочь вам могло только колдовство.
– Я предпочитаю, – очень медленно, не отводя в сторону глаз и даже не моргая, произнесла Анна, – чтобы меня называли феей.
– Фе-ея, – хмыкнув, протянул нараспев Барон. – Пару веков назад никто бы не стал разбираться.
– Сейчас другие времена, – холодно отрезала Анна. – Ни один нормальный человек не поверит в волшебство – это удел детей да романтиков.
– И вы этим пользуетесь, – понимающе кивнул Барон. – Фрау Майер, вы еще интереснее, чем я думал. Так как, вы принимаете мое предложение?
– И вы не боитесь со мною связываться? – ухватилась Анна за последнюю надежду. – С той, кого считаете ведьмой?
– С ведьмой, может, и побоялся бы, – ухмыльнулся Барон. – Но с феей-то совсем другое дело.
– Я не добрая фея, – предупредила Анна, но он лишь покачал головой, и тогда она устало ответила: – Я не буду вашей любовницей.
Барон окинул ее задумчивым взглядом.
– Я правильно понимаю, что это единственное ваше возражение?
– Да, – мгновение поколебавшись, Анна ответила решительно. – Вы будете тянуть с меня деньги вне зависимости от того, признаюсь я или нет, к тому же вы разгадали мой секрет. В моих интересах заполучить место получше, чем у рядового плательщика «взносов». Однако мое тело ни в коем случае не может быть предметом сделки.
– Почему? – с вполне искренней заинтересованностью спросил Барон.
Анна брезгливо передернула плечами.
– Потому что если бы мое тело продавалось, я бы уже давно была замужем за каким-нибудь провинциальным бароном или даже графом.
– Любите кого-то, – покачал головой Барон. – Я же говорил, что вы совсем молоденькая. Не готовы любить одного, а отдаваться другому?
– Это не ваше дело, – Анна поджала губы. – Я не собираюсь отдаваться вообще никому.
– Значит, он либо умер, либо женат, – сделал вывод Барон. – В любом случае, он сделал из вас опасную женщину.
Анне стало не по себе от такой прозорливости. Она уже давно осознала, что этот человек взошел на вершину преступного мира благодаря своему уму, но не ожидала, что он сможет заглянуть настолько глубоко.
– Хорошо, – Барон, прерывая ее мысли, вынес свое решение. – Вы не станете моей любовницей, хотя, признаюсь откровенно, сейчас мне этого хочется еще больше, чем раньше. Но, как я уже говорил, я знаю женщин, и потому отлично понимаю, когда «Нет» – это действительно «Нет». Я желаю видеть вас в первую очередь союзником. Вопрос в том, желаете ли вы того же?
– Не желаю, – честно призналась Анна. – Но вынуждена признать, что в данной ситуации это единственный разумный выбор.
– Тогда приступим к обсуждению деталей? – с улыбкой предложил Барон.

В черном платье Анна была похожа на единый тонкий росчерк. Сегодня она не прятала свою красоту, и мужчины, собравшиеся в просторном зале особняка номер двенадцать по Дворцовой улице, смотрели на нее со смесью восхищения и недоверия. Им казалось, что какая-то иностранная принцесса перепутала этот дом с королевским дворцом.
Анна шла сквозь толпу с гордо поднятой головой. Платье выгодно подчеркивало ее фигуру, хотя и придавало ей излишнюю мрачность. Белое лицо, обрамленное черными локонами, казалось бескровным.
На помосте ее ждал Барон. Стоило Анне подойти, как он галантно протянул ей руку.
– Разрешите представить вам фрау Майер, – произнес он, плавно разворачивая Анну к собравшимся. – Так вы, если понадобится, будете называть ее при посторонних. Для вас же она отныне – Фея-Крестная.
По залу пролетели смешки и шепотки. Анна стояла без напряжения, в естественной позе, но в душе ждала, что сейчас начнутся выкрики возмущения. Однако, по-видимому, Барон имел большое влияние на своих подчиненных: никто не посмел перебить его.
– В качестве вступительного взноса, – как ни в чем не бывало продолжал Барон, – Фея-Крестная расскажет нам, как ей удалось сбывать краденое так, что она не только оставалась в тени сама, но и ее исполнителей никто так и не сумел выследить.
Гул стал громче, и люди подались ближе. Многие занимались слежкой за таинственными сбытчиками, и всем было интересно, куда же те пропадали.
– Тебе слово, – Барон повернулся к Анне и сделал приглашающий жест.
Та кивнула, машинально отметив, что с того момента, как стала для Барона «своей», он перешел на «ты». Впрочем, сейчас это ее мало волновало.
Анна опустила руку в свой черный, расшитый серебром ридикюль и достала оттуда крысу. В глубине плотных рядов удивленно ахнули, но Анна невозмутимо вынула вторую крысу, и только потом захлопнула ридикюль. После чего, подержав мгновение по крысе в каждой руке, она бросила их на пол.
Кто-то в первых рядах отшатнулся, но крысы ни на кого не кинулись. Более того, они словно даже не долетели до пола. Перед глазами онемевших от изумления зрителей, по обеим сторонам от Анны, встали двое мужчин. Ничем особо не примечательные: среднего роста, среднего телосложения, с приятными, но не особо выразительными лицами. Однако с очень умными и внимательными глазами.
– Знакомьтесь, – холодно произнесла Анна, и от звука ее голоса многие вздрогнули. – Это Якоб, а это Вильгельм. Они любезно согласились помочь мне показать всем присутствующим, как я работаю.
– Вы превращаете людей в крыс?! – не выдержав, спросил кто-то из толпы со смесью восхищения и ужаса.
– Нет, – ответила Анна. – В данном случае я превращаю крыс в людей. Однако ваша идея заинтересовала меня. Благодарю, я обязательно ее обдумаю.
– Почему именно крыс? – долетело с другого конца зала. – Разве такая красивой даме не стоило бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее? Зайчиков там или белочек…
– А что в них не симпатичного? – поинтересовалась Анна, взлохмачивая волосы Якоба и Вильгельма. – По-моему, оба весьма милы. К тому же крысы гораздо умнее и зайчиков, и белочек. Крыса вполне способна посчитать деньги, вырученные за проданный товар – и пока еще ни одного из моих посланников не обманул даже самый прожженный торговец.
– Вы! – она повысила голос, обводя зал своим ледяным взглядом. – Вы ведь все здесь тоже крысы.
Не обращая внимания на поднявшийся было ропот, Анна продолжала:
– Крысы ловки и быстры, им наплевать на человеческие законы, и город они знают так, как людям и не снилось. Крыса пролезет в любую щель и всегда добьется своего. Крыс ненавидят – и их опасаются. И сколько бы крыс ни травили, как бы на них ни охотились – они всегда выживают. Так посмеете ли вы отрицать, что вы крысы?
– А ты что же, возьмешься превратить их в людей? – после небольшой паузы вмешался Барон с усмешкой, пока сборище бандитов напряженно обдумывало выдвинутые тезисы.
– Нет, – тише, но так, чтобы ее слышали все в зале, ответила Анна. – Но вы же видите: я способна любить и крыс.