В ПРОЦЕССЕ

Зато во всей этой канители есть один неоспоримый плюс. Во всяком случае, лично для меня. Возможность носить платья и не замерзнуть. Смешно? Смешно. Но!

- ... ты не можешь так пойти. Иди переодевайся.

- Но почему?

- Посмотри на свои ноги! На руки посмотри! Да ты же скелет! Иди и немедленно надевай брюки и кофту с длинным рукавом. Живо!

- Вообще-то там жара!

- Я сказала: живо! Такие руки и ноги нужно прятать и никому никогда не показывать, запомни раз и навсегда. Иначе засмеют.

Весь этот кипиш из-за того, что я худая. С рождения. Я никогда не была пухлым ребенком, как в рекламе с манной кашей. Да, собственно, мне и не было в кого: мои родители тоже всю жизнь были худыми, и вот только после пятидесяти лет как-то поправились и стали кем-то вроде среднестатистических. Вот только почему-то виноватой в собственной худобе была только я. Ох и тяжело в жизни быть не такой, как все...

Дистрофик, дрыщ, анорексик, глиста в скафандре - у меня было столько замечательных прозвищ! Издевательства из-за веса в школе, обвинения и ругань дома, насильная кормежка, таскание по врачам, какие-то таблетки, травы, соседкины советы - все это очень прочно забило мою самооценку глубоко под плинтус. Я понимала, что я не такая, как все, я хуже, и я стеснялась себя самым жутким образом. Раздеться летом на пляже перед всеми этими идеальными людьми?! Чтобы все увидели, какая я?! Да ну что вы, я не купаюсь. Я тут просто позагораю в брюках и свитере, а вы купайтесь. Я лучше откажу себе во всех удовольствиях жизни, чем выставлю себя на посмешище.

Отец очень долго не унимался и пытался найти научное объяснение моему весу. Ведь это же не нормально весить 45 кг при росте в 173 см. Я должна быть на 20 кг тяжелее! Меня таскали по врачам, брали анализы, делали полное обследование всей моей несчастной тушки, один раз даже пытались насильно положить в больницу. Врач не позволил. Все результаты говорили одно и то же: отклонений нет, паразитов нет, ничего нет, я абсолютно здоровая. И аппетит у меня нормальный. Ребра не торчат, щеки не впалые, даже вон ямочки на щеках и румянец появляется, как у живого человека. Врачи говорили, что это гены, метаболизм, природная стройность, которой гордиться надо, и вообще, оставьте ее в покое. Мы выходили из очередного кабинета, и когда закрывалась дверь, отец ворчал, что все врачи тупые и ничего не знают. И мы шли к следующему.

Я искренне пыталась поправиться. Честно. Последние учебные летние каникулы я употребила на это благое дело и все 3 месяца ела, как не в себя. Помногу и часто. Всякое. И за 3 месяца я набрала только 400 грамм. 400, Карл! И все 3 месяца у меня болел желудок от непривычного объема еды. И я чувствовала себя ужасно: меня тошнило, мутило, было огромное желание бросить всё к ..., но эксперимент же! Ну что ж, эксперимент не удался. Потом опять началась учеба, было не до пятиразового питания, и всё набранное быстро ушло. Снова стало легко и просто. Вот только от завтраков я не смогла отвертеться. В 7:30 утра пожалте употребить первое, второе, десерт и чай. Для простоты употребления первое и второе, обычно, было свалено в одну миску. Полчаса в электричке до учебы/работы меня скрючивало от боли. Каждое утро. Никого не волновало: нормально, привыкнешь. Ну, и я привыкла. Как к ежемесячным болям другого характера.

А теперь... теперь уже шестой год пошел, как я ушла из среды "ешь давай. Доедай. Ты должна жрать так, чтобы за ушами трещало! Не выйдешь из-за стола, пока не доешь. Запомни: еда для тебя - самое главное в жизни! Ты никому не нужна с такими костями! Мужик - он не собака, на кости не бросается". И шестой год, как я слышу, что я не дистрофик, нет. Что я - стройность и изящество. Что я - легкость. Что я - грация. Что у меня длинные тонкие аристократические пальцы. В художественной студии, куда я хожу учиться рисовать, меня чаще всего просят попозировать. Сначала я по привычке думала, что надо мной издеваются, нажимая на больное (пожалуй, на самое больное), и пыталась вжаться в родной плинтус. Потом поняла, что это не издевательство. Потом привыкла. Начала верить. Начала принимать себя такой, какая я есть. Обрадовалась, что можно уже не просто любоваться красивыми платьями, а даже купить их и, о ужас! - надеть! И шестой год, как я ломаю себя через коленку, вынимаю из жизненного рюкзака камни и пытаюсь заменить их нужными вещами. Я не плохая и не хорошая. Я такая, какая я есть, и другой меня у меня не будет. Как запуганный зверек по чуть-чуть высовываю мордочку из норки, и в очередной раз выхожу на улицу в платье. Выше колена. И все видят, какая я... стройная.

Едва ли родители мечтали вырастить свою дочь моральным инвалидом. Они просто хотели, чтобы она подстроилась под окружающие стандарты.

Я пока еще боюсь смотреть в глаза встречным людям, боюсь увидеть насмешки. Когда сзади раздается смех, я все еще втягиваю голову и думаю, что это они надо мной. Мне еще морально тяжело открывать купальный сезон и раздеваться перед всем честным народом.

Но когда-нибудь... когда-нибудь я догоню в своем моральном состоянии нормальных людей со здоровой психикой, и перестану себя стесняться, перестану мысленно извиняться, что вот да, такая уж уродилась.