EricMackay4 читателя тэги

Торговля России со странами Западной Европы в 1710 году

За 1710 год полностью сохранились записи архангельской таможни через которую шел практически весь соответствующий товаропоток.

Общий товарооборот составил 2,661 млн рублей (1,428 млн вывоз и 1,233 млн - ввоз)
Участие в архангельской торговле приняло 94 купца - 38 голландцев, 14 англичан, 27 гамбуржцев, по одному купцу из Любека и Бремена, 9 из «цесарской земли», 4 датчанина.

Продано западноевропейскими купцами в Архангельске товаров на 1 233 141 рубль.
В том числе, англичанами - на 513 656 рублей (41,6%), голландцами - на 364 987 рублей (29,6%), гамбуржцами - на 347 817 (28,2%), купцами прочих германских городов - на 3 355 руб, датчанами - на 3 326 рублей.
Среди продуктов ввоза с большим отрывом лидировали шерстяные ткани - 505 965 руб. (41%) и металлы (железо, медь, свинец и пр.) - 218 489 руб. (17,7%). За ними шли краски и другие химикалии - 89 979 руб. (7,3%), шелковые и хлопчатобумажные ткани - 82 679 руб. (6,7%), вина - 74 918 руб. (6,1%), галантерея - 65 355 руб. (5,3%), фрукты и пряности - 41 347 руб. (3,3%) и проч.
Казенные закупки оружия в эту статистику не включены, оружие в табличке ниже это ввоз для продажи частным лицам.
Англичане, как и ранее, ввозили в основном товары английского производства, большей частью шерстяные ткани и металлы (89,3% всего английского ввоза), голландцы, гамбуржцы (те же голландцы, осевшие в Гамбурге) и прочие ввозили самые разнообразные товары, ведя в основном посредническую торговлю.
скрытый текст
Куплено западноевропейскими купцами в Архангельске товаров на 1 428 063 рубля.
В том числе, англичанами - на 624 422 рубля (43,7%), голландцами - на 399 246 рублей (27,9%), гамбуржцами - на 390 142 рубля (27,3%), купцами прочих германских городов - на 3 468 рублей, датчанами - на 10 785 рублей.
Среди продуктов вывоза с огромным отрывом лидировали юфть (выделанная кожа) - 537 790 руб. (37,7%), пенька - 459 621 руб. (31,2%) и говяжье сало - 150 567 руб. (10,5%), на которые приходилось 79,4% всего экспорта. Из прочих товаров можно отметить лен - 36 730 руб. (2,6%) и связанные с ним продукты - льняные холсты - 46 840 руб. (3,3%), масло и пряжу.
Пенька продавалась сырая (из-за высоких ввозных пошлин и запретов на ввоз пеньковой пряжи и веревок в соответствующих странах), вывоз пеньковых пряжи, канатов и веревок был невелик (вместе с льняной пряжей - 22 099 руб.). Под «поморскими товарами» подразумеваются рыба, рыбопродукты, шкуры и сало морских зверей.
Англичане вывозили прежде всего пеньку, в меньшей степени юфть и были основными покупателями русского льна и продуктов его переработки. Голландцы и гамбуржцы, в рамках той же посреднической торговли вывозили самые разные товары, но прежде всего юфть.





Источник - В. Н. Захаров «Западноевропейские купцы в России. Эпоха Петра I»

После музея погулял по бывшей 1-й Яузской части.
Между Чистыми прудами и Садовым сохранилось, к счастью, много исторической застройки, тут скорее нужно себя сдерживать.



скрытый текстВ начале улицы Чаплыгина (Машков переулок) с одной стороны (формально это Большой Харитоньевский) симпатичный доходный дом Грибова (1887).



По нечетной стороне особняк Л. В. Готье-Дюфайе (1898, архитектор Н. И. Якунин; в 1914 надстроен с изменением фасада Д. С. Марковым). Внутри посольство лимитрофа.



Напротив симпатичный доходный дом (1903, архитектор П. В. Яковлев), в котором в детстве жил Григорий Юматов.



На соседней Машковой улице (Добрая Слободка) известный образец лужковского кича - дурацкий дом-яйцо. В нем по прежнему никто не живет.



Фурманный переулок плотно застроен доходными домами.
По нечетной стороне два доходных дома А. Г. Герасимова - 1899 года, архитектор Н. Д. Бутусов и 1897-го, архитектор И. Д. Боголепов.



За ними миленький доходный дом братьев А. Н. и И. Н. Прохоровых (1912, архитектор О. Г. Пиотрович) и доходный дом Г. Е. Бройдо (1910, архитектор Н. И. Жерихов).



Сворачиваем в Малый Козловский переулок.

По нечетной стороне - здание детского приюта (1895, архитектор Д. В. Шапошников).



По четной - особняк А. И. Обуховой (1891). Предположительно, первый проект знаменитого Кекушева (позднее перестроенный).



Далее идем по Большому Харитоньевскому.
По нечетной стороне на углу с Большим Козловским - палаты дьяка Андреяна Ратманова (конец XVII века). Андрей Григорьевич был дьяком Поместного, позднее Военного приказа, собирал десятую деньгу в Сибири и построил эти палаты на нажитое непосильным трудом. После его смерти, впрочем, все его имущество отписали на государя. Позднее здесь жил А. В. Сухово-Кобылин.



Рядом - т. н. палаты Волковых - Юсуповых (XVII век).
Палатами XVII века последовательно владели вице-канцлер П. П. Шафиров, граф П. А. Толстой, меншиковский холуй А. Волков (меньше года), а затем 200 лет - князья Юсуповы. В 1801 - 1803 годах здесь снимал квартиру Сергей Львович Пушкин, а вместе с отцом тут жил и Александр Сергеич (к лучшей части палат не подойдешь).







Напротив, по четной стороне, целый комплекс исторических зданий.

Женский Дом трудолюбия имени М. А. и С. Н. Горбовых (1896, проект И. П. Машкова, архитектор Н. И. Якунинын). Обеспечивал работой (шитьем), дешевыми обедами и яслями малоимущих женщин.



Здание конца XVIII века. С 1801 года крепостной театр Юсуповых, с 1839 года - Московский Работный дом. В Работный дом помещались (по собственному желанию или принудительно) нищие, бродяги, попрошайки, здесь их обеспечивали ночлегом, едой, а также работой, в основном, неквалифицированной.



На углу с Малым Козловским - Ксенинский учебно-ремесленный приют для бедных девочек (1895, архитектор М. К. Геппенер).



Далее по четной стороне в сторону Чистых прудов.

Доходный дом (1911, архитектор Г. А. Гельрих), здесь А. М. Васнецов жил до Фурманного переулка.



Поворачиваем в Малый Харитоньевский.

По четной стороне - особняк купца А. В. Рериха (1909, архитектор С. Ф. Воскресенский). В межвоенный период - посольство Чехословакии. Сейчас - широко известный Грибоедовский ЗАГС (Дворец бракосочетания № 1)



По нечетной стороне - доходный дом (1891, архитектор Б. В. Рутковский), здесь жил А. Я. Чаянов.



Здание Филаретовского епархиального училища (1861, архитектор А. О. Вивьен; 1878 - надстроено третьим этажом, архитектор М. Г. Пиотрович; 1930-е - пристроен портик) занято самотопами которые творят с ним какую-то шойгу.



Далее мы опять поворачиваем. При возвращении нормальных имен московским улицам Чудовскому переулку по каким-то причинам старое название не вернули, а переименовали в переулок Огородная Слобода, по имени слободы которая здесь когда-то располагалась. Переулок совсем короткий, но здесь масса интересного.

По нечетной стороне - деревянный Больничный корпус Мясницкого отделения Чернорабочей больницы (1875, А. А. Мейнгард). Корпус специально построили деревянным, посчитав что каменные строения быстрее пропитываются миазмами, а деревянную постройку всегда можно снести и выстроить новую. Саму больницу при советской власти снесли, но этот корпус чудом уцелел. И до исторического материализма и после здесь располагалось венерическое отделение. Теперь сидит некое Московское агентство организации отдыха и туризма.





Далее по нечетной стороне красивый особняк текстильного фабриканта, крестьянина Коломенского уезда Михаила Щербакова (1885, архитектор П. А. Дриттенпрейс).



Доходный дом А. И. Зиминой (1913, архитектор А. Д. Чичагов)



На углу с Гусятниковым - красивый доходный дом С. Ф. и А. А. Плещеевых (1911, архитектор Б. М. Нилус)





По четной стороне - парк, устроенный еще в досоветские времена. На входе стоит юный Ильич, у которого довольно забавная судьба. Ранбше на его месте стоял Сталин, потом Сталина сменили на Ильича, в 2008 году соседнее дерево не выдержало, упало на статую и расколошматило ее вдребезги. Этого антисоветская Федерация пережить конечно не смогла и уже на следующий год поставила статую взад.



С восточной стороны парка - огромный дом чаепромышленников Высоцких (1900, архитектор Р. И. Клейн). Позднее здесь сидели общество старых большевиков и дом пионеров.



С западной - деревянный дом усадьбы Э. А. Беренса (1871, архитектор М. А. Фидлер). Фронтоном - в Гусятников переулок.



На углу с Гусятниковым - особняк Д. А. Беренса (1892, архитектор Н. И. Якунин). Посольство омерзительной швейцарии.



Ну и хватит, пожалуй.

На этот раз объединился с Аполлинарием Михайловичем Васнецовым. Он не так известен как старший брат, но особенно дорог любителям истории Москвы и России Раннего Нового времени. Музей очень атмосферный, милые смотрительницы, мне и здесь все очень понравилось.
Находится он в Фурманном переулке, в 10 - 15 минутах ходьбы от Чистых прудов, работает с 10 до 17, в будние дни здесь почти никого нет (по крайней мере, летом), билет - 300 рублей.



скрытый текстАпполинарий Михайлович в 1901 - 1918 годах руководил пейзажным классом Московского училища живописи, ваяния и зодчества и в 1903 году поселился поблизости - в свежепостроенном доходном доме в Фурманном переулке и жил здесь вплоть до кончины в 1933 году.







Фурманный переулок сейчас довольно тихий, однако сто лет назад здесь было не так спокойно - по переулку постоянно курсировали ломовые извозчики, везущие по булыжной мостовой разнообразные грузы от вокзалов на Каланчевской площади на склады в Зарядье и Замоскворечье - с соответствующими звуковыми эффектами. Во дворе дома нередко повлялись бродячие старьевщики, торговцы рыбой, китайцы-фокусники и проч., громко рекламировавшие свои услуги. Аполлинарию Михайловичу вся эта движуха, по воспоминаниям сына, нравилась, напоминая сельскую ярмарку.



Васнецовы (сам художник, его жена Татьяна Ивановна и сын Всеволод) занимали квартиру №21 на третьем этаже. В квартире было пять комнат (гостиная, столовая, спальня, кабинет, детская), комнаты, по нынешним меркам, небольшие, смежные, но с очень высокими потолками.
В 1924 году Васнецовых «уплотнили», оставив им три комнаты. Коммуналка существовала здесь до конца пятидесятых. В 1957 году Всеволоду Аполлинариевичу и его супруге Екатерине Константиновне удалось добиться решения об организации в квартире музея художника. В 1980 году к музею была присоединена квартира напротив, где устроили небольшую галерею.





Музей, таким образом, состоит из двух частей. В квартире №21 восстановлены в изначальном виде три комнаты - гостиная, кабинет и мастерская / столовая. Все вещи тут подлинные.

Гостиная обставлена в стиле ампир. Мебельный гарнитур второй четверти XIX века, старинное венецианкое зеркало. В углу немецкое пианино 1910-х годов - на нем играла хозяйка. На стенах этюды самого хозяина и подарки его друзей - Поленова, Клодта и др. Над диваном два больших портрета - Татьяны Ивановны Васнецовой (подарок ученика и земляка Васнецова - Алексея Исупова, 1911) и девятилетнего Всеволода Аполлинарьевича (написан дядей - Виктором Васнецовым). Около зеркала фотография - ней четверо из шести братьев Васнецовых - Виктор, Аполлинарий, Аркадий и Александр.
Как и у старшего брата, в доме много прекрасной резной мебели выполненной по эскизам самого художника в абрамцевских мастерских и московском Кустарном музее.











В остальные комнаты, к сожалению, попасть можно только с экскурсией и осмотр доступен только наружный.

Кабинет восстановлен по состоянию на 1910 - 1917 годы. На дубовом столе - личные вещи, сытинская карта Москвы. Перед столом кресло-перемет с перекидывающейся спинкой. В углу - «турецкий» диван.
На стене большой зимний пейзаж - «Зимний сон», из нереализованного цикла «Времена года». Слева от него и над диваном два демьяновских этюда - «На погосте. Демьяново» и «Царский пруд. Демьяново». В подмосковном Демьянове Васнецовы до 1917 года снимали летом дачу - в усадьбе Владимира Танеева, брата сомпозитора Сергея Танеева.





При «уплотнении» 1924 года Васнецову, как академику, «дозволили» оставить «лишнюю» комнату - мастерскую. В нее была превращена бывшая столовая. На мольберте вышеупомянутая дача в Демьянове. В углу - раскладной обеденный стол-«сороконожка», с венскими стульями вокруг. На столе стоит старинный сундук-подголовник (XVII век).
На стене, в золоченой раме, картина «Ифигения в Тавриде». Справа вверху, эскиз «Христос-Вседержитель», подарок брата Виктора (создан во время работы над росписями Владимирского собора в Киеве).
В углу у двери - буфет, выполненный в мастерских Троице-Сергиевой лавры по эскизу Аполлинария Михайловича. В углу напротив прекрасный резной шкафчик (похожий на шкафчик в доме Виктора Михайловича, заодно выяснилось его назначение - это оказывается аптечка). Шкафчик, как и два резных табурета, подарок художницы Елены Дмитриевной Поленовой – сестры Василия Поленова.







В оставшихся двух комнатах квартиры после создания музея жили Всеволод Аполлинариевич и Екатерина Константиновна Васнецовы. После смерти Екатерины Константиновны в 1997 году они были присоединены к музею. Здесь сохранена прежняя обстановка быта позднесоветской интеллигентной семьи. Всеволод Аполлинариевич был океанологом-полярником и охотником-любителем - белый медведь, шкура которого висит на стене был добыт на Новой Земле.





В квартире №22, расположенной напротив мемориальной, до исторического материализма проживал адвокат, позднее была страшная коммуналка на 8 персон. В 1980 году ее передали музею и в 1983 году здесь была открыта небольшая галерея. Здесь же находятся касса и небольшой сувенирный магазин.

Первый зал галерии - «Родина».
На одной из стен серия акварелей «Моя Родина». В тяжелых 1918 - 1919 годах, сидя в голодной замерзающей Москве, художник, в качестве психологической компенсации, рисовал родное вятское село Рябово - по памяти и детским рисункам.
Здесь же одна из более ранних работ - цветная автолитография «Двор удельного князя» (1908 - 1909), выполненная для издания Иосифа Кнебеля «Картины по русской истории».





В витрине у окна сохранившиеся вещи из родного дома - ручка, магнит и чернильница, коллекция окаменелостей собранная юным Аполлинарием, офорты с видами родного села и пр.



У другой стены - прекрасный большой буфет, выполненный по эскизу художника в мастерских Кустарного музея (часть большого гарнитура из 18 предметов). Прекрасная резьба, окошки сделаны из слюды.









Справа от двери в следующий зал часть расписного стеллажа из мастерской на Мясницкой. Закончив работу, Васнецов обычно чистил палитру - расписывал остатками красок столы, стеллажи и табуретки.



Следующий зал - «Пейзаж».
Здесь представлены пейзажи выполненные на Урале, в Крыму, Париже и проч. В витрине личные вещи художника (бинокль и проч.) и карта, на которой отмечены места где он писал этюды. В золоченой раме на стене большое полотно «Элегия» (1893), высоко оцененое современниками.









Зал «Пейзаж» как-то незаметно перетекает в зал «Москва и окрестности». В одном углу напротив «Элегии» еще пейзажи Парижа, а в другом уже московские. Стол и стулья из того же гарнитура, что и большой буфет.







Главным украшением зала, да и всей галерии, являются, конечно, мои любимые прекрасные «Гонцы».



Интерес к истории старой России пробудила у художника работа над иллюстрациями к «Песне о купце Калашникове», юбилейного издания 1891 года. С 1900 года он был членом комиссии по сохранению древних памятников Московского археологического общества, с 1906 года - действительным членом Общества. С 1919 года - председателем, позднее почетным председателем Комиссии по изучению Старой Москвы. В 1920-е годы Васнецов практически полностью посвятил себя теме Москвы. Художник сотрудничал с Московским коммунальным музеем (теперь - Музей Москвы), для которого создал серию акварелей, рассказывающих о развитии города.

В зале «Москва» представлены несколько эскизов к известным «московским» картинам.

«Воскресенский мост в конце XVIII века» (1926)



«Мясницкие ворота. Уличное движение в XVII веке» (1926)



«Стены деревянного города. Старая Москва» (1920)



«Красная площадь в конце XVII века» (1925)



В 1922 году А.М. Васнецов выполнил серию автолитографий на основе своих исторических акварелей.

«На крестце в Китай-городе»



«Кремль при Иване Калите»



«Пушечно-литейный двор на Неглинной»



«Кремль при Иване III»



Здесь же небольшая акварель «Сухаревская площадь. У водоразборного фонтана, 1870» (1926)



И этюд «Облака и золотые купала» (1920) - погибший Симонов монастырь.



Еще один буфет и стулья из вышеописанного гарнитура.



Здесь же почему-то прекрасный пейзажик «Абрамцевские дали» (1882 - 1885)



И большая картина «Всё в прошлом / Шум старого парка» (1926), написанная под впечатлением от смерти старшего брата Виктора, которую Аполлинарий Михайлович перенес очень тяжело.