Архив Шано (публикации за 15 декабря 2018)5 читателей тэги

упрощенная схема

 

eng

 

как перевести Mermahuataur не знаю

но его облик представить можно

То, что происходит сейчас в

История пинбола начинается со времен правления французского короля Людовика XIV. В 1777 году на одной из дворцовых вечеринок, проходивших в имении Шато Де Багатель, гостям предложили на пробу новое развлечение - игру, являвшую собой уменьшенный бильярдный стол с натыканными в одном его конце булавками. С противоположной стороны игроки кием выстреливали шар, который отскакивал от препятствий и попадал в лузы, обладавшие разной ценностью. Все остались довольны, и брат короля тут же назвал игру в честь своего поместья. В 1869 г. британский изобретатель по имени Монтагью Редгрейв (Montague Redgrave) создал мануфактуру по производству столов для игры в багатель в Цинциннати, штат Огайо. Есть документальное свидетельство о том, что в 1871 году Редгрэйв получил американский патент #115,357 “Усовершенствования в Багателле” (”Improvements In Bagatelle”): отверстия, в которые надо попадать заменены пружинами (бамперами, bumpers), а кий в конце стола был заменен планжером. Размеры стола стали меньше, а на верхней панели установлен счетчик очков. Нововведения Редгрэйва признаны как официальное рождение пинбола


Во времена Великой депрессии пинбол быстро захватывает Америку.
скрытый текст[MORE=читать дальше]

В начале сороковых начинается повсеместная борьба с азартными играми. Пинбол запрещают в большинстве крупных городов - включая Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго. Основной аргумент противников - игра никак не зависит от опыта игрока, игра контролируется мафией, игра развращает молодежь, приучая ее к азарту, и школьники тратят на пинбол все деньги, которые родители дают им на завтраки.
Начинаются полицейские рейды и облавы. Уничтожается 2 259 автоматов



Во время Второй Мировой войны завод по производству столов для пинбола переключился на продукцию для фронта — от прицелов для бомбометания и кислородных регуляторов до запалов для взрывателей и тренажеров для артиллерийских стрельб.


А потом пинбол стал символом бунтарства. Как в вестернах: плохие парни носят черные шляпы, хорошие парни - белые.
Если в фильме на заднем плане мелькал пинбол, можно было не сомневаться, герой - бунтарь


В 1976 году в Нью-Йорке был проведен следственный эксперимент. Перед камерами, журналистами и комиссией из муниципалитета Нью-Йорка игрок должен должен был доказать, что пинбол это именно игра, которая зависит от опыта и мастерства игрока (не лотерея). Игроку это удалось и решение об отмене запрета было принято на месте

Надеюсь и с покером произойдет тоже самое.

via via via

 

Реликтовый ареал - гномы /гоблины, домовые/ в Европе

отличный сайт strangemaps



немцы в россии

скрытый текст[MORE=читать дальше]
крупнее /14 кантонов Немецкой Поволжской Республики - АССР/
красным - немцы
полумесяц - татары
черным - эээ.. восточные народы

Чего-чего, а причин, по которым поход Армады провалился, называют предостаточно, написано много толстых книг. Говорят о плохой стратегии, погоде, конструкции кораблей, подготовке моряков и т.д. Все это, конечно, так. Но вместо этого всего я хочу привести пару кратких эпизодов, которые для меня вполне убедительно отвечают не только на вопрос о провале Армады, а и вообще-почему вся испанская империя накрылась медным тазом.

Эпизод 1. Летом 1587г. Мигель Сервантес (пока еще не автор «Дон-Кихота») получил должность комиссара по продовольствию. Его основной задачей была заготовка для Армады муки. Он должен был закупать выделенный городами по разнарядке запас пшеницы, в случае отказа выделять зерно мог применять силу, для чего имел вооруженных сержантов. Приступил к работе в августе-сентябре 1587г. До выхода в море Армады (конец мая 1588) еще было 8 месяцев, и для такой важной задачи закон обязывал всех содействовать ему.
скрытый текст[MORE=читать дальше]Сначала он направился в г.Эсиха (около Севильи), прося подготовить зерно, и указывая на важность и срочность дела. Муниципалитет Эсихи ответил ему, что сейчас они не могут с ним встретиться, т.к. у них праздники, и предложил ему приехать недельки через три. После пререканий и угроз Сервантес все же начал заготовки в Эсихе. И обнаружил, что зерно тем временем отнесли на церковную территорию. Он, строго по закону, забрал его, в ответ викарий Севильи отлучил его от церкви (позже в Кордобе его еще раз отлучали от церкви в такой же ситуации). Чтобы отменить отлучение, зерно пришлось вернуть. Затем жители и власти города начали требовать сначала снизить квоту, сначала погасить предыдущие задолженности и т. д. Параллельно строчили жалобы, обвиняя Сервантеса в превышении полномочий, нарушении их прав и привилегий, воровстве-проверки жалоб шли беспрерывно. Начальство, в свою очередь, засыпало его инструкциями, дополнениями и изменениями к инструкциям, требуя взамен кучу отчетности. Бумажная работа кипела, реальная еле двигалась. В результате заготовка зерна и его обмолот закончились только в июле 1588г. (Армада уже 2 месяца, как вышла в море). К этому моменту 80% собранного сгнило. Помол того, что сохранилось, начался только в августе, когда Армада уже дралась в проливе. Вот и все, что Сервантес, при всей своей добросовестности и честности, смог сделать для кампании 1588г.
Картина была типичная-доставленные на Армаду продукты были количеством много ниже положенного, в лучшем случае на 2 месяца плаванья, и большая часть была уже испорчена (массовая дизентерия и смерти начались уже в июне, за месяц до входа в Ла-Манш). А им предстоял тяжелейший поход на 4-5 месяцев, бои и штормы. Что удивляться, что потом моряки умирали от голода, а живые не справлялись со штормовыми ветрами и бились о скалы Ирландии?

Эпизод 2. 9 февраля 1588г. в процессе подготовки Армады умер командующий маркиз де Санта-Круз, лучший адмирал Испании. На его должность король предложил герцога Медина-Сидония, опытного администратора, но человека штатского и сухопутного. Герцог, узнав об этом, направил в Мадрид письмо:
«Я благодарю Его Величество за то, что он подумал обо мне для такой великой задачи, и я желал бы иметь необходимые для этого таланты. Но я не гожусь для моря. Из своего малого опыта на воде я знаю, что у меня скоро начнется морская болезнь... Флот этот так велик, и его задача так важна, что будет неправильно поставить во главе человека как я, без морского и военного опыта. Кроме того, для меня внезапно стать во главе Армады, без малейшего знания о ней, о людях в ее составе, о ситуации в Англии, о портах там, о прежних планах маркиза, означало было бы действовать вслепую, даже если бы я имел опыт, т. к. я должен внезапно, без подготовки начать новую карьеру…. Я не смогу выполнить эту задачу: я не понимаю ее, не знаю ничего об этом деле, не имею здоровья для моря или денег, чтобы потратить на это».
Насчет денег герцог прибеднялся, и не зря-одна из причин его назначения была та, что он был человек богатый, и Филипп II надеялся, что герцог будет из своего кармана платить по счетам Армады. А в остальном-чистая правда. Надо подчеркнуть, что он не был ни дураком, ни трусом-впоследствии в бою у Гравелина проявил себя прекрасно, да и весь поход отработал добросовестно. Письмо написал не из страха, а именно потому, что был умным чиновником и думал об интересах службы. Результат? Король прочел письмо и назначил его на эту должность-командовать огромным флотом и выполнять сложнейшую, почти невыполнимую задачу. Итог немного предсказуем.
Когда остатки флота добрались домой, герцог направил королю еще одно письмо:
«….что до морских дел, никогда и ни за что я больше не буду ими заниматься, даже если это будет стоить мне головы-лучше такая смерть, чем умереть на службе, в которой я ничего не знаю и не понимаю, и где я вынужден полагаться на советчиков, не зная их мотивов.»

По-моему, достаточный ответ о причинах неудачи и этого предприятия, и империи в целом. Корабли и пушки можно починить, но с такой практикой управления и подбора кадров ловить нечего.

Монастырский манускрипт I.33, хранящийся в Лидсе, считается старейшим европейским учебником фехтования. Написанный на латыни с использованием немецких терминов, он датируется обычно рубежом тринадцатого и четырнадцатого веков, хотя вероятна и поздняя датировка - 1322 год. Он представляет собой великолепно иллюстрированное подробное пособие по бою на мече и баклере и описывает весьма оригинальную и сложную систему фехтования. По сложности и подаче материала I.33 не уступает многим куда более поздним учебникам фехтования, а по мечу и баклеру более подробного пособия лично я еще не находил. Между тем, это вооружение пользовалось устойчивой популярностью  еще в шестнадцатом веке даже в дворянской среде.




I.33 необычен во многих отношениях и словно бросает вызов крепко устоявшимся стереотипам о Средних Веках - не только стереотипам родом из массовой культуры, но и весьма авторитетным, академическим представлениям о той эпохе. Его автором и по совместительству мастером фехтования был монах. Не вполне ясно, где он научился своему искусству и кем был прежде, но он обучал бою на мече и баклере как монахов, так и мирян. Более того, среди его учеников в учебнике фигурирует женщина по имени Вальпургис! (Во всяком случае, так расшифровал ее имя историк фехтования и переводчик этого манускрипта на современный английский Джеффри Форгенг.)

скрытый текст[MORE=читать дальше]

Надо сказать, странности I.33 ставили в тупик еще его средневековых читателей. Один из них даже подпортил манусрипт "ценными" замечаниями насчет безумия фехтовальщика и его ученицы. (Видимо, только так "комментатору" удалось объяснить себе, откуда взялась в монастыре такая книга.) Кое-кто из авторитетных медиевистов столь же уверенно и безапелляционно судит о психологии масс в Средние Века и о внутреннем мире тогдашнего человека. Выводы в обоих случаях делаются по методу бюргера из исторического анекдота, который заметил по поводу жирафа в берлинском зоопарке "Этого животного не может быть!".

Бюргер прав. В "его" Берлине жирафа быть не может. В "исторической" реальности, реконструированной по ограниченному кругу источников, тоже много чего не может быть. Фанатичный монах, веселый монах, нищенствующий монах, монах-проповедник, монах-инквизитор, ученый монах, развратный монах или даже расстрига там могут быть. И дама там может быть, и тоже только типовая резиновая. И крестьянин, и ремесленник, и рыцарь, и правитель там обязаны соответствовать неким стандартам - от Дюби, от Ле Гоффа, от немецкого бюргера, от специалиста по гендерным штудиям или еще от какого глобального мыслителя. А живому человеку там места нет: живой человек слишком широк, и его традиционно стремятся сузить. В этом смысле монах с мечом и баклером существует лишь наравне с жирафом. Как и женщина по имени Вальпургис.

Во всем, что выходит за границы, очерченные избыточными сущностями - от бюргерского "здравого смысла" до "незыблемых" академических и моральных авторитетов - водится очень много интересного и настоящего. И вдумчивый взгляд на это интересное и настоящее может открыть немало и даже в чем-то перевернуть устоявшиеся представления не только об отдаленном Средневековье, но и нашем времени.

Фехтование, как всякое творческое действие, дает возможность кое-что узнать с неожиданного ракурса. С одной стороны оно имеет отношение к контролю крайних проявлений агрессии и специфическим формам конфликта, а с другой - отражает повседневность, обычную жизнь в данную эпоху и, значит, может рассказать о современном ему обществе нечто такое, что едва ли расскажет какая-то другая сфера деятельности. Фехтовальные трактаты Средних Веков и Нового Времени, как и другие старинные книги, обладающие яркой индивидуальностью и имеющие отношение к крайним и вместе с тем обыденным явлениям повседневной жизни, дают возможность читателям заглянуть в чуждую для них реальность и узнать кое-что не только о ней.

Поэтому здорово, что Форгенг и другие переводчики за последние полтора десятка лет перевели массу интереснейших книг по европейским боевым искусствам. Кстати, Джеффри Форгенг недавно подготовил обновленный перевод I.33, и скоро эта книга выйдет в свет. По его словам, новый перевод будет значительно отличаться от прежнего и, кроме того, там будет рассмотрена проблема вероятных лакун и новые интерпретации текста манускрипта.

Все оттуда же - из талхофферовского рукописного трактата 1459 года.