* * *

А она и есть наука. Наука о взаимодействии живых существ и их сообществ между собой и с окружающей средой. И как объективная наука, она не содержит морализаторства. То, что нам подсовывают под маркой экологии, на самом деле — это энвайронментализм, смесь шизофренической философии и политического активизма, чаще всего мало сообразующихся с реальностью.

Другое дело — воздействие тех или иных организмов, в данное сообщество входящих, на свойства окружающей среды. И даже не на все, а на те, которые нас интересуют — климат, рельеф местности (скажем, деревья и кустарники препятствуют образованию оврагов), качество грунтовых вод и атмосферного воздуха, количество вредителей сельского хозяйства, возбудителей заболеваний и синантропных видов (напр., обычных крыс и тараканов), плодородие почв. И всегда можно выделить в сообществе те виды, которые необходимы для поддержания оптимального для нас состояния и те, которые либо нейтральны, либо и вовсе сдвигают равновесие в невыгодную для нас сторону.

Скажем, некая калуша бутявкотрямкающая Свинтуса каким-то образом повышает плодородие почв через улучшение их структуры (всё остальное можно легко отрихтовать химическими удобрениями). Бутявка полукузявая де Клизматиса — это её пищевой ресурс, без которой она склеила бы ласты, если бы имела такую часть тела. И если наше вмешательство связано с потребностями сельского хозяйства, то мы должны озаботиться тем, чтобы эти виды не вымерли.

Куздра же глокая Распердяева-Шмока никакого влияния на интересующие нас параметры среды не оказывает в силу малочисленности, а хрюнь кисловинтовая Глистоплавчека — и вовсе вредитель посевов таких полезных культур, как пурген кормовой трансгенный и трансмиссия посевная. То есть, мы можем спокойно не учитывать возможности вымирания на фиг никому не нужной куздры и должны активно бороться с хрюнью (но так, чтобы за компанию не перебить калуш с бутявками, вот для этого и нужна экология, чтобы выяснить, кто из всей этой гоп-компании нам полезен, кто вреден, а на кого можно и буй забить). Естественно я упрощаю, и исхожу из предположения, что пищевые цепочки, в которых задействованы куздра и хрюнь, никак не пересекаются с потребностями калуш и бутявок.

Энвайронменталисты же просто переносят положения американской Декларации о Независимости на всякую летающую, ползающую, плавающую и какающую пакость и наделяют её неотъемлемыми правами на жизнь, свободу и стремление к счастью. И если хозяйственная деятельность человека каким-то образом эти права ущемляет, то человек должен подвинуться. Заметим, ни один биологический вид из миллионов, существующих на Земле, подобной хренью не страдает и заботится исключительно о себе, любимом, в полном соответствии с биологическими законами. Волков не мучат угрызения совести из-за того, что они мешают зайцам и лосям стремиться к счастью, а клещевина не покраснела от стыда по причине содержания в её плодах рицина, однозначно смертельного для всех млекопитающих (проблемы последних заботят это растение чуть меньше, чем проблемы индейцев — шерифа).

Более того, право — это всё же атрибут высокоорганизованного человеческого сообщества, и если оно распространяется на представителей любого другого биологического вида, то лишь в том случае, если те являются собственностью частных лиц или сообществ (я не говорю сейчас о законах, принятых под воздействием кликуш в период после 1968 года в разных зажравшихся до потери ориентации в пространстве и времени странах, а о принципах права, существовавших на протяжении веков). «Права животных» — это столь же абсурдное словосочетание, как «квантовое число биссектрисы».

Иными словами, если у соседей есть кот, я не должен быть вправе прихлопнуть его мухобойкой из хулиганских или корыстных побуждений, из личной неприязни, мести или ревности, либо в целях сокрытия иного правонарушения, это будет уничтожением чужого имущества. Но если я строю многоэтажный дом, а вблизи стройплощадки есть термитник, то я должен быть вправе провести небольшой геноцид его обитателей, чтобы они не сожрали всю столярку у покупателей квартир в этом здании. Более того, если я добросовестный предприниматель, то я обязан это сделать.

Активисты энвайронменталистского движения, приравнивающие наши права к правам всякой х**ни по факту того, что эта х**ня тоже живая, это — хуже, чем враги народа. Это — враги биологического вида Homo sapiens sapiens, активно мешающие ему преобразовывать среду для достижения максимально комфортных условий существования (таков наш способ приспособления к среде, уж извините; и мы в этом не одиноки: бобры, например, тоже чем-то подобным, в меру способностей, занимаются — плотины на реках строят, наверняка ущемляя интересы каких-то рыб или речных гадов, которым эта плотина нужна, как айфону карбюратор, только плавать мешает). И если врагов народа в своё время отправляли на Колыму, то врагам биологического вида следует придумать наказание посерьёзнее посадки на кол... В отличие от мирных учёных-экологов, чьи работы помогают нам преобразовывать среду грамотно, чтобы не навредить самим же себе.