Здесь речь пойдет о людях, которые за свои преступления или неповиновение законы были лишены тех прав, которыми пользовались их законопослушные соседи. Это – аутло, осужденные преступники и отлученные от церкви.
Объявление вне закона – это орудие древнего права, притом наиболее часто используемое. Фактически, это смертный приговор, произнесенный обществом, в котором нет полиции и профессиональных палачей. Настичь изгнанника и убить, как дикого зверя, - это право и долг всякого законопослушного человека. «Отныне на нем волчья голова» - эта фраза используется и в 13 в. Но, по мере того как растет власть государства и увеличивается количество королевских прав, статус аутло перестает быть настолько уж мрачным; вместо того чтобы быть подлинным наказанием, он, скорее, становится уголовной процедурой, средством вынудить беглого обвиняемого предстать перед судом. Судьи и юристы середины XII в. говорят, что можно прибегнуть к подобной каре лишь при в обвинении в преступлении, которое влечет за собой наказание в виде смертной казни или увечья (например, за убийство или грабеж). Хотя в реальной практике преступник зачастую объявляется вне закона, даже если совершенное им преступление не относится к тяжким уголовным, а представляет собой проступок (т.е. в принципе нарушает «королевский мир»). Это важно – поскольку к таким проступкам относится и браконьерство.
скрытый текстС течением времени выделяются два типа аутло – можно, по аналогии с церковным отлучением, назвать их «большим» и «малым». Человек, объявленный вне закона за тяжкое уголовное преступление, заочно приговаривается к смертной казни и лишается прав состояния с конфискацией имущества; человек, объявленный вне закона за меньший проступок или гражданское правонарушение (с течением времени значительно возрастает количество аутло именно по этой «статье»), находится в куда менее затруднительном положении. У него еще есть шанс оправдаться или добиться смягчения своей участи.
Аутло фактически беззащитен. В некоторых графствах закон воспрещает его убивать – только если он противится поимке или убегает от погони; но поймать его – долг каждого законопослушного человека. Но, скажем, в Глостершире и Герфордшире обычай дозволяет убить аутло при любых обстоятельствах и совершенно безнаказанно – так же, как убили бы волка. Если, зная его положение, кто-то дает аутло приют, - это преступление, караемое смертной казнью. Аутло – человек вне закона и без друзей. Он лишен всех собственнических, имущественных, договорных прав; король обязан разорить (lay waste) его землю, а лорд – конфисковать выморочный надел; все имущество отходит к королю; все договор, узы присяги и феодальной верности считаются расторгнутыми. Если король милует аутло, тот возвращается к жизни «как новорожденное дитя» - он способен приобрести новые права, но отнюдь не вернуть те, которые принадлежали ему до изгнанничества (чтобы восстановить прежний статус, ему придется заново пройти все соответствующие процедуры). Снятие статуса аутло – отдельная операция; помилованный аутло – это не прежний человек, вернувшийся в мир законов, а совершенно новое лицо.
Конфискация земли и имущества в наказание за тяжкие преступления приобретает жестокую форму. По закону, человек становится аутло не с момента произнесения приговора, а с момента совершения преступления, поэтому все юридические действия, совершенные преступником в промежутке между преступлением и судом, также считаются аннулированными. Кровь преступника «загрязнена», и дети, рожденные после совершения преступления, не имеют права наследовать – не только отцу, но и кому бы то ни было вообще.
Фактически, единственная возможность добиться помилования в данном случае – апелляция в вышестоящую инстанцию (королевский суд). Разумеется, это возможно в том случае, если есть хоть какой-то повод решить дело в пользу обвиняемого.
Согласно традиции, женщина не может быть объявлена вне закона, потому что она изначально не включена в систему права. Нетрудно предположить, что у этого правила очень древние истоки. Впрочем, начиная с середины XII в. женщина может стать если не аутло, то «ничейной» (waif), что влечет за собой сходные последствия (конфискация имущества, лишение наследственных прав и т.д.).
Отлучение от церкви
Отлучение близко к объявлению вне закона; фактически, это объявление вне _церковного_ закона; некогда это было последнее и самое страшное орудие правосудия против упрямого правонарушителя, но впоследствии стало привычной процедурой и превратилось в средство вызвать обвиняемых на суд. Представители духовной власти не могут схватить правонарушителя-мирянина или лишить его земли и имущества, поэтому, если преступник отказывается предстать перед судом, церковь должна прибегнуть к последнему средству. Если преступник не просит о снятии отлучения в течение сорока дней (этот период установлен уже в 12 в.), епископ имеет право оповестить короля и требовать указа об аресте нарушителя, которого затем надлежит держать в тюрьме, пока он не покорится.
Отлучение – это «духовная проказа»; отлученный не может подавать в суд – но в суд могут подать на него; за него нельзя молиться, разговаривать с ним, есть за одним столом. Священники время от времени жалуются, что эти строгости не соблюдаются и что король неохотно санкционирует арест отлученных. По большей части, английские короли придерживались принципа Вильгельма Завоевателя, что все их подданные – во всяком случае, «верхушка» - не могут быть отлучены без королевской санкции. Так, Эдвард I вынудил архиепископа Пекхэма снять отлучение с тех священников, которые недобросовестно относились к обязанности арестовывать отлученных прихожан; а в 1293 г. архиепископ Йоркский был оштрафован на четыре тысячи марок за то, что отлучил епископа Дархэмского.
Долго время оставалось неясным, какой суд – церковный или светский – должен решать подобные дела; лишь во времена Генриха III было решено, что в данных случаях представители духовной и светской власти должны действовать бок о бок.
Отлучение и гражданские права.
Отлучение действительно сходно с объявлением вне закона; но последствия светского приговора были куда более суровы, нежели последствия церковного суда. Отлучение, в отличие от объявления вне закона, не лишало человека никаких светских прав. Человек становился неспособен реализовать их, но снятие отлучения всегда было лишь вопросом времени, и ответчик мог продолжать жить прежней жизнью, как только мирился с церковью. Отлученный, даже находясь под действием приговора, мог приобретать новые права и распоряжаться своим имуществом; впрочем, те, кто, зная о его положении, имел с ним дело, совершали правонарушение, за которое их мог, по своему усмотрению, наказать церковный суд.
Прокаженные
Прокаженный является отлученным в подлинном смысле слова – хоть и не по суду, а по стечению обстоятельств. Он изгнан за пределы человеческого сообщества, его место – в больнице или приюте. Он не только не имеет права подавать в суд, совершать дарение и заключать договоры, но даже и неспособен наследовать. Впрочем, он остается полноправным владельцем того, что принадлежало ему до болезни.
https://sherwood-arrow.livejournal.com/38177.html
Комментарии