* * *

Проснулась она оттого, что в доме упоительно пахло блинами. Поначалу она не поверила собственному обонянию, но, принюхавшись, вынуждена была признать, что обоняние ей не изменило, потому что запах блинов был особенный. Пахло не толстыми блинами, как в ее детстве пекла бабушка, и не пышными оладьями с ажурными золотистыми корочками по краям — нет, пахло тонкими кружевными блинчиками, нежными, аристократическими. Такие блинчики, подумала она, глотая голодные слюни, не скручивают в трубочку и не макают вульгарно в варенье или мед. Нет, с ними обращаются нежно и уважительно: сворачивают аккуратными треугольника и укладывают стопкой на красивое блюдо, украшают свежими ягодами, потом поливают сливками и едят.

Закрыв глаза в предвкушении, она облизнулась и помогая себе руками выбралась постели, с каждым днем процесс вставания доставлял ей большем трудом. За две последние недели она набрала несколько фунтов и стала казаться самой себе неуклюжей и неповоротливой.

Божественный запах стал еще ярче и заманчивей, в желудке требовательно заурчало и малышка в животе кувыркнулась и начала пинаться.

Вздохнув, и перестав бороться с искушением, она закуталась в халат и поспешила на кухню.

PS. Черт! Все же это звучит слишком по-русски. Или я снова загоняюсь?