Структура получилась очень сложная.

Хакса никогда не травили и не унижали в детстве. Ни ровесники, ни ученики постарше. Но в какой-то момент слухи о его несчастном детстве начали расползаться в Первом Ордене с такой скоростью, что ему захотелось понять, почему им верят. Вероятнее всего, дело было в его комплекции. Даже сейчас, когда он сумел набрать мышечную массу, он оставался мельче большинства солдат, а ребенком был совсем щуплым. Легко поверить, что такого часто били.

Во всяком случае, вряд ли причина была в том, что он рыжий.

Конечно, его задирали. Имя его отца останавливало некоторых желающих, но не всех. Бушующий в крови адреналин стирал социальные различия, а в Академии часто случались поводы для выброса адреналина — дух соперничества там ценили выше, чем умение сотрудничать. На любые нападки Хакс отвечал. С запасом. Пожалуй, даже с двойным. Это срабатывало — повторно к нему никто не лез. Поначалу драться было страшно, но выстроенная система приоритетов не давала отступить. Он дрался отчаянно и всегда старался нанести врагу наибольший вред; использовал все известные ему приемы, а если они заканчивались, то бил как попало, лишь бы не останавливаться. Это были практические единственные моменты в его жизни, когда он не думал о том, как выглядит со стороны.

В первый раз, когда он вернулся к себе с фингалом и рассеченной губой, в заляпанном кровью кителе, отец — отцу доносили все, утаить что-либо было невозможно — вызвал его к себе в каюту и напоил вином. К тому времени Хакс уже научился не ждать одобрения от родителя, но этот случай запомнил. Впервые за одиннадцать лет его жизни отец говорил с ним как со взрослым.

Хакса развезло от вина и усталости — как назло в этот день в расписании были особо злостные тренировки. Разбитая губа нещадно саднила. Ужасно хотелось спать или хотя бы тихо клевать носом, сидя в мягком кресле. Вместо этого он пытался сосредоточиться на разговоре и держать спину ровно. Нужно было показать отцу, что у него есть свое мнение, собранное из прочтенных учебников и собственных размышлений. Но мысли разбегались и он чувствовал, что постоянно горбится. Спокойный интерес в глазах отца постепенно сменился привычной брезгливостью и после пары дежурных вопросов его выставили из каюты. Заснул он в медотсеке, под тихое попискивание дроида-санитара, повторяя про себя все, что сказал отец, чтобы не забыть.

Следующая драка случилась всего через неделю. Только вместо встречи с отцом он получил выговор и провел ночь в изоляторе. На утро он сам подошел к Тири — будущему офицеру Тайрону Парэйя, члену экипажа звездного разрушителя "Стремительный" — который торчал в столовой, поблескивая тремя новыми зубными имплантами, и заговорил с ним о домашнем задании по тригонометрии. Стандартные тождества, формулы преобразования. В Академии никогда не было проблем с поиском общих тем.

Тех, кто дерется слишком отчаянно, начинают обходить стороной. Не лучший расклад, если планируешь править Галактикой.

Офицера, распускавшего о нем слухи, Хакс вычислил. В прошлом он несколько раз лично делал ему вполне заслуженные выговоры. Вычислил, разжаловал до рядового и отправил в пехотный отряд. Из-за недостатка подготовки он погиб во время первой же операции.