Джулиан, блог «Нэжвилль»
Перед тем как покинуть стоянку вместе с Оташем, Юрген решил поговорить с Олафом. Он нашёл его рядом с гером посла за чисткой обуви.
– Привет, – заговорил Шу.
– Привет, – улыбнулся Олаф.
– Мы с шоно уходим к какому-то волчьему камню.
– Зачем? – Найтли отложил своё занятие.
– Не знаю.
– Может, это тоже какой-то обряд?
– Может. Послушай… то, что тогда сказал Оташ, что у меня будто бы нет друзей…
– Не надо, – перебил его Олаф, вставая. – Я всё понимаю.
– Ничего ты не понимаешь! – возразил Юрген. – Я действительно сказал Оташу, что у меня никогда раньше не было друзей. И это правда. У меня не было друзей, пока я не познакомился с вами. С тобой и с Оташем. Только…
– Что?
– Я правда хотел бы называть тебя своим другом, только мне порой кажется, что я этого просто не достоин.
– С чего ты взял такую глупость?
– Ты хороший, Олаф.
– Ты так говоришь, будто бы ты какой-то негодяй.
– Я не самый лучший друг, это точно.
– Послушай, Юрген, ты замечательный, ты, может, просто сам этого ещё не знаешь, – с этими словами Олаф обнял его. Шу сам не понял, как так вышло, что у него вдруг на глазах появились слёзы.
Из гера вышел Рейн и громко кашлянул.
читать дальше– И вам добрый день, – проговорил Юрген, разомкнув объятья.
– Слышал, вы уходите вместе с шоно?
– Да.
– Зайдите.
Шу послушался.
– Вы ещё не доложили мне о приезде знахаря, – уже в гере сказал Рейн.
– Ну а что знахарь? Он осмотрел Сабиру и сообщил Оташу, что у неё идеальное здоровье для её возраста. Но шоно ничего не стал говорить самой Сабире после этого.
– Знаете, что меня немного удивило?
– Что?
– Что знахарь вообще доехал. Признаюсь, я предполагал, что он мог так и не объявиться.
– Вы думали, что его убьют?
– Такое могло быть.
– Но для этого Сабира должна иметь в шоносаре убийцу.
– Выходит, что у неё его нет. Или же он перешёл на сторону Оташа.
– Поэтому она и хочет, чтобы шаманом стал Донир. Это для неё самый верный путь.
– Ступайте, господин Шу. Хорошенько запоминайте всё, что услышите от шоно во время вашего путешествия.
– Сам знаю, – ответил Юрген и покинул гер.
Шу теперь не боялся замёрзнуть ночью, потому что на нём поверх рубашки и штанов был надет длинный тёплый халат с мехом, который сарби называли дэл. Его украшал широкий яркий пояс, за который можно было повесить нож. Полы дэла удобно распахивались и не мешали езде на лошади. Юрген представления не имел, куда и зачем они едут. Не понимал он, и зачем Оташ взял его с собой.
– Может, ты всё-таки расскажешь мне, куда мы едем? – поинтересовался Шу, когда они покинули стоянку.
– К волчьему камню, – ответил Оташ.
– Это ты уже говорил.
– А что ты тогда хочешь услышать?
– Что за волчий камень?
– Ты увидишь сам.
– Ладно, – вздохнул Юрген. – Зачем мы к нему едем?
– Я говорил тебе. За силой.
– То есть камень даст тебе силу?
– Да.
– А я тебе тогда зачем?
– Кто-то должен меня сопровождать. Кто-то, кому я мог бы верить.
Юрген ничего не сказал. В который раз он испытал это болезненное чувство, так похожее на укол совести. Какое-то время они ехали молча. Впереди показались высокие деревья – степь уступала своё место лесу.
– Здесь водятся волки? – спросил Юрген.
– И не только они, – ответил Оташ.
– А кто ещё?
– Медведи. А чуть дальше бабр.
– Бабр? – Шу прекрасно знал, что сарби так называли тигра, но решил этого не показывать.
– Да, кажется, у вас есть какое-то другое имя для него.
– Может быть, тигр?
– Наверное.
– А он на нас не нападёт?
– Он же не идиот.
– Скажи, а ты не боишься сейчас оставлять шоносар? – задал вопрос Юрген.
– Меня не будет всего двое суток. Или чуть больше. Шоносар проживёт и без меня.
– Но Сабира…
– Что она может сделать?
– Не знаю. Она меня пугает.
– А ты не пугайся.
– Послушай…
– Эне, постарайся поменьше болтать сегодня, – перебил его Оташ. – Говори только по делу.
– Это как-то связано с тем, куда мы едем? – догадался Юрген.
– Да.
– Я заметил, что ты не взял в дорогу мясо, только воду и хлеб.
– Всё верно. Мы не будем есть мясо, пока не вернёмся в шоносар.
– Значит, и охотиться ты не будешь?
– Да. Боишься, что умрёшь с голоду? – с улыбкой спросил Оташ.
– Вовсе нет! – возразил Юрген. – Два дня – это ерунда.
– И хорошо. А теперь давай немного помолчим.
Не то чтобы Юргену было трудно молчать, как раз наоборот – он привык проводить дни, ни с кем не общаясь. Здесь было другое: кода он оставался с кем-то наедине, ему казалось неловким любое молчание. Шу почему-то считал своим долгом что-то сказать и часто сам же страдал от этого. Но молчание всегда немного пугало. Однако Оташ сказал молчать. Юрген хотел подумать о чём-то приятном, но в голову как назло лезли только какие-то дурацкие воспоминания. Почему-то припомнился Витольд. Интересно, как ему там сейчас жилось в Яссе? Неужели его жена ему всё простила? И вылечился ли он от своей дурной болезни?