Как говорит господь Валерий1 читатель тэги

Коле Колокольчикову не повезло родиться в интеллигентной семье. Его отец был редактором литературного журнала. Мать преподавала литературу в школе. Подобно декабристам, они были страшно далеки от народа и воспитывали Колю на принципах: слабому надо уступать, девочек обижать нельзя, лежачего не бьют и далее в том же духе. Не удивительно, что он рос крайне удобным для битья и эксплуатации существом, подставляющим вторую щеку еще до того, как ему двинули по первой. А били его регулярно. И в школе и во дворе. А чего не бить такое недоразумение?

Так продолжалось лет до 16, когда ему в руки попались одновременно Ницше, Шопенгауэр и Кастанеда. Они радикально перевернули его внутренний мир, вернув с «духовных» небес на землю. В результате Коля записался на бокс, сам, без помощи психотерапевта научился говорить «нет», и вскоре разобрался со своими обидчиками и убрал от шеи трап. Дома он практиковал сталкинг, корча из себя перед родителями того лоха-интеллигента, которым они хотели его видеть. В результате розовые очки отца разбились лишь тогда, когда после школы он подал заявление с академию СБК.

-Ты!.. - визжал, задыхаясь от обиды отец, когда Коля сообщил дома о своем решении. – Ты предаешь память дедушки!

Дедушка Вова был культовой фигурой в их семье, этаким канонизированным великомучеником, чей подвиг состоял лишь в том, что он умудрился рассказать политический анекдот там, где этого нельзя было делать. В результате он попал в лагеря, как враг народа. А так как заключенных тогда не кормили, он стал кормом для товарищей по бараку, которые, надо сказать, по достоинству оценили его высокую духовность и готовность пожертвовать собой ради ближнего – дед был не просто интеллигентом, а интеллигентом-толстовцем.

Интеллигентов в тюрьмах тогда, кстати, ценили, так как они были главной составляющей рациона более приземленных заключенных. Как пошутил чуть позднее кто-то из попавших под амнистию воров (а это был единственный способ выйти живым из лагеря), если бы мы были тем, что мы едим, зэки выходили бы из тюрем рафинированными интеллигентами.

Вскоре после смерти дедушки тюремную систему, которая фактически была изощренной формой возрожденного большевиками рабства, отменили, как пережиток культа личности. Часть зеков амнистировали. Остальных отправили на переработку на мясокомбинаты.

-Твой дедушка Вова был таким же тупым лохом, как и ты, - ответил Коля. – Что он сделал кроме того, что тупо сдох из-за дурацкой шутки?

-Ты… После того, чему мы тебя… Ты мне не сын! – провизжал, ловя воздух ртом, отец.

-А ведь это лучшее, что я от тебя услышал, - ответил ему Коля и вышел из дома. С родителями он с тех пор не встречался.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/

Слова о любви к Родине и резня – это как вилка и нож в столовом приборе.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/

Галстук – главное украшение мужчины, и должен быть именно вносящим дополнительную гармонию между костюмом и его хозяином элементом.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/

-А позвольте вопрос из чистого любопытства: Почему вы решили, что мне можно доверять?

-Потому что при существующем раскладе вы оказываетесь в пролете.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/

И вновь благодаря стараниям @dead.marginal у книги «Квота» появилась замечательная обложка!

В книгу вошли хоррор-повести «Квота» и «Адам триединый». Герои повести «Квота» оказываются втянутыми в расследование беспрецедентного по своей наглости и жестокости преступления. Термин «второе рождение» связан с мистическим посвящением, во время которого кандидата ждет символическая смерть с последующим возрождением в качестве познавшего истину адепта. Вот только смерть не всегда бывает символической, а истина может быть ужасной, в чем и предстоит убедиться герою повести «Адам триединый».

Действует праздничная скидка 30%

https://ridero.ru/books/kvota/

Я люблю шахматы не столько из-за возможностей самой игры, сколько из-за того, как меняется картина по мере удаления или приближения наблюдателя. Посуди сам:

При самом ближайшем рассмотрении мы видим жизнь на доске с иерархией и возможностями фигур, правилами поведения и извечной борьбой белых с черными. Отойдя чуть назад, мы уже видим склонившихся над доской игроков и понимаем, что иерархия фигур имеет значение лишь на доске. Для игроков их важность и место определяются исключительно тем, насколько это способствует выигрышу игрока.

Отодвинувшись еще, мы замечаем индустрию шахмат, или некий шахматный мир, в рамках которого создаются доски и фигуры, обучаются игроки, устраиваются турниры и проводятся домашние игры для удовольствия. В этом мире сами игроки являются аналогами шахматных фигур, которые волею игры оказываются в том или ином пространстве-времени шахматного мира и подобно шахматным фигурам имеют те или иные свойства и возможности.

Далее идут создатели шахмат, то есть те, кто постановил, какой должна быть доска, сколько и каких на ней должно быть фигур, каковы их возможности и слабые места, задав тем самым основные параметры всей последующей шахматной индустрии, превратив ее саму в некую игру по заданным правилам.

А дальше становится вообще интересно. Во-первых, шахматы – это эволюционирующая игра, и за время своего существования она претерпела ряд существенных изменений. Во-вторых, она оказалась настолько близкой человеческой природе, что дожила до наших дней в качестве весьма популярной и уважаемой игры. То есть сами создатели шахмат действовали в рамках правил еще одной заданной игры, которая и определила дальнейшую судьбу шахмат, как таковых.

А дальше… А дальше нами играют судьба и случай причем даже не в подкидного дурака, а в нечто предельно простое и предельно странное.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/

Виталику на всю жизнь запомнился определивший его судьбу шестой день рожденья. Была среда, и застолье отдельно для взрослых, отдельно для детей было решено устроить в субботу. В тот вечер родители отвели его в кукольный театр. Спектакль был так себе, но его настолько поразила работа кукольников, что он не на шутку загорелся куклами и начал вести «двойную жизнь». На улице он гонял с мальчишками мяч, играл в «охотника и дичь», носился на велосипеде, а дома играл в кукол, которых предпочитал всем остальным игрушкам. Он обожал шить им одежду, разыгрывать сцены из любимых сказок и даже пытался сам делать марионеток.

Какое-то время родители благосклонно относились к его забаве, но поняв, что с возрастом его увлечение только крепнет, начали бить тревогу, так как видели его будущее далеко не связанным с каким-нибудь кукольным театром, тем более, что возможности для обеспечения наилучшего будущего у них были отличные, так как и отец, и мать всю свою жизнь проработали сначала на партийной работе, затем, после кризиса, в администрации президента.

Но чем больше они пытались увещевать Виталика, тем сильнее он упирался. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не вмешался Израиль Соломонович, с которым у родителей Виталика были приятельские отношения. Впервые он пришел к ним в дом, когда Виталику было лет 5.

-А что надо сказать дяде Израилю, - спросила мама, когда тот подарил Виталику замечательную машинку.

-Дядя Израиль, а правда, что у вас 12 колен? – спросил вместо этого Виталик.

-Проблема в том, что вы не умеете играть в кукол, - сказал Израиль Соломонович, узнав о причине конфликта «отцов и детей», озадачив этой фразой и Виталика, и родителей. Виталику тогда уже было 16.

-А вы умеете? - спросил он.

-Всю жизнь только этим и занимаюсь, - ответил Израиль Соломонович без малейшего намека на шутку или сарказм.

На следующий день он принес Виталику книгу о великих интриганах и манипуляторах. Так Виталик узнал, что самые забавные куклы – это люди. А позже его любимой книгой стал «Государь» Макиавелли.

Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/