Старый замок

Рождество Христово в Часослове Бедфорда: Лондон, Британская библиотека, MS Additional 18850, f. 65r.
Портрет Джона Ланкастерского, герцога Бедфордского, перед Святым Георгием: Лондон, Британская библиотека, MS Additional 18850, f. 256v.

Холодная ветреная погода. Темнеет уже в 3 часа ..
24 декабря 1430 года Анна Бургундская, герцогиня Бедфордская, с согласия супруга преподнесла своему племяннику, восьмилетнему Генриху VI, истинно королевский подарок, известный нам сегодня как Часослов Джона Ланкастерского, герцога Бедфордского. (British Library Additional MS 18850).
Новоиспеченный король Англии праздновал Рождество вместе с герцогской четой в их резиденции в Руане, ожидая своей французской коронации.

скрытый текстРукопись, которую герцогиня подарила Генриху - один из самых богато иллюминированных молитвенников, сохранившихся со времен Средневековья.
Вероятно, работа над манускриптом началась еще в 1410-х годах, а его первым адресатом возможно был другой королевский принц - рано умерший дофин Людовик, герцог Гиеньский.

Джон, герцог Бедфордский, приобрел незаконченную рукопись примерно в 1422 году.
После смерти своего брата Генриха V и приемного отца английского короля, Карла VI Французского, Джон стал регентом Франции от имени младенца Генриха VI. А в 1423 году, герцог женился на Анне Бургундской.
И два монументальных портрета герцогской четы в молитве перед своими святыми покровителями были вставлены в часослов вместе с их вездесущими геральдическими знаками и девизами.

Портрет Анны Бургундской, герцогини Бедфордской, перед Святой Анной: Лондон, Британская библиотека, MS Additional 18850, f. 257v.
Легенда о флер-де-лисе: Лондон, Британская библиотека, MS Additional 18850, f. 288v.

Среди изображений, добавленных к рукописи - два листа с историей небесного происхождения французского королевского герба. На миниатюре изображено, как Бог посылает своего ангела со знаменем с геральдической лилией (Fleur-de-lis) к отшельнику из Жойенваля, который затем передает его королеве Клотильде (как и Анна, она была бургундской принцессой).

Следующая сцена происходит в королевском дворце. Королева преподносит флер-де-лис на щите Хлодвигу, своему мужу и первому христианскому королю Франции.

Легенда о флер-де-лис была популярна во Франции начала XVв - король франков Хлодвиг Меровинг (466-511) взял лилию в качестве эмблемы после того, как желтые водяные лилии, обычно растущие на мелководье в Рейне, подсказали ему, где можно перейти реку вброд, благодаря чему он одержал победу в битве..

Но в декабре 1430 г. водяная лилия обрела новый смысл - напрямую предназначалась Генриху VI свыше, и несколько месяцев спустя уже была представлена в качестве одного из tableaux vivants во время торжественного въезда молодого короля в Париж.

Подходящий рождественский подарок для будущего короля Франции. отсюда

В стихах Александра Милна король Джон празднует Рождество в полном одиночестве (для интересующихся упомянутые стихи и перевод здесь ))).
Лишённый друзей, он всего лишь перебирает потрёпанные открытки прошлых лет и гадает, получит ли хоть одну в этом году. Душещипательная картина участи тирана, но не очень близкая к реальности. В Англии короли всегда праздновали Двенадцать Дней (от 25 декабря до 6 января) в максимальном блеске своего двора, и король Иоанн Безземельный не был исключением. (прим. Более того, день рождения короля Джона выпадал аккурат на канун Рождества, т.е. 24 декабря, а значит, еще один повод ожидать подарков)).

скрытый текстРождество было одним из трёх ежегодных поводов надеть государственную корону, сверкающую подобно нимбу. Эту вещицу сделали по заказу Уильяма Завоевателя, скопировав с короны Карла Великого. Обязательным дополнением к ней была горностаевая мантия. Для некоторых королей, вроде Генриха II, этого было достаточно, другие же не упускали случая дополнительно облачиться в шитые золотом дорогие одежды, иногда напоминая павлинов. В 1482 году один из королевских гостей отметил, что Эдвард IV, известный любитель красивых тряпок, явился перед двором «облачённым в великое множество самых дорогих платьев, очень отличающихся от обычно принятых в нашем королевстве». Другими известными модниками, естественно, были Генрих VIII и Елизавета.

Королевский двор был центром политической и социальной жизни, паутиной интриг, роскоши и власти, а в центре двора находился монарх, подобно солнцу, которое может и греть, и обжигать. Естественно, всё это не могло куда-то исчезать на время Рождества. Наоборот, редко какие праздники при дворе были более пышными. В конце концов, когда ещё так удобно под маской набожности, празднества и веселья предаться поиску связей, лоббизму, добыче благ и договорам с союзниками в вихре маскарадов, театральных представлений и весёлых игр.

Сами короли придавали особое значение Рождеству. Уильям Завоеватель символично выбрал Рождество днём своей коронации, другие короли проводили в это время ритуалы «лечения» подданных наложением рук. Монархи обязательно приглашали на праздник тех, с кем хотели обмолвиться словечком, так что остаться в одиночестве они никак не рисковали. Приглашение считалось приказом, от исполнения которого нельзя было отказаться. Единственными уважительными причинами отсутствия монарх мог признать лишь войну, крестовый поход, смертельную болезнь и рождение детей. Королева Елизавета особенно жёстко требовала присутствия своих нобилей в течение всех двенадцати дней торжеств. Однако, большинство придворных и не думало отказываться от уникальной возможности одновременно развлечься, вкусно поесть, поучаствовать в демонстрации богатства, пообщаться с другими благородными мужами, поглазеть на иностранных послов, узнать все слухи и почувствовать себя частью элиты.

Интересно, что Елизавета сама хотела наоборот спровадить сватавшегося к ней герцога Анжуйского в 1579 году до Рождества, мол, чтобы не отягощать его необходимостью делать дорогой подарок. Герцог на это только хмыкнул, подарил королеве брошь в виде усыпанного драгоценными камнями якоря и остался до февраля 1581 г., к вящей злости потенциальной невесты.

Подарки вообще были обязательной частью придворных праздников. Ими обменивались на 1 января (хотя в Англии новый год тогда начинался с 1 марта) или иногда на Двенадцатую Ночь. Лучше всего, естественно одаривали королевскую семью. Никто и не беспокоился, что золотой кошелёк, серебряное блюдо, драгоценности или экзотический зверёк по сути являлись взятками, в обмен на которые дарители ждали ответных благодеяний. Так, на Двенадцатую Ночь в 1392 году горожане Лондона, желая примирения с Ричардом II, подарили королю и королеве одногорбого верблюда и пеликана, которые тогда считались изумительными редкостями. Роберт Дадли, граф Лестер, год за годом умудрялся преподносить Елизавете не просто баснословно дорогие, но и оригинальные подарки. Например, на первое Рождество её правления она получила от фаворита элегантные шёлковые чулки, и больше никогда не носила шерстяных. Дадли однажды подарил королеве и наручные часы (может быть, первые в мире), усыпанные драгоценными камнями.

Сами монархи тоже любили вручать подарки, зачастую со скрытым смыслом. Чем роскошнее был подарок, тем сильнее было уважение, которое показывал король (или тем больше будет услуга, которую он вскоре попросит). Придворные почти дрались за места, с которых можно было видеть церемонию получения подарков от короля или королевы: полезно было знать, кому что подарили, и делать соответствующие выводы.

В XVII-XVIII вв. не только Масленица и Пасха, но даже застолья в дни различных святых и сезонные (по сути, языческие) праздники были более роскошными в плане еды, чем Рождество и Новый Год. Неизвестно, так ли это было при Тюдорах, но рождественские пиры поражали не меньше, чем роскошные одежды и подарки. Банкеты, балы и спортивные состязания шли бесконечной чередой. Хорошие куски перепадали даже нищим: королевским поварам специально приказывали в эти дни готовить с запасом, чтобы можно было не только поразить придворных и иностранных послов, но и раздать достаточно еды беднякам. У Елизаветы рождественский пир вообще был особым событием, так как обычно она любила есть без посторонних глаз, а тут позволяла себе при всех отведать изысканных блюд, которые ей подносили, вставая на колено, молодые дворяне.

Все двенадцать дней, по идее, были и временем мира, когда все войны, раздоры и свары должны были затихать. Однако, иногда праздники изрядно омрачались. Так, одна из первых и самых кровавых схваток в Войнах Роз произошла во время Рождества, 30 декабря 1460 года, когда в битве при Уэйкфилде Ричард герцог Йоркский и его сын граф Рутланд погибли в битве с Ланкастерами и их трупы были совершенно обезображены победителями.

В новогодний день 1593 года граф Эссекс раскрыл заговор против Елизаветы, в котором участвовал её личный врач Родриго Лопес. Королева, конечно, всё равно танцевала до часу ночи, но её явно преследовали невесёлые мысли о предателях. А в 1586 году, празднуя Рождество в Гринвиче, Елизавета написала официальный приказ о казни Марии Стюарт, на который поставила подпись в феврале.

Несладко пришлось на Рождество и архиепископу Кентерберийскому Томасу Бекету в 1170 году. Скорее всего, именно его проповедь в рождественское утро стала последней соломинкой, после которой Генрих II в типичном для Плантагенетов приступе ярости завопил «Ну неужели никто не избавит меня от этого беспокойного попа?!» Четверо придворных рыцарей моментально помчались исполнять рождественское пожелание короля, и поскакали в Кентербери, чтобы 29 декабря зарезать надоедливого архиепископа. Впрочем, Генриху от этого было мало хорошего.

https://antoin.livejournal.com/858910.html

Старый замок 21 читатель тэги

#праздники + #Средневековый быт с другими тэгами

Королевский подарок на Рождество

Рождество английских королей

Старый замок21 читатель тэги

#праздники + #Средневековый быт с другими тэгами

Королевский подарок на Рождество

Рождество английских королей

Старый замок 21 читатель тэги