* * *

[MORE=читать дальше]Слишком много нот

(42-44) Музыка, звучавшая при дворе, отражала вкус царствующего монарха. Карл II ненавидел серьезную музыку. Нисколько можно судить, единственное, что он вынес из знакомства с искусством Люлли, - обилие танцевальных мотивов. Его пленяли балетные номера, торжественные вступительные .интрады, роскошная постановочность, - все это, придя к власти, он пытался культивировать при своем дворе (...)

"У Карла было острое отвращение к фэнси [английской музыке в полифоническом стиле] (...). Он не переносил никакой музыки, к которой не мог отбивать такт. Песни одобрял только в легком стиле и трехдольном размере" [из записок Роджера Норта]. (...)

"Вельможи при дворе Карла твердо решили внедрить дух гедонизма и галантности даже в музыку богослужения, а Карл самолично приказал исполнять такую церковную музыку, к которой он умел бы отбивать такт", - пишет историк английской культуры. Он же приводит рассказ почти анекдотического характера (...). Некий знаменитый проповедник обратился в придворной церкви к вельможам с просьбой не храпеть так громко во время службы, дабы не разбудить короля.

Надо что-то предпринять

(40-41) Все королевские приказы, регулировавшие художественную жизнь двора, по большей мере существовали только на бумаге, не имея под собой реального обеспечения. (...)

Прежде всего, приглашенные ко двору музыканты очень скоро перестали получать и причитающиеся им деньги, и предписанную одежду.

Например, в 1666 году несколько ведущих исполнителей Королевской капеллы, в том числе Томас Перселл и руководитель детского хора Капитан Кук, подали прошение на имя короля, напоминая, что они не получают обещанного жалованья. Карл II передал этот документ лорду-казначею, указав на то, что подобная ситуация затрагивает его честь, и пожелал, чтобы все деньги музыкантам были уплачены полностью. Однако королевское пожелание так и осталось пожеланием.

Два года спустя Кук не разрешает мальчикам хора бывать в церкви, так как их одежда износилась до неприличия. Происходит скандал в казначействе. Кто-то предлагает в качестве меры экономии перейти от роскошных ливрей к простым черным одеяниям в духе формы студентов-богословов. Но и эта мера не принимается. Кук продолжает бомбардировать начальство письмами относительно ужасающего состояния гардероба детей. В 1670 году он лично пишет королю, обращая внимание на то, что мальчики не могут появляться на улице в такой одежде и потому не в состоянии выполнять свои обязанности по отношению к его величеству. Король дает обещание выдать хористам новую одежду, но средств на это нет, и все остается по-старому.

Подобные заявления не прекращаются на протяжении многих лет. Характерна резолюция на одном из документов. "Надо что-то предпринять".

Но ничего не предпринимается. Беспомощность двора очевидна. Кук, скончавшийся в 1672 году, так и не получил несколько сотен фунтов (...)

(42) Не имея средств содержать придворную труппу (или приглашать профессиональных актеров, как это практиковалось до революции), Карл II был вынужден посещать публичные театры - поведение, дотоле неслыханное для царствующего короля Англии. (Известен только один случай, когда царствующий монарх в дореволюционную эпоху посетил публичный театр.)

[/MORE]

Песни невинности, они же - опыта

(47) Героем английской драмы в эпоху Реставрации стал распутник и повеса, героиней - светская развратница. Вальтеру Скотту, почти два столетия спустя редактировавшему собрание сочинений Драйдена, принадлежит замечание по поводу того, что героини автора, молодые девушки, еще ни разу не встретившие на своем пути мужчину, тем не менее изъясняются на языке профессиональных проституток. (Речь идет о драйденовской переработке "Бури" Шекспира, о разговоре Миранды с ее сестрой Дориндой (персонаж, введенный в сюжет Драйденом), выясняющих подробности деторождения. Заметим, что это произведение связывается с одной из самых интересных партитур Перселла.) В одном произведении, к которому Перселл сочинил музыку, содержится монолог, произнесенный шестилетней девочкой. Прося прощение за свою невинность, дитя перечисляет перед публикой все то. о чем она "еще не знает", и таким образом воссоздает исчерпывающе полный "арсенал технических приемов" опытной куртизанки. В "Короле Артуре" на текст того же Драйдена момент драматической кульминации отмечен сценой своеобразного "любовного признания": герой, рассерженный строптивостью невинной девушки, с нагло-буффонной откровенностью угрожает силой завладеть "возлюбленной". По любому поводу в драматические пьесы вклинивались "песни юношей и девушек" ("boy and girl songs"), насквозь пропитанные духом фривольности и цинизма.

(46) Характерны два документа, появившиеся в конце века в один и тот же год (1698) и как бы "подытожившие" два главных направления антитеатрального движения в перселловскую эпоху. Первым был прогремевший в веках памфлет преподобного Дж. Коллиера "Краткий очерк о безнравственности и богохульстве английского театра", всколыхнувший общественное мнение и повлекший за собой широчайшую, в целом глубоко сочувствующую взглядам автора литературную дискуссию. Второй документ - резолюция английского суда, направленная против развращающих молодежь театральных представлений, за которой последовали вполне реальные многочисленные судебные разбирательства и аресты. Вскоре сам королевский двор (теперь уже в лице королевы Анны) издал прокламацию (1702), резко осудив порок и безнравственность, господствовавшие в современном театре.