О бегущих

Бездомный старик давно позабывший своё имя отчаянно бежал по опустевшим ночным улицам. Его преследовали те, кто являлся за ним последние одиннадцать лет. Высокие тощие фигуры с неестественно длинными руками и ногами. В тени под капюшонами в тусклом свете грязных фонарей поблёскивали гладкие фарфоровые маски без отверстий для глаз. Они приносили с собой биты, молотки, топоры и ножи, они преследовали старика, раз за разом почти загоняя его в тупик, но тот всегда находил способ скрыться.

Помятая ржавая тележка с его скромными пожитками отчаянно дребезжала, прыгая по разбитому асфальту узкого переулка. Облупленные стены старых домов нависали над ним со всех сторон, мерцающие неоновые вывески раскрашивали разлетающиеся у него из-под ног брызги дождевых луж во все цвета радуги. Грязные лампы над запертыми задними дверями, слабый свет из окон и вездесущая неоновая реклама освещали дорогу бегущему старику.

Возле мусорных баков, среди копошащихся в отходах разросшихся до размеров крупной собаки жуков сидел другой бездомный и ловил канализационных кальмаров. Тонкие жгуты из нервов и кровеносных сосудов опускались с кончиков его пальцев в слив у дороги, разрастались среди сточных вод и ждали, когда в них запутаются кишащие там кальмары.

Тяжело дыша старик бежал мимо. Он слышал шаги за спиной, чувствовал, как отдаётся поступь преследователей в его костях и мозгу.

Чуть дальше по переулку несколько вышибал из соседнего бара избивали ногами лежащего на земле пьяного грибного человечка. Его споры разлетались в холодном ночном воздухе, от чего нападающие постоянно кашляли и тёрли глаза, распаляясь ещё больше.

Задыхаясь, старик бежал дальше.

Справа вдруг показался узкий проход между древними полуистлевшими деревянными домами. Рядом лежало бесформенной мешаниной латуни и бронзы разбитое механическое существо. Вокруг него блестящей металлической россыпью валялись изломанные шестерни и приборы, недавно бывшие его внутренностями. Едва успев обогнуть открытый канализационный люк, откуда торчала подрагивающая лапа огромного паука, старик протиснулся, толкая вперёд свою тележку, в тёмный проход меж домов. Запах мокрого асфальта и гниющего мусора смешался с удушливой вонью гниющего дерева и плесени. Под ногами хрустели хитиновые панцири мёртвых насекомых и кости мелких бродячих животных.

Исцарапанный торчащими из стен гвоздями, щепками и обломками костей полупереваренных голодными старыми домами трупов, бездомный беглец выбрался из прохода на небольшой пустырь, окружённый ещё более старыми заброшенными домами. Они жались друг к другу, наползая и сплетаясь с соседями. Новые этажи и пристройки бессистемно лепились на крыши и стены, образовав бесформенную архитектурную вакханалию, устремляющуюся в небеса, беспорядочно усыпанную мерцающими искорками светящихся кое-где окон.

Увязая в жирной грязи под ногами, старик пробирался через увитый бугристыми сплетениями толстых кабелей и раскалённых труб забытый пустырь. Капли дождя шипели на трубах, грязь чавкала налипая на ноги и каждый шаг давался всё труднее.

Спотыкаясь и толкая перед собой тележку, старик отчаянно бежал дальше, боясь оглянуться.

Он знал, что нужно преследователям — маленький вплавленный в стекло детский трупик, замотанный в грязное тряпьё, лежащий там уже много лет. Старик никогда бы не отдал его никому. Он продолжал бежать, а преследователи шли по пятам, так же, как и последние одиннадцать лет.