Мысленный волк

репутация Валерии Гай Германики бежит впереди нее, поэтому когда предложили посмотреть ее новую работу, офис издал дружное ОХ. я — в том числе, хотя, каюсь, не видела ни «Школу», ни какой-либо полный метр. в случае с «Мысленным волком» зацепило название и то, что автором сценария является Юрий Арабов. мое «во-первых и главных».

Арабов — это Юрьниколаич II в моей жизни (ЮН I — это Бутусов). в текстах Арабова — магия. я не знаю какая. в них — сомнение и просветление. в них — деликатность и умение говорить на важные, сугубо личные темы без морализаторства. не вопросы и не ответы, но импульс, манок, чтобы начать взаимодействовать с собственным подсознанием.

«Мысленный волк» — из тех историй, которые для каждого будут о своем. посади в зал 100 человек, загляни им в голову и увидишь 100 параллельных фильмов.

для кого-то это будет история о непростых взаимоотношениях матери и дочери, для кого-то — о страхе, вере и безверии; о становлении женщины как матери или даже фем-версия «Красной шапочки», в которой бабушка с внучкой сожрали волка.

название отсылает ко второй молитве Иоанна Златоуста: «да не на мнозе удаляяйся общения Твоего, от мысленнаго волка звероуловлен буду», где мысленный волк — это, грубо говоря, сатана. но грубо говорить не хочется, поэтому мысленный волк здесь — это все то, что приходит и съедает тебя. он выглядит никак и живет нигде, но в твоем подсознании, куда ты идешь с сельской дискотеки через темный лес при непонятной погоде надцатого мартобря.

многие тексты Арабова воспринимаются как личное, о котором не очень-то легко разговаривать. вот и здесь в одном из эпизодов героини обмениваются вопросами, в которые для меня укладывается вся история:

— а есть ли волк?

— а есть ли бог?

выход из леса со множеством троп зависит от того, как на эти вопросы отвечать. но кому отвечать? исключительно себе, ведь у каждого свой волк.

конфликт матери и дочери, хоть и имеющий под собой материальную основу, больше ощущается как пелевинское «фсё сделано изтово, кто смотрет». поэтому для одной — 11-я заповедь Моисея («не бойся»), а для другой — волк вместо бога, которого нужно просить и бояться. и пока это так, никогда не выйти из леса.

мать и дочь — разные формы одного и того же. как климтовские «Три возраста женщины», только с другой полярностью. «старуха» здесь не имеет ни характерного фэйспалма, ни конфликта с реальностью, в то время как сжимающая ребенка молодая женщина, наоборот, не выглядит безмятежной и полной надежд. бесконечные возможности и метаморфозы молодости — как на перевернутой карте Таро — могут стать бесконечно упущенными, если волк тебя догонит. всё есть движение от себя к себе. но чтобы волка увидеть, нужно волка узнать. иначе путь просто не начнется.

(но это не точно)

дорога в рай лежит во тьме, и возможно придется, сжимая самое дорогое, в одиночку проехать через горящий лес в старой электричке, но ей есть черта. и ей есть предел.

что касается актерских работ, отдельным предметом скепсиса была Юлия Высоцкая, которую последние лет 10 воспринимаю как нежно разговаривающую с помидорками добрую хозяйку. и тут нна тебе. бабушка-огонь с накладными ресницами и ногами от ушей, заговаривающая блюдце с молоком Интернационалом вперемешку с молитвами и встречающая любое зло вопросом «чо надо?» или прикладом ружья. и можно сколько угодно приписывать ее героине бегство от старости, я кажу нi. волк в этой истории только один. а у бабушки — осанка, молодые лже-волки-любовники, тру-Мухартов (уж не от my heart ли образована фамилия) и вообще всё заебись. и кто мы такие чтобы рядить родителей еще и в «нормальных бабок» когда нам того захочется по причине «ну мне же тяжело одно-о-ой». я кажу нi. я скажу: будем же ответственны и благодарны.

и надо уже начать смотреть Сокурова. и Левиафана. и Рай.