Кко-кко
«Класс коррекции» | Иван И. Твердовский | 2014 | ▲
девочка-колясочница Лена, страдающая мышечной атрофией, переводится с домашнего обучения в общеобразовательную школу в 11-й, коррекционный, класс. там она встречает друзей, первую любовь и понимание, что зря во все это ввязалась.
Твердовский-мл. вслед за некоторыми коллегами по цеху тоже отъехал на 30 км от Москвы, а точнее, на 70, взвыл и снял псевдодокументальное кино на этой самой ноте — смотреть и выть. широка страна моя родная, но дальше вряд ли стоит забираться — коррекция может понадобиться уже автору.
в этой истории все условно, дико и беспросветно.
условно, потому что вряд ли дети с такими разными нарушениями будут учиться в одном классе с «режимом», решетками, отдельными коридорами и туалетами. вряд ли, если это не единственная школа в замшелом городке замшелой области.
несколько лет назад Погребижская раскрутила историю с интернатом в Колычево. все тоже удивлялись, что к детям применяются методы карательной психиатрии. неочевидное-вероятное.
хотя Твердовский не отрицает, что утрировал, натягивал и докручивал.
но именно из-за условности и несоответствия слово «класс» в названии воспринимается как класс общественный. группа людей, помещенных другой группой людей в особые условия, в резервацию. правомерно или нет — вопрос двоякий, об этом и речь.
ККО-класс — почти образцовый, сплоченный. это единство других. они защищают своих, но они же и распинают. парадокс.
а может, и нет никакого парадокса ни в этом, ни в «плоскости» и жестокости учителей. любая замкнутая группа людей — это срез общества. здесь в 11-м решают примеры для 5-го, и так не бывает. у нас били учебником по затылку и называли пнями, и так тоже не бывает. много чего «не бывает».
проблема ККО, интернатов, системы и как эта система калечит людей — настолько большая, что даже непонятно, что с этим делать отдельно взятому зрителю. ужасаться разве что. но мне нравится мысль Никиты Кукушкина, который играет здесь Мишу — все от нелюбви. нелюбовь и «режимы» на местах. школа — это место. семья — тоже место. это вроде еще можно контролировать. ужасные, жестокие дети — это потому что ККО или ККО потому что ужасные жестокие дети?.. «из эгоистов однажды родятся на свет люди Планеты», но не сегодня.
снято с использованием подвижной камеры, что я обычно терпеть ненавижу, но здесь, на удивление, зашло. фоновые шумы, смешение голосов, непричесанные диалоги и актерские этюды в предлагаемых обстоятельствах.
в главных ролях птенцы Гоголь-центра — фиалка Авдеев и ранимый бультерьер Кукушкин. сцену «деструктивного танца» Никиты с инвалидным креслом вношу в разряд лучших когда-либо виденных.
девочка-колясочница Лена, страдающая мышечной атрофией, переводится с домашнего обучения в общеобразовательную школу в 11-й, коррекционный, класс. там она встречает друзей, первую любовь и понимание, что зря во все это ввязалась.
Твердовский-мл. вслед за некоторыми коллегами по цеху тоже отъехал на 30 км от Москвы, а точнее, на 70, взвыл и снял псевдодокументальное кино на этой самой ноте — смотреть и выть. широка страна моя родная, но дальше вряд ли стоит забираться — коррекция может понадобиться уже автору.
в этой истории все условно, дико и беспросветно.
условно, потому что вряд ли дети с такими разными нарушениями будут учиться в одном классе с «режимом», решетками, отдельными коридорами и туалетами. вряд ли, если это не единственная школа в замшелом городке замшелой области.
несколько лет назад Погребижская раскрутила историю с интернатом в Колычево. все тоже удивлялись, что к детям применяются методы карательной психиатрии. неочевидное-вероятное.
хотя Твердовский не отрицает, что утрировал, натягивал и докручивал.
но именно из-за условности и несоответствия слово «класс» в названии воспринимается как класс общественный. группа людей, помещенных другой группой людей в особые условия, в резервацию. правомерно или нет — вопрос двоякий, об этом и речь.
ККО-класс — почти образцовый, сплоченный. это единство других. они защищают своих, но они же и распинают. парадокс.
а может, и нет никакого парадокса ни в этом, ни в «плоскости» и жестокости учителей. любая замкнутая группа людей — это срез общества. здесь в 11-м решают примеры для 5-го, и так не бывает. у нас били учебником по затылку и называли пнями, и так тоже не бывает. много чего «не бывает».
проблема ККО, интернатов, системы и как эта система калечит людей — настолько большая, что даже непонятно, что с этим делать отдельно взятому зрителю. ужасаться разве что. но мне нравится мысль Никиты Кукушкина, который играет здесь Мишу — все от нелюбви. нелюбовь и «режимы» на местах. школа — это место. семья — тоже место. это вроде еще можно контролировать. ужасные, жестокие дети — это потому что ККО или ККО потому что ужасные жестокие дети?.. «из эгоистов однажды родятся на свет люди Планеты», но не сегодня.
снято с использованием подвижной камеры, что я обычно терпеть ненавижу, но здесь, на удивление, зашло. фоновые шумы, смешение голосов, непричесанные диалоги и актерские этюды в предлагаемых обстоятельствах.
в главных ролях птенцы Гоголь-центра — фиалка Авдеев и ранимый бультерьер Кукушкин. сцену «деструктивного танца» Никиты с инвалидным креслом вношу в разряд лучших когда-либо виденных.
Комментарии