— Надо спешить, Доктор, — когда встанет второе солнце, станет слишком жарко. — Да, я хочу, чтобы вы были со мной.
Энакин подхватывает тело матери, завернутое в ткань, и решительно выходит наружу. Полукруглая крыша фермы Ларсов и арочный вход, выступающие над слоем песка, совсем рядом. Энакин не смотрит, рядом ли Доктор, он просто идет домой.
Это плата за силу. За свободу в себе...
Доля слабых — смиряться, не перечить судьбе,
Каждый день — испытанье, каждый миг — на краю...
Только сильный по праву выживает в бою.
Кто-то показывается в дверях — это Оуэн. Они с Энакином всего лишь обменялись взглядами, и Оуэн снова скрылся внутри. Через пару он снова показался, а следом — дядя Клигг на своем репульсорном кресле и Беру, на ходу вытирающая руки о фартук. Энакин только метнул злой взгляд на дядю, и тот опустил голову, без слов поняв все.
— Я не стал рассказывать ей, - почти шепотом сказал Энакин и кивнул головой в сторону Доктора, — про ритуал крови. Мама держалась только ради меня. Эта женщина, Доктор, пыталась помочь нам... но тускены слишком замучили маму. А ты... ты ее не искал! — последнюю фразу Энакин уже не стал говорить вслух — взгляд все сказал и так. Он положил тело матери у порога дома.
— Падме в порядке? — Энакин обратился уже к Беру.
— Да, я угостила ее завтраком, она столько интересного рассказала о своей планете! Оказывается, путешествовать — это так здорово! Прости... — веселость, явно привычная для девушки, в один миг стерлась с ее лица, когда Беру увидела тело, завернутое в ткань, — соболезную...
— Здравствуйте! — Клигг Ларс хмуро взглянул на Доктора, закрывшись ладонью от солнца, — идите к нам. Вы хотели помочь, а значит, должны быть с нами в такое время.
— Оуэн, пошли, — Энакин потащил сводного брата в дом.
...Когда взошло второе солнце, могила была уже выкопана. Недалеко от дома — было видно их влагосборники. Энакин подхватил тело матери при помощи Силы, не касаясь ее, и опустил в могилу. Песок тонкими струйками посыпался вниз, Оуэн работал лопатой.
— Если хотите, можете что-то сказать... — Энакин обратился к стоящим рядом. Дядя только молчал. Оуэн был занят делом. Беру скорбно опустила голову — она стойко приняла горе. Падме нахмурилась, тонкая морщинка прорезала ее лоб, она посмотрела на Энакина полными слез глазами и помотала головой. Доктор? Энакин скользнул взглядом по ее лицу, погрузившись в свои мысли.
Вскоре уже ничто, кроме прямоугольного камня, не напоминало о том, что здесь есть могила. Песок все скроет, уничтожит любую жизнь, обдерет до костей... И никогда, больше никогда... Вот так это происходит. Ты живешь, делаешь что-то, а потом раз — и тебя нет, и следующий рассвет встретят без тебя. Энакин закусил губу, пытаясь не заплакать, рухнул на колени на свежезакопанную могилу, царапая землю, словно это помогло бы. Не поможет. Но внутри все клокотало и бурлило. Вот так все кончается, вот так... для всех, — в висок тупо билась мысль, — жизнь жестока.
Говорят, мы жестоки. Жизнь — жестока вдвойне.
Нету места игрушкам на реальной войне,
Нету места для сказки средь реальных смертей,
И пускай мы циничны.. быть наивным — страшней.
Стихи Darth Fury, Sith Autumn
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)
Комментарии