* * *

[MORE=читать дальше]В 1850 году из печати вышла книга Джорджа Л. Дитсона «Черкесия, или Тур на Кавказ», ставшая первым описанием путешествия американца в беспокойный регион Российской империи. В предисловии автор утверждает, что "Американцам ... надо только познакомиться с условиями народа покоряющего и покоряемого – с политикой победителей и результатом их завоевания, чтобы узнать картину наших войн с индейцами, лишение их земель, изгнание их от священных могил их предков".[MORE=читать дальше]

Сравнение кавказцев с индейцами, однако, не было изобретено Дитсоном. Он приводит свой разговор с князем Кочубеем перед началом поездки в горы: «Князь сказал: “Эти черкесы совсем как ваши американские индейцы – такие же не поддающиеся приручению и нецивилизованные” – и что, вследствие их природной энергичности характера, только истребление могло бы сохранять их спокойными, а если они попадут под российское управление, единственно безопасной политикой было бы использовать их дикие и воинственные привычки против других»

[MORE=читать дальше]В 1830-е годы русская читающая публика воспринимала Соединённые Штаты сквозь призму романов Фенимора Купера и книги Токвиля «Демократия в Америке». Купера читали везде – от императорского дворца до провинциальных дворянских усадеб. Императрица интересовалась у только что прибывшего посланника Дж.М. Далласа, не написал ли Купер новую книгу, поскольку «он ей очень нравится, особенно в таких работах, как “Пионер”, “Шпион” и “Последний из могикан”».

Джеймс Фенимор Купер.

Что за образ вырисовывался перед русским читателем из этих источников? Оценки Токвиля, по-видимому, разделялись значительной частью его русских читателей, принадлежавших, как и французский пут

ешественник, к аристократии. Эксперимент, развернувшийся за океаном, интересен, но невозможен в европейских условиях. Купер шёл ещё дальше – он рисовал жизнь на фронтире, в том месте, где цивилизация сталкивалась с варварством. Скорее всего, именно эта «картинка» и возникала в голове большинства русских при упоминании Соединённых Штатов.

«Индейская» тема привлекала А.С. Пушкина, записавшего собственные размышления по поводу книги Джона Теннера, проведшего почти всю свою жизнь в одном из племён.

Чаадаев в первом «Философическом письме» сравнивал Россию с индейцами, и сравнение выходило не в пользу своего отечества: «Посмотрите на народы Северной Америки, истреблением которых так ревностно занимается материальное просвещение Соединенных Штатов: между ними есть люди дивного глубокомыслия. Теперь спрашиваю вас, где наши мудрецы, где наши мыслители? Когда и кто думал за нас, кто думает в настоящее время?»

Сравнение Чаадаевым русских с индейцами особенно возмутило власти, наравне с нападками на русскую православную церковь: «Разъединению с западной церковью, – писал управляющий департаментом духовных дел иностранных исповеданий Филипп Вигель митрополиту Серафиму, – приписывает он совершенный недостаток наш в умственных способностях, в понятиях о чести, о добродетели; отказывает нам во всем, ставит нас ниже дикарей Америки, говорит, что мы никогда не были христианами и, в исступлении своем, наконец нападает даже на самую нашу наружность, в коей видит бесцветность и немоту».

Именно интерес в России к индейской теме побудил американского живописца Джорджа Кэтлина, с натуры изображавшего жизнь коренных американцев, с помощью посланника Ч. Камбреленга и, позднее, промышленника Дж. Гаррисона стремиться продать свои картины в России.

Альбом Кэтлина был подарен Николаю I во время его визита в Лондон. Вот некоторые его работы:

Дж. Кэтлин. Оцеола.

Дж.Кэтлин. Самопожертвование во время солнечного танца.

Дж.Кэтлин. Охота на бизонов.

Дж.Кэтлин. Деревня команчей.