* * *

По американской конституции, если действующий президент умирает, то новым президентом становится вице-президент. От смертельного ранения Линкольна до присяги Эндрю Джонсона прошло пятнадцать часов. Все это время власть в стране фактически принадлежала военному секретарю Стэнтону. Первостепенной задачей для него было определить масштаб заговора, вдохновителей и организаторов, а для этого необходимо было поймать исполнителей.


скрытый текст[MORE=читать дальше]



Кто выстрелил в Линкольна, стало ясно с первых же минут - все очевидцы называли Бута. Но военный секретарь тянул с предъявлением обвинения - он просто не мог признать, что один человек мог организовать такой серьезный по последствиям акт. Легче было поверить, что за спиной заговорщиков стояли лидеры конфедератов.



Но ни тогда, ни в последующем никто не смог найти этому подтверждение. Заговор действительно был осуществлен кучкой заговорщиков, причем весьма успешно - президент был убит. Куда же делся убийца?

Судьба главного заговорщика

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес ...





От театра Бут поскакал к Пенсильваниа-авеню, главной магистрали Вашингтона.






Новость о покушении еще не успела распространиться, поэтому Бут сумел благополучно
пересечь плохо охраняемый мост Navy Bridge, ведущий в Мэриленд. Там он встретился с Дэвидом Хэрольдом. Именно Хэрольд сопровождал Льюиса Пауэлла и убедился, что тот выполнил порученное - атаковал госсекретаря Сьюарда.



Вдвоем Бут и Хэрольд добрались до мэрилендского дома Мэри Серрат. Взяв предназначенное для них оружие и припасы, они направились на ферму доктора Сэмуэла Мадда - Бута беспокоила нога. Доктор был давним знакомым Бута. Он наложил шину на ногу и дал костыли. Как только Бут смог ехать на лощади, он вместе с Хэрольдом продолжил бегство на юг, в Вирджинию, где солдаты, агенты и просто симпатизирующие конфедератам предоставляли беглецам пищу, убежище и новости.



Все эти детали стали известны значительно позже. Пока же о судьбе Бута можно было только фантазировать.



Отношение северян и южан к происшедшему было абсолютно разным.
Для северян убийство Линкольна было "преступлением, которое останется в истории
самым дьявольским проявлением зла со времен распятия Христа" (Sunday Morning Chronicle). Такое отношение сформировало представление о незавидной судьбе Бута - ассасина-изгоя, в одиночестве скачущего сквозь ночь и отягощеного видениями убитого Линкольна.






У южан же убийство вызвало смешанные чувства. Многие понимали, что
проигравшему югу лучше было бы иметь дело с Линкольном, который милость к падшим
призывал. Но война только закончилась, и множество южан восприняли происшедшее как торжество справедливости. В южных штатах не редкостью были такие тексты в газетах



На вершине своего могущества он [Линкольн] был сражен ... его душа стоит перед вечностью и держит ответ за многочисленные преступления. Немезида принесла быстрое и неотвратимое возмездие человеку, запятнаному кровью невинных ...




Симпатиями южан к Буту объясняется то, что его не могли поймать долгие двенадцать дней.



20 апреля, через пять дней безуспешных поисков, военный секретарь решил воспользоваться чисто американским средством - была объявлена награда за поимку Бута и его сообщников.






Размер вознаграждения составил огромную по тем временам сумму - 100 тысяч долларов (два сегодняшних миллиона). К охоте, помимо юнионистских солдат и полиции, присоединились сотни обычных людей.



25 апреля Бут и Хэрольд провели ночь на ферме Ричарда Гаррета, в амбаре. К этому времени отношение южан к содеянному Бутом начало меняться. Осознав, что юг не встречает его как героя, Бут выразил свое отчаяние
в дневнике



Преследуемый как собака по болотам и лесам, замерзший, голодный и всеми отталкиваемый, в отчаянии пребываю я. За то же самое, что прославило Брута - за избавление от тирана - меня считают заурядным преступником. Страна стонала от тирании и взывала о спасении - теперь же равнодушно взирает на руки, тянущиеся к моему горлу. Я покинут всеми, с печатью Каина на мне...



Этой ночью я попробую обмануть кровавых собак еще раз. Никто не знает своей судьбы,
на все воля господня. Я имею слишком возвышенную душу, чтобы умереть как преступник.
Пронеси сию чашу мимо меня и дай умереть геройски





Преследователи вышли на Бута и Хэрольда в полночь 26 апреля.


Бут, решив достойно доиграть роль, предложил командиру подразделения честное единоборство. Будучи не таким благородным, как Бут, офицер отказался. Солдаты слышали, как беглецы начали громко ругаться. Обозвав своего сообщника трусом, Бут крикнул, что тот готов сдаться.

Хэрольд вышел, Бут же остался внутри, намереваясь сражаться. Перед солдатами стояла задача взять Бута живым, и они подожгли амбар, чтобы выкурить его. Неожиданно раздался выстрел - Бут упал, смертельно раненый.






Выстрел произвел сержант Бостон Корбет - религиозный фанатик, кастрировавший себя. За свой меткий выстрел он чуть не попал под трибунал.




Солдаты вытащили Бута на воздух и дали ему воды. Через несколько часов
он умер. Последними словами Джона Уилкса Бута были



Скажите матери - я умираю за свою страну... бесполезно, бесполезно.




26 апреля, на двенадцатый день после убийства Линкольна, газетчики разнесли историческую весть - убийца президента мертв.

Аресты

Одновременно с преследованием Бута шел поиск других заговорщиков.




Когда стало известно о знакомстве Бута с Джоном Серратом, агентом южан, под подозрение попала его мать, владелица пансиона, и ее жильцы. Обыск пансиона Мэри Серрат был в разгаре, когда в дверь постучал высокий человек с киркой на плече.







Увидев солдат, он сказал, что ошибся адресом и попытался скрыться, но его задержали.
Тогда он заявил, что был нанят вырыть канавку. Однако хозяйка не подтвердила его слов, более того, она сказала, что видит его впервые. При нем оказались документы на имя Льюиса Пейна, а слуга из дома раненого госсекретаря признал в нем нападавшего. Вместе с Льюисом Пейном (Пауэллом) была арестована Мэри Серрат и несколько ее жильцов.



Следующим был арестован Сэмуэл Арнольд, благодаря найденному в комнате Бута так называемому "письму Сэма". Арнольд, друг детства и одноклассник Бута, признал свое участие только в первом заговоре.



В этот же день был арестован и другой участник первого заговора - Майкл О'Лафлин, тоже одноклассник Бута и бывший солдат-конфедерат.



Последним в тот день, 17 апреля, был арестован Эдвард Спанглер - работник театра, согласившийся присмотреть за лошадью Бута.



Джордж Атзеродт был схвачен в постели утром 20 апреля.
Он утверждал, что не собирался убивать вице-президента Джонсона.



Доктор Мадд, который лечил ногу Бута и предоставил временное убежище беглецам в ту роковую ночь, был арестован 24 апреля. Он заявил, что не знал Бута и просто исполнил свой врачебный долг.



И, как уже было сказано, 26 апреля сдался правительственным солдатам Дэвид Хэрольд, сопровождавший Бута.



Как обычно, было арестовано и множество непричастных к заговору людей -
актриса Лаура Кин, младший брат Бута (сторонник северян), владельцы театра Форда и даже некий португальский морской капитан Целестино.




Многих вскоре отпустили, а активными заговорщиками сочли десять человек, из которых перед судом предстало только восемь, так как Бут был застрелен, а Джон Серрат сбежал в Канаду.




Шестеро (Дэвид Херольд, Джордж Атзеродт, Эдвард Спанглер, Сэмюэл Арнольд, Льюис Пауэлл (Пейн), Майкл О’Лафлин) сначала содержались на борту броненосцев Montauk и Saugus, потом были переведены в тюрьму Old Capitol Prison, в которую сразу же поместили доктора Мадда и Мэрри Серрат.












Перед началом процесса всех их перевезли в тюрьму при арсенале.

Тюрьма

В тюрьме арестанты содержались в камерах-одиночках.







Ежедневно их смотрел тюремный врач, а дважды в день арестантов кормили. Утром - кофе, хлеб и подсоленное мясо, в 5 часов дня - кофе и хлеб.



Обычные наручники (с цепью) были заменены на цельнометаллические.





Периодически им меняли постельное белье и одежду. Увы, со сменой нижнего белья вышли проблемы - в традициях того времени у арестантов на ногах были цепи с ядрами.








Но самой необычной частью арестантских доспехов были глухие капюшоны, в которых
заключенные должны были находиться постояно. Эти капюшоны стали мрачным символом всего процесса.


Капюшонов было четыре фасона. Первые, похожие на ку-клукс-клановские колпаки, были надеты на арестантов при перевозке из одной тюрьмы в другую.






Во вторых, парусиновых, арестанты находились большую часть времени - капюшоны снимались только во время судебных заседаний







Третьи капюшоны, с подкладкой, на какое-то время заменили парусиновые







Последней разновидностью капюшонов были "висельные", о них - попозже.



Объяснение, что капюшоны затруднят попытки самоубийства и бегства, никого не обмануло. Капюшоны, идея мстительного военного министра, были изощреной пыткой. Один из арестантов, Сэмуэл Арнольд, оставил репортаж "с капюшоном на голове":



... сделанный из парусины, капюшон покрывал голову и закрывал все лицо до подбородка. Тесемки завязывались таким образом, что снять самому капюшон было невозможно. Несомненно, Стэнтон [военный министр] желал, чтобы мы привыкли к "висельному" капюшону заранее




В таких капюшонах арестанты находились, не снимая, всю первую неделю.
Затем арестантам разрешили баню, когда же они вернулись в камеры, их ожидали
капюшоны другой конструкции




... Они плотно облегали голову, а внутри имели специальные подушечки, пришитые в районе глаз и ушей. Подушечки сильно давили на глаза и уши. Имелись маленькие отверстия в области носа и рта... Мы находились в таких капюшонах почти все время, снимались они только в помещении суда ...




Ближе к окончанию процесса были сделаны некоторые послабления.
Капюшоны перестали надеваться, заключенных начали выводить на короткую ежедневную прогулку, им дали возможность читать. Газеты, правда, не вошли в число разрешенных для чтения материалов.


Оторванные от всего мира, арестанты ждали решения своей участи ...



Окончание (Суд и казнь) следует




Президенты. Авраам Линкольн. Покушение