Симметриады33 читателя тэги

Жить среди книг –

хотя б и не читая,

лишь ощущать присутствие вблизи,

как близость леса

или близость моря,-

вот лучшее из одиночеств.

Потомственный квартиросъемщик,

в очередном своем чужом жилище

я первым делом расставляю их

на полках, на шкафах,

везде, где только можно,

прилежно протираю влажной тряпкой

и, завершив привычный ритуал,

смотрю на них едва ль не вожделенно,

как тот скупой в своем подвале тайном,

приподнимая крышку сундука,

где все его сокровища хранятся –

воистину, какой волшебный блеск!

Как я сейчас богат!

Едва ли кто сравнится

со мной в моём богатстве!

Отныне здесь мой дом

и я в нём жить могу –

я чувствую себя в своём кругу

и потому спокойно засыпаю –

и словно бы лежу на океанском дне,

куда сквозь толщу вод доносится ко мне

неясный шелест, шорох, тихий шёпот,

и топот ног,

и звуки многих голосов,

и, чуть освоясь в их нестройном хоре,

я вскоре начинаю понимать,

что квартирую ныне в Эльсиноре,

в жилище обедневших королей

сняв комнату за пятьдесят рублей

(что в наши времена – почти что даром),

и вот сегодня с самого утра

здесь собрались заезжие актёры,

и происходит странный карнавал

иль некое даётся представленье,

и я слежу, как движется сюжет,

где Дон Кихот

шлёт вызов Дон Жуану,

где Фауст искушает донну Анну,

а бедный Лир

уходит на войну –

она уже идет четыре года,

а может, сто четыре или больше,

и я устал от долгого пути,

от мин, от артобстрелов, от бомбежек,

меж тем снаряды рвутся где-то рядом,

а я никак подняться не могу,

я должен встать,

я не могу подняться,

я задыхаюсь, я едва дышу –

всё кончено, я гибну, донна Анна!

И меркнет свет,

и я лечу куда-то в бездну,

В последний миг услышать успевая,

как возглашает Главный Лицедей,

решительно на этом ставя точку:

- Все в мире, господа, - война детей,

где, впрочем, каждый умирает

в одиночку!..-

и сразу рушится в кромешный мрак ночной

мой зыбкий мир.

Ю. Левитанский

"Я пришла тебя сменить, сестра,

У лесного, у высокого костра.

Поседели твои волосы. Глаза

Замутила, затуманила слеза.

Ты уже не понимаешь пенья птиц,

Ты ни звезд не замечаешь, ни зарниц.

И давно удары бубна не слышны,

А я знаю, ты боишься тишины.

Я пришла тебя сменить, сестра,

У лесного, у высокого костра",

"Ты пришла меня похоронить.

Где же заступ твой, где лопата?

Только флейта в руках твоих.

Я не буду тебя винить,

Разве жаль, что давно, когда-то,

Навсегда мой голос затих.

Мои одежды надень,

Позабудь о моей тревоге,

Дай ветру кудрями играть.

Ты пахнешь, как пахнет сирень,

А пришла по трудной дороге,

Чтобы здесь озаренной стать".

И одна ушла, уступая,

Уступая место другой.

И неверно брела, как слепая,

Незнакомой узкой тропой.

И все чудилось ей, что пламя

Близко... бубен держит рука.

И она как белое знамя,

И она как свет маяка.

А. Ахматова

Творчество

...говорит оно:

Я помню все в одно и то же время,

Вселенную перед собой, как бремя

Нетрудное в протянутой руке,

Как дальний свет на дальнем маяке,

Несу, а в недрах тайно зреет семя

Грядущего...

А. Ахматова

Нам тьма нипочем, коли сердце – маяк:

Занижена доля риска.

По венам твоим льется сила моя.

Ты – кофе, а я – бариста.

ЧуднО и нелепо застыла мишень

В глазах цвета жженой умбры.

Не слишком надежно, но ближе к душе -

Мой мир под рубашку убран.

Завидуя птицам, быть может и я,

Отдамся во власть паркура.

А в старом шкафу среди кучи тряпья

Висит моя волчья шкура.

На небе луна налилась серебром,

Представ в одеянии новом.

И сладко целует меня под ребро

Охотник, что ранит словом.

Саша Бесt

По неделе ни слова ни с кем не скажу,

Все на камне у моря сижу,

И мне любо, что брызги зеленой волны,

Словно слезы мои, солоны.

Были весны и зимы, да что-то одна

Мне запомнилась только весна.

Стали ночи теплее, подтаивал снег,

Вышла я поглядеть на луну,

И спросил меня тихо чужой человек,

Между сосенок встретив одну:

- Ты не та ли, кого я повсюду ищу,

О которой с младенческих лет,

Как о милой сестре, веселюсь и грущу? -

Я чужому ответила: - Нет!

А как свет поднебесный его озарил,

Я дала ему руки мои,

И он перстень таинственный мне подарил,

Чтоб меня уберечь от любви.

И назвал мне четыре приметы страны,

Море, круглая бухта, высокий маяк,

А всего непременней - полынь...

И как жизнь началась, пусть и кончится так.

Я сказала, что знаю: аминь!

А. Ахматова

Который день грустит душа моя

И задаёт печальные вопросы:

Мечтает ли о береге маяк,

Взирая на песчаные откосы?

А может быть, его протяжный гул –

Зажатый стон, тоски глубокой эхо

О жизни дальней там, на берегу?

И море на пути его – помехой?

Неужто одиночество – беда,

Когда огонь души даёт надежду?

Там, где есть небо, ветер и вода,

Должно быть что-то и земное между!

Приют для чаек, знак для рыбака,

Что близко дом, дыхание любимой –

Счастливые мгновенья маяка.

И вахту он несет неутомимо.

Н. Буранова

Прошло пять лет - и залечила раны,

Жестокой нанесенные войной,

Страна моя, и русские поляны

Опять полны студеной тишиной.

И маяки сквозь мрак приморской ночи,

Путь указуя моряку, горят.

На их огонь, как в дружеские очи,

Далеко с моря моряки глядят.

Где танк гремел - там ныне мирный трактор

Где выл пожар - благоухает сад,

И по изрытому когда-то тракту

Автомобили легкие летят.

Где елей искалеченные руки

Взывали к мщенью - зеленеет ель,

И там, где сердце ныло от разлуки, -

Там мать поет, качая колыбель.

Ты стала вновь могучей и свободной,

Страна моя! Но живы навсегда

В сокровищнице памяти народной

Войной испепеленные года.

Для мирной жизни юных поколений,

От Каспия и до полярных льдов,

Как памятники выжженных селений,

Встают громады новых городов.

А. Ахматова