Все о Фее-Крестной. Глава 1

– Анна, вы умная девушка, вы должны понять.
Анна не шелохнулась.
Она всю жизнь была кому-то что-то должна. Отцу, мачехе, сводной сестре, соседям… Мать, умирая, попросила ее быть доброй – и Анна старалась, как могла. Не чуралась никакой работы, всегда была готова помочь. Но видит бог, как же она устала!
– Вы же понимаете меня, верно?
Анна понимала.
Кто бы мог подумать, что быть красивой и умной одновременно так тяжело. Слишком многое Анна научилась понимать слишком рано – даже то, что говоря про нее вслух «Ах, как хороша!», шепотом в сторону добавляют «Чертовка…»
От матери Анна унаследовала иссиня-черные глянцевые волосы и тонкий овал лица. Где, в каком южном краю отец повстречал тот дивный цветок, Анна так и не узнала, помнила лишь, что мать не пережила холодных и долгих северных зим. Дочь оказалась крепче, а ее чуждая этим местам красота, расцветая год за годом, порождала и восхищение, и удивление.
– Вы очень красивы, – будто вторя ее мыслям, продолжал певучий нежный голос. – Вы похожи на райскую птицу с ярким оперением. Вы приковываете к себе взоры, в вас нельзя не влюбиться. Но вы же понимаете, что «влюбиться» и «любить» – это не одно и то же.
Читать дальшеКоролева была тактична и мила. Она лично приехала на их окраинную улочку, чтобы объяснить Анне, почему та не может выйти замуж за ее сына. Королева была так добра, что сочувствовала и сопереживала: разумеется, ее мальчик поступил некрасиво. Подарить девушке надежду, а потом передумать – как это неприлично! Они с мужем обязательно проведут серьезную беседу с Антуаном, заставят его целиком и полностью осознать недопустимость подобного поведения.
Но и Анна, по мнению ее величества, должна была проникнуться ситуацией. Мальчик дал обещание в порыве страсти, которую породила в нем изысканная, невиданная ранее красота. Он оказался очарован поистине колдовским обаянием. Но по прошествии времени, немного успокоившись и взглянув на все прояснившимся взором, он осознал, что погорячился. Отличное средство от любви с первого взгляда – это посмотреть еще раз. Антуан посмотрел и убедился, что Анна – вовсе не та девушка, с которой он хотел бы прожить всю свою жизнь. Да и, в конце концов, кровь заговорила: дочь разорившегося купца не могла принести королевству никакой пользы. Ни приданого, ни земель, ни связей.
– Я понимаю, что вам обидно, – очень мягко продолжала королева. – Но и Антуану тоже больно. Он не плохой мальчик, поверьте мне. Ему стыдно, что он так подвел всех: и нас, его родителей, и вас, ни в чем не повинную девушку. Но что хуже всего: он поставил под удар будущее королевства. Он с горечью смотрит на улицы нашей столицы, понимая, что вы ходите по ним. Вы не должны были встретиться, вы согласны со мною?
Анна прикрыла глаза.
Действительно, они не должны были встретиться. Их семья несколько лет назад разорилась, а вскоре и отец умер. Анна должна была сидеть дома и заниматься хозяйством. Но – не утерпела и воспользовалась своим маленьким секретом, чтобы попасть на королевский бал. Ведь король, такой просвещенный, современный и де-мо-кра-тич-ный разрешил присутствовать на нем всем, кто будет одет достаточно прилично для подобного приема. Вещь неслыханная и невиданная – и Анна тогда решила, что грех упустить такую возможность. Пока мачеха и Лизбет спали, она нарядилась и отправилась на бал.
Где и встретила своего принца, которому, как теперь оказалось, больно жить с нею в одном городе.
– Юношеские чувства быстро перегорают, – голос королевы выверенно повеселел. – Новая любовь сметает старую… А даже если и нет, то нас, женщин, господь благословил любовью особой – любовью к нашим детям. Не печальтесь над несбыточным, милочка: выходите замуж. Вы молоды, красивы, изящны – многие мужчины будут счастливы назвать вас супругой. И чтобы устранить последние препоны на этом пути, я готова вам помочь…
Королева подала знак, и безмолвно стоящая за ее спиной служанка с легким книксеном подала шкатулку.
Анна, во время всего этого монолога стоявшая неподвижно, отшатнулась. Ее бледные щеки залила стыдливая краска – этот широкий жест был постыдно понятен.
– Мои чувства не продаются! – прошипела Анна, глядя прямо в глаза королеве.
Та лишь мягко улыбнулась.
– Никто не говорит ни о каких продажах, дорогая моя, – произнесла она. – Это просто… небольшая компенсация за те волнения, что вам довелось пережить. Впрочем, если вы настаиваете – хоть это и дерзость – компенсацию можно и увеличить…
– Мои чувства не продаются, – выпрямляя свой тонкий стан в струнку, повторила Анна. – Не беспокойтесь, я не буду бегать за тем, кто меня не любит, но не унижайте меня!
– Что ж, – королева, поскучнев, передернула своими все еще точеными плечами. – Неволить не буду. Но я надеюсь, что вы хорошо и правильно меня поняли?
– Я поняла вас, ваше величество, – Анна, все также дерзко не отводя глаз, присела в небрежном книксене. – Больше вы обо мне не услышите.
– Вы действительно умная девушка, – кивнула королева, и уже отворачиваясь, прошептала почти про себя: – Однако невоспитанная и строптивая. Такой не место при дворе.
Королева с достоинством покинула дом, но не успела Анна перевести дыхание, как к ней бросилась мачеха, во время разговора переминавшаяся за дверью.
– Как ты могла! – запричитала она с самого порога. – Как ты могла! Сама королева тебе приданое предлагала, а ты, гордячка такая, отказалась! Ну кому ты нужна с одной своей красотой?
Анна отвернулась, стискивая до боли руки. Только бы сдержаться, только бы не ответить! Мачеха ведь по-своему права: с тех пор, как отец разорился, они жили бедно, а после его смерти и вовсе едва сводили концы с концами. Заветной мечтой мачехи было, что Анна удачно выйдет замуж, для начала освободив дом от лишнего рта, а потом, возможно, и сестре поможет пристроиться. Когда в их доме появился сам принц, мачеха была на седьмом небе от счастья – но эта сказка слишком быстро закончилась. Сброшенная с вершин мечтаний на землю, бедная женщина с тоской вернулась к прежним планам, но падчерица и здесь все умудрилась напортить.
Все это Анна прекрасно понимала – она умела быстро ставить себя на место другого человека и оглядывать ситуацию с иной стороны. Однако ничего поделать не могла. Потерять любовь всей своей жизни – больно и горько, но отказаться от нее за деньги – это унизительно. Мачехе подобное не объяснить, она всегда была жадной до денег, а с наступлением нищеты и вовсе бросалась на каждую монетку.
Молчание падчерицы лишь разозлило женщину, и без того находившуюся на взводе.
– Нет, ты ответь! – потребовала она. – Ты вообще на что жить собралась? Ты взрослая девица, тебе замуж давно пора! Не я тебя содержать должна, а муж – а где ты мужа найдешь? Да скоро о том, что тебя бросили, весь город знать будет! Приданым ты бы хоть рты заткнула, а так останешься сидеть старой девой у меня на шее!
Это стало последней каплей. Вздрогнув, словно от удара хлыста, Анна обернулась к мачехе и отчеканила:
– Не волнуйтесь, не останусь! Я сию же минуту уйду!
И она почти бегом бросилась к себе на чердак. На одной из ступенек она запнулась и чуть не полетела с крутой лестницы, но в последний момент сумела удержать равновесие. Слезы наворачивались на глаза и подступали к горлу, и Анна старалась их беззвучно глотать. Что же все вокруг словно сговорились? Антуан ее не любит, королева унижает подачками, мачеха из дому гонит… Впору выйти на улицу и помереть в ближайшем сугробе – да не получится, май на дворе!
Анна, задыхаясь, влетела в свою маленькую комнатенку под самой крышей. Нет, даже будь за окном хоть самая лютая январская стужа, она так просто не сдастся. Умереть всегда успеть можно, а вот за жизнь нужно побороться. И Анна знала, что будет стараться выжить назло всем.
Она кинулась собирать вещи. Не столь много их у нее было, так, по мелочи – то, что не пригодилось больше никому в доме. Только три настоящих сокровища имелось у Анны: три роскошных платья, в которых она танцевала на королевских балах. Те самые волшебные платья, которые подарил ей орешник, выращенный на могиле матери.
Нет, не три. Четыре.
Анна почти с недоумением уставилась на четвертое, так и ненадеванное платье. Белоснежное, расшитое серебром и жемчугом, невесомое и умопомрачительно прекрасное. Его Анна приготовила на свою свадьбу: Антуан говорил, что любит белый цвет, и Анна хотела сделать ему приятное. Комок снова подступил к горлу, а пальцы сами собой сжались на воздушной юбке – еще мгновение, и они разорвали бы ее.
– Анхен, а что ты делаешь? – любопытный детский голос вывел Анну из затуманенного состояния и заставил обернуться.
Лизбет стояла на пороге ее комнаты и смотрела своим чистым и невинным взглядом. Глядя на сводную сестру, Анна с трудом перевела дыхание.
Вот перед нею сам идеал прелестной фройляйн: круглое фарфоровое личико с широко распахнутыми голубыми глазами и целым каскадом золотистых волос. Лизбет было всего двенадцать лет, но уже сейчас не оставалось сомнений, что очень скоро она вырастет в очаровательную девушку.
– Я уезжаю, Лизхен, – изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, ответила Анна.
– К нему, да? – глаза Лизбет засияли звездочками. Она одна, казалась, еще не знала, что случилось. – К своему принцу, да? Анхен, ты такая счастливая!
И она бросилась обнимать сводную сестру. Прижимая к себе ее тоненькое тельце, Анна чувствовала, что все-таки вот-вот разревется. Ни королева с ее показным сочувствием, ни мачеха, мерившая все на деньги, не сумели причинить ей столько же боли, сколько этот невинный ребенок своей искренней радостью.
– Нет, Лизхен, нет, – с трудом подбирая слова, пробормотала Анна. – Я тут поняла, что не люблю его. А ведь нельзя выходить замуж без любви, ты согласна?
– Конечно, согласна! – растерянно пролепетала Лизбет, с которой мгновенно слетела все счастье. – Но как же можно его не любить? Он же принц! Все девушки мечтают о принце!
– Но я-то не все, – горько, криво усмехнулась Анна. – Быть принцем – это слишком мало, чтобы заслужить любовь. Надо быть в первую очередь хорошим человеком. А Ан… наш принц вовсе не такой. Он не стоит того, чтобы связывать с ним свою жизнь.
Лизбет кивнула, хотя по ее недоуменному личику было видно, что она ничего не поняла. Анна вздохнула и погладила ее по голове. Хорошо быть такой, как Лизбет: милой, наивной и доверчивой. Ее обманут – а она все равно этого не поймет, ибо к ее душе никакая грязь не липнет. Анна вот старалась быть доброй по завету своей матери, а Лизбет умудрялась быть доброй сама по себе, без чьих-либо наставлений. Напротив, ее мать билась, чтобы привить дочери хоть какую-то практичность – да все без толку.
– Погоди!.. – дошло наконец до Лизбет. – Но если ты не выходишь замуж, то куда же ты уезжаешь?
– Куда-нибудь, – как можно равнодушнее ответила Анна. – Я уже взрослая, Лизхен, и могу начать жить своей жизнью.
– Одна? – светлые брови Лизбет сосредоточенно нахмурились. – А разве тебе не будет страшно?
Анна против воли сухо рассмеялась. Вот уж чего она точно никогда не боялась!
– Мне не бывает страшно, – попыталась она объяснить сестренке. – С тех пор, как умерла моя матушка, я не боюсь одиночества – ведь ее душа всегда со мною. А теперь и отец всегда рядом, гораздо ближе, чем был при жизни. Я не бываю одна, понимаешь?
Судя по лицу Лизбет, она очень старалась, но все же не понимала. А потом вдруг склонила голову к плечу и очень тихо спросила:
– Анхен, тебе плохо?
– Нет, с чего ты взяла? – очень натурально удивилась Анна, но у Лизбет уже на глаза набежали слезы.
– Я не знаю! – честно призналась она. – Но ты… но у тебя… лицо такое…
И она разревелась.
Вновь прижимая ее к груди, Анна растерянно думала, что вот же есть на свете люди, которые понимают не умом, а душой, смотрят не глазами, а сердцем. И невольно пришла в голову страшная мысль: а если бы на ее месте оказалась Лизбет? Что, если бы это ее поманили любовью, а потом просто выбросили из своей жизни? Анну сломать тяжело, несмотря на внешнее изящество, ее душа была подобна стали – а что было бы с хрупкой и светлой душой Лизбет?
– У меня все будет хорошо, – торопливо прошептала Анна в золотистую макушку. – И у тебя, Лизхен, тоже. Ты обязательно встретишь своего единственного – пусть даже и не принца, но самого-самого любимого!
– Да-а, – всхлипнула Лизбет ей в шею, – конечно, когда я вырасту, этот принц будет уже слишком старым… Да и не нужен он мне! Раз он тебе не понравился, то зачем?
Анна против воли рассмеялась – но теперь уже без надрыва, без горечи. Ей действительно стало смешно: как будто стоило влюбляться в принца, если бы он понравился сестре!
– И правда не зачем, – подтвердила Анна вслух. – Ты себе другого найдешь, того, кто станет твоей настоящей любовью. И в знак того, что это обязательно случится, я сделаю тебе подарок.
– Мне? Подарок? – Лизбет моментально оживилась.
Ей единственной в этом доме все еще иногда перепадали подарки, но теперь уже совсем редко и то лишь всякие мелочи, так что она искренне радовалась любому сюрпризу.
Анна обернулась к кровати и взяла с него белоснежное платье.
– Вот, – встряхнув, она показала его восхищенно распахнувшей глаза сестре. – Это тебе. Оно, конечно, сейчас еще великовато, но к своему первому балу ты же подрастешь. И я тебе обещаю, Лизхен, если ты поедешь на бал в этом платье, то обязательно встретишь свою любовь.
– Здорово! – Лизбет восторженно захлопала в ладоши. – Я обязательно его надену! Спасибо, Анхен!
И она снова полезла обниматься.