John Montgomery, эти лягушатники потопили мой фрегат. И пусть божились, что вышло случайно ибо не разглядели корсарского флага Её Величества, душа жаждет святой мести. Хотя испанцы задолжали мне еще больше.
John Montgomery, сие было в одной старой русской игрушке под названием "Корсары" - как в той песне: "мастера постепенно сбледнули с лица и уныло ругалися матом, что пятьсот Воробьёв на сундук мертвеца - это как ни крути многовато"
Я состоял на службе Королевы и в общем был достаточно усредненным корсаром - никаких безумств в стиле Дрейка, но и совсем неудачником не был. Первые года три ходил на шустром бриге, а затем после удачного рейда на пиратов смог прикупить уцененный и полураздолбанный фрегат, который получил название "Виктория". Викторию за полгода я привел в чувство, полностью сменил такелаж, набрал новую команду (посмышленей старой, хотя разумеется офицеров оставил). Ничто не предвещало беды, когда на полпути в Порт-Роял из Кюрасао нас застал шторм. И не просто шторм - воронка торнадо ходила пусть на горизонте, но всё равно все наложили в штаны. В итоге маршрут был экстренно сменен и с большими потерями мы почти дошли до вод Барбадоса, где в тайной союзнической гавани намеревались починиться и пополнить припасы. И тут откуда ни возьмись три испанских судна - два галеона и мановар! И если против двух галеонов мы еще что-то могли противопоставить, против мановара увы. Мы даже не успели ничего понять, один залп смёл нам треть рангоута, матросам щепки в труселя забились по самые глаза. Впрочем, мы пошустрее были и имели все шансы уйти, когда наперерез нам бросился ушлый французский фрегат. Ну а дальше по классике - щипцы и всё. Что самое забавное, мановар потом силился размотать и француза за компанию (испанцы в морях тогда лютовали и воевали натурально против всех, а с лягушатниками у нас было перемирие). Но француз смотался.
И этого гнидливого капитана я потом встретил в трактире, где он как раз заливал, как "удачно припарковался". Когда мы прижали его к стене, он божился, что совершенно не различил на пасмурном небе британский флаг, а даже если и различил, то принял за пиратскую уловку. В общем, вертелся как уж на сковороде, лишь бы не признать банального факта мародерства.
Комментарии
Я состоял на службе Королевы и в общем был достаточно усредненным корсаром - никаких безумств в стиле Дрейка, но и совсем неудачником не был. Первые года три ходил на шустром бриге, а затем после удачного рейда на пиратов смог прикупить уцененный и полураздолбанный фрегат, который получил название "Виктория". Викторию за полгода я привел в чувство, полностью сменил такелаж, набрал новую команду (посмышленей старой, хотя разумеется офицеров оставил). Ничто не предвещало беды, когда на полпути в Порт-Роял из Кюрасао нас застал шторм. И не просто шторм - воронка торнадо ходила пусть на горизонте, но всё равно все наложили в штаны. В итоге маршрут был экстренно сменен и с большими потерями мы почти дошли до вод Барбадоса, где в тайной союзнической гавани намеревались починиться и пополнить припасы. И тут откуда ни возьмись три испанских судна - два галеона и мановар! И если против двух галеонов мы еще что-то могли противопоставить, против мановара увы. Мы даже не успели ничего понять, один залп смёл нам треть рангоута, матросам щепки в труселя забились по самые глаза. Впрочем, мы пошустрее были и имели все шансы уйти, когда наперерез нам бросился ушлый французский фрегат. Ну а дальше по классике - щипцы и всё. Что самое забавное, мановар потом силился размотать и француза за компанию (испанцы в морях тогда лютовали и воевали натурально против всех, а с лягушатниками у нас было перемирие). Но француз смотался.
И этого гнидливого капитана я потом встретил в трактире, где он как раз заливал, как "удачно припарковался". Когда мы прижали его к стене, он божился, что совершенно не различил на пасмурном небе британский флаг, а даже если и различил, то принял за пиратскую уловку. В общем, вертелся как уж на сковороде, лишь бы не признать банального факта мародерства.