* * *

Какое-то время назад я, поделившись избранными местами из перевода г-ном Бухнером "Трудно быть богом", сказала, что еще в природе есть не менее прекрасный разбор не менее прекрасного не менее его не менее перевода "Понедельника начинается в субботу". Г-да Э.Симон, Д.Макаров и БВИ любезно разрешили мне поделиться этим разбором. (Я там немного поправила опечатки и те самые немецкие буквы с умляутами заменила на буквы без них). И вот наконец - время пришло. Осенне-зимняя депрессия, холодно, мрачно и все такое. Самое подходящее время.

Итак, мы начинаем.

Д.Макаров

Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner )

На правах эпиграфа:

Frankfurter Allgemeine Zeitung

Скажу прямо: прочесть такую вот цитату на обложке хорошо знакомой, с детства любимой книги – было несколько неожиданно. И несколько неприятно. Вот тогда-то и пришла мысль провести сравнение перевода с оригиналом, чтобы понять, отчего же у журналиста известной и солидной газеты, пишущего, по-видимому, регулярные обзоры книжных новинок, сложилось такое странное мнение о «Понедельнике...»

[MORE=читать дальше]

Переводить с одного языка на другой, пусть даже и на свой родной, сложно. Еще сложнее делать это так, чтобы книга в переводе ничего не потеряла, осталась такой же интересной, какой ее задумал автор. А это почти то же самое, что написать книгу заново, но уже на другом языке. Для этого нужно, по-моему, как минимум две вещи: знать и чувствовать язык, с которого переводишь, и с любовью относиться к своему делу. Это немного, но и, ой как, немало.

После прочтения «Понедельника...» в переводе, у меня сложилось впечатление, что у господина Бухнера серьезные проблемы как со знанием языка, так и с ответственным отношением к своей работе. [Здесь и далее красным цветом выделены комментарии Эрика Симона. (прим. автора) ---— Позволю себе заметить, что ему полагается обращение не просто «господин», а «доктор». Что он доктор – точно знаю. По какой науке, не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но если мне не изменяет память – по славянской филологии. На его совести – переводы ТББ, ПНВС и ОО, один изящнее другого.] Перевод буквально кишит неточностями, порой очень странными и необъяснимыми. То же самое подтвердил и просмотр читательских рецензий именно на этот перевод (существует еще один, сделанный несколько раньше для берлинского издательства «Фольк унд Вельд») на интернет-странице www.amazon.de – очень крупной книготорговой фирмы. Один из таких вот добровольных рецензентов написал, например, что «тому, кому эту книгу порекомендовали русские, не стоит ожидать слишком многого – насколько гениален оригинал, настолько бездарен перевод... книга осталась достаточно милой, но не более того.»

Что ж такого в этом переводе? А ничего особенного. Именно такой результат и стоит ожидать, когда переводчик относится к своему делу с легкомыслием и плохоскрываемой халатностью. За несколько дней я просмотрел обе книги, предложение за предложением, выписывая все попадавшиеся мне на глаза неточности и снабжая их по возможности короткими комментариями. Все переводческие «ляпы» стоило бы условно разделить на три типа: добавления, изъятия и ошибки.

Думаю имело бы смысл коротко пояснить такое разделение.

Итак, тип первый – добавления. Пожалуй, самая безобидная порода «ляпов». И господин Бухнер вставляет что-то от себя как правило для пояснения некоторых моментов повествования, которые были бы (с его точки зрения) сложны для понимания средним западноевропейским читателем. Например, совершенно с потолка взятое предложение о том, что Вий – демоническое существо из русских народных сказок. Или о том, что КОТ – это возможно одно из этих странных сокращений. Или, что Камноедова (фамилия осталась непереведенной, хотя это вполне могло было быть сделано – фамилия-то «говорящая») называют камнеедом. Неточности такого рода не особо влияют на повествование, они лишь делают его чуть более тяжеловесным и неуклюжим. Читая перевод хорошо знакомой книги, как бы спотыкаешься об эти нелепые и не всегда нужные фразы.

Тип второй – изъятия. Самый, пожалуй, неприятный и раздражающий, именно своей нелогичностью и необоснованностью, тип неточностей. Вычеркнуто много. Я бы даже рискнул сказать, что вычеркивали со вкусом. В первой части книги это было не настолько сильно, но во второй и, в особенности, в третьей поработали на славу. Причем из-за того, что из текста часто выкидывались отрывки изобилующие мелкими, забавными и интересными подробностями, складывается ощущение, что господин Бухнер просто не захотел обременять себя возней с этими «мелочами». Обидно, эти мелочи как раз и делают картинку живой, объемной, подвижной, придают какую-то жизненную убедительность и колорит описываемым событиям. А в переводе многих этих подробностей нет. Нет отрывка, в котором Саша сочиняет со Стеллочкой стихи для стенгазеты. Нет описания щитов Джян бен Джяна и Книги Судеб. Нет и большущего куска уже в конце третьей части, в котором собственно и раскрывается загадка биографии и «двуличности» Януса Полуэктовича, а заодно и тайна Тунгусского метеорита. И от этого вся концовка книги совершенно непонятным образом зависает в воздухе. И, кстати, возможно именно поэтому истории связанные с професором Выбегаллой, которые странным образом меньше всего пострадали от такой вот «кастрации», и кажутся читателю, незнакомому с оригиналом, наиболлее яркими, значительными и интересными.

Тип третий – ошибки. Самый распространенный и, возможно, самый забавный сорт «ляпов». Здесь господину Бухнеру, пожалуй, нет равных. На одну из феноменальнейших особенностей этого переводчика обратил когда-то внимание Эрик Симон в своей замечательной статье-анализе переводов «Трудно быть богом». Дело в том, что Бухнер часто вместо одного слова переводит совершенно другое – схожее по звучанию в русском языке, но имеющее абсолютно другое значение. Так лужу он путает с лужайкой, половики с половицами, хрип с храпом, голодного с голым и т.д. Но самая замечательная ошибка такого рода повергла меня просто-таки в благоговейный трепет перед мощью человеческой фантазии. Так в первой части, в сцене провоза дракона в цистерне по улицам Соловца, детские флажки в руках пожарника отчего-то превратились в детскую бутылочку (имеется ввиду бутылочка с соской, из каких кормят младенцев). В данном случае это просто-таки интеллектуальное сальто-мортале – русское слово «флажки» оказалось созвучно немецкому слову «Flaschchen» («флэшхен» - бутылочка). Вот такой вот транслингвистический скачок.

Из всего этого напрашивается весьма логичный вывод о том, что господин Бухнер знает русский язык весьма приблизительно и часто переводит скорее всего просто наугад. Ну и напоследок следует добавить, что господин Бухнер, как оказалось, австриец. Это, кстати, объясняет использование им в переводе некоторых слов и оборотов, которые хоть и вполне понятны его соотечественникам, но почти не используются в немецком-немецком языке (если я не прав – пусть Эрик меня поправит). Оттого некоторые мои знакомые немцы, которым я рекомендовал «Понедельник...» в качестве интересного и увлекательного чтива, были вынуждены иногда при чтении пользоваться словарем (!). Так было, например, с «ма-а-аленькими бифштексами», которые в переводе отчего-то превратились в тефтели. Всем моим знакомым оказалось вполне понятно слово «бифштекс», но вот за бухнеровскими «faschierte Laibchen» пришлось лезть в словарь, чтобы определить, что это – широко используемое в Австрии словосочетание, обозначающее все-таки тефтели.

Не стоит, пожалуй, более загружать почтенное люденство копанием в структуральной лингвистике – имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит. Ниже я привожу полный список найденных мной неточностей и странностей перевода (вполне возможно, что любой профессионал смог бы найти их значительно больше [Это точно. Но если искать дальше, список правильных переводов получится короче списка ошибок.]). Для удобства и понятности я сначала выписывал отрывок оригинального текста, затем – соответствующий отрывок из перевода, и потом мой перевод перевода.

Было бы, конечно, интересным провести подобный анализ переводов на другие языки, но тут мои возможности очень ограниченны. Впрочем, я буду очень рад, если это направление «изысканий» покажется кому-то из люденов-полиглотов интересным настолько, чтобы его продолжить.

С уважением

Дмитрий Макаров.

PS: Заранее приношу свои извинения за возможные сложности с отображением немецких фрагментов текста. Дело в том, что в немецком языке есть несколько букв, которых нет в английском. Компьютер часто не может их распознать и вынужден заменять на «доступные» ему символы. Таким образом иногда посреди немецкого слова совершенно неожиданно возникает русская буква.

[/MORE]