Немецкая заря Венесуэлы
Архив Шано5 читателей тэги
Автор: Шано
#Испания + #индейцы с другими тэгами
* * *
Оригинал взят у в Недоразумение-IV: Война миров
Переплыв Атланический океан, европейцы обнаружили цивилизации, обладавшие богатыми традициями человеческих жертвоприношений, но так и не дошедшие в своём развитии до изобретения колеса. В ретроспективе встреча Старого и Нового Света выглядит, как соприкосновением различных форм разума. Однако испанцы без особого труда сориентировались среди индейских марсиан, удивившись лишь тому, что классические античные авторы не знали о существовании целых континентов. Жизнь на стыке культур и религий подготовила сынов Иберии к близким контактам третьего рода как нельзя лучше.
В прeдыдущем посте я писал, что, согласно новейшим исследованиям, 20% жителей современной Испании генетически родственны сефардам. Однако я не знал, какова степень их близости к арабам и берберам. Уже выложив текст, я практически случайно обнаружил недостающие данные. Оказалось, что потомками мавров являются 10% испанцев.
Но помимо того, что треть населения Пиренейского полуострова составляют потомки семитов, там обитают и играют немалую роль баски. Это древний и экзотический народ, говорящий на изолированном языке, связи которого почти невозможно проследить. Происхождение басков столь туманно, что некоторые эзотерики и авторы спекулятивных теорий называют их чуть ли не выходцами из Атлантиды. Кстати, есть мнение, что Америку открыл не человек-легенда по имени Христофор Колумб, а безымянные баскские рыбаки.
Наконец, в своё время на Пиренеях было не так уж мало негров. В XV веке на лиссабонских рынках продавалось по 800-1000 чёрных рабов в год, а в Севилье сконцентрировалось столько чернокожих, что власти создали для надзора за ними специальный полицейский орган. Севильцы жаловались на бесчинства со стороны рабов и ухудшение криминогенной ситуации в городе (жалобы добропорядочных граждан на гастарбайтеров всегда одинаковы, даже если гастарбайтеры были обменяны на стеклянные бусы и привезены в корабельныыых трюмах связанными по рукам и ногам).
полный текст
* * *
Оригинал взят у в indios и indianos
Испанцы имели дурную привычку называть всех туземцев без разбора (даже азиатов) «indio», т.е. «индеец». В отличие от «indio», в конце 16в. в Испании появился термин «indiano», означавший солдата, воевавшего в Новом Свете (как наш «афганец»). Термин был совсем не престижный, что-то среднее между «ветеран», «бандит» и «деревенщина».
* * *
Оригинал взят у в post
скрытый текст[MORE=читать дальше]
Инка Гарсиласо не согласен с этим описанием и дает более смачную картину. Руминьяви явился к «девам Солнца» (девственницы-жрицы культа солнца, из которых Великий Инка набирал наложниц), чтобы отобрать лучших для себя. По статусу они ему не полагались, но Руминьяви после казни Инки Атауальпы провозгласил себя королем Кито и делал, что хотел. Желая заинтересовать женщин, он начал рассказывать им о подступающих испанцах, про их лошадей, оружие и бороды. «Их обычаи так странны, что у них есть штучки, похожие на маленький шалаш, в которых они держат свои гениталии». Он имел в виду гульфики. «Женщины засмеялись над такой глупостью, больше чтобы угодить ему. Он же пришел в бешенство, приписав их смех нечестным намерениям. «Развратницы, предательницы! Если вы так веселитесь при одном рассказе, чего вы только не сделаете, когда испанцы придут? Но вы их не увидите!»
А поскольку дева Солнца, уличенная в прелюбодействе, подлежала смерти, это и было тут же сделано-всех закопали живьем. Учитывая, что затем он спалил под ноль весь город, чтобы ничего не оставлять врагу (современный Кито был основан Бельалькасаром заново), это более правдоподобно. Но первая версия мне нравится больше-кто сказал, что у индейцев не было чувства юмора?
Руминьяви (Rumiñahui), которого Гарсиласо душевно называет «бешеной собакой», сейчас национальный герой Эквадора, 1 декабря-гос. праздник его памяти, есть несколько монументов. Хотя Бельалькасара тоже помнят. Не знаю про Эквадор, но в Колумбии есть несколько его памятников.
Руминьяви на купюре в 1000 сукре (отменен в 2000г, когда Эквадор перешел на доллар США).
Бельалькасар на купюре в 10 сукре. Жмоты!
ПС. К вопросу о произношении индейских имен. Сейчас в «Swords and hilt weapons” наткнулся на суровую подпись к рисунку ацтекского воина: «На рисунке из Кодекса Иштлильшочитль изображен Несауалькойотль, король Тешкоко, держащий в руке макуауитль.” Из всего этого могу выговорить только «макуауитль»-и то потому, что слово часто встречается. Восхищаюсь индианистами! Эти имена страшнее обсидианового ножа.[/MORE]
Надвигающимся днем св.Валентина навеяло.
В конце ноября 1534г. отряд Себастьяна Бельалькасара, завоевателя Эквадора, подступил к Кито. Генерал инков Руминьяви понял, что удержать город не удастся, «и явился в свой гарем, к женам и наложницам. «Радуйтесь»-сказал он им-»ибо приближаются христиане, с которыми вы сможете повеселиться». Многие, как свойственно женщинам, засмеялись, не подумав. После чего этим смешливым он перерезал горло» (Ф.Л.Гомара, «Общая история Индий»). Лозунг «Любишь-докажи» заиграл новыми красками!
В конце ноября 1534г. отряд Себастьяна Бельалькасара, завоевателя Эквадора, подступил к Кито. Генерал инков Руминьяви понял, что удержать город не удастся, «и явился в свой гарем, к женам и наложницам. «Радуйтесь»-сказал он им-»ибо приближаются христиане, с которыми вы сможете повеселиться». Многие, как свойственно женщинам, засмеялись, не подумав. После чего этим смешливым он перерезал горло» (Ф.Л.Гомара, «Общая история Индий»). Лозунг «Любишь-докажи» заиграл новыми красками!
скрытый текст[MORE=читать дальше]
Инка Гарсиласо не согласен с этим описанием и дает более смачную картину. Руминьяви явился к «девам Солнца» (девственницы-жрицы культа солнца, из которых Великий Инка набирал наложниц), чтобы отобрать лучших для себя. По статусу они ему не полагались, но Руминьяви после казни Инки Атауальпы провозгласил себя королем Кито и делал, что хотел. Желая заинтересовать женщин, он начал рассказывать им о подступающих испанцах, про их лошадей, оружие и бороды. «Их обычаи так странны, что у них есть штучки, похожие на маленький шалаш, в которых они держат свои гениталии». Он имел в виду гульфики. «Женщины засмеялись над такой глупостью, больше чтобы угодить ему. Он же пришел в бешенство, приписав их смех нечестным намерениям. «Развратницы, предательницы! Если вы так веселитесь при одном рассказе, чего вы только не сделаете, когда испанцы придут? Но вы их не увидите!»
А поскольку дева Солнца, уличенная в прелюбодействе, подлежала смерти, это и было тут же сделано-всех закопали живьем. Учитывая, что затем он спалил под ноль весь город, чтобы ничего не оставлять врагу (современный Кито был основан Бельалькасаром заново), это более правдоподобно. Но первая версия мне нравится больше-кто сказал, что у индейцев не было чувства юмора?
Руминьяви (Rumiñahui), которого Гарсиласо душевно называет «бешеной собакой», сейчас национальный герой Эквадора, 1 декабря-гос. праздник его памяти, есть несколько монументов. Хотя Бельалькасара тоже помнят. Не знаю про Эквадор, но в Колумбии есть несколько его памятников.
Руминьяви на купюре в 1000 сукре (отменен в 2000г, когда Эквадор перешел на доллар США).
Бельалькасар на купюре в 10 сукре. Жмоты!
ПС. К вопросу о произношении индейских имен. Сейчас в «Swords and hilt weapons” наткнулся на суровую подпись к рисунку ацтекского воина: «На рисунке из Кодекса Иштлильшочитль изображен Несауалькойотль, король Тешкоко, держащий в руке макуауитль.” Из всего этого могу выговорить только «макуауитль»-и то потому, что слово часто встречается. Восхищаюсь индианистами! Эти имена страшнее обсидианового ножа.[/MORE]
* * *
Оригинал взят у в Немецкая заря Венесуэлы.
Испанский галеон «Нуэстра Сеньора». На таких кораблях конкистадоры добирались до Нового Света. Фото: AKG/EASTNEWS
скрытый текст[MORE=читать дальше]Всего лишь четверть века в этой испанской колонии хозяйничали немцы, но то был один из интереснейших периодов ее историиПосле смерти в январе 1519 года императора Священной Римской империи Максимилиана I Габсбурга перед его внуком, молодым испанским королем Карлом I, открылась блестящая перспектива занять трон деда. Но 12 курфюрстов, участвовавших в выборах императора, куда больше интересовались деньгами, нежели родословной претендента, а главный соперник Карла, французский король Франциск I, был намного его богаче. Карл нашел выход: он обратился за помощью к богатейшим банкирским домам Германии — Фуггеров, Эхингеров, Сайлеров и Вельзеров. Те были крайне заинтересованы в союзе с испанским королем — он давал им доступ не только на обширный испанский рынок, но и в Новый Свет, а также к Островам пряностей, морской путь к которым был открыт экспедицией Магеллана. Банкиры не поскупились и выделили Карлу в общей сложности более 850 000 дукатов — сумму по тем временам астрономическую, не оставлявшую Франциску I никаких шансов. В 1519 году Карл I принял из рук папы корону Священной Римской империи и стал императором Карлом V. Немецкие банкиры поставили на верную карту. В период правления Карла немцы стали играть огромную роль в политической, экономической и культурной жизни Испании. Все это вызывало в Испании острейшее недовольство, однако Карла это нисколько не волновало.
Экспедиции конкистадоров к Южному морю На карте нанесены маршруты шести экспедиций немецких конкистадоров, отправлявшихся на поиски Южного моря и волшебной страны Эльдорадо. Европейцы были уверены, что Венесуэла — остров, и поэтому всегда стремились к его южному побережью. Здесь также изображены некоторые эпизоды из истории походов немецких конкистадоров. (1) В 1531 году Амвросий Альфингер отправился во вторую экспедицию на поиски южной оконечности «острова». Его сопровождали несколько сотен носильщиков — захваченных и превращенных в рабов индейцев. (2) Возвращаясь в Коро через Восточную Кордильеру, Альфингер потерял пятую часть своих соратников. (3) Спор между Хименесом де Кесадой, Николаусом Федерманом и Себастьяном де Белаль касаром о праве на владение землей чибчамуисков, считавшейся преддверием Эльдорадо. (4) Индейцы мифического города Куарика могли противопоставить аркебузам только луки. Но Гуттену пришлось убраться восвояси, поскольку туземцы во много раз превосходили немцев числом. (5) Обратная дорога отряда Филиппа фон Гуттена, была чрезвычайно трудна. Солдат косили тропические болезни, многие умерли от ран. Деньги в обмен на земли Но главное, чем Карл мог расплатиться за финансовую поддержку, — это земли Нового Света, которые по папской булле 1493 года были целиком отданы во владение Испании и Португалии для христианизации туземцев. К тому времени Южноамериканский материк был, можно сказать, только «приоткрыт», ибо никто не знал ни истинных его размеров, ни что находится в глубине земли. Освоение Южной Америки началось лишь в середине 20-х годов XVI века, после того как Кортес продемонстрировал изумленным европейцам богатства Мексики.
В 1524 году Родриго де Бастидас подписал контракт с королем на заселение побережья нынешней Колумбии, где основал колонию Санта-Марта. Два года спустя возникло первое испанское поселение и на соседней к западу территории, ранее названной Венесуэлой. Граница между двумя губернаторствами проходила по меридиану на юг от мыса Ла-Вела.
В 1528 году после долгих интриг глава дома Вельзеров Варфоломей заполучил от короля контракт на освоение Венесуэлы. Сделка казалась взаимовыгодной: сдавая «в аренду» неисследованные земли Нового Света, монарх получал единовременную плату (по различным данным, от 5 до 12 т золота) плюс пятую часть всей будущей добычи. Вельзеры же становились хозяевами огромной территории, ограниченной с севера Карибским морем, с запада мысом Ла-Вела, с востока мысом Маракапана (западная оконечность полуострова Пария), а с юга не ограниченной никак, поскольку никто еще не знал, как далеко она простирается в этом направлении. «До моря» — было указано в договоре, подразумевалось Южное море (так испанцы называли Тихий океан).
По условиям контракта немцы получали право ставить в Венесуэле своих наместников, право на исследование и хозяйственное освоение означенной территории, право верховного суда и беспошлинной торговли, право держать собственный флот. Немцам предписывалось заселить край, основать несколько городов и разведать залежи драгоценных металлов, но новые хозяева колонии вовсе не думали этим заниматься. Она интересовала их лишь как перевалочный пункт на пути в Тихий океан и по нему в Азию с ее сказочными богатствами. Дело в том, что Вельзеры, как и все тогда, считали Венесуэлу островом. Они были убеждены, что озеро Маракайбо сообщается не только с Карибским морем, но и с Тихим океаном, и требовали от своих наместников, чтобы те в первую очередь искали пролив, а уж заодно и выкачивали из этих территорий золото.
И каждый новый наместник Вельзеров, едва прибыв в Венесуэлу, тут же срывался в экспедицию и пропадал когда на год, когда и на все пять, а вместо себя оставлял заместителя-испанца, который, собственно, и занимался делами колонии. Конкистадоров в экспедиции также рекрутировали в Испании либо на острове Санто-Доминго (ныне Гаити), благо там хватало людей, готовых участвовать в любой авантюре, поэтому собственно немцев в Венесуэле было ничтожно мало — губернатор да пара-тройка его приближенных.
Зачастую индейцы нещадно расправлялись с европейцами, высадившимися на их земле. Однако это было реакцией на бесчеловечное отношение конкистадоров к туземцам . Фото: MARY EVANS/PHOTAS
К южному морю Первый немецкий губернатор Венесуэлы Амвросий Альфингер, наплевав на то, что испанские власти запрещали притеснять аборигенов, захватил несколько сот индейцев какетио, сковал их цепями с ошейниками, нагрузил поклажей и в августе 1529 года двинулся из Коро — единственного тогда европейского поселения в Венесуэле — к озеру Маракайбо на поиски Южного моря. Когда носильщик падал от изнеможения, ему просто отрубали голову, чтобы не расковывать цепь. Альфингер прошел восточным берегом озера до его южной оконечности и, как полагал, почти достиг цели, но вынужден был повернуть назад, поскольку людей косила лихорадка. В отчете Вельзерам он писал: «По многим и веским основаниям следует считать, что это озеро сообщается с Южным морем».
В июне 1531 года губернатор снова отправился на поиски морского пролива. На сей раз он пошел, «разрушая, — по словам хронистов, — все на своем пути», к проливу длинным путем вдоль берега Венесуэльского залива и переправился через узкую горловину, соединяющую озеро с Карибским морем. Награбив полтораста килограммов золота, Альфингер решил отослать сокровища в Коро. Отряд из 25 человек, дабы сократить путь, двинулся напрямик через сельву. Запасы провизии, которыми Альфингер снабдил отряд, быстро кончились, и питаться приходилось дикими плодами. Носильщики умирали, а новых испанцы раздобыть не могли, поскольку индейцы, наслышанные о зверствах чужеземцев, разбегались при одном их появлении. Пришлось конкистадорам нести золото на своих плечах. Когда они вконец обессилели, то зарыли драгоценный груз, надеясь когда-нибудь вернуться за ним. Но делу это мало помогло, отряд сбился с пути, люди голодали. Если испанец падал от изнеможения, его уже не подбирали. «И тогда, — пишет хронист Педро де Агуадо, — они принялись убивать одного за другим тех индейцев, какие у них оставались в услужении, и пожирать их, уподобляясь тем самым диким и кровожадным зверям… и настолько они не испытывали при том ни страха, ни отвращения, как будто бы с младых лет питались человеческим мясом». Когда с последним индейцем было покончено, каждый стал опасаться, что следующей жертвой может стать он. И тогда испанцы решили разделиться, каждый направился своей дорогой. Все эти кошмарные подробности сообщил единственный выживший — Франсиско Мартин.
Меж тем Альфингер обогнул с севера Восточную Кордильеру и двинулся на юго-запад, но вместо ожидаемого морского побережья вышел к берегам могучей реки, которая позже получила название Магдалена. Здесь-то он и услышал от индейцев, что вверх по течению в горных районах лежит богатая «провинция». Видимо, речь шла о стране чибча-муисков, где процветала самая развитая цивилизация на всем пространстве между государствами майя в Центральной Америке и инков на территории Перу. С превеликим трудом Альфингер прошел вдоль русла около 300 км, но непроходимые топи заставили его изменить маршрут. Он решил выйти к верховьям кратчайшим путем через горы и повернул на юго-восток, то есть двинулся в направлении, уводящем его и от «золотой страны», и от истоков Магдалены. Ошибка не была случайной: Альфингер считал Венесуэлу островом, вытянутым с запада на восток, и пребывал в уверенности, что Магдалена берет начало на востоке и в том же направлении тянутся Анды. Это заблуждение ему дорого стоило. В горах от холода и истощения погибли два десятка христиан и полтораста индейцев. Оставшиеся почти без носильщиков, конкистадоры были вынуждены бросить все снаряжение. Наконец экспедиция перевалила горный хребет и спустилась в населенную долину. Но злоключения на этом не кончились: индейцы сжигали свои селения и уходили, унося припасы, постоянно донимали пришельцев нападениями. Однажды Альфингер неосторожно отдалился от лагеря и попал в засаду. Прорваться к своим ему удалось, но через три дня он умер от полученных ран.
1. Легендарный доктор Иоганн Фауст — (ок. 1480–1540) в 1534 году составил гороскоп немецкого конкистадора Филиппа фон Гуттена, предрекавший тому страшные бедствия в Венесуэле. И оказался провидцем
2. Золотые изваяния индейских богов — желанная добыча европейских авантюристов
Фото: ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO, TOPFOTO/FOTODOM.RU
Табель о рангахВойско конкистадоров состояло из всадников и пехоты. Главнокомандующий, генерал-капитан, обладал всей полнотой власти вплоть до права казнить провинившихся. Полное доверие к вождю в многолетней изматывающей экспедиции — абсолютная необходимость, поэтому он должен был делить с подчиненными все тяготы, а в бою находиться впереди. Офицеров назначал также генерал-капитан. Следующим по старшинству был заместитель генерал-капитана, который брал на себя командование в случае отсутствия или смерти командира . Ступенькой ниже стоял «маэстре де кампо» — он ведал всеми военными вопросами и нес ответственность за боеспособность войска. Далее следовали капитаны, стоявшие во главе подразделений — «капитаний». Всадники составляли, так сказать, «белую кость» войска конкистадоров, поскольку лошади были главным психологическим и наступательным оружием испанцев. Поэтому доля всадника при разделе добычи как минимум вдвое превышала долю пехотинца.
Якоб Фуггер по прозвищу Богатый (1459– 1525) — глава аугсбургского торгово-банкирского дома Фуггеров, самый богатый человек Европы своего времени. Он был одним из тех, кто посадил Карла V на трон. Фото: INTERFOTO/PHOTASМоре венесуэльских равнин Поскольку об экспедиции Альфингера не было ни слуху ни духу, немецкие банкиры, прождав 10 месяцев, отправили в Венесуэлу Николауса Федермана, назначив его заместителем губернатора. Тот начал с того, что разорил несколько индейских селений, набрал две сотни рабов-носильщиков и с сотней пехотинцев и двумя десятками всадников в сентябре 1530 года двинулся на юг, к Южному морю, берега которого, как он полагал, завалены жемчугом и золотыми слитками. В долине реки Баркисимето Федерман обнаружил несколько крупных селений — тамошние жители подарили ему золотые безделушки и подтвердили, что дальше на юг лежит море. И такие сведения Федерман получал на протяжении всего своего пути. Аборигены вовсе не морочили конкистадорам голову: дело в том, что толмачи передавали понятие «море» словами «большая вода», а индейцы понимали под этим словосочетанием не только море, но и широкую реку или крупное озеро.
Когда Федерман пересек горный кряж, перед ним и вправду раскинулось море. Бескрайнее море жарких и влажных венесуэльских равнин — льяносов. Здесь христиан стала косить лихорадка. Больных несли в гамаках и везли на лошадях, а чтобы у туземцев не возникло сомнений в том, что белые люди бессмертны, заболевших представляли важными персонами.
В декабре измученный отряд вышел к крупному селению, где вместе с прилегающими деревнями проживали несколько тысяч человек. Туземцы на удивление радушно приняли гостей, что не помешало тем взять в заложники вождя. Правда, конкистадоры выступили на стороне местных жителей против враждебного им племени. В ходе карательной операции Федерман спалил несколько селений, пролил море крови и захватил в плен 600 человек — 200 раненых он отдал индейцам, а 400 здоровых распределил среди своих людей.
Передохнув, конкистадоры двинулись дальше на юг. В селении Техибера они получили сведения о том, что через три дня пути достигнут холма, с которого видно море. В нетерпении Федерман, оставив свой отряд, с 40 всадниками устремился вперед. Когда он поднялся на холм, то в туманной дали действительно увидел множество селений и большую воду, но так и не смог понять, что это: море, озеро или широкая река? Скорее всего, он вышел на один из крупных притоков Ориноко.
Федерман вернулся к основному отряду, намереваясь двинуться к побережью «моря», но путь конкистадорам преградило десятитысячное войско индейцев. В кровавой битве христиане, подстрелив из аркебузы вождя, одержали победу, но почти все получили ранения, в том числе и сам Федерман. Тогда он решил вернуться домой за подкреплением. В марте 1531 года его поредевшее войско достигло Коро. Здесь Федерман застал Альфингера, который собирался в свою вторую экспедицию, закончившуюся для него, как мы знаем, трагически. Губернатор был чрезвычайно недоволен своим заместителем за то, что тот затеял экспедицию без начальственного соизволения, и отослал его в Германию. Прибыв на родину, Федерман представил Вельзерам отчет о своей одиссее, озаглавив его «Индийская история». В нем он расписывал богатства Венесуэлы, приводил рассказы индейцев о богатой золотом стране и утверждал, что знает, где ее искать. Конкистадор явно хотел подогреть угасающий интерес немецких банкиров к этой земле.
И тут стали приходить известия о несметных сокровищах Перу! Все это заставило Вельзеров поменять свое отношение к Венесуэле — теперь они рассматривали ее не только как перевалочную базу на пути в Индию, но и как страну, богатую золотом. Новым губернатором на место погибшего Альфингера был назначен Георг Хоэрмут фон Шпейер (Шпайер). Федерман, к своему глубокому неудовольствию, так и остался заместителем.
В мае 1535 года Шпейер выступил из Коро на поиски Эльдорадо. В составе его экспедиции находился Филипп фон Гуттен — человек, которому предстояло сыграть заметную роль в истории немецкой Венесуэлы. Он приходился двоюродным братом видному немецкому писателю-гуманисту Ульриху фон Гуттену. Отправиться в далекую страну его заставила вовсе не жажда наживы: «Господь свидетель, — писал он, — что я предпринимаю это путешествие, движимый отнюдь не стремлением обогатиться, а странным желанием, коим давно уже был охвачен. Мне кажется, я не смогу умереть спокойно, ежели не увижу Индий».
В свободном поиске Конкиста была отдана на откуп частной инициативе: Америку покоряли отдельные, друг от друга не зависевшие отряды конкистадоров. Прежде чем пускаться в путь, главнокомандующий экспедицией был обязан заключить договор с королем, реже с представителем королевской власти в Новом Свете. Такой договор носил название «капитуляция». Суть этих пространных документов сводилась к нескольким положениям: львиную часть расходов несет главнокомандующий, новооткрытые земли объявляются собственностью испанской короны, туземцы, эти земли населяющие, должны признать власть испанского короля и христианское вероучение, пятая часть всей добычи (кинта) отходит в казну. Взамен главнокомандующий получал полную свободу действий и губернаторский пост. Король не рисковал ничем; конкистадоры же ставили на кон все. Так что инициатива и маниакальное упорство последних объяснялись, помимо прочего, стремлением во что бы то ни стало хотя бы окупить расходы . Дележ пирога Отправляясь в поход, Шпейер запретил Федерману покидать Коро. Но разве тот мог усидеть на месте! Как только губернатор отбыл, заместитель тут же взялся за подготовку собственной экспедиции и уже в августе выслал отряд на запад, к устью реки Рио-Ача, чтобы основать форт (там теперь город Риоача). Федерман решил достичь золотоносной страны, поднимаясь по реке Магдалена, и залез на территорию соседнего испанского губернаторства Санта-Марта. Однако ровно в это время, в январе 1536-го, туда прибыл новый губернатор с войском в 1200 человек, и немцу пришлось убираться восвояси.
Николаус Федерман (ок. 1505–1542) — авантюрист и искатель приключений из Ульма, в 29 лет ставший генерал-капитаном Венесуэлы. Фото: INTERFOTO/PHOTASВ Коро Федермана не ждало ничего хорошего: кормить людей было нечем и грабить стало некого. Административный центр испанских колоний в Новом Свете, Санто-Доминго, был завален жалобами из Коро. Узнав, что власти собираются прислать в Коро альгвасила (судью), Федерман решил, что пора уносить ноги. Куда? Разумеется, в Эльдорадо! В конце 1537 года он покинул Коро, уведя с собой почти всех солдат и прихватив еще соседние гарнизоны. Отряд из 300 пехотинцев и 130 всадников двинулся по следам экспедиции Шпейера — на юг вдоль подножий Восточной Кордильеры. Больше года длился тяжелейший поход по бескрайним льяносам.
В феврале 1539-го конкистадоры встретили индейцев с золотыми серьгами в ушах. На вопрос «Откуда золото?» они указывали на запад, где высилась горная гряда. Федерман повернул к ней. Больше месяца длился неимоверно трудный переход по высокогорью. В марте 1539 года его сильно поредевшее войско — погибли почти две трети христиан, а индейцев-носильщиков никто и не считал — спустилось в долину реки Паска в районе нынешней столицы Колумбии Боготы. Это была земля чибча-муисков.
Наградой за все лишения и жертвы стало известие, что уж два года как эту богатую золотом и изумрудами страну открыл и завоевал Гонсало Хименес де Кесада. Федерман решил идти ва-банк и предъявил права на эти земли, утверждая, что они лежат в пределах губернаторства Венесуэла. Кесада не располагал достаточными силами, чтобы поставить наглеца на место, и тянул время, ведя переговоры. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут с юга в страну муисков вторгся многочисленный и хорошо вооруженный отряд Себастьяна де Белалькасара.
Дело наверняка обернулось бы кровопролитием, если бы не поразительная изворотливость Кесады, который уговорил соперников вместе отправиться в Испанию и там разрешить спор в суде. Летом 1539 года три претендента на пост губернатора Нового Королевства Гранада — так Кесада окрестил страну чибча-муисков — прибыли в Испанию, и здесь их пути навеки разошлись. По-разному сложились судьбы трех конкистадоров: Белалькасар на удивление быстро получил пост губернатора «провинции» Попаян (на юго-западе нынешней Колумбии), Кесада после восьмилетних мытарств выиграл судебный процесс, получил звание маршала вице-королевства Новое Королевство Гранада, богатую ренту и даже фамильный герб. А Федерман…
Нищий богач Федерман явился к своему патрону Вельзеру с пустыми руками и красочными рассказами об Эльдорадо. Надобно знать, что в ту эпоху на всякого, кто возвращался из Америки, смотрели как на сказочного богача. Поэтому банкир потребовал от Федермана финансовый отчет, а когда тот предъявил одни убытки, обвинил конкистадора в том, что он «мошенническим путем скрывает золото, серебро и изумруды в огромном количестве». Все закончилось долговой тюрьмой и описанием имущества.
Поскольку дело происходило в принадлежавшей испанцам Фландрии, а Вельзер пользовался огромным влиянием при испанском дворе, рассчитывать на правосудие Федерман не мог, и он пошел в контратаку — обвинил банкира в сокрытии королевской кинты, пятой части добычи. Совет по делам Индий, заваленный жалобами на злоупотребления немцев в Венесуэле, конечно, вцепился в иск Федермана и затребовал того в Мадрид (в споре за Новую Гранаду интересы немцев защищал не Федерман, а сам Вельзер). Поразительно, но, хотя сам король под давлением банкира выступил против перевода Федермана в Испанию, совет настоял на своем, и в феврале 1541 года конкистадора доставили в Мад рид и поместили в частном доме под домашний арест.
Полгода он исправно давал показания против Вельзера и вдруг в августе по непонятным причинам письменно отказался от всех своих обвинений, якобы выдвинутых с единственной целью — выбраться из фламандской тюрьмы. Чиновники из Совета по делам Индий эту бумагу положили под сукно, тем более что Федерман на своем отказе не мог настаивать — в феврале 1542 года он умер.
Бескрайняя Маленькая Венеция Соратник Колумба Алонсо де Охеда вместе с Америго Веспуччи обследовал северное побережье Южноамериканского материка еще в 1499 году. На полуострове Парагуана Веспуччи увидел свайный поселок, «город над водой, подобный Венеции», и назвал лежащий к западу от полуострова залив Маленькой Венецией — Венесуэлой. Впоследствии это название перешло на весь южный берег Карибского моря до дельты Ориноко. Более четверти века никто не предпринимал попыток здесь закрепиться, лишь время от времени сюда наведывались работорговцы. В 1526 году житель Санто-Доминго Хуан де Ампьес, не раз плававший к берегам Венесуэлы, подписал с колониальными властями в Санто-Доминго договор на ее освоение и год спустя основал на побережье поселение Санта-Ана-де-Коро (нынешний Коро). Ампьес добился того, что власти запретили грабить и уводить в неволю местных туземцев. Немного нашлось бы в то время испанских поселений в Новом Свете, где царил такой мир.
Филипп фон Гуттен (1511–1546) — конкистадор, оставивший после смерти дневники и письма к родным. Они представляют собой бесценный источник по истории конкисты XVI века. Фото: INTERFOTO/PHOTASНа пороге Эльдорадо Вернемся к Шпейеру и его правой руке Гуттену. Трудности, выпавшие на долю их экспедиции, Гуттен описывает в одном из своих писем: «Поистине ужас берет, когда вспоминаешь, чего только не ели христиане во время похода, а ели они всяких непотребных тварей — ужей, гадюк, жаб, ящериц, червей и еще травы, корни и прочее, что непригодно для пищи; притом находились и такие, кто вопреки людскому естеству пожирал человеческое мясо».
Экспедиция двигалась на юг вдоль Восточной Кордильеры. Неоднократно Шпейер слышал от индейцев, что за горами на западе живет богатый народ (те самые муиски, до которых добрался Федерман). Трижды отряд пытался преодолеть горную гряду и трижды откатывался назад. В поисках прохода Шпейер упрямо продвигался на юг. Дорогу экспедиции преградила река Мета, столь бурная, что нечего было и думать о переправе. Восемь месяцев Шпейер шел вдоль нее, отыскивая брод, и только когда кончился сезон дождей, смог переправиться на другой берег. И снова на юг. В верхнем течении реки Гуавьяре, в 1000 км от Коро, касик индейского племени подарил губернатору несколько золотых украшений, которые якобы происходят из страны, где живут одни женщины. Путь в нее лежит через владения племени людоедов и богатые золотом земли отважных омагуа. Шпейер отправил на разведку 20 человек.
Через три недели возвратились двое — они сообщили, что отряд попал в засаду и был перебит. Шпейер и Гуттен, пребывавшие в уверенности, что стоят на пороге Эльдорадо, невзирая ни на что хотели двигаться дальше, но солдаты взбунтовались и решительно потребовали возвращения домой. Из 360 человек Шпейер в мае 1538 года привел в Коро лишь 90, и, по словам Гуттена, «одежды на них было не больше, чем на индейцах, которые ходят нагишом».
В реляции, отправленной колониальным властям в Санто-Доминго, Шпейер утверждал, что «не дошел всего двадцать пять лиг (около 140 км) до цели, которая стоила стольких трудов и жизней христиан». Он готов был сразу же отправиться в новую экспедицию, но Коро настолько обезлюдел, что ему пришлось набирать волонтеров в Санто-Доминго. Подготовка нового похода растянулась на три года. В июне 1540-го Шпейер скоропостижно скончался, губернатором Венесуэлы и генерал-капитаном экспедиции был назначен Филипп фон Гуттен. В его распоряжении было всего около полутора сотен человек, и все же он дерзнул отправиться покорять Эльдорадо.
Вожделенное золотое царство Из описания города Куарика, составленного в 1570-е хронистом Педро де Агуадо со слов «очевидцев»: «С той возвышенности сам генерал-капитан и все, кто его сопровождал, увидели неподалеку город огромных размеров, таких, что даже вблизи нельзя было разглядеть, где он кончается; в том городе дома стояли кучно, но по порядку, а в середине находилось здание, размерами и высотой намного превосходящее все прочие дома; и когда спросили индейца-проводника, что это за строение, столь отличное по своей пышности от прочих, тот ответил, что это дворец правителя сего города Куарика и что во дворце том, помимо золотых идолов размером с подростка и золотого изваяния женщины, которую почитают богиней, есть и иные сокровища».
1. Георг Хоэрмут фон Шпейер (второй немецкий губернатор Венесуэлы) при полном параде отправляется в заокеанскую экспедицию. Его провожал весь банкирский дом Вельзеров
2. Вместе со Шпейером в Америку отправился Филипп фон Гуттен (на заднем плане), романтик, мечтающий узреть чудеса далеких земель
Исчезнувший город В июле 1541 года экспедиция тронулась в путь. Тысячу километров Гуттен шел на юг по маршруту Шпейера, затем, поверив очередным россказням индейцев, свернул на восток, чтобы через год напрасных блужданий по равнинам вернуться в исходную точку. Обескураженные конкистадоры потребовали возвращения домой. Но Гуттен не пал духом и заявил, что пойдет даже один. К нему присоединились еще несколько десятков сорвиголов, и небольшой отряд двинулся на юг. К концу 1544 года он вышел на Амазонскую низменность и достиг экватора.
Дальше эта история превращается в загадку, которая долгое время не давала покоя искателям сокровищ Эльдорадо. По свидетельствам Гуттена и участников похода, а также хронистов, конкистадоры действительно вторглись во владения омагуа и приблизились к их столице, большому и богатому городу Куарика. Но, что удивительно, с тех пор никому не удалось отыскать ни такого народа, ни этого города. Как пишет хронист Педро де Агуадо, невдалеке от города христиане увидели двух индейских воинов с копьями. Пораженные видом чужестранцев, те бросились бежать. Гуттен вскочил на коня и поскакал вдогонку. Настигнув индейца, он попытался схватить его за волосы, но тот увернулся и вонзил копье в подмышку всаднику.
На следующее утро тишину разорвал грохот барабанов. От города двигалось войско, разделенное на 15 колонн по 1000 человек в каждой. Вождя несли впереди в паланкине, украшенном перьями попугаев. 15 000 против 40 воинов, один из которых ранен! Но отступать было поздно. В результате стремительной кавалерийской атаки воины, окружавшие вождя, были перебиты, а сам он лишился головы. И сразу же грянул залп аркебуз. С воплями ужаса омагуа бросились врассыпную.
Правитель мифической страны Эльдорадо. Индейцы-придворные покрывают его золотой пылью. Европейская гравюра, начало XVIII века . Фото: AKG/EAST NEWS
Окрыленный успехом, Гуттен собрался было взять город, но соратники остудили безумца: силы были слишком неравны, а на эффект внезапности рассчитывать больше не приходилось. Пришлось Гуттену возвращаться в Коро с надеждой набрать новый отряд и завоевать Куарику. Теперь-то он знал, где находится Эльдорадо.
По возвращении Гуттена ждал неприятный сюрприз. Почти пять лет заняла его экспедиция — самая длительная в истории конкисты, и колонисты, потеряв надежду увидеть губернатора живым, не дожидаясь решения Вельзера, выбрали вместо него Хуана де Карвахаля.
Человеком он был властолюбивым, деспотичным, коварным, но при этом достаточно разумным, чтобы прекратить поиски мифического Эльдорадо и заняться обустройством вверенных ему земель. Большую часть колонистов он переселил из Коро южнее, в долину Эль-Токуйо, плодородную и с более здоровым климатом. Сюда по пути в Коро пришел отряд Гуттена, и два губернатора встретились.
Карвахаль предложил немцу добровольно уступить ему власть, но получил отказ. Тогда Гуттен был убит. Спрятать концы в воду Карвахалю не удалось — он был осужден и повешен. Но что любопытно: хотя на процессе мотив убийства был точно установлен — борьба за власть, — в Европе все пребывали в уверенности, что Карвахаль убил Гуттена с целью завладеть сокровищами, которые тот якобы привез из Эльдорадо, и картой с маршрутом к городу Куарика. Гуттен оказался последним немецким губернатором Венесуэлы, после его смерти колония фактически перешла под управление испанцев. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7511/
Андрей Кофман. [/MORE]
Испанский галеон «Нуэстра Сеньора». На таких кораблях конкистадоры добирались до Нового Света. Фото: AKG/EASTNEWS
скрытый текст[MORE=читать дальше]Всего лишь четверть века в этой испанской колонии хозяйничали немцы, но то был один из интереснейших периодов ее историиПосле смерти в январе 1519 года императора Священной Римской империи Максимилиана I Габсбурга перед его внуком, молодым испанским королем Карлом I, открылась блестящая перспектива занять трон деда. Но 12 курфюрстов, участвовавших в выборах императора, куда больше интересовались деньгами, нежели родословной претендента, а главный соперник Карла, французский король Франциск I, был намного его богаче. Карл нашел выход: он обратился за помощью к богатейшим банкирским домам Германии — Фуггеров, Эхингеров, Сайлеров и Вельзеров. Те были крайне заинтересованы в союзе с испанским королем — он давал им доступ не только на обширный испанский рынок, но и в Новый Свет, а также к Островам пряностей, морской путь к которым был открыт экспедицией Магеллана. Банкиры не поскупились и выделили Карлу в общей сложности более 850 000 дукатов — сумму по тем временам астрономическую, не оставлявшую Франциску I никаких шансов. В 1519 году Карл I принял из рук папы корону Священной Римской империи и стал императором Карлом V. Немецкие банкиры поставили на верную карту. В период правления Карла немцы стали играть огромную роль в политической, экономической и культурной жизни Испании. Все это вызывало в Испании острейшее недовольство, однако Карла это нисколько не волновало.
Экспедиции конкистадоров к Южному морю На карте нанесены маршруты шести экспедиций немецких конкистадоров, отправлявшихся на поиски Южного моря и волшебной страны Эльдорадо. Европейцы были уверены, что Венесуэла — остров, и поэтому всегда стремились к его южному побережью. Здесь также изображены некоторые эпизоды из истории походов немецких конкистадоров. (1) В 1531 году Амвросий Альфингер отправился во вторую экспедицию на поиски южной оконечности «острова». Его сопровождали несколько сотен носильщиков — захваченных и превращенных в рабов индейцев. (2) Возвращаясь в Коро через Восточную Кордильеру, Альфингер потерял пятую часть своих соратников. (3) Спор между Хименесом де Кесадой, Николаусом Федерманом и Себастьяном де Белаль касаром о праве на владение землей чибчамуисков, считавшейся преддверием Эльдорадо. (4) Индейцы мифического города Куарика могли противопоставить аркебузам только луки. Но Гуттену пришлось убраться восвояси, поскольку туземцы во много раз превосходили немцев числом. (5) Обратная дорога отряда Филиппа фон Гуттена, была чрезвычайно трудна. Солдат косили тропические болезни, многие умерли от ран. Деньги в обмен на земли Но главное, чем Карл мог расплатиться за финансовую поддержку, — это земли Нового Света, которые по папской булле 1493 года были целиком отданы во владение Испании и Португалии для христианизации туземцев. К тому времени Южноамериканский материк был, можно сказать, только «приоткрыт», ибо никто не знал ни истинных его размеров, ни что находится в глубине земли. Освоение Южной Америки началось лишь в середине 20-х годов XVI века, после того как Кортес продемонстрировал изумленным европейцам богатства Мексики.
В 1524 году Родриго де Бастидас подписал контракт с королем на заселение побережья нынешней Колумбии, где основал колонию Санта-Марта. Два года спустя возникло первое испанское поселение и на соседней к западу территории, ранее названной Венесуэлой. Граница между двумя губернаторствами проходила по меридиану на юг от мыса Ла-Вела.
В 1528 году после долгих интриг глава дома Вельзеров Варфоломей заполучил от короля контракт на освоение Венесуэлы. Сделка казалась взаимовыгодной: сдавая «в аренду» неисследованные земли Нового Света, монарх получал единовременную плату (по различным данным, от 5 до 12 т золота) плюс пятую часть всей будущей добычи. Вельзеры же становились хозяевами огромной территории, ограниченной с севера Карибским морем, с запада мысом Ла-Вела, с востока мысом Маракапана (западная оконечность полуострова Пария), а с юга не ограниченной никак, поскольку никто еще не знал, как далеко она простирается в этом направлении. «До моря» — было указано в договоре, подразумевалось Южное море (так испанцы называли Тихий океан).
По условиям контракта немцы получали право ставить в Венесуэле своих наместников, право на исследование и хозяйственное освоение означенной территории, право верховного суда и беспошлинной торговли, право держать собственный флот. Немцам предписывалось заселить край, основать несколько городов и разведать залежи драгоценных металлов, но новые хозяева колонии вовсе не думали этим заниматься. Она интересовала их лишь как перевалочный пункт на пути в Тихий океан и по нему в Азию с ее сказочными богатствами. Дело в том, что Вельзеры, как и все тогда, считали Венесуэлу островом. Они были убеждены, что озеро Маракайбо сообщается не только с Карибским морем, но и с Тихим океаном, и требовали от своих наместников, чтобы те в первую очередь искали пролив, а уж заодно и выкачивали из этих территорий золото.
И каждый новый наместник Вельзеров, едва прибыв в Венесуэлу, тут же срывался в экспедицию и пропадал когда на год, когда и на все пять, а вместо себя оставлял заместителя-испанца, который, собственно, и занимался делами колонии. Конкистадоров в экспедиции также рекрутировали в Испании либо на острове Санто-Доминго (ныне Гаити), благо там хватало людей, готовых участвовать в любой авантюре, поэтому собственно немцев в Венесуэле было ничтожно мало — губернатор да пара-тройка его приближенных.
Зачастую индейцы нещадно расправлялись с европейцами, высадившимися на их земле. Однако это было реакцией на бесчеловечное отношение конкистадоров к туземцам . Фото: MARY EVANS/PHOTAS
К южному морю Первый немецкий губернатор Венесуэлы Амвросий Альфингер, наплевав на то, что испанские власти запрещали притеснять аборигенов, захватил несколько сот индейцев какетио, сковал их цепями с ошейниками, нагрузил поклажей и в августе 1529 года двинулся из Коро — единственного тогда европейского поселения в Венесуэле — к озеру Маракайбо на поиски Южного моря. Когда носильщик падал от изнеможения, ему просто отрубали голову, чтобы не расковывать цепь. Альфингер прошел восточным берегом озера до его южной оконечности и, как полагал, почти достиг цели, но вынужден был повернуть назад, поскольку людей косила лихорадка. В отчете Вельзерам он писал: «По многим и веским основаниям следует считать, что это озеро сообщается с Южным морем».
В июне 1531 года губернатор снова отправился на поиски морского пролива. На сей раз он пошел, «разрушая, — по словам хронистов, — все на своем пути», к проливу длинным путем вдоль берега Венесуэльского залива и переправился через узкую горловину, соединяющую озеро с Карибским морем. Награбив полтораста килограммов золота, Альфингер решил отослать сокровища в Коро. Отряд из 25 человек, дабы сократить путь, двинулся напрямик через сельву. Запасы провизии, которыми Альфингер снабдил отряд, быстро кончились, и питаться приходилось дикими плодами. Носильщики умирали, а новых испанцы раздобыть не могли, поскольку индейцы, наслышанные о зверствах чужеземцев, разбегались при одном их появлении. Пришлось конкистадорам нести золото на своих плечах. Когда они вконец обессилели, то зарыли драгоценный груз, надеясь когда-нибудь вернуться за ним. Но делу это мало помогло, отряд сбился с пути, люди голодали. Если испанец падал от изнеможения, его уже не подбирали. «И тогда, — пишет хронист Педро де Агуадо, — они принялись убивать одного за другим тех индейцев, какие у них оставались в услужении, и пожирать их, уподобляясь тем самым диким и кровожадным зверям… и настолько они не испытывали при том ни страха, ни отвращения, как будто бы с младых лет питались человеческим мясом». Когда с последним индейцем было покончено, каждый стал опасаться, что следующей жертвой может стать он. И тогда испанцы решили разделиться, каждый направился своей дорогой. Все эти кошмарные подробности сообщил единственный выживший — Франсиско Мартин.
Меж тем Альфингер обогнул с севера Восточную Кордильеру и двинулся на юго-запад, но вместо ожидаемого морского побережья вышел к берегам могучей реки, которая позже получила название Магдалена. Здесь-то он и услышал от индейцев, что вверх по течению в горных районах лежит богатая «провинция». Видимо, речь шла о стране чибча-муисков, где процветала самая развитая цивилизация на всем пространстве между государствами майя в Центральной Америке и инков на территории Перу. С превеликим трудом Альфингер прошел вдоль русла около 300 км, но непроходимые топи заставили его изменить маршрут. Он решил выйти к верховьям кратчайшим путем через горы и повернул на юго-восток, то есть двинулся в направлении, уводящем его и от «золотой страны», и от истоков Магдалены. Ошибка не была случайной: Альфингер считал Венесуэлу островом, вытянутым с запада на восток, и пребывал в уверенности, что Магдалена берет начало на востоке и в том же направлении тянутся Анды. Это заблуждение ему дорого стоило. В горах от холода и истощения погибли два десятка христиан и полтораста индейцев. Оставшиеся почти без носильщиков, конкистадоры были вынуждены бросить все снаряжение. Наконец экспедиция перевалила горный хребет и спустилась в населенную долину. Но злоключения на этом не кончились: индейцы сжигали свои селения и уходили, унося припасы, постоянно донимали пришельцев нападениями. Однажды Альфингер неосторожно отдалился от лагеря и попал в засаду. Прорваться к своим ему удалось, но через три дня он умер от полученных ран.
1. Легендарный доктор Иоганн Фауст — (ок. 1480–1540) в 1534 году составил гороскоп немецкого конкистадора Филиппа фон Гуттена, предрекавший тому страшные бедствия в Венесуэле. И оказался провидцем
2. Золотые изваяния индейских богов — желанная добыча европейских авантюристов
Фото: ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO, TOPFOTO/FOTODOM.RU
Табель о рангахВойско конкистадоров состояло из всадников и пехоты. Главнокомандующий, генерал-капитан, обладал всей полнотой власти вплоть до права казнить провинившихся. Полное доверие к вождю в многолетней изматывающей экспедиции — абсолютная необходимость, поэтому он должен был делить с подчиненными все тяготы, а в бою находиться впереди. Офицеров назначал также генерал-капитан. Следующим по старшинству был заместитель генерал-капитана, который брал на себя командование в случае отсутствия или смерти командира . Ступенькой ниже стоял «маэстре де кампо» — он ведал всеми военными вопросами и нес ответственность за боеспособность войска. Далее следовали капитаны, стоявшие во главе подразделений — «капитаний». Всадники составляли, так сказать, «белую кость» войска конкистадоров, поскольку лошади были главным психологическим и наступательным оружием испанцев. Поэтому доля всадника при разделе добычи как минимум вдвое превышала долю пехотинца.
Якоб Фуггер по прозвищу Богатый (1459– 1525) — глава аугсбургского торгово-банкирского дома Фуггеров, самый богатый человек Европы своего времени. Он был одним из тех, кто посадил Карла V на трон. Фото: INTERFOTO/PHOTASМоре венесуэльских равнин Поскольку об экспедиции Альфингера не было ни слуху ни духу, немецкие банкиры, прождав 10 месяцев, отправили в Венесуэлу Николауса Федермана, назначив его заместителем губернатора. Тот начал с того, что разорил несколько индейских селений, набрал две сотни рабов-носильщиков и с сотней пехотинцев и двумя десятками всадников в сентябре 1530 года двинулся на юг, к Южному морю, берега которого, как он полагал, завалены жемчугом и золотыми слитками. В долине реки Баркисимето Федерман обнаружил несколько крупных селений — тамошние жители подарили ему золотые безделушки и подтвердили, что дальше на юг лежит море. И такие сведения Федерман получал на протяжении всего своего пути. Аборигены вовсе не морочили конкистадорам голову: дело в том, что толмачи передавали понятие «море» словами «большая вода», а индейцы понимали под этим словосочетанием не только море, но и широкую реку или крупное озеро.Когда Федерман пересек горный кряж, перед ним и вправду раскинулось море. Бескрайнее море жарких и влажных венесуэльских равнин — льяносов. Здесь христиан стала косить лихорадка. Больных несли в гамаках и везли на лошадях, а чтобы у туземцев не возникло сомнений в том, что белые люди бессмертны, заболевших представляли важными персонами.
В декабре измученный отряд вышел к крупному селению, где вместе с прилегающими деревнями проживали несколько тысяч человек. Туземцы на удивление радушно приняли гостей, что не помешало тем взять в заложники вождя. Правда, конкистадоры выступили на стороне местных жителей против враждебного им племени. В ходе карательной операции Федерман спалил несколько селений, пролил море крови и захватил в плен 600 человек — 200 раненых он отдал индейцам, а 400 здоровых распределил среди своих людей.
Передохнув, конкистадоры двинулись дальше на юг. В селении Техибера они получили сведения о том, что через три дня пути достигнут холма, с которого видно море. В нетерпении Федерман, оставив свой отряд, с 40 всадниками устремился вперед. Когда он поднялся на холм, то в туманной дали действительно увидел множество селений и большую воду, но так и не смог понять, что это: море, озеро или широкая река? Скорее всего, он вышел на один из крупных притоков Ориноко.
Федерман вернулся к основному отряду, намереваясь двинуться к побережью «моря», но путь конкистадорам преградило десятитысячное войско индейцев. В кровавой битве христиане, подстрелив из аркебузы вождя, одержали победу, но почти все получили ранения, в том числе и сам Федерман. Тогда он решил вернуться домой за подкреплением. В марте 1531 года его поредевшее войско достигло Коро. Здесь Федерман застал Альфингера, который собирался в свою вторую экспедицию, закончившуюся для него, как мы знаем, трагически. Губернатор был чрезвычайно недоволен своим заместителем за то, что тот затеял экспедицию без начальственного соизволения, и отослал его в Германию. Прибыв на родину, Федерман представил Вельзерам отчет о своей одиссее, озаглавив его «Индийская история». В нем он расписывал богатства Венесуэлы, приводил рассказы индейцев о богатой золотом стране и утверждал, что знает, где ее искать. Конкистадор явно хотел подогреть угасающий интерес немецких банкиров к этой земле.
И тут стали приходить известия о несметных сокровищах Перу! Все это заставило Вельзеров поменять свое отношение к Венесуэле — теперь они рассматривали ее не только как перевалочную базу на пути в Индию, но и как страну, богатую золотом. Новым губернатором на место погибшего Альфингера был назначен Георг Хоэрмут фон Шпейер (Шпайер). Федерман, к своему глубокому неудовольствию, так и остался заместителем.
В мае 1535 года Шпейер выступил из Коро на поиски Эльдорадо. В составе его экспедиции находился Филипп фон Гуттен — человек, которому предстояло сыграть заметную роль в истории немецкой Венесуэлы. Он приходился двоюродным братом видному немецкому писателю-гуманисту Ульриху фон Гуттену. Отправиться в далекую страну его заставила вовсе не жажда наживы: «Господь свидетель, — писал он, — что я предпринимаю это путешествие, движимый отнюдь не стремлением обогатиться, а странным желанием, коим давно уже был охвачен. Мне кажется, я не смогу умереть спокойно, ежели не увижу Индий».
В свободном поиске Конкиста была отдана на откуп частной инициативе: Америку покоряли отдельные, друг от друга не зависевшие отряды конкистадоров. Прежде чем пускаться в путь, главнокомандующий экспедицией был обязан заключить договор с королем, реже с представителем королевской власти в Новом Свете. Такой договор носил название «капитуляция». Суть этих пространных документов сводилась к нескольким положениям: львиную часть расходов несет главнокомандующий, новооткрытые земли объявляются собственностью испанской короны, туземцы, эти земли населяющие, должны признать власть испанского короля и христианское вероучение, пятая часть всей добычи (кинта) отходит в казну. Взамен главнокомандующий получал полную свободу действий и губернаторский пост. Король не рисковал ничем; конкистадоры же ставили на кон все. Так что инициатива и маниакальное упорство последних объяснялись, помимо прочего, стремлением во что бы то ни стало хотя бы окупить расходы . Дележ пирога Отправляясь в поход, Шпейер запретил Федерману покидать Коро. Но разве тот мог усидеть на месте! Как только губернатор отбыл, заместитель тут же взялся за подготовку собственной экспедиции и уже в августе выслал отряд на запад, к устью реки Рио-Ача, чтобы основать форт (там теперь город Риоача). Федерман решил достичь золотоносной страны, поднимаясь по реке Магдалена, и залез на территорию соседнего испанского губернаторства Санта-Марта. Однако ровно в это время, в январе 1536-го, туда прибыл новый губернатор с войском в 1200 человек, и немцу пришлось убираться восвояси.
Николаус Федерман (ок. 1505–1542) — авантюрист и искатель приключений из Ульма, в 29 лет ставший генерал-капитаном Венесуэлы. Фото: INTERFOTO/PHOTASВ Коро Федермана не ждало ничего хорошего: кормить людей было нечем и грабить стало некого. Административный центр испанских колоний в Новом Свете, Санто-Доминго, был завален жалобами из Коро. Узнав, что власти собираются прислать в Коро альгвасила (судью), Федерман решил, что пора уносить ноги. Куда? Разумеется, в Эльдорадо! В конце 1537 года он покинул Коро, уведя с собой почти всех солдат и прихватив еще соседние гарнизоны. Отряд из 300 пехотинцев и 130 всадников двинулся по следам экспедиции Шпейера — на юг вдоль подножий Восточной Кордильеры. Больше года длился тяжелейший поход по бескрайним льяносам.В феврале 1539-го конкистадоры встретили индейцев с золотыми серьгами в ушах. На вопрос «Откуда золото?» они указывали на запад, где высилась горная гряда. Федерман повернул к ней. Больше месяца длился неимоверно трудный переход по высокогорью. В марте 1539 года его сильно поредевшее войско — погибли почти две трети христиан, а индейцев-носильщиков никто и не считал — спустилось в долину реки Паска в районе нынешней столицы Колумбии Боготы. Это была земля чибча-муисков.
Наградой за все лишения и жертвы стало известие, что уж два года как эту богатую золотом и изумрудами страну открыл и завоевал Гонсало Хименес де Кесада. Федерман решил идти ва-банк и предъявил права на эти земли, утверждая, что они лежат в пределах губернаторства Венесуэла. Кесада не располагал достаточными силами, чтобы поставить наглеца на место, и тянул время, ведя переговоры. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут с юга в страну муисков вторгся многочисленный и хорошо вооруженный отряд Себастьяна де Белалькасара.
Дело наверняка обернулось бы кровопролитием, если бы не поразительная изворотливость Кесады, который уговорил соперников вместе отправиться в Испанию и там разрешить спор в суде. Летом 1539 года три претендента на пост губернатора Нового Королевства Гранада — так Кесада окрестил страну чибча-муисков — прибыли в Испанию, и здесь их пути навеки разошлись. По-разному сложились судьбы трех конкистадоров: Белалькасар на удивление быстро получил пост губернатора «провинции» Попаян (на юго-западе нынешней Колумбии), Кесада после восьмилетних мытарств выиграл судебный процесс, получил звание маршала вице-королевства Новое Королевство Гранада, богатую ренту и даже фамильный герб. А Федерман…
Нищий богач Федерман явился к своему патрону Вельзеру с пустыми руками и красочными рассказами об Эльдорадо. Надобно знать, что в ту эпоху на всякого, кто возвращался из Америки, смотрели как на сказочного богача. Поэтому банкир потребовал от Федермана финансовый отчет, а когда тот предъявил одни убытки, обвинил конкистадора в том, что он «мошенническим путем скрывает золото, серебро и изумруды в огромном количестве». Все закончилось долговой тюрьмой и описанием имущества.
Поскольку дело происходило в принадлежавшей испанцам Фландрии, а Вельзер пользовался огромным влиянием при испанском дворе, рассчитывать на правосудие Федерман не мог, и он пошел в контратаку — обвинил банкира в сокрытии королевской кинты, пятой части добычи. Совет по делам Индий, заваленный жалобами на злоупотребления немцев в Венесуэле, конечно, вцепился в иск Федермана и затребовал того в Мадрид (в споре за Новую Гранаду интересы немцев защищал не Федерман, а сам Вельзер). Поразительно, но, хотя сам король под давлением банкира выступил против перевода Федермана в Испанию, совет настоял на своем, и в феврале 1541 года конкистадора доставили в Мад рид и поместили в частном доме под домашний арест.
Полгода он исправно давал показания против Вельзера и вдруг в августе по непонятным причинам письменно отказался от всех своих обвинений, якобы выдвинутых с единственной целью — выбраться из фламандской тюрьмы. Чиновники из Совета по делам Индий эту бумагу положили под сукно, тем более что Федерман на своем отказе не мог настаивать — в феврале 1542 года он умер.
Бескрайняя Маленькая Венеция Соратник Колумба Алонсо де Охеда вместе с Америго Веспуччи обследовал северное побережье Южноамериканского материка еще в 1499 году. На полуострове Парагуана Веспуччи увидел свайный поселок, «город над водой, подобный Венеции», и назвал лежащий к западу от полуострова залив Маленькой Венецией — Венесуэлой. Впоследствии это название перешло на весь южный берег Карибского моря до дельты Ориноко. Более четверти века никто не предпринимал попыток здесь закрепиться, лишь время от времени сюда наведывались работорговцы. В 1526 году житель Санто-Доминго Хуан де Ампьес, не раз плававший к берегам Венесуэлы, подписал с колониальными властями в Санто-Доминго договор на ее освоение и год спустя основал на побережье поселение Санта-Ана-де-Коро (нынешний Коро). Ампьес добился того, что власти запретили грабить и уводить в неволю местных туземцев. Немного нашлось бы в то время испанских поселений в Новом Свете, где царил такой мир.
Филипп фон Гуттен (1511–1546) — конкистадор, оставивший после смерти дневники и письма к родным. Они представляют собой бесценный источник по истории конкисты XVI века. Фото: INTERFOTO/PHOTASНа пороге Эльдорадо Вернемся к Шпейеру и его правой руке Гуттену. Трудности, выпавшие на долю их экспедиции, Гуттен описывает в одном из своих писем: «Поистине ужас берет, когда вспоминаешь, чего только не ели христиане во время похода, а ели они всяких непотребных тварей — ужей, гадюк, жаб, ящериц, червей и еще травы, корни и прочее, что непригодно для пищи; притом находились и такие, кто вопреки людскому естеству пожирал человеческое мясо».Экспедиция двигалась на юг вдоль Восточной Кордильеры. Неоднократно Шпейер слышал от индейцев, что за горами на западе живет богатый народ (те самые муиски, до которых добрался Федерман). Трижды отряд пытался преодолеть горную гряду и трижды откатывался назад. В поисках прохода Шпейер упрямо продвигался на юг. Дорогу экспедиции преградила река Мета, столь бурная, что нечего было и думать о переправе. Восемь месяцев Шпейер шел вдоль нее, отыскивая брод, и только когда кончился сезон дождей, смог переправиться на другой берег. И снова на юг. В верхнем течении реки Гуавьяре, в 1000 км от Коро, касик индейского племени подарил губернатору несколько золотых украшений, которые якобы происходят из страны, где живут одни женщины. Путь в нее лежит через владения племени людоедов и богатые золотом земли отважных омагуа. Шпейер отправил на разведку 20 человек.
Через три недели возвратились двое — они сообщили, что отряд попал в засаду и был перебит. Шпейер и Гуттен, пребывавшие в уверенности, что стоят на пороге Эльдорадо, невзирая ни на что хотели двигаться дальше, но солдаты взбунтовались и решительно потребовали возвращения домой. Из 360 человек Шпейер в мае 1538 года привел в Коро лишь 90, и, по словам Гуттена, «одежды на них было не больше, чем на индейцах, которые ходят нагишом».
В реляции, отправленной колониальным властям в Санто-Доминго, Шпейер утверждал, что «не дошел всего двадцать пять лиг (около 140 км) до цели, которая стоила стольких трудов и жизней христиан». Он готов был сразу же отправиться в новую экспедицию, но Коро настолько обезлюдел, что ему пришлось набирать волонтеров в Санто-Доминго. Подготовка нового похода растянулась на три года. В июне 1540-го Шпейер скоропостижно скончался, губернатором Венесуэлы и генерал-капитаном экспедиции был назначен Филипп фон Гуттен. В его распоряжении было всего около полутора сотен человек, и все же он дерзнул отправиться покорять Эльдорадо.
Вожделенное золотое царство Из описания города Куарика, составленного в 1570-е хронистом Педро де Агуадо со слов «очевидцев»: «С той возвышенности сам генерал-капитан и все, кто его сопровождал, увидели неподалеку город огромных размеров, таких, что даже вблизи нельзя было разглядеть, где он кончается; в том городе дома стояли кучно, но по порядку, а в середине находилось здание, размерами и высотой намного превосходящее все прочие дома; и когда спросили индейца-проводника, что это за строение, столь отличное по своей пышности от прочих, тот ответил, что это дворец правителя сего города Куарика и что во дворце том, помимо золотых идолов размером с подростка и золотого изваяния женщины, которую почитают богиней, есть и иные сокровища».
1. Георг Хоэрмут фон Шпейер (второй немецкий губернатор Венесуэлы) при полном параде отправляется в заокеанскую экспедицию. Его провожал весь банкирский дом Вельзеров
2. Вместе со Шпейером в Америку отправился Филипп фон Гуттен (на заднем плане), романтик, мечтающий узреть чудеса далеких земель
Исчезнувший город В июле 1541 года экспедиция тронулась в путь. Тысячу километров Гуттен шел на юг по маршруту Шпейера, затем, поверив очередным россказням индейцев, свернул на восток, чтобы через год напрасных блужданий по равнинам вернуться в исходную точку. Обескураженные конкистадоры потребовали возвращения домой. Но Гуттен не пал духом и заявил, что пойдет даже один. К нему присоединились еще несколько десятков сорвиголов, и небольшой отряд двинулся на юг. К концу 1544 года он вышел на Амазонскую низменность и достиг экватора.
Дальше эта история превращается в загадку, которая долгое время не давала покоя искателям сокровищ Эльдорадо. По свидетельствам Гуттена и участников похода, а также хронистов, конкистадоры действительно вторглись во владения омагуа и приблизились к их столице, большому и богатому городу Куарика. Но, что удивительно, с тех пор никому не удалось отыскать ни такого народа, ни этого города. Как пишет хронист Педро де Агуадо, невдалеке от города христиане увидели двух индейских воинов с копьями. Пораженные видом чужестранцев, те бросились бежать. Гуттен вскочил на коня и поскакал вдогонку. Настигнув индейца, он попытался схватить его за волосы, но тот увернулся и вонзил копье в подмышку всаднику.
На следующее утро тишину разорвал грохот барабанов. От города двигалось войско, разделенное на 15 колонн по 1000 человек в каждой. Вождя несли впереди в паланкине, украшенном перьями попугаев. 15 000 против 40 воинов, один из которых ранен! Но отступать было поздно. В результате стремительной кавалерийской атаки воины, окружавшие вождя, были перебиты, а сам он лишился головы. И сразу же грянул залп аркебуз. С воплями ужаса омагуа бросились врассыпную.
Правитель мифической страны Эльдорадо. Индейцы-придворные покрывают его золотой пылью. Европейская гравюра, начало XVIII века . Фото: AKG/EAST NEWS
Окрыленный успехом, Гуттен собрался было взять город, но соратники остудили безумца: силы были слишком неравны, а на эффект внезапности рассчитывать больше не приходилось. Пришлось Гуттену возвращаться в Коро с надеждой набрать новый отряд и завоевать Куарику. Теперь-то он знал, где находится Эльдорадо.
По возвращении Гуттена ждал неприятный сюрприз. Почти пять лет заняла его экспедиция — самая длительная в истории конкисты, и колонисты, потеряв надежду увидеть губернатора живым, не дожидаясь решения Вельзера, выбрали вместо него Хуана де Карвахаля.
Человеком он был властолюбивым, деспотичным, коварным, но при этом достаточно разумным, чтобы прекратить поиски мифического Эльдорадо и заняться обустройством вверенных ему земель. Большую часть колонистов он переселил из Коро южнее, в долину Эль-Токуйо, плодородную и с более здоровым климатом. Сюда по пути в Коро пришел отряд Гуттена, и два губернатора встретились.
Карвахаль предложил немцу добровольно уступить ему власть, но получил отказ. Тогда Гуттен был убит. Спрятать концы в воду Карвахалю не удалось — он был осужден и повешен. Но что любопытно: хотя на процессе мотив убийства был точно установлен — борьба за власть, — в Европе все пребывали в уверенности, что Карвахаль убил Гуттена с целью завладеть сокровищами, которые тот якобы привез из Эльдорадо, и картой с маршрутом к городу Куарика. Гуттен оказался последним немецким губернатором Венесуэлы, после его смерти колония фактически перешла под управление испанцев. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7511/
Андрей Кофман. [/MORE]
* * *
Впечатлительным под кат не заглядывать!
Оригинал взят у в post
[/MORE]
Еще кое-что интересное в коментах к ЖЖпосту.
Оригинал взят у в post
Стереотип конкисты: бронированные всадники, всех легко побеждают, оружие голых индейцев для них неопасно, а кругом кучи золота. Забывается, что громкие события: «взятие Теночтитлана», «выкуп Атауальпы», крупные победы и большая добыча были очень редки. "Настоящая" конкиста была невероятно тяжелой, растянувшейся на столетия борьбой, в горах, джунглях и болотах. Происходило с испанцами в Новом Свете то же, что с казаками на Кавказе (перенявшими у местных черкеску и бурку).
скрытый текст[MORE=читать дальше]Природные условия свое брали, плюс дороговизна: европейские товары (в т.ч. доспехи) в Новом Свете продавались втридорога. Конкистадор (особенно пехотинец) по виду часто не отличался от индейских воинов: носил такую же стеганую х/б безрукавку (для защиты от стрел) и кожаный шлем. Башмаки в горах и сельве долго не держались, их заменяли кожаными сандалиями. Всадники были очень важны, но их было не так уж много, местность часто для кавалерии не годилась, и пехота работала самостоятельно. Приходилось им нелегко: в рукопашке, где и решался бой, стеганая безрукавка почти не защищала. Но до этого еще надо было дожить, пройдя сперва через тучу камней из пращи, стрел и разбросанных по земле отравленных шипов. В связи с чем приведу (в сокращении) очень жизнерадостную цитату из «Хроники Перу» Педро Сьеса де Леон, где он говорит обо всем этом, а главным образом об отравленных стрелах индейцев Колумбии:
"О том, как делается столь ядовитое зелье, которым индейцы Санта Марты и Картахены многих испанцев убили.
Поскольку столь известно это зелье, мне кажется [разумным] сообщить его состав. Я старался узнать его от одного касика, показавшего мне несколько корней с неприятным запахом. Он сказал, что около деревьев они выкапывали землю и из корней этого смертоносного дерева добывали их, [потом] сжигали в глиняных кастрюлях, и делали из них пасту. Затем они искали нескольких муравьев, величиной с жука, очень вредных, один укус их у человека создает волдырь и лихорадку и причиняет ему такую боль, что почти лишает его чувств. Также они искали для изготовления этого дурмана несколько очень больших пауков, и также кидали в него несколько червей с длинными, тонкими волосами, величиной с палец, которых мне не забыть, потому что, когда я охранял одну реку в горах, один из этих червей укусил меня в шею, и я провел самую болезненную и многострадальную ночь в своей жизни. Изготовляли они его [зелье] также из крыльев летучей мыши, головы и хвоста маленькой рыбки, очень ядовитой; из жаб и змеиных хвостов и яблочек. У этих яблок млечный сок, что превращается в яд; после того, как мой друг съел их, подумал, что помрет, и не будь он спасен с помощью масла, то определенно бы погиб. Другие травы и коренья они также бросают в это зелье, и когда они хотят сделать его, то готовят сильный огонь на равнине, в стороне от своих домов и помещений, расставляя несколько горшков, они подыскивают какую-нибудь рабыню или индианку, которой им не жалко, и та индианка варит его и доводит до полного необходимого приготовления. И от запаха и испарения от него исходящего, та особа, что его делает, умирает, как я слышал.
Этим столь смертельным зельем индейцы смазывают наконечники своих стрел, и они столь искусны в стрельбе, настолько меткие, и стреляют с такой силой, что часто они пробивали насквозь доспехи, коней, или всадника. Поскольку там используют не так много хороших доспехов, в основном хлопковые, потому что в той земле, по причине суровости и влажности климата нет ни хороших кольчуг, ни кирас, да они и не приносят пользы в войнах с этими индейцами, сражающимися на луках. Но несмотря на всю их ловкость и столь пагубный край, их побеждали и часто разграбляли пешие солдаты, достигая больших успехов, не имея ничего, кроме шпаги и круглого щита. А десять или 12 испанцев, собравшихся вместе, атакуют сотню или две сотни их."
Если кого-то стошнило при описании рецепта, стоит прочесть Фра Педро Агуадо, «Историю Новой Гранады». Он описывает подобное зелье еще более заманчиво. Помимо муравьев, червей и пауков, ингредиенты включают менструальную кровь и пр., затем зелье "остается гнить, пока все живое не умрет и не разложится", добавляют слизь жаб (для получения которой жабу привязывают за лапки и стегают прутом). А затем варят, приготовление поручено "старухам, которым уже надоело жить", т.к. от паров они умирают. Вот это я понимаю-вредное производство, горячий стаж.
Он также чудесно описывает, как лечили раненого такими стрелами и шипами. Они обычно были зазубрены, т.е. застревали в ране.
"Сначала нужно извлечь наконечник стрелы или шип, часто застревающие в теле на 4 пальца, так они сделаны индейцами. Затем насыпать в рану толченую сулему, сколько поместится, заталкивать ее с силой. Затем раскалить на огне мачете и хорошо прижечь саму рану и все вокруг. Затем тем же раскаленным железом прижечь с обеих сторон поясницу от верха до самых ног, уши, шею и затылок, чтобы ослабить спазмы, которые яд сразу причиняет. Затем обернуть в одеяло с ног до головы и поместить в самое темное и закрытое место, чтобы воздух туда не проникал, и держать там 3 дня без еды и питья. После чего можно начать давать ему немного нежирного бульона. Все время лечения и диеты нельзя, чтобы к нему приближалась женщина, поскольку установлено, что яд этот так силен, что при виде женщины раны больного опять ухудшаются."
Я бы в таком состоянии на женщин точно не реагировал.
скрытый текст[MORE=читать дальше]Природные условия свое брали, плюс дороговизна: европейские товары (в т.ч. доспехи) в Новом Свете продавались втридорога. Конкистадор (особенно пехотинец) по виду часто не отличался от индейских воинов: носил такую же стеганую х/б безрукавку (для защиты от стрел) и кожаный шлем. Башмаки в горах и сельве долго не держались, их заменяли кожаными сандалиями. Всадники были очень важны, но их было не так уж много, местность часто для кавалерии не годилась, и пехота работала самостоятельно. Приходилось им нелегко: в рукопашке, где и решался бой, стеганая безрукавка почти не защищала. Но до этого еще надо было дожить, пройдя сперва через тучу камней из пращи, стрел и разбросанных по земле отравленных шипов. В связи с чем приведу (в сокращении) очень жизнерадостную цитату из «Хроники Перу» Педро Сьеса де Леон, где он говорит обо всем этом, а главным образом об отравленных стрелах индейцев Колумбии:
"О том, как делается столь ядовитое зелье, которым индейцы Санта Марты и Картахены многих испанцев убили.
Поскольку столь известно это зелье, мне кажется [разумным] сообщить его состав. Я старался узнать его от одного касика, показавшего мне несколько корней с неприятным запахом. Он сказал, что около деревьев они выкапывали землю и из корней этого смертоносного дерева добывали их, [потом] сжигали в глиняных кастрюлях, и делали из них пасту. Затем они искали нескольких муравьев, величиной с жука, очень вредных, один укус их у человека создает волдырь и лихорадку и причиняет ему такую боль, что почти лишает его чувств. Также они искали для изготовления этого дурмана несколько очень больших пауков, и также кидали в него несколько червей с длинными, тонкими волосами, величиной с палец, которых мне не забыть, потому что, когда я охранял одну реку в горах, один из этих червей укусил меня в шею, и я провел самую болезненную и многострадальную ночь в своей жизни. Изготовляли они его [зелье] также из крыльев летучей мыши, головы и хвоста маленькой рыбки, очень ядовитой; из жаб и змеиных хвостов и яблочек. У этих яблок млечный сок, что превращается в яд; после того, как мой друг съел их, подумал, что помрет, и не будь он спасен с помощью масла, то определенно бы погиб. Другие травы и коренья они также бросают в это зелье, и когда они хотят сделать его, то готовят сильный огонь на равнине, в стороне от своих домов и помещений, расставляя несколько горшков, они подыскивают какую-нибудь рабыню или индианку, которой им не жалко, и та индианка варит его и доводит до полного необходимого приготовления. И от запаха и испарения от него исходящего, та особа, что его делает, умирает, как я слышал.
Этим столь смертельным зельем индейцы смазывают наконечники своих стрел, и они столь искусны в стрельбе, настолько меткие, и стреляют с такой силой, что часто они пробивали насквозь доспехи, коней, или всадника. Поскольку там используют не так много хороших доспехов, в основном хлопковые, потому что в той земле, по причине суровости и влажности климата нет ни хороших кольчуг, ни кирас, да они и не приносят пользы в войнах с этими индейцами, сражающимися на луках. Но несмотря на всю их ловкость и столь пагубный край, их побеждали и часто разграбляли пешие солдаты, достигая больших успехов, не имея ничего, кроме шпаги и круглого щита. А десять или 12 испанцев, собравшихся вместе, атакуют сотню или две сотни их."
Если кого-то стошнило при описании рецепта, стоит прочесть Фра Педро Агуадо, «Историю Новой Гранады». Он описывает подобное зелье еще более заманчиво. Помимо муравьев, червей и пауков, ингредиенты включают менструальную кровь и пр., затем зелье "остается гнить, пока все живое не умрет и не разложится", добавляют слизь жаб (для получения которой жабу привязывают за лапки и стегают прутом). А затем варят, приготовление поручено "старухам, которым уже надоело жить", т.к. от паров они умирают. Вот это я понимаю-вредное производство, горячий стаж.
Он также чудесно описывает, как лечили раненого такими стрелами и шипами. Они обычно были зазубрены, т.е. застревали в ране.
"Сначала нужно извлечь наконечник стрелы или шип, часто застревающие в теле на 4 пальца, так они сделаны индейцами. Затем насыпать в рану толченую сулему, сколько поместится, заталкивать ее с силой. Затем раскалить на огне мачете и хорошо прижечь саму рану и все вокруг. Затем тем же раскаленным железом прижечь с обеих сторон поясницу от верха до самых ног, уши, шею и затылок, чтобы ослабить спазмы, которые яд сразу причиняет. Затем обернуть в одеяло с ног до головы и поместить в самое темное и закрытое место, чтобы воздух туда не проникал, и держать там 3 дня без еды и питья. После чего можно начать давать ему немного нежирного бульона. Все время лечения и диеты нельзя, чтобы к нему приближалась женщина, поскольку установлено, что яд этот так силен, что при виде женщины раны больного опять ухудшаются."
Я бы в таком состоянии на женщин точно не реагировал.
[/MORE]
Еще кое-что интересное в коментах к ЖЖпосту.
* * *
Оригинал взят у в Миф о конкистадорах
[/MORE]
Начиная с XVI века, северные государства, оказавшиеся под влиянием Реформации – Великобритания и особенно Голландия, начали вести в своих заморских колониях психологическую войну, придумывая и распространяя черную легенду о варварских завоевательных методах Испании. Эта легенда активно использовалась в борьбе с испанцами за господство над морем. Сегодня на черную легенду ссылаются даже священники, монахи и вообще католики, которые выступили против празднования пятисотлетия открытия Америки, не отдавая себе отчета в том, что тем самым стали проводниками британо-голландской пропаганды.
скрытый текст[MORE=читать дальше]
Современный французский историк Пьер Шано, которого трудно заподозрить в необъективности, пишет: «Антииспанская легенда в своей североамериканской версии (между прочим, в европейской версии она относится прежде всего к инквизиции) исполняла роль удобного защитного клапана. Предполагаемый индейский погром, якобы совершенный испанцами в XVI веке может утаить массовые убийства, совершенные североамериканцами в XIX веке на западной границе». «Чёрная легенда» о зверствах испанских завоевателях в Южной Америке была призвана скрыть от общественного внимания, подлинный геноцид коренных народов Северной Америки, совершённый англосаксами. Мы, конечно, далеки от того, чтобы представлять испанское завоевание Америки в «розовых тонах». Но, безусловно, несмотря на жестокости и насилие, проявленные испанскими конквистадорами, последние никогда не ставили перед собой целью уничтожение завоеванных. Более того, часто испанцы освобождали завоеванные народы от тирании собственных властителей и власти жрецов, которые практиковали чудовищные культы с множественными человеческими жертвоприношениями.
Итальянский исследователь и журналист Витторио Мессори справедливо пишет: «Добродетельные граждане, отрекающиеся от конкистадоров Америки, забывают, между прочим, о том, что европейцы, прибывшие на новый континент, также встретили там завоевателей. Империи ацтеков и инков тоже были созданы насильственным путем и сохранились лишь в результате кровавых притеснений завоеванных народов, превращенных в рабов. Невероятной быстроте и успеху завоевания во многом способствовали местные жители, притеснявшиеся инками и ацтеками. Поэтому во многих местах испанцев встречали не как завоевателей, а как освободителей.
Пусть историки теперь попытаются объяснить, как могло случиться, что на протяжении трех веков испанского господства, не было никаких вооруженных выступлений против новой власти, хотя численность ее армии была небольшой, и малейшее восстание привело бы к ее свержению. Представления о вторжении в Южную Америку, существовавшие до сих пор, исчезают при столкновении с цифрами: с 1509 по 1559 год, в период завоевания территорий от Флориды до Магелланова пролива, в Западную Индию ежегодно прибывало более пятисот испанцев, что на протяжении полувека составляет 27787 человек».
Другой известный современный историк Жан Дюмон писал: «Если бы, к их несчастью, Испания (и Португалия) приняла Реформацию, то стала бы пуританской и следовала бы северо-американским принципам, утверждавшим, что «Библия говорит: индеец – существо низшее и сын сатаны». Тогда массовые истребления уничтожили бы в Южной Америке все местные племена. И сегодня туристы, посещающие оставшиеся «резервации» начиная от Мексики до Огненной Земли, фотографировали бы тех немногих, кто является живым свидетелем расовой резни, происшедшей на «библейской» основе. О результатах завоеваний красноречиво свидетельствуют цифры: если в Северной Америке осталось в живых немногим более десяти тысяч краснокожих, то в бывших испанских и португальских колониях большинство населения состоит из индейцев или потомков местных жителей доколумбового периода, а также европейцев и африканцев (особенно в Бразилии).
1. Конкистадоры уничтожили миллионы людей
Прямого целенаправленного геноцида со стороны испанцев не было. Это – миф, созданный антикатолической пропагандой. Даже если бы испанцы хотели бы этого, они просто физически бы не смогли сделать из-за своей малочисленности. Да, конкистадоры нередко жестоко подавляли выступления индейцев, но неверно только их объявлять виновниками демографической катастрофы. На нее повлияло совокупность факторов: а именно 1. эпидемии. 2. каторжный труд на рудниках. 3. жестокость конкистадоров, проявленная в подавлении индейских выступлений. Первый фактор принято замалчивать, но он был весьма весомым, если не сказать решающим факторов, повлиявшим на численность индейского населения. Испанцы проникнув в Новый Свет завезли много болезней, от которых у индейцев не было иммунитета: корь, туберкулез, золотуху, чуму , тиф, инфлюэнцу, коклюшеобразный кашель и оспу. До завоевания испанцами, империя ацтеков насчитывала около 20 миллионов человек. От эпидемии оспы в 1521, после падения Теночтитлана, погибло около 10% ацтеков. Затем была еще эпидемия оспы – в 1545-48 годах и эпидемия тифа в1576-81 годах. Тогда погибло еще почти 40% индейцев. «Ужасным и всеобъемлющим было нашествие мора на Мексику. Не было ни одного дома или очага, на которые не излился бы гнев Господень. Когда скрылась, истаяла за горизонтом черная беда, страна стала пустыней – ни петушиного крика, ни человечьего голоса, ни огня, ни борозды», – так описывает эпидемию 1576 года ее современник, известный летописец Нового света францисканский монах Хуан де Торквемада. (не путать с Томасом Торквемадой – основателем инквизиции). Еще более ужасной по последствиям оказалась эпидемия оспы в империи инков. Из-за эпидемии натуральной оспы в течении примерно 15 лет империя инков сократилась с 30 миллионов до, примерно, 3 млн. человек. Тот факт, что конкистадоры не уничтожили индейское население Центральной Америки проверяется простой проверкой национальностей жителей стран, на территории которых ранее существовали цивилизации, «уничтоженные» испанцами. Вот, например, национальный состав Перу (экс территория инков): индейцы 45%, метисы (смешанного испано-индейского происхождения) 37%, белые 15%, негры, японцы, китайцы. Чуть хуже положение с индейцами в Мексике (экс территория ацтеков и майя): метисы 60%, индейцы 30%, белые 9%. Намного хуже обстояло дело с индейцами, населявшими острова Куба и Гаити, где преимущественным фактором уменьшения народонаселения была жестокость и алчность испанцев. Там, действительно, население сократилось с нескольких сотен тысяч до нескольких тысяч индейцев.
2. Конкистадоры победили только за счет огнестрельного оружия.
Безусловно, технологическое превосходство сыграло свою роль, но далеко не самую главную. Превосходство индейцев в живой силе было подавляющим (сотни, иногда несколько тысяч испанцев против сотен тысяч индейцев), и никакие мушкеты и пушки не спасли бы испанцев, тем более что их быстро переставали бояться. Уже во второй битве с тласкаланцами Кортес отмечал, что индейцы не обращали никакого внимания на грохот пушек и бесстрашно шли в бой. Никакие аркебузы и латы не спасли от разгрома армии Кортеса в «ночь печали», когда восставшие ацтеки уничтожили большую часть армии Кортеса. Причин поражения индейцев было много: это и полное отсутствие тактики при боях, когда индейцы не сумели воспользоваться своим численным превосходством, и внутренняя вражда индейцев между собой, и помощь враждебных ацтекам племен, (например при взятии Теночтитлана Кортесу помогали десятки тысяч союзников из индейских племен), и превосходство испанцев в дисциплине и оружии, и личный талант Кортеса, и безвольность самих индейцев и наконец просто везение. Ничем иным как везением и отвагой испанцев, например, нельзя объяснить победу конкистадоров у Отомпана. Возвращаясь после разгрома своей первой армии, 7 июля 1520 года, изрядно поредевшие конкистадоры со своими союзниками, встретились с огромной армией ацтеков, насчитывавшей по разным оценкам от 100 до 200 тысяч воинов. Превосходство ацтеков было подавляющим, но, тем не менее, испанцы одержали блестящую победу благодаря храбрости Кортеса. Он лично во главе конного отряда ворвался в грозивший поглотить его океан ацтекских войск и пронзил копьем пышно одетого вождя индейцев. Ацтеки, потеряв предводителя, в панике бежали…
3. Индейцы были добрыми и наивными по сравнению с христианскими фанатиками.
Блажен кто верует. Однако невиданную жестокость индейских цивилизаций признают даже светские историки. Индейцы, населявшие Американский континент и острова были очень воинственны и жестоки. Уже Колумб упоминает в своем письме людей, «которых считают на всех других островах очень свирепыми, и едят эти люди человеческое мясо» (из письма Христофора Колумба). Глубокое же исследование индейских обычаев и религиозных культов может повергнуть в шок современного цивилизованного человека. Начать хотелось бы с ацтеков – цивилизации, погрязшей в таких кровавых жертвоприношениях и такой бессмысленной изощренности, что ей по праву можно присудить звание самой сатанинской религии за всю историю человечества. Для наглядности приведем отрывки из книги «Конец пожирателей человеческих сердец» польского историка Зенона Косидовского, которого никак нельзя подозревать в симпатиях к конкистадорам-христианам: «Человеческие жертвы ацтеки приносили следующим образом. Четыре жреца, размалеванные в черный цвет, в черных одеждах, хватали юношу за руки и ноги и бросали его на жертвенный камень. Пятый жрец, облаченный в пурпурные одеяния, острым кинжалом из обсидиана распарывал ему грудную клетку и рукой вырывал сердце, которое затем бросал к подножию статуи бога. У ацтеков существовало ритуальное людоедство: сердце поедали жрецы, а туловище, сброшенное со ступеней пирамиды, уносили домой члены аристократических родов и съедали его во время торжественных пиршеств. Кроме 18 главных празднеств в году, нередко продолжавшихся по несколько дней, едва ли не каждый день отмечался праздник какого-нибудь из богов, поэтому человеческая кровь лилась непрерывно.
Богине плодородия приносили в жертву молодую девушку. Раскрашенная в красный и желтый цвет, что символизировала кукурузу, она должна была исполнять изящные ритуальные танцы, а потом гибла на жертвенном алтаре. В религии ацтеков существовал даже особый покровитель человеческих жертв – божок Хипе. В его честь жрецы сдирали кожу с живых юношей, которую натягивали на себя и носили в течение 20 дней. Даже сам король надевал кожу, срезанную со стоп и ладоней. Верхом дикости представляется нам ритуал, связанный с культом бога огня. Жрецы разжигали в храме этого бога огромный костер, потом раздевали догола военных пленников и, связав их, бросали в огонь. Не дожидаясь, пока они погибнут, вытаскивали их крючьями из пламени, клали себе на спину и исполняли ритуальный танец вокруг костра. Только после этого жрецы закалывали их на жертвенном камне. Религия ацтеков не щадила даже детей. Во время засухи жрецы убивали мальчиков и девочек, чтобы бог дождя смилостивился.
Младенцев, купленных у нищих родителей, наряжали в праздничные одежды, украшали цветами и в колыбелях вносили в храм. Закончив ритуальные обряды, их убивали ножами. Как только появлялись первые ростки кукурузы, детей умерщвляли по-иному: им отрезали головы, а тела хранили в горных пещерах как реликвии. В период созревания кукурузы жрецы покупали четырех детей в возрасте пяти-шести лет и запирали в подвалах, обрекая на голодную смерть. Точно неизвестно, сколько человеческих жертв приносилось ежегодно в государстве ацтеков. Ученые считают, что 20-30 тыс. Возможно, эти цифры преувеличены, но нет сомнения, что они все-таки были внушительными. Доказательством служат настоящие склады с десятками тысяч черепов, найденные конкистадорами во всех ацтекских городах, и в особенности уже упомянутое сооружение в Теночтитлане, где Берналь Диас насчитал 136 тыс. черепов… Ацтекскому государству приходилось постоянно беспокоиться о том, чтобы обеспечивать ненасытных богов жертвами… Особая группа воинов только тем и занималась, что захватывала пленников и доставляла их в храмы.
Не одну войну ацтеки начинали лишь затем, чтобы добыть пленников. Мерилом доблести, а следовательно, и заслуг ацтеков было количество их пленников, которое имелось на счету у каждого воина, поэтому ацтеки, вместо того чтобы убивать противников и наносить им раны, старались во что бы то ни стало брать их в плен. В этом странном обычае, наверно, и следует искать объяснение того, что среди конкистадоров оказалось поразительно мало убитых и раненых… Монтесуму как-то спросили, почему он терпел в столь близком соседстве независимое государство тласкаланцев. Он ответил, не задумываясь: «Чтобы оно поставляло нам людей для жертв богам» Жертвоприношения поражают исследователей не только их звериной жестокостью, но и размахом. Например, во время церемонии освящения большого храма бога войны Уицилпочтли, в Теночтитлане была устроена настоящая бойня. В жертву были принесены, по разным оценкам, от 20 до 80 тысяч пленных, захваченных ацтеками во время их похода. В течение года отмечалось 18 главных праздников с человеческими жертвоприношениями; кроме того, практически каждый день отмечался праздник одного из богов (урожая, плодородия, дождя, маиса, агавы и т.д.). По оценкам ученых, в государстве ацтеков ежегодно приносилось в жертву около 20-30 тыс. чел. Во время продвижения отряда Кортеса от побережья вглубь Мексики в каждом ацтекском городе испанцы находили по несколько десятков тысяч черепов принесенных в жертву людей, а в столице ацтеков, городе Теночтитлане, вокруг главного храма Солнца испанец Берналь Диас насчитал 136 тысяч черепов. Другие индейцы конечно уступали ацтекам, но тем не менее и у них были распространены человеческие жертвоприношения, каннибализм и шокирующие ритуалы. Подобные ритуалы с вырезанием сердец и посвящением их богам существовали и у других цивилизаций Южной Америки: инков и майя. (Ацтеки собственно свой главный ритуал позаимствовали именно у майя) Кроме того, они имели и свои «оригинальные разработки»: майя кидали жертвы в специальные колодцы-сеноты во время засухи, инки в горах закладывали камнями мальчиков. Жрецы Майя, как и друиды, также любили гадать над истекающей кровью жертвой. Также инки в случае болезни приносили в жертву своих детей, умоляя богов принять эту жертву вместо себя.
Для того чтобы отвратить нападения врагов и эпидемии, а также во здравие императора, Солнцу приносили в жертву рослых красивых детей без каких-либо изъянов в возрасте до 10 лет. Армия инков отличалась высокой дисциплиной: смертная казнь грозила даже за отлучку без ведома военачальника. Инки в бою, помимо обычного оружия, применяли психологическое оружие: звуки флейт, сделанных из костей побежденных врагов и грохот деревянных барабанов с натянутой на них человеческой кожей. Милослав Стингл, известный чешский американист в своей книге «Индейцы без томогавков» приводит ещё более жуткие сведения из жизни менее «цивилизованных» индейских племен, чем ацтеки или инки. Эквадорские хиваро охотились за головами своих неприятелей. Убитым врагам они отрезали головы, стягивали с головы кожу, наполняли ее горячим песком и особым способом уменьшали эту голову до размеров теннисного мяча. При этом лицо жертвы полностью сохраняет прежнее подобие. По представлениям хиваро такая тсантса (так они называют эти высушенные головы) дарует охотнику силу врага. Ну и наконец каннибалы-карибы, уже упомянутые Колумбом, проживали в районе реки Амазонка и на Карибских островах. Тольтеки, которые покорили многие майские города, также прибегали к массовым человеческим жертвоприношениям. Так в их столице Чичен-Иц находился так называемый «Священный Сенот», который представлял собой гигантскую круглую воронку диаметром 60 метров. В эту воронку регулярно сбрасывались десятки людей, которые были вынуждены отправлять подчиненные им майские города. Можно еще долго перечислять все злодеяния индейцев, но даже на этих примерах видно, что испанцы столкнулись в Новом Свете не с белыми пушистыми созданиями, а племенами, в которых господствовала не любовь и права человека в единстве с природой, а жестокий закон джунглей.
4. Конкистадоры уничтожили великие города и культуру великих цивилизаций.
Конкистадоры не уничтожали городов – это противоречило бы элементарному здравому смыслу. Они нуждались в опорных пунктах для завоевания государства. Уничтожались или переделывались языческие храмы с идолами и писаниями , в которых совершались языческие обряды, в том числе и кровавые человеческие жертвоприношения, о которых мы уже сказано выше. Те города, которые находят в джунглях – это остатки цивилизации майя, которая пришла в упадок без всякой помощи конкистадоров еще в Х веке. Испанцы уничтожали золотые украшения, в том смысле, что переплавляли их по известным причинам.
5. Испанцы ввели рабовладение, поработив свободолюбивых индейцев.
На самом деле свободолюбивые индейцы прекрасно знали что такое рабство. Даже у самых мирных племен Таино, проживающих на Кубе было распространено рабство. Не говоря уже об остальных. Испанцы просто усовершенствовали его, подстроив под свои нужды. Особенно хорошо было развито рабовладение в развитых индейских цивилизациях: у майя, у ацтеков и инков. Хотя тут был один нюанс. Если в остальных уголках мира основным источником рабства служили войны, то у некоторых индейских народов в рабство попадали как правило свои. Военных пленников индейцы приносили в жертву богам. Так, например, у ацтеков в рабство попадали за кражу, в случае невозврата долга или за предательство начальника. Также родители продавали своих детей за непослушание или за какие-нибудь другие грешки. Торговля рабами в Ацтекском государстве имела широкое распространение. Посредниками здесь обычно выступали купцы. Наиболее крупные рынки работорговли находились в двух городах – Ацкапоцалько и Исокане. Рабы обменивались на самые различные вещи – ткани, накидки, драгоценные перья и т.п. Стоимость раба колебалась в зависимости от его достоинств, но обычная его цена равнялась 20 накидкам. Рабов продавали не только в близлежащие районы, но и на чужбину. Использовали рабов индейцы по стандартной схеме: переноска тяжестей, сельскохозяйственные работы, строительство храмов, мостов и т.д. У инков существовало целое сословие государственных рабов – янакуна. Они обрабатывали государственные земли, пасли принадлежавшие государству стада лам, были слугами в домах инков. Знаменитые грандиозные сооружения инков сделанные из камней весом по несколько тонн были сделаны, понятное дело, не силой мысли продвинутых инков, а трудом огромной армии рабов. Конечно, было бы просто прекрасно, если бы испанцы даровали бы всем индейцам свободу, индейцы бросили бы свои войны и жертвоприношения, и наступило бы большое хорошо. Но, к сожалению, как это часто бывает, люди не всегда выбирают гуманные пути. Индейцы, несмотря на все их почтение к «белым богам» не торопились бросать свои обычаи, а кастильцы были слишком одурманены от радужных перспектив богатства и власти. В результате мы и получили, то что получили. Испанцы установили систему энкомьенде, которая состояла в том, что за конкистадорами закреплялись земли вместе с индейским населением, отрабатывавшем трудовую повинность. Причем эту повинность исполняли только мужчины возрастом от 15 до 50 лет. Женщины и дети к трудам не привлекались.
6. Испанским властям главное было колонии, а не индейцы.
Состав испанцев и цели их завоеваний не были однородными. При непредвзятом изучении конкисты можно заметить, что основными так сказать составляющими конкисты, определяющими ее ход, являлись:
1. Конкистадоры, жаждавшие власти и денег.
2. Миссионеры, желавшие принести цивилизацию и мирно христианизировать индейское население.
3. Королевские власти, которым нужны были стабильные государства с христианским населением и приносящим доход короне.
Между этими составляющими постоянно велась борьба. Поначалу огромная удаленность от империи и незнание истинного положения дел развязывала руки конкистадорам, которые не сильно связывали себя королевскими указами, и поступали, сообразуясь предпочтительно со своей выгодой. Но постепенно в Мексике стал складываться лагерь противников жестокости по отношению к индейцам, авангардом которого стали католические монахи, в том числе и знаменитый Бартоломе де Лас Касас.
Их деятельность привела в конечном счете к принятию «Новых законов», предписывающих гуманное отношение к индейцам. Законы объявляли индейцев «свободными подданными Его Величества»,снижали подати, взимаемые с индейцев, вводили кары за их убийство, ограничивали частное рабовладение. Самыми ярыми защитниками индейцев, как уже было сказано, являлись католические монахи. Именно они первыми донесли правду до испанского короля. Кроме того, необходимо отметить, что индейцы еще до кровавых событий, были признаны испанцами равноправными людьми с христианских позиций. Когда после подавления Колумбом восстания индейцев, адмирал отправил несколько сотен пленных в Испанию как рабов, то королева Испании Изабелла с гневом отвергла сей «подарок» и приказала вернуть индейцев в их деревни. Также королева послала за океан священников, чтобы привести индейцев к христианской вере; тем, кто примет крещение, обещали уменьшение налогов, а касикам даровали дворянские гербы, право носить шпагу и ездить на лошади. Добровольное вхождение под власть испанского монарха не раз упоминается в исторических источниках. Так например в (Акте о вступлении во владение) рассказывается о том, как эскривано Франсиско де Исасага «принял во владение селения Апарии и Иримары и что сие было совершено без какого-либо противления [с их стороны]. Кроме того, удостоверяю, что вышеуказанные касики явились добровольно и поклялись его величеству в повиновении и что они свою службу исполняют и приносят христианам припасы» Указ губернатора Гватемалы Диего Гарсия де Вальверде от 27 мая 1582 г. предписывал прекратить злоупотребления энкомендеро по отношению к индейцам.
Запрещалось:
«1) оставлять в списках плательщиков умерших и ушедших или исчислять общую сумму подати, включая их в число плательщиков, в то время как население сократилось более чем на одну треть;
2) требовать подать за умерших с их родственников;
3) продавать или передавать энкомендированных (то есть крепостных) индейцев другим энкомендеро;
4) принуждать индейцев работать как рабов;
5) бить индейцев;
6) перегружать их тяжелыми работами…
7) обращаться с индейцами так жестоко, что матери предпочитают убивать своих детей, чтобы не обрекать их на услужение господам, а взрослые кончают собой посредством голодовки или повешения».
Итак, как мы видим, конкиста была неоднородной. Были негодяи, но были и порядочные люди. Конкистадоры-энкомендеро видели в индейцах лишь рабочую силу, обогащающую их, а испанским властям нужны были стабильные колонии со стабильным населением, которое бы имело свое хозяйство и могло содержать свои земли. Жестокости конкисты были в основном продиктованы алчностью прямых завоевателей, а не испанской политикой или тем более христианством.
7. Испанцы неправы, потому что они – захватчики, а индейцы боролись за свою землю.
Центральная Америка издавна была ареной соперничества и жестоких войн индейских племен и цивилизаций. Поэтому по большому счету испанцы имели такое же право на эти земли, как и ацтеки. И те, и другие были захватчиками. Между городами и государствами майя постоянно велись междоусобные войны за власть, контроль над землями, пригодными для возделывания, и над населением, которое обрабатывало эти земли и строило величественные города. Завершением войны служило пленение враждебного правителя с последующим принесением его и других пленных в жертву богам. В седьмом веке по Р. Х. на территорию майя вторглись войска Теотиуакана. Через непродолжительное время сам Теотиуакан гибнет под натиском северных племен. Под ударами племен «пипиль» идущих с запада гибнут многие майские города, что приводит к упадку майской цивилизации в IX-X веках. Хотя несколько государств продолжали существовать еще продолжительное время. Например, город Тайсаль был покорен испанцами только в конце XVII века. Одновременно север майской цивилизации подвергся нашествию нападению воинственных центрально-мексиканских племен – тольтеков. Однако, в отличие от центральной области майя, это не привело к катастрофическим последствиям. Население полуострова слилось с завоевателями, и в итоге появилась своеобразная культура, соединяющая в себе майские и тольтекские черты.
Империя инков тоже складывалась далеко не мирными путями. Инки – это всего лишь одно из племен, проживавшее в районе города Куско, которое в результате длительных войн подчинило себе остальных индейцев. В конце 60-х – начале 70-х годов XV века был разбит основной конкурент на пути господства инков – царство Чимор. Дальнейшее завоевание племен было относительно легким. Без особого труда ими были подчинены мелкие государства и племена центрального и южного побережья Перу. И приход конкистадоров Инки встретили в самом расцвете своего могущества. Так что Инки – тоже захватчики и поработители.
Источник gorod.tomsk.ru
скрытый текст[MORE=читать дальше]
Современный французский историк Пьер Шано, которого трудно заподозрить в необъективности, пишет: «Антииспанская легенда в своей североамериканской версии (между прочим, в европейской версии она относится прежде всего к инквизиции) исполняла роль удобного защитного клапана. Предполагаемый индейский погром, якобы совершенный испанцами в XVI веке может утаить массовые убийства, совершенные североамериканцами в XIX веке на западной границе». «Чёрная легенда» о зверствах испанских завоевателях в Южной Америке была призвана скрыть от общественного внимания, подлинный геноцид коренных народов Северной Америки, совершённый англосаксами. Мы, конечно, далеки от того, чтобы представлять испанское завоевание Америки в «розовых тонах». Но, безусловно, несмотря на жестокости и насилие, проявленные испанскими конквистадорами, последние никогда не ставили перед собой целью уничтожение завоеванных. Более того, часто испанцы освобождали завоеванные народы от тирании собственных властителей и власти жрецов, которые практиковали чудовищные культы с множественными человеческими жертвоприношениями.
Итальянский исследователь и журналист Витторио Мессори справедливо пишет: «Добродетельные граждане, отрекающиеся от конкистадоров Америки, забывают, между прочим, о том, что европейцы, прибывшие на новый континент, также встретили там завоевателей. Империи ацтеков и инков тоже были созданы насильственным путем и сохранились лишь в результате кровавых притеснений завоеванных народов, превращенных в рабов. Невероятной быстроте и успеху завоевания во многом способствовали местные жители, притеснявшиеся инками и ацтеками. Поэтому во многих местах испанцев встречали не как завоевателей, а как освободителей.
Пусть историки теперь попытаются объяснить, как могло случиться, что на протяжении трех веков испанского господства, не было никаких вооруженных выступлений против новой власти, хотя численность ее армии была небольшой, и малейшее восстание привело бы к ее свержению. Представления о вторжении в Южную Америку, существовавшие до сих пор, исчезают при столкновении с цифрами: с 1509 по 1559 год, в период завоевания территорий от Флориды до Магелланова пролива, в Западную Индию ежегодно прибывало более пятисот испанцев, что на протяжении полувека составляет 27787 человек».
Другой известный современный историк Жан Дюмон писал: «Если бы, к их несчастью, Испания (и Португалия) приняла Реформацию, то стала бы пуританской и следовала бы северо-американским принципам, утверждавшим, что «Библия говорит: индеец – существо низшее и сын сатаны». Тогда массовые истребления уничтожили бы в Южной Америке все местные племена. И сегодня туристы, посещающие оставшиеся «резервации» начиная от Мексики до Огненной Земли, фотографировали бы тех немногих, кто является живым свидетелем расовой резни, происшедшей на «библейской» основе. О результатах завоеваний красноречиво свидетельствуют цифры: если в Северной Америке осталось в живых немногим более десяти тысяч краснокожих, то в бывших испанских и португальских колониях большинство населения состоит из индейцев или потомков местных жителей доколумбового периода, а также европейцев и африканцев (особенно в Бразилии).
1. Конкистадоры уничтожили миллионы людей
Прямого целенаправленного геноцида со стороны испанцев не было. Это – миф, созданный антикатолической пропагандой. Даже если бы испанцы хотели бы этого, они просто физически бы не смогли сделать из-за своей малочисленности. Да, конкистадоры нередко жестоко подавляли выступления индейцев, но неверно только их объявлять виновниками демографической катастрофы. На нее повлияло совокупность факторов: а именно 1. эпидемии. 2. каторжный труд на рудниках. 3. жестокость конкистадоров, проявленная в подавлении индейских выступлений. Первый фактор принято замалчивать, но он был весьма весомым, если не сказать решающим факторов, повлиявшим на численность индейского населения. Испанцы проникнув в Новый Свет завезли много болезней, от которых у индейцев не было иммунитета: корь, туберкулез, золотуху, чуму , тиф, инфлюэнцу, коклюшеобразный кашель и оспу. До завоевания испанцами, империя ацтеков насчитывала около 20 миллионов человек. От эпидемии оспы в 1521, после падения Теночтитлана, погибло около 10% ацтеков. Затем была еще эпидемия оспы – в 1545-48 годах и эпидемия тифа в1576-81 годах. Тогда погибло еще почти 40% индейцев. «Ужасным и всеобъемлющим было нашествие мора на Мексику. Не было ни одного дома или очага, на которые не излился бы гнев Господень. Когда скрылась, истаяла за горизонтом черная беда, страна стала пустыней – ни петушиного крика, ни человечьего голоса, ни огня, ни борозды», – так описывает эпидемию 1576 года ее современник, известный летописец Нового света францисканский монах Хуан де Торквемада. (не путать с Томасом Торквемадой – основателем инквизиции). Еще более ужасной по последствиям оказалась эпидемия оспы в империи инков. Из-за эпидемии натуральной оспы в течении примерно 15 лет империя инков сократилась с 30 миллионов до, примерно, 3 млн. человек. Тот факт, что конкистадоры не уничтожили индейское население Центральной Америки проверяется простой проверкой национальностей жителей стран, на территории которых ранее существовали цивилизации, «уничтоженные» испанцами. Вот, например, национальный состав Перу (экс территория инков): индейцы 45%, метисы (смешанного испано-индейского происхождения) 37%, белые 15%, негры, японцы, китайцы. Чуть хуже положение с индейцами в Мексике (экс территория ацтеков и майя): метисы 60%, индейцы 30%, белые 9%. Намного хуже обстояло дело с индейцами, населявшими острова Куба и Гаити, где преимущественным фактором уменьшения народонаселения была жестокость и алчность испанцев. Там, действительно, население сократилось с нескольких сотен тысяч до нескольких тысяч индейцев.
2. Конкистадоры победили только за счет огнестрельного оружия.
Безусловно, технологическое превосходство сыграло свою роль, но далеко не самую главную. Превосходство индейцев в живой силе было подавляющим (сотни, иногда несколько тысяч испанцев против сотен тысяч индейцев), и никакие мушкеты и пушки не спасли бы испанцев, тем более что их быстро переставали бояться. Уже во второй битве с тласкаланцами Кортес отмечал, что индейцы не обращали никакого внимания на грохот пушек и бесстрашно шли в бой. Никакие аркебузы и латы не спасли от разгрома армии Кортеса в «ночь печали», когда восставшие ацтеки уничтожили большую часть армии Кортеса. Причин поражения индейцев было много: это и полное отсутствие тактики при боях, когда индейцы не сумели воспользоваться своим численным превосходством, и внутренняя вражда индейцев между собой, и помощь враждебных ацтекам племен, (например при взятии Теночтитлана Кортесу помогали десятки тысяч союзников из индейских племен), и превосходство испанцев в дисциплине и оружии, и личный талант Кортеса, и безвольность самих индейцев и наконец просто везение. Ничем иным как везением и отвагой испанцев, например, нельзя объяснить победу конкистадоров у Отомпана. Возвращаясь после разгрома своей первой армии, 7 июля 1520 года, изрядно поредевшие конкистадоры со своими союзниками, встретились с огромной армией ацтеков, насчитывавшей по разным оценкам от 100 до 200 тысяч воинов. Превосходство ацтеков было подавляющим, но, тем не менее, испанцы одержали блестящую победу благодаря храбрости Кортеса. Он лично во главе конного отряда ворвался в грозивший поглотить его океан ацтекских войск и пронзил копьем пышно одетого вождя индейцев. Ацтеки, потеряв предводителя, в панике бежали…
3. Индейцы были добрыми и наивными по сравнению с христианскими фанатиками.
Блажен кто верует. Однако невиданную жестокость индейских цивилизаций признают даже светские историки. Индейцы, населявшие Американский континент и острова были очень воинственны и жестоки. Уже Колумб упоминает в своем письме людей, «которых считают на всех других островах очень свирепыми, и едят эти люди человеческое мясо» (из письма Христофора Колумба). Глубокое же исследование индейских обычаев и религиозных культов может повергнуть в шок современного цивилизованного человека. Начать хотелось бы с ацтеков – цивилизации, погрязшей в таких кровавых жертвоприношениях и такой бессмысленной изощренности, что ей по праву можно присудить звание самой сатанинской религии за всю историю человечества. Для наглядности приведем отрывки из книги «Конец пожирателей человеческих сердец» польского историка Зенона Косидовского, которого никак нельзя подозревать в симпатиях к конкистадорам-христианам: «Человеческие жертвы ацтеки приносили следующим образом. Четыре жреца, размалеванные в черный цвет, в черных одеждах, хватали юношу за руки и ноги и бросали его на жертвенный камень. Пятый жрец, облаченный в пурпурные одеяния, острым кинжалом из обсидиана распарывал ему грудную клетку и рукой вырывал сердце, которое затем бросал к подножию статуи бога. У ацтеков существовало ритуальное людоедство: сердце поедали жрецы, а туловище, сброшенное со ступеней пирамиды, уносили домой члены аристократических родов и съедали его во время торжественных пиршеств. Кроме 18 главных празднеств в году, нередко продолжавшихся по несколько дней, едва ли не каждый день отмечался праздник какого-нибудь из богов, поэтому человеческая кровь лилась непрерывно.
Богине плодородия приносили в жертву молодую девушку. Раскрашенная в красный и желтый цвет, что символизировала кукурузу, она должна была исполнять изящные ритуальные танцы, а потом гибла на жертвенном алтаре. В религии ацтеков существовал даже особый покровитель человеческих жертв – божок Хипе. В его честь жрецы сдирали кожу с живых юношей, которую натягивали на себя и носили в течение 20 дней. Даже сам король надевал кожу, срезанную со стоп и ладоней. Верхом дикости представляется нам ритуал, связанный с культом бога огня. Жрецы разжигали в храме этого бога огромный костер, потом раздевали догола военных пленников и, связав их, бросали в огонь. Не дожидаясь, пока они погибнут, вытаскивали их крючьями из пламени, клали себе на спину и исполняли ритуальный танец вокруг костра. Только после этого жрецы закалывали их на жертвенном камне. Религия ацтеков не щадила даже детей. Во время засухи жрецы убивали мальчиков и девочек, чтобы бог дождя смилостивился.
Младенцев, купленных у нищих родителей, наряжали в праздничные одежды, украшали цветами и в колыбелях вносили в храм. Закончив ритуальные обряды, их убивали ножами. Как только появлялись первые ростки кукурузы, детей умерщвляли по-иному: им отрезали головы, а тела хранили в горных пещерах как реликвии. В период созревания кукурузы жрецы покупали четырех детей в возрасте пяти-шести лет и запирали в подвалах, обрекая на голодную смерть. Точно неизвестно, сколько человеческих жертв приносилось ежегодно в государстве ацтеков. Ученые считают, что 20-30 тыс. Возможно, эти цифры преувеличены, но нет сомнения, что они все-таки были внушительными. Доказательством служат настоящие склады с десятками тысяч черепов, найденные конкистадорами во всех ацтекских городах, и в особенности уже упомянутое сооружение в Теночтитлане, где Берналь Диас насчитал 136 тыс. черепов… Ацтекскому государству приходилось постоянно беспокоиться о том, чтобы обеспечивать ненасытных богов жертвами… Особая группа воинов только тем и занималась, что захватывала пленников и доставляла их в храмы.
Не одну войну ацтеки начинали лишь затем, чтобы добыть пленников. Мерилом доблести, а следовательно, и заслуг ацтеков было количество их пленников, которое имелось на счету у каждого воина, поэтому ацтеки, вместо того чтобы убивать противников и наносить им раны, старались во что бы то ни стало брать их в плен. В этом странном обычае, наверно, и следует искать объяснение того, что среди конкистадоров оказалось поразительно мало убитых и раненых… Монтесуму как-то спросили, почему он терпел в столь близком соседстве независимое государство тласкаланцев. Он ответил, не задумываясь: «Чтобы оно поставляло нам людей для жертв богам» Жертвоприношения поражают исследователей не только их звериной жестокостью, но и размахом. Например, во время церемонии освящения большого храма бога войны Уицилпочтли, в Теночтитлане была устроена настоящая бойня. В жертву были принесены, по разным оценкам, от 20 до 80 тысяч пленных, захваченных ацтеками во время их похода. В течение года отмечалось 18 главных праздников с человеческими жертвоприношениями; кроме того, практически каждый день отмечался праздник одного из богов (урожая, плодородия, дождя, маиса, агавы и т.д.). По оценкам ученых, в государстве ацтеков ежегодно приносилось в жертву около 20-30 тыс. чел. Во время продвижения отряда Кортеса от побережья вглубь Мексики в каждом ацтекском городе испанцы находили по несколько десятков тысяч черепов принесенных в жертву людей, а в столице ацтеков, городе Теночтитлане, вокруг главного храма Солнца испанец Берналь Диас насчитал 136 тысяч черепов. Другие индейцы конечно уступали ацтекам, но тем не менее и у них были распространены человеческие жертвоприношения, каннибализм и шокирующие ритуалы. Подобные ритуалы с вырезанием сердец и посвящением их богам существовали и у других цивилизаций Южной Америки: инков и майя. (Ацтеки собственно свой главный ритуал позаимствовали именно у майя) Кроме того, они имели и свои «оригинальные разработки»: майя кидали жертвы в специальные колодцы-сеноты во время засухи, инки в горах закладывали камнями мальчиков. Жрецы Майя, как и друиды, также любили гадать над истекающей кровью жертвой. Также инки в случае болезни приносили в жертву своих детей, умоляя богов принять эту жертву вместо себя.
Для того чтобы отвратить нападения врагов и эпидемии, а также во здравие императора, Солнцу приносили в жертву рослых красивых детей без каких-либо изъянов в возрасте до 10 лет. Армия инков отличалась высокой дисциплиной: смертная казнь грозила даже за отлучку без ведома военачальника. Инки в бою, помимо обычного оружия, применяли психологическое оружие: звуки флейт, сделанных из костей побежденных врагов и грохот деревянных барабанов с натянутой на них человеческой кожей. Милослав Стингл, известный чешский американист в своей книге «Индейцы без томогавков» приводит ещё более жуткие сведения из жизни менее «цивилизованных» индейских племен, чем ацтеки или инки. Эквадорские хиваро охотились за головами своих неприятелей. Убитым врагам они отрезали головы, стягивали с головы кожу, наполняли ее горячим песком и особым способом уменьшали эту голову до размеров теннисного мяча. При этом лицо жертвы полностью сохраняет прежнее подобие. По представлениям хиваро такая тсантса (так они называют эти высушенные головы) дарует охотнику силу врага. Ну и наконец каннибалы-карибы, уже упомянутые Колумбом, проживали в районе реки Амазонка и на Карибских островах. Тольтеки, которые покорили многие майские города, также прибегали к массовым человеческим жертвоприношениям. Так в их столице Чичен-Иц находился так называемый «Священный Сенот», который представлял собой гигантскую круглую воронку диаметром 60 метров. В эту воронку регулярно сбрасывались десятки людей, которые были вынуждены отправлять подчиненные им майские города. Можно еще долго перечислять все злодеяния индейцев, но даже на этих примерах видно, что испанцы столкнулись в Новом Свете не с белыми пушистыми созданиями, а племенами, в которых господствовала не любовь и права человека в единстве с природой, а жестокий закон джунглей.
4. Конкистадоры уничтожили великие города и культуру великих цивилизаций.
Конкистадоры не уничтожали городов – это противоречило бы элементарному здравому смыслу. Они нуждались в опорных пунктах для завоевания государства. Уничтожались или переделывались языческие храмы с идолами и писаниями , в которых совершались языческие обряды, в том числе и кровавые человеческие жертвоприношения, о которых мы уже сказано выше. Те города, которые находят в джунглях – это остатки цивилизации майя, которая пришла в упадок без всякой помощи конкистадоров еще в Х веке. Испанцы уничтожали золотые украшения, в том смысле, что переплавляли их по известным причинам.
5. Испанцы ввели рабовладение, поработив свободолюбивых индейцев.
На самом деле свободолюбивые индейцы прекрасно знали что такое рабство. Даже у самых мирных племен Таино, проживающих на Кубе было распространено рабство. Не говоря уже об остальных. Испанцы просто усовершенствовали его, подстроив под свои нужды. Особенно хорошо было развито рабовладение в развитых индейских цивилизациях: у майя, у ацтеков и инков. Хотя тут был один нюанс. Если в остальных уголках мира основным источником рабства служили войны, то у некоторых индейских народов в рабство попадали как правило свои. Военных пленников индейцы приносили в жертву богам. Так, например, у ацтеков в рабство попадали за кражу, в случае невозврата долга или за предательство начальника. Также родители продавали своих детей за непослушание или за какие-нибудь другие грешки. Торговля рабами в Ацтекском государстве имела широкое распространение. Посредниками здесь обычно выступали купцы. Наиболее крупные рынки работорговли находились в двух городах – Ацкапоцалько и Исокане. Рабы обменивались на самые различные вещи – ткани, накидки, драгоценные перья и т.п. Стоимость раба колебалась в зависимости от его достоинств, но обычная его цена равнялась 20 накидкам. Рабов продавали не только в близлежащие районы, но и на чужбину. Использовали рабов индейцы по стандартной схеме: переноска тяжестей, сельскохозяйственные работы, строительство храмов, мостов и т.д. У инков существовало целое сословие государственных рабов – янакуна. Они обрабатывали государственные земли, пасли принадлежавшие государству стада лам, были слугами в домах инков. Знаменитые грандиозные сооружения инков сделанные из камней весом по несколько тонн были сделаны, понятное дело, не силой мысли продвинутых инков, а трудом огромной армии рабов. Конечно, было бы просто прекрасно, если бы испанцы даровали бы всем индейцам свободу, индейцы бросили бы свои войны и жертвоприношения, и наступило бы большое хорошо. Но, к сожалению, как это часто бывает, люди не всегда выбирают гуманные пути. Индейцы, несмотря на все их почтение к «белым богам» не торопились бросать свои обычаи, а кастильцы были слишком одурманены от радужных перспектив богатства и власти. В результате мы и получили, то что получили. Испанцы установили систему энкомьенде, которая состояла в том, что за конкистадорами закреплялись земли вместе с индейским населением, отрабатывавшем трудовую повинность. Причем эту повинность исполняли только мужчины возрастом от 15 до 50 лет. Женщины и дети к трудам не привлекались.
6. Испанским властям главное было колонии, а не индейцы.
Состав испанцев и цели их завоеваний не были однородными. При непредвзятом изучении конкисты можно заметить, что основными так сказать составляющими конкисты, определяющими ее ход, являлись:
1. Конкистадоры, жаждавшие власти и денег.
2. Миссионеры, желавшие принести цивилизацию и мирно христианизировать индейское население.
3. Королевские власти, которым нужны были стабильные государства с христианским населением и приносящим доход короне.
Между этими составляющими постоянно велась борьба. Поначалу огромная удаленность от империи и незнание истинного положения дел развязывала руки конкистадорам, которые не сильно связывали себя королевскими указами, и поступали, сообразуясь предпочтительно со своей выгодой. Но постепенно в Мексике стал складываться лагерь противников жестокости по отношению к индейцам, авангардом которого стали католические монахи, в том числе и знаменитый Бартоломе де Лас Касас.
Их деятельность привела в конечном счете к принятию «Новых законов», предписывающих гуманное отношение к индейцам. Законы объявляли индейцев «свободными подданными Его Величества»,снижали подати, взимаемые с индейцев, вводили кары за их убийство, ограничивали частное рабовладение. Самыми ярыми защитниками индейцев, как уже было сказано, являлись католические монахи. Именно они первыми донесли правду до испанского короля. Кроме того, необходимо отметить, что индейцы еще до кровавых событий, были признаны испанцами равноправными людьми с христианских позиций. Когда после подавления Колумбом восстания индейцев, адмирал отправил несколько сотен пленных в Испанию как рабов, то королева Испании Изабелла с гневом отвергла сей «подарок» и приказала вернуть индейцев в их деревни. Также королева послала за океан священников, чтобы привести индейцев к христианской вере; тем, кто примет крещение, обещали уменьшение налогов, а касикам даровали дворянские гербы, право носить шпагу и ездить на лошади. Добровольное вхождение под власть испанского монарха не раз упоминается в исторических источниках. Так например в (Акте о вступлении во владение) рассказывается о том, как эскривано Франсиско де Исасага «принял во владение селения Апарии и Иримары и что сие было совершено без какого-либо противления [с их стороны]. Кроме того, удостоверяю, что вышеуказанные касики явились добровольно и поклялись его величеству в повиновении и что они свою службу исполняют и приносят христианам припасы» Указ губернатора Гватемалы Диего Гарсия де Вальверде от 27 мая 1582 г. предписывал прекратить злоупотребления энкомендеро по отношению к индейцам.
Запрещалось:
«1) оставлять в списках плательщиков умерших и ушедших или исчислять общую сумму подати, включая их в число плательщиков, в то время как население сократилось более чем на одну треть;
2) требовать подать за умерших с их родственников;
3) продавать или передавать энкомендированных (то есть крепостных) индейцев другим энкомендеро;
4) принуждать индейцев работать как рабов;
5) бить индейцев;
6) перегружать их тяжелыми работами…
7) обращаться с индейцами так жестоко, что матери предпочитают убивать своих детей, чтобы не обрекать их на услужение господам, а взрослые кончают собой посредством голодовки или повешения».
Итак, как мы видим, конкиста была неоднородной. Были негодяи, но были и порядочные люди. Конкистадоры-энкомендеро видели в индейцах лишь рабочую силу, обогащающую их, а испанским властям нужны были стабильные колонии со стабильным населением, которое бы имело свое хозяйство и могло содержать свои земли. Жестокости конкисты были в основном продиктованы алчностью прямых завоевателей, а не испанской политикой или тем более христианством.
7. Испанцы неправы, потому что они – захватчики, а индейцы боролись за свою землю.
Центральная Америка издавна была ареной соперничества и жестоких войн индейских племен и цивилизаций. Поэтому по большому счету испанцы имели такое же право на эти земли, как и ацтеки. И те, и другие были захватчиками. Между городами и государствами майя постоянно велись междоусобные войны за власть, контроль над землями, пригодными для возделывания, и над населением, которое обрабатывало эти земли и строило величественные города. Завершением войны служило пленение враждебного правителя с последующим принесением его и других пленных в жертву богам. В седьмом веке по Р. Х. на территорию майя вторглись войска Теотиуакана. Через непродолжительное время сам Теотиуакан гибнет под натиском северных племен. Под ударами племен «пипиль» идущих с запада гибнут многие майские города, что приводит к упадку майской цивилизации в IX-X веках. Хотя несколько государств продолжали существовать еще продолжительное время. Например, город Тайсаль был покорен испанцами только в конце XVII века. Одновременно север майской цивилизации подвергся нашествию нападению воинственных центрально-мексиканских племен – тольтеков. Однако, в отличие от центральной области майя, это не привело к катастрофическим последствиям. Население полуострова слилось с завоевателями, и в итоге появилась своеобразная культура, соединяющая в себе майские и тольтекские черты.
 |
Источник gorod.tomsk.ru
[/MORE]