Архив Шано 5 читателей тэги

Автор: Шано

#женский вопрос + #исторические россказни с другими тэгами

* * *

18 января 2019 (13:38:11) 352

[MORE=читать дальше]Супружество как объект процедуры

Одна из тех вещей, которые Хидеёши категорически запретил господам князьям, было заключение браков без уведомления и разрешения. Поскольку любой брак на этом уровне – это политический союз, а зачем нам тайные политические союзы?

Естественно, после его смерти порядок этот должен был сохраняться - любой контакт такого рода должен был идти через совет (пять регентов, пять администраторов).

полный текст

* * *

18 января 2019 (13:36:40) 380

Оригинал взят у в Баллада о патриотическом заговоре, страшной силе традиции...

...правой мести, похищенной голове, на века и континенты испорченном телефоне, академике Фоменко, а также о господине драконе, без которого, видимо, совершенно невозможно обойтись

Часть первая, историческая

Чтобы толком начать рассказ о великом ронине Юи Сёсэцу (1605-1651), первым делом нужно сказать, что никакой он, собственно, не Юи и не Сёсэцу - и даже не ронин, потому что ронин - это безхозный самурай, а вышепомянутый им не был - ни безхозным, ни хозяйским, никаким. А был он сыном не то крестьянина, не то ремесленника - по одной распространенной версии его отец был красильщиком, да еще и происходил из той же деревни, что сам Тоётоми Хидеёши, что, возможно, повлияло на последующие устремления - где один крестьянин, там и другой... но вполне возможно, что здесь мы уже съезжаем на почву вымысла, ибо вымыслов в этой истории - горные хребты.

Дело в том, что после инцидента, который мы намерены здесь описать, факт родства или даже знакомства с этим господином сделался вещью крайне небезопасной, с одной стороны, правительство изымало информацию и громоздило горы пропагандистского бреда - с другой, потом обстановка чуть разрядилась и о деле был написан роман, мгновенно приобретший сказочную популярность, множество пьес... уличные рассказчики опять же - причем всем по цензурным соображениям приходилось менять имена и подробности, чтобы не смущать публику взрывоопасным политическим контекстом... Так что, теперь установить точное происхождение не представляется возможным, а туристская индустрия нескольких городов борется за его имя.

полный текст

* * *

30 декабря 2018 (22:18:46) 365

Оригинал взят у в "Они были не одиноки"

Навеяно этим суровым обьявлением: http://ru-history.livejournal.com/3483562.html

Лидеры испано-португальской конкисты, конечно, с самого начала не могли обойти вопрос отношений с женщинами-и своими, и туземными.

Показателен пример Васко да Гама. Во время своей последней ходки в Индию в 1524г. он приказом строго запретил женщин на кораблях эскадры. Любая женщина (замужняя или нет), найденная на корабле после выхода из Белена, подлежала публичной порке. Тем не менее, во время стоянки в Мозамбике были обнаружены 3 португальские проститутки, скрытно проведенные на корабль. Они были арестованы, и по прибытии в Гоа Гама распорядился высечь их.

Это решение вызвало скандал. Португальская власть в Гоа установилась лишь недавно, и публичная порка белых женщин могла уронить авторитет европейцев в глазах местных. Португальская знать и духовенство Гоа засыпали Гама петициями о помиловании, предлагая большие суммы выкупа. Но Гама взяток не брал и своих приказов не отменял. Проститутки были высечены. Характерно для Гама и другое. Когда через несколько месяцев он умирал от малярии, среди забот о судьбе колоний, он в своем завещании не забыл и этих женщин-каждой была завещана небольшая сумма, чтобы они смогли выйти замуж и вести честную жизнь.

Вообще же португальские лидеры, начиная с Альбукерки, поощряли своих людей жениться на местных, чтобы укрепить связь с завоеванными народами. То же позже делали испанцы-сам Писарро и многие его люди женились на женщинах из аристократических родов инков.

полный текст

* * *

27 декабря 2018 (14:10:51) 344

Оригинал взят у в Роман в письмах-2

В продолжение темы любовных писем.

1512г. во Флоренции выдался нескучный. 29 августа испанцы взяли штурмом г.Прато, подчистую уничтожив флорентийскую милицию, которую создавал с таким трудом Макиавелли. Через 2 дня вооруженные сторонники клана Медичи захватили здание правительства (Палаццо Веккио), гонфалоньер Флоренции П.Содерини ночью сбежал из города. Макиавелли ничего не светило-его считали прихвостнем Содерини. Никколо потерял все посты, а вскоре был арестован по подозрению в заговоре против Медичи и подвергнут пыткам. Могло закончиться совсем плохо (2 заговорщиков были казнены). К счастью, по случаю избрания Папы Льва Х была обьявлена амнистия. Макиавелли вышел на волю, но карьера (а ему казалось, и жизнь) была разрушена.

полный текст

* * *

27 декабря 2018 (14:04:21) 351

Оригинал взят у в Роман в письмах

Что это я все о войне, надо бы и о прекрасном. А что может быть прекраснее, чем письма о любви рыцарских времен, да еще итальянские? Особенно, если их писали не сопляки типа Ромео, а серьезные дяди.

Средневековая война-вообще штука суровая, часто солдат от разбойника мало отличался. Но среди всех воров и душегубов тех времен «вольные отряды» (free companies) Столетки - случай особый. Отморозки без всяких правил, сделавшие своей профессией резню, грабеж и рэкет всех подряд. Бандиты, наводившие ужас на всю Францию, а затем-на всю Италию. Почетное место среди них занимает «Белый отряд» Джона Хоквуда. С течением времени название отряда менялось, Хоквуд из главаря бандитов превратился в «капитан-генерала Флоренции» и зятя правителя Милана, но суть и методы его людей оставались те же. Разве такие люди могли писать любовные письма? Еще как!

полный текст

* * *

13 декабря 2018 (21:46:22) 398

26.01.2012 в 01:29

Пишет [J]Даумантас[/J]:

..Датэ Масамунэ в юбке))
небольшой рассказ о старшей современнице Одноглазого Дракона с другого конца Земного шара)

Знакомься:

Ана де Мендоса и де ла Серда, принцесса Эболи (Ana de Mendoza у de La Cerda, princesa de Eboli)

скрытый текст[MORE=

+++

]Одна из красивейших и темпераментных женщин своего времени. К сожалению, не сохранилось действительно достоверных сведений о том, как именно она потеряла глаз. С уверенностью можно говорить лишь о том, что это произошло еще в детстве. По одной из версий - во время несчастного случая на охоте, по другой - во время уроков фехтования. Недоброжелатели, впрочем, судачили о том, что принцесса попросту страдала косоглазием, потому и прятала "некрасивый" глаз под повязкой. Разумеется, нельзя исключать и версию о каком-то врожденном дефекте, приведшем к потере глаза, как это было и в случае с Датэ.

Так или иначе, Ана де Мендоса родилась в июне 1540 г. в семье Диего Уртадо де Мендоса и де ла Серда, графа Мелито, и Каталины де Сильва и Андраде, дочери графа де Сифуэнтес. Единственный ребенок в несчастливом браке своих родителей (Каталина писала о нем как о «18 годах мученичества», а Диего направо и налево изменял жене), она выросла довольно-таки избалованной и своевольной девицей. Что со временем принесло ей громкую славу... и трагический конец.

В ранней молодости Ана де Мендоса вышла замуж за Руя Гомеса де Сильва, принца Эболи, фаворита (в хорошем смысле этого слова ^^) принца Филиппа, будущего короля Испании Филиппа II. Инициатором брака, который с точки зрения семьи Мендоса, вообще-то, был очевидным мезальянсом (Руй Гомес происходил из незначительной португальской знати и в Испанию попал в 1526 г. в качестве пажа императрицы Изабеллы Португальской), выступил лично принц Филипп, заключивший с родителями невесты договор, по условиям которого он гарантировал новобрачным ежегодную выплату в 6000 дукатов, пожизненно, начиная с момента бракосочетания. Помимо этого Филипп совершил ради своего близкого друга совершенно беспрецедентный по тем временам поступок, приехав из своей охотничьей резиденции Эль-Пардо в Алькала-де-Энарес, чтобы присутствовать на церемонии помолвки в качестве свидетеля со стороны жениха. Необычность подобного поступка со стороны наследника престола подтверждает написанная секретарем Карла V (отца принца Филиппа) Хуаном де Самано записка, адресованная Франциско де Эразо, другому приближенному императора и короля Испании. В этой записке сообщалось о действиях принца и об оказанных им милостях, которые таковы, «что Его Величество никогда не оказывал подобных ни одному фавориту». В переписке этих же придворных впервые встречается и описание внешности Аны: «очень хорошенькая, хотя и маленькая».

Францисканский музей, Пастрана. Сцена бракосочетания принца Эболи и Анны де Мендосы.

Впрочем, это был чисто деловой брак, которой одной из сторон (отцу нашей героини, погрязшему в неудачных судебных тяжбах с родственниками из-за наследства) давал так необходимое ему покровительство королевского двора и перспективу блестящего карьерного роста, а другой (королевскому фавориту захудалого происхождения) - возможность стать членом и фактически даже главой одной из знатнейших семей Испании. Потому нет ничего странного в том, что заключение брака произошло в 1555 в Сарагосе... в отсутствие жениха, сопровождавшего в тот момент Филиппа II в его поездке в Англию, где тот сочетался браком с Марией Тюдор. После этого Руй Гомес ещё четыре года сопровождал Филиппа во Фландрии, и окончательно брак был подтверждён только лишь во время пребывания супруга Аны в Испании в 1557 году.

С начала 1560-х годов Руй Гомес занялся управлением своими владениями в провинции Гвадалахара. В 1562 году Эболи купили город Пастрана и стали проводить там большую часть времени, начав перестройку дворца, остававшегося незаконченным ещё со времен Аны де ла Серда, бабки принцессы Эболи. Руй Гомес организовал в городе производство шёлка, поселив в своих владениях значительное количество морисков. Также он основал ежемесячную ярмарку, повысив тем самым торговое значение города. В 1572 году Филипп II возвел Руя Гомеса в звание герцога Пастрана и гранда Испании, даровав право сформировать майорат в пользу старшего сына. А в июле 1573 года 1-й герцог Пастрана внезапно скончался, оставив своей 33-летней вдове обременённые долгами владения и 6 малолетних детей. Вот тут-то и начинается одна из интереснейших историй, связанных с именем Аны де Мендоса.

Вдохновляемые примерами Елизаветы Валуа и Хуаны Австрийской, в особенности их энтузиазмом в основании и поддержке женских монастырей, Супруги Эболи старались оживить религиозную жизнь своего города. Оба они глубоко прониклись идеями Контрреформации, основывая монастыри и колледжи в Пастране и других городах Гвадалахары. Принцесса не останавливалась ни перед чем, чтобы достичь своей цели. Вчастности, возгоревшись желанием добыть для своего нового монастыря статую неоспоримой и испытанной святости, она, как говорят, выкрала священное изваяние Пресвятой Девы Подземелья из часовни замка Сорита в Эстремадуре. Принцесса завернула статуэтку в белую ткань и попросту унесла ее с собою в сумке. Но самым известным шагом Аны все же стало приглашение в Пастрану знаменитой монашки-кармелитки и будущей католической святой - Терезы Авильской. Специально для нее Ана пристроила к своему дворцу небольшой монастырь. Оказавшийся, впрочем, слишком маленьким и тесным для Терезы, сумевшей впоследствии получить более подходящее помещение у Руя Гомеса. Все эти начинания супругов сопровождались шествиями с музыкой и танцами, в которых активно участвовала герцогская семья. В течение ряда лет отшельники, будущие святые, среди которых были Каталина де Кардона и Иоанн Креста, и кающиеся грешники стекались в Пастрану.

После смерти мужа беременная Ана вместе с матерью ушла в тот самый кармелитский монастырь, основанный ею и ее мужем для Терезы Авильской, сопроводив этот свой шаг зрелищными демонстрациями религиозного порыва. Впрочем, в действительности помимо выражения горя и отчаяния, уход в монастырь мог быть и способом избежать давления со стороны кредиторов — земельные приобретения её покойного мужа совершались в основном на заемные средства. "Принцесса — монахиня?!" — в ужасе воскликнула настоятельница монастыря, узнав о намерении своей знатной патронессы. — "Тогда, полагаю, сей дом обречён!" И действительно - образ жизни принцессы, который она сохранила и в монастыре, оказался совершенно несовместим со сложившимися обычаями реформированных кармелиток. Их образу жизни, основным принципом которого является молитва в тишине, крайне мешали постоянные посетители принцессы, её слуги, привычка обедать с монашками и заговаривать с каждым, с кем она пожелает. Принцесса настаивала на том, чтобы к ней обращались, титулуя, и ожидала, что монахини будут прислуживать ей на коленях. Всего за несколько месяцев пребывания Аны в стенах монастыря, тот стремительно превратился в полнейший бедлам. Городской совет Пастраны дважды обращался к королю с просьбой вернуть принцессу к делам управления города. И, наконец, 25 сентября 1573 года Филипп II приказал ей покинуть монастырь и принять административные обязанности. В ответ та гордо заявила, что намеревается оставаться в монастыре до конца своих дней, подписавшись по кармелитскому обычаю - Ana de Madre de Dios. Итог этой истории оказался даже несколько комичен: после нескольких месяцев беспорядков в апреле 1574 г. святая Тереза послала двух монахов в Пастрану с приказом закрыть монастырь, а монахинь перевезти в Сеговию. Гнев принцессы был так силен, что поезду из пяти экипажей с монахинями пришлось украдкой выезжать из Пастраны в полночь, чтобы избежать ярости самовольной узницы поставленного ею с ног на голову монастыря.

Разозленная и раздосадованная случившимся принцесса попыталась отомстить Терезе Авильской, отослав в Инквизицию оставшуюся в ее распоряжении рукописную автобиографию Терезы, утверждая, что в книге содержатся описания видений, откровений и опасных учений, требующих критической оценки. Книга была передана на исследование двум доминиканским монахам, один из которых, к счастью для будущей святой, оказался её сторонником, и инцидент последствий не имел.

Таким образом, после непродолжительного самозаточения в монастыре, принцесса все же вновь была вынуждена вернуться в мир. В 1577 году Филипп II потребовал присутствия Аны при дворе, что дало ей возможность уделять больше внимания образованию своих детей и управлению делами. В Мадриде же она знакомится с личным секретарем короля Антонио Пересом, протеже (и, возможно, незаконнорожденным сыном ^^") ее покойного мужа. Вскоре Ана и Перес становятся любовниками. Их связь, как только она стала известна королю и двору, подверглась всеобщему осуждению. И в конечном итоге стоила Ане... Но обо всем по порядку.

Антонио Перес.

Связь принцессы Эболи и Переса была открыта двору секретарем дона Хуана Австрийского - Хуаном де Эскобедо. В отместку Перес обвинил Эскобедо и его господина, штатгальтера Нидерландов и незаконнорожденного сводного брата Филиппа II, в честолюбивых замыслах против короны, и так сумел напугать подозрительного короля, что получил от него негласное разрешение отделаться от Эскобедо посредством убийства. Одним из организаторов которого и стала принцесса.

Самое интересное в убийстве Эскобедо - это топорность его исполнения. В наше время повсеместно распространено заблуждение, что яд, который можно бросить в кубок с вином или впрыснуть в апельсин, в XVI веке было столь же легко добыть, как аспирин в нынешнем. Но ничего подобного. Для начала убийцы послали человека в Мурсию собрать ядовитые растения, потом изготовили отвар и опробовали его на молодом петушке. Птица осталась невредимой. Тогда убийцы подлили "водичку" Эскобедо, но ему, как и петушку, ничего не сделалось. Они попытали счастья с порошком, от которого жертва только заболела. Наконец, потеряв терпение, заговорщики решили прибегнуть к кинжалу. И снова — можно было бы подумать, что кинжал и наемного убийцу, который воспользуется оружием, не составляло труда найти на каждом углу старого Мадрида. Увы, но и это было не так. Один из заговорщиков отправился в собственные владения, чтобы найти друга, имевшего стилет "с очень тонким лезвием", а остальные поехали в Арагон нанимать головорезов. В конечном счёте Хуан де Эскобедо был заколот ночью 31 марта 1578 года на мадридской улице, когда возвращался домой.

Общественное мнение, впрочем, сразу же связало Переса и принцессу с этим преступлением. По требованию родственников убитого против королевского секретаря и принцессы Эболи было возбуждено обвинение. Филипп II, стоявший поначалу на стороне обвиняемых, затем, убедившись все же в том, что Перес лгал ему об Эскобедо и выманил разрешение на устранение невиновного, склонился на сторону обвинителей и отдал приказ об аресте любовников (1579). Ана де Мендоса и Антонио Перес были подвергнуты тюремному заключению. Принцессе Эболи грозило 13 лет тюрьмы. Но позже, благодаря хлопотам ее зятя, герцога Медина-Сидониа, ее положение все же было облегчено, а в 1581 г. она и вовсе была освобождена под условием, что поселится в Пастране и не будет более приезжать в Мадрид. Принцесса возвращается к своему прежнему легкомысленному образу жизни, а в 1590 г... вновь возобновляет отношения с бежавшим из под стражи и нашедшим убежище в Сарагосе Пересом.

Впрочем, попытка укрыться от королевского правосудия в самоуправляемом Арагоне все-таки заканчивается для Антонио Переса новой тюрьмой. Разъяренный король заочно приговаривает своего бывшего секретаря к смертной казни. Вмешавшаяся в ситуацию Инквизиция объявляет его еретиком и переводит в собственную тюрьму. В ответ на это жители Сарагосы, увидевшие в действиях властей нарушение вольностей Арагона, в мае 1591 г. поднимают восстание и освобождают Переса из заключения. Но в ноябре 1591 года тот все-таки окончательно покидает Испанию и бежит во Францию, а затем и в Англию.

А вот принцессе Эболи избежать гнева монарха уже не удается - по распоряжению короля она была подвергнута пожизненному заключению в ее собственном замке в Пастране. Её муж в свое время был близким другом Филиппа, а сама принцесса некогда служила фрейлиной у юной королевы Испании Елизаветы Валуа. Однако никакие воспоминания о былом не смягчили сердце короля. Он оставался глух ко всем мольбам. Даже могущественные родственники не могли более просить за принцессу. Последние годы своей жизни Ана де Мендоса провела в комнате дворца, в котором она когда-то жила в королевской пышности. Её комната запиралась на замки и засовы, окна - на железные запоры, и бедная женщина общалась с тюремщиками через решётку, как в монастыре. Ее держали так строго, что даже алькальд дон Алонсо дель Кастильо, которому был поручен надзор за ней, сносился с ней не иначе, как через особого чиновника, который вел тщательные протоколы этих бесед, сохранившиеся и до наших дней. Скончалась принцесса 2 февраля 1592 г. в возрасте 52 лет.

Широкую же известность Ана де Мендоса получила благодаря тому, что именно ее судьба вдохновила Фридриха Шиллера создать образ, имеющий, впрочем, мало общего с историческим прототипом, коварной красавицы в драме «Дон Карлос», затем легшей в основу одноименной оперы Верди.

К слову, по мотивам истории об организации принцессой Эболи и Антонио Пересом убийства Хуана де Эскобедо в Испании не так давно был снят Заговор в Эскориале. Впрочем, увы, актриса, исполняющая роль Аны де Мендоса, не может похвастаться ни особой красотой ни заметным сходством с оригиналом((

* * *

11 декабря 2018 (15:40:00) 334

Оригинал взят у в Долюшка женская

Чтение о кондотьерах и их бурной жизни настраивает меня не столько на военно-исторический,
сколько на уголовно-эротический лад.
История #1
Эрнан Кортес женился при довольно необычных обстоятельствах.

скрытый текст[MORE=читать дальше]Он участвовал в завоевании Кубы в 1511г, быстро выдвинулся в рядах колониальной администрации, стал мэром Сантьяго, личным секретарем и правой рукой губернатора Кубы Диего Веласкеса де Куэйар, который очень его ценил. Однако отношения с Веласкесом испортились в 1514г. Кортес оказался связан с группой колонистов-энкомендерос (плантаторов), недовольных политикой губернатора. Заговором это назвать сложно, их планы не шли далее подачи жалобы представителю короля о злоупотреблениях Веласкеса. С Веласкесом, однако, шутки были плохи. Он арестовал участников, включая Кортеса, и обвинил их в заговоре и измене. Кортесу угрожала смертная казнь. Многие приписывают ему романтический побег из тюрьмы, погоню и новый арест, но я не уверен в подлинности этого. Как бы то ни было, он не только вышел на свободу, но и упрочил свое положение. Сделал он это, согласившись на брак с Каталиной Суарез Маркаида, сестрой жены Веласкеса. В результате этого брака он стал настолько влиятелен на Кубе, что смог впоследствии организовать поход в Мексику. Этому не мешало то, что Кортес, следуя обычной практике колонистов, имел на Кубе официальную любовницу, Леонор Писарро (от которой имел 2 детей).
После завоевания Мексики он в середине 1522 отправил на Кубу корабль, поручив капитану, помимо прочего, забрать там его любовницу Леонор и привезти к нему. О жене он ничего не сказал, тем более что Диего Веласкес был теперь его злейшим врагом и иметь рядом его родственницу было бы глупо.
Тем не менее донья Каталина, узнав о таком хамстве, самовольно приперлась на корабль и потребовала отвезти ее к мужу, губернатору Новой Испании, вместе с любовницей. Капитан вынужден был согласиться, но запросил у Кортеса инструкций. Кортес распорядился не высаживать жену в порту Вера-Круз, как всех, а отвести подальше и высадить чуть ли не в сельве-пусть добирается как знает. Надеялся, конечно, что по дороге она загнется от болезней, заблудится в горах или попадет под стрелу индейцев. Не тут-то было! Каталина была баба настырная и сумела как-то добраться до Теночтитлана, где ее муж вершил судьбами бывшей империи ацтеков. Тут, помимо не слишком теплого приема, ее ожидал неприятный сюрприз. Она понимала, конечно, что за бабки мужа ей придется бороться с его любовницей. Однако оказалось, что, помимо этого, во дворце живет еще целый гарем из множества индейских принцесс, подаренных Кортесу вождями различных племен в знак дружбы. И отказываться от них он не намерен-тем более, что это испортило бы отношения с союзными племенами. А главное, мозолила глаза еще одна официальная любовница Кортеса-знаменитая индианка Марина («Ла Малинче»), к которой он был действительно привязан-она была с ним рядом почти с первых дней на континенте, делила все опасности и сыграла большую роль в завоевании Мексики как единственный переводчик Кортеса на науатль. Мало того, она именно тогда (в 1522) родила ему сына.
Тем не менее донья Каталина, сжав зубы, начала упорную борьбу за свое законное положение и бабки. Она набрала себе двор, стала устраивать пышные приемы, носить роскошные наряды и вообще вести себя, как и положено (по ее представлениям) вести себя жене самого могущественного человека в стране. Само собой, все это делалось на деньги мужа, заработанные большой кровью-своей и чужой. И не забывала напоминать ему, что ей положена законная доля.
Кортес терпеливо переносил это около 2 месяцев, он ждать умел. А затем в ночь на 1 ноября 1522г. он среди ночи созвал слуг, обьявив, что жена внезапно скончалась в собственной спальне. По словам ее камеристки на допросе, «она лежала на своей кровати, одежда была в беспорядке,имела почерневшие губы, вылезшие из орбит глаза и вообще типичный вид удавленной. На лбу была кровь. Рядом лежали четки на шнурке, которыми, видимо, ее и удавили».
Само собой, расследование ни к чему не привело-обвинять Кортеса было бы самоубийством.
Так что жили все,включая Кортеса, еще долго и счастливо, он настрогал еще штук 9 детей от разных женщин, включая вторую жену Хуану де Зуньига, на которой женился 7 лет спустя, в 1529. Жизнь и «загадочная смерть» Каталины Суарез (Хуарез) упоминается в его биографиях одним абзацем. И правильно, ибо нефиг. Понимать надо, с кем имеешь дело.
[/MORE]

Оригинал взят у в О тщеславии

Продолжая женскую тему, нельзя не вспомнить живописную историю Джулии Гонзага, графини Фонди. Вокруг этой дамы мужских смертей было больше, чем вокруг мисс Марпл, но одна история выделяется особо.
Весной 1534г. Хайретдин Барбаросса начал один из самых успешных своих рейдов.скрытый текст [MORE=читать дальше]Целью было прежде всего продемонстрировать возможности отстроенного под его руководством флота, понесшего ранее тяжелые потери от галер Андреа Дориа. Теперь настало время показать, что османский флот не только восстановился, но и перешел совсем в другую весовую категорию. Рейд продолжался несколько месяцев, на побережье Греции и западной Италии Барбаросса захватил и разграбил множество крепостей и городов, захватил массу добычи и рабов-начиная с этого момента, османы доминируют в Средиземноморье.[/MORE]
Однако, помимо всех этих стратегических целей, у Хайретдина было еще одно, более деликатное задание, данное ему лично главным визирем Ибрагим-пашой. Он должен был захватить в Фонди графиню Гонзага, знаменитую красавицу. [MORE=читать дальше]Ибрагим-паша надеялся, что в гареме Сулеймана Великолепного Джулия будет очень полезна и сможет ослабить влияние на султана любимой султанской жены Роксоланы, чьих интриг он опасался (и опасался не зря-через 2 года по приказу султана его убьют прямо во дворце, и интриги Роксоланы сыграют в этом немалую роль). Приведенный ниже портрет Джулии показывает, что он несколько переоценивал даму-впрочем, кто знает, какой вкус был у султана.

Барбаросса в ночь на 9 авг. 1534 г. атаковал Фонди, но Джулия, вскочив с постели, почти голая выбежала из дома, и какой-то рыцарь, рискуя жизнью, спас ее и вывез из города. Хайретдин, огорченный неудачей, разграбил город, перерезал кучу народа и захватил в рабство других.
Но замечательна реакция графини.
Оказавшись в безопасности, она прежде всего оделась, а затем приказала убить спасшего ее рыцаря, на том основании, что он "видел слишком много".
Ох уж это бабское тщеславие-чего он там мог нового увидеть.

[/MORE]
Комментарий к ЖЖ-записи: [MORE=читать дальше]Хм. Может, дело было не в тщеславии, а в том, что мы (по тогдашним портретам) даже не подозреваем, насколько зря Ибрагим доверял слухам и донесениям о красоте сеньоры? Может, случись визирю таки привезти Джулию к султану, его (визиря) жизнь была бы еще короче, а смерть несколько продолжительнее?[/MORE]

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)