Архив15 читателей тэги
Автор: Арабелла
#Средневековый быт искать «Средневековый быт» по всему сайту с другими тэгами
Средневековая жизнь
О дорогах...
Королевское правление представляло собой лишь очень долгое путешествие по собственным доменам, феодам вассалов, соседним королевствам, а иногда и странам за пределами христианского мира. Наиболее показателен пример Ричарда Львиное Сердце.
скрытый текстУстановлено, что из 117 месяцев своего правления (6 июля 1189 года – 6 апреля 1199 года) он 6 месяцев провел – в Англии, 7 – на Сицилии, 1 – на Кипре, 3 – в плавании по различным морям, 15 – в Святой земле, 16 – в тюрьмах Австрии и Германии, 68 – во Франции, из которых 61 – в собственных феодах. Таким образом, английский двор находился не в Лондоне или Йорке, а там же, где и король: в Бордо или Линкольне, в Кентербери или Руане.
Ко временам Карла V не так уж многое поменялось.
Итак, люди и товары путешествовали много. Однако, несмотря на интенсивность движения, скорость оставалась очень низкой. По сухопутной дороге обоз мог проехать за день от 25 до 40 километров в зависимости от особенностей местности и возможных препятствий.
Один из документов конца XII века сообщает, что для перевозки товаров из Труа в Монпелье по расчетам некоего возчика необходимо было 23 дня.
Гонец, совершавший свой путь в одиночку, двигался быстрее, преодолевая в день до 60– 70 километров.
Известно, правда, что в 1197 году посланник Филиппа Августа смог добраться от Парижа до Орлеана за один день, но это исключительный случай.
Как правило, в 1200 году требовалось не меньше трех дней, чтобы попасть из Парижа в Руан, около 10 дней – из Парижа в Лондон, две недели – из Парижа в Бордо и более 20 дней – из Парижа в Тулузу; одна неделя – чтобы добраться от Йорка до Лондона, более месяца – от Лондона до Рима и, в зависимости от попутного ветра, 20—50 дней, чтобы по морю дойти из Венеции до Святой земли.
Однако все это не ослабляло страсти к путешествиям. Люди XII—XIII веков не спешили. Если же им действительно нужно было двигаться быстрее, то они находили способ это сделать. Следует также заметить, что вышеупомянутая средняя продолжительность поездок оставалась неизменной вплоть до середины XVII века.
О счислении времени в средние века
Речь идет о второй пол. 12 - первой пол. 13 в.
Если началом литургического года считался сочельник, то со светским годом дело обстояло иначе. В разных странах он начинался в разное время. Например, в Англии – 25 декабря, но затем епископальные и королевские канцелярии постепенно перенесли его на 25 марта, день Благовещения: этот стиль летосчисления будет главенствовать с конца XII века вплоть до 1751 года.
скрытый текстВо Франции в разных административных областях начало года также приходилось на разное время. Города, географически близкие друг к другу, в этом отношении имели совершенно непохожие обычаи: так, в Суассоне год начинался 25 декабря, в Бовэ и Реймсе – 25 марта, в Париже – в день празднования Пасхи, в Мо – 22 июля (праздник святой Марии Магдалины). Не вдаваясь в подробности, запомним, что для начала года чаще всего выбирали следующие дни: Рождество (западные и юго-западные районы), Благовещение (Нормандия, Пуату, центральная и восточная часть) и Пасха (Фландрия, Артуа, королевский домен).
Из-за своей подвижности последняя дата создавала особенно много неудобств. Во французской королевской канцелярии, где год начинался в день Пасхи, в некоторых городах получалось два апреля, в других же – только половина этого месяца. Так, в 1209-м год начался 29 марта и закончился почти через 13 месяцев – 17 апреля, то есть в апреле оказалось 47 дней (30+17). Напротив, в 1213-м первым днем года было 14 апреля, а последним – 29 марта, то есть апрель насчитывал всего лишь 16 дней.
В документах и хрониках не было принято вести счет лет от Рождества Христова. Обычно предпочитали формулировки вроде «в такой-то год правления нашего короля (нашего графа)», «наш граф, правящий уже столько лет». Кроме того, хотя месяцы назывались точно так же, как и сейчас, существовало несколько способов обозначения даты.
Например, 28 сентября называли то «28-й день сентября», то «3-й день, заканчивающий сентябрь» (то есть 3-й день перед концом сентября), то «4-й день октябрьских календ», то, чаще всего, «канун праздника святого Михаила».
Таким образом, для подавляющего большинства людей литургические праздники и дни святых служили единственными ориентирами в году. Впрочем, не обходилось и без некоторой путаницы. В двух соседних диоцезах могли чествовать одного и того же святого в совершенно разные дни. И наоборот, праздники некоторых повсеместно почитаемых святых могли повторяться несколько раз в году. Праздником мог стать день их рождения, обращения, мученичества, открытия или перенесения мощей.
Святой Мартин, например, чествовался по меньшей мере три раза: 4 июля (летний праздник святого Мартина) – день его рукоположения; 11 ноября (зимний праздник святого) – день его погребения; 13 декабря – день перенесения его мощей из Осера в Тур. Существовали и другие обычаи, еще больше свидетельствующие о влиянии религиозной жизни на светский календарь: в определенные периоды года день недели назывался по евангельскому сюжету, читаемому в церкви. Так, четверг второй недели Великого поста – «Неразумный богач», пятница – «Виноградари», суббота – «Неверная жена».
(М.Пастуро)
О налогах
"Квартальные дни" - т.е., дни, знаменующие собой сроки платежей и сбора налогов (для персонажей любого национального происхождения и социального статуса):
- 25 марта - Благовещение (Lady Day)
- 24 июня - Рождество Св. Иоанна Крестителя (Midsummer Day)
- 29 сентября - Михайлов день (Michaelmas)
- 25 декабря Рождество (Christmas)
Королевское правление представляло собой лишь очень долгое путешествие по собственным доменам, феодам вассалов, соседним королевствам, а иногда и странам за пределами христианского мира. Наиболее показателен пример Ричарда Львиное Сердце.
скрытый текстУстановлено, что из 117 месяцев своего правления (6 июля 1189 года – 6 апреля 1199 года) он 6 месяцев провел – в Англии, 7 – на Сицилии, 1 – на Кипре, 3 – в плавании по различным морям, 15 – в Святой земле, 16 – в тюрьмах Австрии и Германии, 68 – во Франции, из которых 61 – в собственных феодах. Таким образом, английский двор находился не в Лондоне или Йорке, а там же, где и король: в Бордо или Линкольне, в Кентербери или Руане.
Ко временам Карла V не так уж многое поменялось.
Итак, люди и товары путешествовали много. Однако, несмотря на интенсивность движения, скорость оставалась очень низкой. По сухопутной дороге обоз мог проехать за день от 25 до 40 километров в зависимости от особенностей местности и возможных препятствий.
Один из документов конца XII века сообщает, что для перевозки товаров из Труа в Монпелье по расчетам некоего возчика необходимо было 23 дня.
Гонец, совершавший свой путь в одиночку, двигался быстрее, преодолевая в день до 60– 70 километров.
Известно, правда, что в 1197 году посланник Филиппа Августа смог добраться от Парижа до Орлеана за один день, но это исключительный случай.
Как правило, в 1200 году требовалось не меньше трех дней, чтобы попасть из Парижа в Руан, около 10 дней – из Парижа в Лондон, две недели – из Парижа в Бордо и более 20 дней – из Парижа в Тулузу; одна неделя – чтобы добраться от Йорка до Лондона, более месяца – от Лондона до Рима и, в зависимости от попутного ветра, 20—50 дней, чтобы по морю дойти из Венеции до Святой земли.
Однако все это не ослабляло страсти к путешествиям. Люди XII—XIII веков не спешили. Если же им действительно нужно было двигаться быстрее, то они находили способ это сделать. Следует также заметить, что вышеупомянутая средняя продолжительность поездок оставалась неизменной вплоть до середины XVII века.
О счислении времени в средние века
Речь идет о второй пол. 12 - первой пол. 13 в.
Если началом литургического года считался сочельник, то со светским годом дело обстояло иначе. В разных странах он начинался в разное время. Например, в Англии – 25 декабря, но затем епископальные и королевские канцелярии постепенно перенесли его на 25 марта, день Благовещения: этот стиль летосчисления будет главенствовать с конца XII века вплоть до 1751 года.
скрытый текстВо Франции в разных административных областях начало года также приходилось на разное время. Города, географически близкие друг к другу, в этом отношении имели совершенно непохожие обычаи: так, в Суассоне год начинался 25 декабря, в Бовэ и Реймсе – 25 марта, в Париже – в день празднования Пасхи, в Мо – 22 июля (праздник святой Марии Магдалины). Не вдаваясь в подробности, запомним, что для начала года чаще всего выбирали следующие дни: Рождество (западные и юго-западные районы), Благовещение (Нормандия, Пуату, центральная и восточная часть) и Пасха (Фландрия, Артуа, королевский домен).
Из-за своей подвижности последняя дата создавала особенно много неудобств. Во французской королевской канцелярии, где год начинался в день Пасхи, в некоторых городах получалось два апреля, в других же – только половина этого месяца. Так, в 1209-м год начался 29 марта и закончился почти через 13 месяцев – 17 апреля, то есть в апреле оказалось 47 дней (30+17). Напротив, в 1213-м первым днем года было 14 апреля, а последним – 29 марта, то есть апрель насчитывал всего лишь 16 дней.
В документах и хрониках не было принято вести счет лет от Рождества Христова. Обычно предпочитали формулировки вроде «в такой-то год правления нашего короля (нашего графа)», «наш граф, правящий уже столько лет». Кроме того, хотя месяцы назывались точно так же, как и сейчас, существовало несколько способов обозначения даты.
Например, 28 сентября называли то «28-й день сентября», то «3-й день, заканчивающий сентябрь» (то есть 3-й день перед концом сентября), то «4-й день октябрьских календ», то, чаще всего, «канун праздника святого Михаила».
Таким образом, для подавляющего большинства людей литургические праздники и дни святых служили единственными ориентирами в году. Впрочем, не обходилось и без некоторой путаницы. В двух соседних диоцезах могли чествовать одного и того же святого в совершенно разные дни. И наоборот, праздники некоторых повсеместно почитаемых святых могли повторяться несколько раз в году. Праздником мог стать день их рождения, обращения, мученичества, открытия или перенесения мощей.
Святой Мартин, например, чествовался по меньшей мере три раза: 4 июля (летний праздник святого Мартина) – день его рукоположения; 11 ноября (зимний праздник святого) – день его погребения; 13 декабря – день перенесения его мощей из Осера в Тур. Существовали и другие обычаи, еще больше свидетельствующие о влиянии религиозной жизни на светский календарь: в определенные периоды года день недели назывался по евангельскому сюжету, читаемому в церкви. Так, четверг второй недели Великого поста – «Неразумный богач», пятница – «Виноградари», суббота – «Неверная жена».
(М.Пастуро)
О налогах
"Квартальные дни" - т.е., дни, знаменующие собой сроки платежей и сбора налогов (для персонажей любого национального происхождения и социального статуса):
- 25 марта - Благовещение (Lady Day)
- 24 июня - Рождество Св. Иоанна Крестителя (Midsummer Day)
- 29 сентября - Михайлов день (Michaelmas)
- 25 декабря Рождество (Christmas)
Определитель святых
Зачем святым атрибуты
К позднему Средневековью множество европейских святых обзавелись индивидуальными атрибутами. Словно гербы, они позволяли идентифицировать своих владельцев в длинных рядах заступников, которые выстраивались вокруг порталов готических соборов или смотрели на прихожан с золоченых алтарных образов. Атрибуты заменяли подписи (или дополняли их), и не просто помогали узнать святого, а напоминали об обстоятельствах его мученической смерти, главных чудесах, целительской специализации или духовных дарах. Это были не просто подписи, а своего рода визитные карточки, представлявшие святого зрителю.
скрытый текстПри этом атрибуты никогда не распределялись централизованно и не фиксировались в каких-либо кодексах (наподобие гербовников). Они варьировались от страны к стране; у одного святого могло быть множество разных атрибутов, а одни и те же атрибуты (книги, лилии, звезды, не говоря уже об орудиях пыток) принадлежали разным святым. Это была живая система, где легенды приводили к появлению новых символов, а символы порой порождали легенды, призванные объяснить, что они означают и как появились.
Само собой, не нужно думать, что, изображая того или иного святого, средневековые мастера обязательно вручали ему атрибут (в одних регионах или мастерских такие «визитные карточки» применялись почти повсеместно, другие использовали их лишь время от времени), или что без помощи атрибутов святых было не отличить. Не менее, а то и более значимыми оставались различия в чертах лица, прическах (например, святого Павла привыкли представлять с лысиной), одеждах (святой Иоанн Креститель часто облачен в шкуры) и т. д. Да и подписи — под или над фигурами, на нимбах, на свитках и т. п. — со счета списывать не стоит. Однако хотя атрибуты и не были единственным опознавательным знаком святых, в позднее Средневековье они были одним из важных инструментов, помогавших сориентироваться в разветвленной церковной иконографии.
История атрибутов
Хотя изображения святых стали почитать еще в поздней Античности, в течение долгих веков они обходились без индивидуальных атрибутов и идентифицировались с помощью подписей. Раньше всего в иконографии появились атрибуты, которые ассоциировались не с конкретными святыми, а с типами святости — с апостолами, мучениками, исповедниками и т. д. Мучеников изображали с пальмовой ветвью, символом духовной победы, и/или в короне, которая олицетворяла их небесную награду; апостолов, евангелистов, учителей церкви, основателей монашеских орденов и прочих церковных интеллектуалов — с книгой; дев — с лилией, символизировавшей их чистоту. Основатели церквей и монастырей часто держали в руках их миниатюрные копии. Кроме того, даже на изображениях Царствия Небесного святые, выстроившиеся вокруг Творца, сохраняли атрибуты своего земного достоинства. Святых пап можно было узнать по их тиаре; епископов — по митре и посоху; диаконов — по далматику и т. д. (позже появилось также различение святых монахов по цветам их ряс: бенедиктинцы изображались в черной, цистерцианцы — в белой, францисканцы — в коричневой, подпоясанной веревкой, и т. д.).
Если не считать древних символов евангелистов, ключей святого Петра, агнца святой Агнессы и еще нескольких знаков, индивидуальные атрибуты возникли в западной иконографии намного позже — в XII веке, а действительно охватили весь культ святых в XIII–XV веках. Историки долго считали, что они появились в XIII веке в скульптурном убранстве великих готических соборов Франции — Шартра, Амьена и др. — и требовались, чтобы идентифицировать огромные фигуры святых в ситуации, когда подписи оказывались неудобны (их было плохо видно, а большая часть прихожан были неграмотны). Однако на самом деле личные атрибуты святых стали использоваться чуть раньше, и не только в архитектуре, но и на миниатюрах молитвенников и псалтирей.
Как в монументальной скульптуре, так и на страницах рукописей верующий (особенно не столь подкованный в духовных делах или вовсе невежественный мирянин) должен был легко узнавать своих небесных заступников и отличать защитников утопающих от целителей, покровителей узников — от патронов ремесел. Чем сложнее и разветвленней становился культ святых и чем больше Церковь стремилась охватить своей проповедью массы мирян, тем дидактичней было церковное искусство и тем большую роль в иконографии святых получали их атрибуты.
Среди них были предметы или фигуры, напоминавшие важные эпизоды из жития святого (башня, в которой была заточена святая Варвара, или фонарь святой Гудулы, который пытался потушить дьявол); инструменты мучений (раскаленные решетки, ножи, клещи) или органы, которые им подвергались (глаза святой Луции, груди святой Агаты, голова святого Дионисия); враги, которых святой поверг, или люди, которых он облагодетельствовал или исцелил; фигуры-«омонимы», созвучные имени святого (агнец святой Агнессы) и многое другое. Порой атрибуты изображались в натуральную величину (олень, стоящий рядом со святым Евстафием или разбитое пыточное колесо у ног святой Екатерины), порой — крошечными, словно игрушки.
В XV веке фламандские художники (Ян Ван Эйк, Робер Кампен и др.), изображая небесных патронов, стали все чаще «маскировать» их атрибуты, преподнося их не как условный знак, а как часть пейзажа или интерьера. Башня святой Варвары оказывалась не у нее в руках, а где-то вдали, на круче; лилия, символизировавшая чистоту и девство Богоматери, ставилась в вазу и т. д. Атрибуты, не исчезая, получали реалистичное (порой — бытовое) обоснование.
Подробно и с картинками здесь
К позднему Средневековью множество европейских святых обзавелись индивидуальными атрибутами. Словно гербы, они позволяли идентифицировать своих владельцев в длинных рядах заступников, которые выстраивались вокруг порталов готических соборов или смотрели на прихожан с золоченых алтарных образов. Атрибуты заменяли подписи (или дополняли их), и не просто помогали узнать святого, а напоминали об обстоятельствах его мученической смерти, главных чудесах, целительской специализации или духовных дарах. Это были не просто подписи, а своего рода визитные карточки, представлявшие святого зрителю.
скрытый текстПри этом атрибуты никогда не распределялись централизованно и не фиксировались в каких-либо кодексах (наподобие гербовников). Они варьировались от страны к стране; у одного святого могло быть множество разных атрибутов, а одни и те же атрибуты (книги, лилии, звезды, не говоря уже об орудиях пыток) принадлежали разным святым. Это была живая система, где легенды приводили к появлению новых символов, а символы порой порождали легенды, призванные объяснить, что они означают и как появились.
Само собой, не нужно думать, что, изображая того или иного святого, средневековые мастера обязательно вручали ему атрибут (в одних регионах или мастерских такие «визитные карточки» применялись почти повсеместно, другие использовали их лишь время от времени), или что без помощи атрибутов святых было не отличить. Не менее, а то и более значимыми оставались различия в чертах лица, прическах (например, святого Павла привыкли представлять с лысиной), одеждах (святой Иоанн Креститель часто облачен в шкуры) и т. д. Да и подписи — под или над фигурами, на нимбах, на свитках и т. п. — со счета списывать не стоит. Однако хотя атрибуты и не были единственным опознавательным знаком святых, в позднее Средневековье они были одним из важных инструментов, помогавших сориентироваться в разветвленной церковной иконографии.
История атрибутов
Хотя изображения святых стали почитать еще в поздней Античности, в течение долгих веков они обходились без индивидуальных атрибутов и идентифицировались с помощью подписей. Раньше всего в иконографии появились атрибуты, которые ассоциировались не с конкретными святыми, а с типами святости — с апостолами, мучениками, исповедниками и т. д. Мучеников изображали с пальмовой ветвью, символом духовной победы, и/или в короне, которая олицетворяла их небесную награду; апостолов, евангелистов, учителей церкви, основателей монашеских орденов и прочих церковных интеллектуалов — с книгой; дев — с лилией, символизировавшей их чистоту. Основатели церквей и монастырей часто держали в руках их миниатюрные копии. Кроме того, даже на изображениях Царствия Небесного святые, выстроившиеся вокруг Творца, сохраняли атрибуты своего земного достоинства. Святых пап можно было узнать по их тиаре; епископов — по митре и посоху; диаконов — по далматику и т. д. (позже появилось также различение святых монахов по цветам их ряс: бенедиктинцы изображались в черной, цистерцианцы — в белой, францисканцы — в коричневой, подпоясанной веревкой, и т. д.).
Если не считать древних символов евангелистов, ключей святого Петра, агнца святой Агнессы и еще нескольких знаков, индивидуальные атрибуты возникли в западной иконографии намного позже — в XII веке, а действительно охватили весь культ святых в XIII–XV веках. Историки долго считали, что они появились в XIII веке в скульптурном убранстве великих готических соборов Франции — Шартра, Амьена и др. — и требовались, чтобы идентифицировать огромные фигуры святых в ситуации, когда подписи оказывались неудобны (их было плохо видно, а большая часть прихожан были неграмотны). Однако на самом деле личные атрибуты святых стали использоваться чуть раньше, и не только в архитектуре, но и на миниатюрах молитвенников и псалтирей.
Как в монументальной скульптуре, так и на страницах рукописей верующий (особенно не столь подкованный в духовных делах или вовсе невежественный мирянин) должен был легко узнавать своих небесных заступников и отличать защитников утопающих от целителей, покровителей узников — от патронов ремесел. Чем сложнее и разветвленней становился культ святых и чем больше Церковь стремилась охватить своей проповедью массы мирян, тем дидактичней было церковное искусство и тем большую роль в иконографии святых получали их атрибуты.
Среди них были предметы или фигуры, напоминавшие важные эпизоды из жития святого (башня, в которой была заточена святая Варвара, или фонарь святой Гудулы, который пытался потушить дьявол); инструменты мучений (раскаленные решетки, ножи, клещи) или органы, которые им подвергались (глаза святой Луции, груди святой Агаты, голова святого Дионисия); враги, которых святой поверг, или люди, которых он облагодетельствовал или исцелил; фигуры-«омонимы», созвучные имени святого (агнец святой Агнессы) и многое другое. Порой атрибуты изображались в натуральную величину (олень, стоящий рядом со святым Евстафием или разбитое пыточное колесо у ног святой Екатерины), порой — крошечными, словно игрушки.
В XV веке фламандские художники (Ян Ван Эйк, Робер Кампен и др.), изображая небесных патронов, стали все чаще «маскировать» их атрибуты, преподнося их не как условный знак, а как часть пейзажа или интерьера. Башня святой Варвары оказывалась не у нее в руках, а где-то вдали, на круче; лилия, символизировавшая чистоту и девство Богоматери, ставилась в вазу и т. д. Атрибуты, не исчезая, получали реалистичное (порой — бытовое) обоснование.
Подробно и с картинками здесь
Бытовая алхимия в средние века
Немного из истории перегонных кубов
Дистилляция (она же перегонка) - процесс, при котором жидкость испаряется при нагревании, и образовавшийся пар конденсируется на холодной части сосуда, называемой холодильником. Состав конденсата определяется температурой кипения веществ, входящих в состав сырья, что позволяет отделять более летучие соединения от менее летучих.
скрытый текстСпособ крайне прост и потому известен очень давно - первые глиняные сосуды, которые предположительно могли бы применяться для дистилляции, появляются еще в Междуречье (находка в городище Тепе-Гавра, 3500 лет до н.э.). Находка представляет собой широкий круглодонный сосуд с желобом по верхнему краю. Однако, стоит признать, далеко не все исследователи соглашаются с интерпретацией этой глиняной чаши как части перегонного куба.
В Средние века и Новое время дистилляционные кубы в основном изготавливались из стекла; существуют также упоминания о дистилляторах, сделанных из олова и серебра. В археологии металлические предметы, правда, не сохранились - скорее всего, были переделаны еще своими хозяевами в что-то более им нужное. А вот глиняные сосуды обнаруживаются хоть и реже стеклянных, но все же довольно часто. Что интересно, их находят не в алхимических лабораториях или аптекарских лавках, а в замках, винокурнях и богатых домах. Изготовить простейший перегонный куб из глины не составляет особой сложности, но при этом аламбик весьма полезная в хозяйстве вещь - это и перегонка алкоголя, и получение эфирных масел, в том числе их водной суспензии (гидролатов).
Глиняные перегонные кубы состоят из двух частей - базы, в которой вода (или спиртосодержащее сырье) нагревается, и непосредственно аламбика, на внутренней части которого собирается дистиллят.Самая старая находка подобного типа в Европе была обнаружена в Базеле и датируется второй половиной XIII века. Она представляет собой широкий глиняный сосуд-базу, по верхней кромке которой проходил желоб. При нагревании дистиллят конденсировался на куполообразной крышке, стекал в упомянутый желоб и собирался через специальный носик - трубку, соединенную с желобом.
Недостаток такого устройства в том, что носик и желоб находятся в "горячей" зоне, то есть, нагреваются вместе с базой, и потому значительная часть дистиллята теряется. Чуть позже технология была усовершенствована, и носик с желобом переехал непосредственно на аламбик.
Аламбики вполне успешно могут применяться для перегонки алкоголя — эксперименты с подобного рода устройствами показали возможность получать дистиллят с концентрацией этилового спирта до 22%.
Еще одно крайне важное и древнее применение процесса дистилляции - это получение гидролатов, или ароматных вод. К примеру, гидролат розы, розовая вода (ottre de rose), известен по персидским источникам еще с IX века. В Европе популярность ароматных вод (в первую очередь в медицине) связана с именем известного врача алхимика Арнольда из Виллановы.
Гидролаты представляют собой раствор эфирных масел в дистиллированной воде, получаемый путем паровой дистилляции - перегонки эфирных масел вместе с водяным паром. Иногда, для увеличения концентрации эфирных масел, проводили повторную дистилляцию (когобацию). Гидролат можно получить из практически любого сырья, содержащего эфирные масла - розы, розмарина, гвоздики, лимона, если упомянуть только самые распространенные.
В ходе процесса важно, чтобы сырье не оказывалось в кипящей воде, иначе при длительном нагревании входящие в состав эфирные масла разрушаются, и качество воды заметно снижается. Для этого в современных аппаратах для паровой дистилляции существуют специальные решетки, на которое выкладывают сырье. Мы же использовали льняную ткань, которая неплохо фиксируется за счет веса аламбика. При этом, гидролаты достаточно стойкие и хорошо хранятся в прохладном месте. Но им требуется время, до недели и больше, чтобы набрать силу - например, гидролат розы поначалу имеет неприятный "варёный" запах, который затем полностью исчезает.
Применение ароматных вод не ограничивалось парфюмерией и изготовлением косметических средств. Множество лечебных средств изготавливались на основе гидролатов, ароматные воды входили в состав кулинарных рецептов.
Вероятно, способы перегонки в домашнем хозяйстве и алхимии развивалось параллельно. В алхимическом искусстве дистилляция являлась ключевым процессом, олицетворявшим высвобождение подвижной эссенции из телесного заключения, и конденсации ее в очищенном, сконцентрированном виде. В то же время, перегонка широко применялась в обыденной жизни, и, хотя и обладала неким магическим ореолом, служила сугубо мирским целям.
Получение ароматных вод.
Ароматные воды, или гидролаты, с самого начала их открытия (а первые сообщения о розовой воде, появляется в арабских источниках еще в девятом веке), широко применялись и в медицине, и в кулинарии, и в косметологии.
Гидролаты представляют собой растворенные в дистиллированной воде эфирные масла растений, главный способ получения - паровая дистилляция. И сегодня мы посмотрим, как это выглядит вживую.
скрытый текстИтак, для начала нам нужно измельчить сырье - пусть это будут сушеные листья лаванды. Состав гидролата, полученного из сухого и свежего сырья, различается, но в данный момент это не имеет значения.
Полученные материал выкладываем на чистую льняную тряпочку. Сырье не должно кипятиться в воде - от этого состав меняется, терпеновые соединения (которые и составляют основу эфирных масел) деградируют, и на выходе мы получим что-то невразумительное.
В базу наливаем воду. Ее предпочтительнее налить уже горячей, потому что нагреть ее в глиняном сосуде дело долгое и муторное.
И кстати, может возникнуть вопрос, а точно ли вот эта глиняная бандура использовалась для получения именно гидролатов - ведь такой штуке можно найти множество применений. Например, на стенках найденных в одном из средневековых монастырей в Англии были обнаружены следы мышьяка и ртути - свидетельство того, что их использовали для приготовления каких-то лекарственных препаратов. Или их могли применять для получения неорганических кислот - известны подобные способы получения азотной и серной кислоты.
Ответ на этот вопрос есть. В манускрипте XIV века представлены известные на тот момент варианты аламбиков с подписью, для чего они чаще всего применялись. Похожий вариант как раз и применялся для дистилляции ароматных вод. Вот он:
Kurzmann P. Ein Manuskript mit Zeichungen und Benennungen alchemistische Geräte aus dem 14. Jahrhundert
Но мы возвращаемся к нашему процессу. Сырье выложено на тряпочку, тряпочка аккуратно уложена сверху базы и сверху накрыто аламбиком. Готово!
Следующая стадия - перегонка. Ставить непосредственно в огонь глиняную базу страшновато, но испытания с углями показали, что получается вполне достойно.
Но все же, чаще в этой цели использовалась либо водяная баня, либо нагретый песок.
В сборнике рецептов начала XVII века, например, при приготовлении Aqua Imperialis (представляет собой продукт водяной перегонки более 10 видов компонентов - цедры лимона, апельсина, корней ириса, лаванды, розы и прочая, прочая) - подчеркнуто, что дистиллировать необходимо именно на бане, а не в песке. Видимо, песок давал более высокую температуру, что негативно сказывалось на конечном результате.
В качестве приемника использовались специальные сосуды с узким горлышком. В идеале, место соединения должно быть герметично замазано лутом - смесью глиной с песком, для того, чтобы не терять ценный продукт. Но я не использую, и в процессе дистилляции на кухне стоит душистый аромат.
Выход гидролата не очень большой. Я проверяю каждые минут пятнадцать-двадцать, есть ли еще запах от сырья, если его уже нет - то сырье необходимо заменить. И из одной такой итерации получается примерно миллилитров 100-200 жидкости.
Полученный гидролат может иметь вид мутной жидкости, на дне которой, после стояния, собираются видимые капли масла (особенно это заметно при получении гидролата гвоздики (специи, не цветов). Но в большинстве случаев - это прозрачная, или чуть мутная жидкость с ярко выраженным запахом.
Гидролаты должны настояться. Обычно, чтобы набрать полный запах, им нужно несколько дней. Хранятся долго, при низкой температуре.Например, в книге о дистилляции весьма известного Иеронима Бруншвейга (Heironymus Brunschweig, Liber de arte distillandi, дата публикации - 1500 год) сказано, что розовая вода может храниться несколько лет, но при этом ее свойства меняются. Первый год она имеет свойства холодные, затем два-три года - горячие, затем - снова холодные.
Исходники
Здесь и Здесь
Дистилляция (она же перегонка) - процесс, при котором жидкость испаряется при нагревании, и образовавшийся пар конденсируется на холодной части сосуда, называемой холодильником. Состав конденсата определяется температурой кипения веществ, входящих в состав сырья, что позволяет отделять более летучие соединения от менее летучих.
скрытый текстСпособ крайне прост и потому известен очень давно - первые глиняные сосуды, которые предположительно могли бы применяться для дистилляции, появляются еще в Междуречье (находка в городище Тепе-Гавра, 3500 лет до н.э.). Находка представляет собой широкий круглодонный сосуд с желобом по верхнему краю. Однако, стоит признать, далеко не все исследователи соглашаются с интерпретацией этой глиняной чаши как части перегонного куба.
В Средние века и Новое время дистилляционные кубы в основном изготавливались из стекла; существуют также упоминания о дистилляторах, сделанных из олова и серебра. В археологии металлические предметы, правда, не сохранились - скорее всего, были переделаны еще своими хозяевами в что-то более им нужное. А вот глиняные сосуды обнаруживаются хоть и реже стеклянных, но все же довольно часто. Что интересно, их находят не в алхимических лабораториях или аптекарских лавках, а в замках, винокурнях и богатых домах. Изготовить простейший перегонный куб из глины не составляет особой сложности, но при этом аламбик весьма полезная в хозяйстве вещь - это и перегонка алкоголя, и получение эфирных масел, в том числе их водной суспензии (гидролатов).
Глиняные перегонные кубы состоят из двух частей - базы, в которой вода (или спиртосодержащее сырье) нагревается, и непосредственно аламбика, на внутренней части которого собирается дистиллят.Самая старая находка подобного типа в Европе была обнаружена в Базеле и датируется второй половиной XIII века. Она представляет собой широкий глиняный сосуд-базу, по верхней кромке которой проходил желоб. При нагревании дистиллят конденсировался на куполообразной крышке, стекал в упомянутый желоб и собирался через специальный носик - трубку, соединенную с желобом.
Недостаток такого устройства в том, что носик и желоб находятся в "горячей" зоне, то есть, нагреваются вместе с базой, и потому значительная часть дистиллята теряется. Чуть позже технология была усовершенствована, и носик с желобом переехал непосредственно на аламбик.
Аламбики вполне успешно могут применяться для перегонки алкоголя — эксперименты с подобного рода устройствами показали возможность получать дистиллят с концентрацией этилового спирта до 22%.
Еще одно крайне важное и древнее применение процесса дистилляции - это получение гидролатов, или ароматных вод. К примеру, гидролат розы, розовая вода (ottre de rose), известен по персидским источникам еще с IX века. В Европе популярность ароматных вод (в первую очередь в медицине) связана с именем известного врача алхимика Арнольда из Виллановы.
Гидролаты представляют собой раствор эфирных масел в дистиллированной воде, получаемый путем паровой дистилляции - перегонки эфирных масел вместе с водяным паром. Иногда, для увеличения концентрации эфирных масел, проводили повторную дистилляцию (когобацию). Гидролат можно получить из практически любого сырья, содержащего эфирные масла - розы, розмарина, гвоздики, лимона, если упомянуть только самые распространенные.
В ходе процесса важно, чтобы сырье не оказывалось в кипящей воде, иначе при длительном нагревании входящие в состав эфирные масла разрушаются, и качество воды заметно снижается. Для этого в современных аппаратах для паровой дистилляции существуют специальные решетки, на которое выкладывают сырье. Мы же использовали льняную ткань, которая неплохо фиксируется за счет веса аламбика. При этом, гидролаты достаточно стойкие и хорошо хранятся в прохладном месте. Но им требуется время, до недели и больше, чтобы набрать силу - например, гидролат розы поначалу имеет неприятный "варёный" запах, который затем полностью исчезает.
Применение ароматных вод не ограничивалось парфюмерией и изготовлением косметических средств. Множество лечебных средств изготавливались на основе гидролатов, ароматные воды входили в состав кулинарных рецептов.
Вероятно, способы перегонки в домашнем хозяйстве и алхимии развивалось параллельно. В алхимическом искусстве дистилляция являлась ключевым процессом, олицетворявшим высвобождение подвижной эссенции из телесного заключения, и конденсации ее в очищенном, сконцентрированном виде. В то же время, перегонка широко применялась в обыденной жизни, и, хотя и обладала неким магическим ореолом, служила сугубо мирским целям.
Получение ароматных вод.
Ароматные воды, или гидролаты, с самого начала их открытия (а первые сообщения о розовой воде, появляется в арабских источниках еще в девятом веке), широко применялись и в медицине, и в кулинарии, и в косметологии.
Гидролаты представляют собой растворенные в дистиллированной воде эфирные масла растений, главный способ получения - паровая дистилляция. И сегодня мы посмотрим, как это выглядит вживую.
скрытый текстИтак, для начала нам нужно измельчить сырье - пусть это будут сушеные листья лаванды. Состав гидролата, полученного из сухого и свежего сырья, различается, но в данный момент это не имеет значения.
Полученные материал выкладываем на чистую льняную тряпочку. Сырье не должно кипятиться в воде - от этого состав меняется, терпеновые соединения (которые и составляют основу эфирных масел) деградируют, и на выходе мы получим что-то невразумительное.
В базу наливаем воду. Ее предпочтительнее налить уже горячей, потому что нагреть ее в глиняном сосуде дело долгое и муторное.
И кстати, может возникнуть вопрос, а точно ли вот эта глиняная бандура использовалась для получения именно гидролатов - ведь такой штуке можно найти множество применений. Например, на стенках найденных в одном из средневековых монастырей в Англии были обнаружены следы мышьяка и ртути - свидетельство того, что их использовали для приготовления каких-то лекарственных препаратов. Или их могли применять для получения неорганических кислот - известны подобные способы получения азотной и серной кислоты.
Ответ на этот вопрос есть. В манускрипте XIV века представлены известные на тот момент варианты аламбиков с подписью, для чего они чаще всего применялись. Похожий вариант как раз и применялся для дистилляции ароматных вод. Вот он:
Kurzmann P. Ein Manuskript mit Zeichungen und Benennungen alchemistische Geräte aus dem 14. Jahrhundert
Но мы возвращаемся к нашему процессу. Сырье выложено на тряпочку, тряпочка аккуратно уложена сверху базы и сверху накрыто аламбиком. Готово!
Следующая стадия - перегонка. Ставить непосредственно в огонь глиняную базу страшновато, но испытания с углями показали, что получается вполне достойно.
Но все же, чаще в этой цели использовалась либо водяная баня, либо нагретый песок.
В сборнике рецептов начала XVII века, например, при приготовлении Aqua Imperialis (представляет собой продукт водяной перегонки более 10 видов компонентов - цедры лимона, апельсина, корней ириса, лаванды, розы и прочая, прочая) - подчеркнуто, что дистиллировать необходимо именно на бане, а не в песке. Видимо, песок давал более высокую температуру, что негативно сказывалось на конечном результате.
В качестве приемника использовались специальные сосуды с узким горлышком. В идеале, место соединения должно быть герметично замазано лутом - смесью глиной с песком, для того, чтобы не терять ценный продукт. Но я не использую, и в процессе дистилляции на кухне стоит душистый аромат.
Выход гидролата не очень большой. Я проверяю каждые минут пятнадцать-двадцать, есть ли еще запах от сырья, если его уже нет - то сырье необходимо заменить. И из одной такой итерации получается примерно миллилитров 100-200 жидкости.
Полученный гидролат может иметь вид мутной жидкости, на дне которой, после стояния, собираются видимые капли масла (особенно это заметно при получении гидролата гвоздики (специи, не цветов). Но в большинстве случаев - это прозрачная, или чуть мутная жидкость с ярко выраженным запахом.
Гидролаты должны настояться. Обычно, чтобы набрать полный запах, им нужно несколько дней. Хранятся долго, при низкой температуре.Например, в книге о дистилляции весьма известного Иеронима Бруншвейга (Heironymus Brunschweig, Liber de arte distillandi, дата публикации - 1500 год) сказано, что розовая вода может храниться несколько лет, но при этом ее свойства меняются. Первый год она имеет свойства холодные, затем два-три года - горячие, затем - снова холодные.
Исходники
Здесь и Здесь
Феодальная экономика
Где-то в дебрях блога пост уже был, но появились дополнения и поправки.
Деньги, цены, платная служба и наемничество
Англия
Ежедневное жалованье рыцаря
1150-1160 гг = 6 пенсов
ок. 1165 г = 8 пенсов
ок. 1195 г = 1 шиллинг
ок. 1215 -1250 гг = 2 шиллинга
ок. 1300 гг = 2, 3 или 4 шиллинга (в чистом серебре, 31.12, 49.69, 62.24 гр.)
"..." пехотинца
ок. 1165 г - 1 пенс
ок. 1215 г - 2 пенса
ок. 1300 г = 2 пенса (в ч.с = 2.6 гр.)
скрытый текстФранция (в турских ливрах)
1202 г = 7 су 6 денье (у рыцаря), 10 денье (у пехотинца).
1295 г = 10 су, 12 су 6 денье, 15 су (у рыцаря), 12 денье (у пехотинца).
33.48, 41.85, 50.22 ч.серебра и 3.34 г. серебра соответственно.
Английский лучник получал от 6 пенсов (конный) до 2 (пеший). Сумма менялась также в зависимости от места службы."
"По трудовому статуту 1351 года опытный пахарь получал только 10 шиллингов в год."
По дореформенной системе 12 пенсов составляли 1 шиллинг, а 20 шиллингов – фунт стерлингов. Стало быть лучник получал в месяц от 5 до 15 шиллингов, в год – от 60 до 180 шиллингов.
Средний заработок наемного рабочего ок. 2-3 фунтов в год (40-60 шиллингов), что считалось довольно хорошо.
На 10 фунтов (200 шиллингов) можно было приобрести небольшой дворянский дом или породистую лошадь.
Оригинал (на англ. здесь) Medieval Price List
Доходы и зарплаты
скрытый текстГодовой доход королевской казны - 25-30 000 фунтов в год (в мирное время) 12-13 вв.
Доход барона - 200-500 фунтов (1300 г)
Графа - 400-11 000 (1300 г)
Годовой доход крупного монастыря - до 100 фунтов
Годовой доход землевладельца (рыцаря) - 20-70 фунтов
Годовой доход йомена средней руки - 1-3 фунта
Рыцарь-баннерет (рыцарь - командир подразделения) - 4 шиллинга в день, 1316 г.
Наемник-рыцарь – 2 шиллинга, 1316 г.
Доход сквайра (без того, чем его снабжал лорд: жилье, еда, одежда и т.д) – 13 шиллингов 4 пенса – XIV век.
Наемник-пехотинец или оруженосец – 1 шиллинг в день, 1316 г.
Сквайры, констебли и сотники - 1 шиллинг в день.
Полностью снаряженный лучник, пехотинец в доспехе, арбалетчик – 6 пенсов в день, 1346 год
Уэльский пехотинец – 2-4 пенса в день, 1346 год
Лучник – 3 пенса в день, 1346 год
Воинское снаряжение и доспехи.
Кольчуга - 100 ш (5 фунтов), XII век
Доспех (пластинчатый) для оруженосца – 3-4 фунта
Доспех (пластинчатый) для сквайра – 5 фунтов – 6 фунтов 16 шиллингов 8 пенсов: 1441 год
Шлем – 13 шиллингов 4 пенса
Кожаный доспех для лучника – 5 шиллингов
Стоимость полного доспеха для рыцаря – 16 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов (и более...)
Дешевый крестьянский меч (для йомена) – 6 ш.
Дворянская обслуга (конюшие, уборщики, гонцы, соколятники, конюхи и т.д.и т.п.) – 5 – 8 шиллингов 8 пенсов в год (без учета того, чем снабжал лорд:жилье, еда, одежда), XIV век.
Кухонные рабочие – 2-4 шиллинга в год (чистого жалованья), XIV век
Пажи и малолетние слуги – 1-6 шиллингов в год (чистого жалованья), XIV век
Плата священнику в поместье - до 2-4 фунтов в год
Смотрители лондонского моста – 10 фунтов в год на каждого, 1382 год
Заработок профессионального каменщика/плотника – до 4 пенсов в день (во время работы на постройке) 1351 г.
Проф. ткач - 3 пенса в день, 1351 г.
Ткач (еда своя) - 5 пенсов в день, 1407 г.
Заработок батрака – 1-2 пенса
Гильдейское пособие (ткачи) беднейшим членам – 14 пенсов/неделя: 1333 год
Подмастерье-оружейник – 6 пенсов/день, 1544 год
Главный оружейник – 26 шиллингов 8 пенсов/месяц, 1544 год
Мастера-оружейники – 24 шиллинга/месяц, 1544 год
Рабочий – 2 фунта/год, 1300 год
Шерифы же Лондона напротив, платили в казну 300 фунтов в год, надеясь получить прибыль от собранных ими штрафов.
Жалованье городского стражника (в год) – 1-2 фунта
Жалованье конюха, посыльного, сокольничего – 5-8 шиллингов в год
Жалованье кухонного слуги (который получает от хозяина стол и кров) – 2-4 шиллинга в год
На питание людей в поместье уходит в день:
- на хозяина - 7 пенсов
- на оруженосца - 4 пенса
- на обычного слугу - 1 пенс.
На содержание соборного настоятеля, к Рождеству 7 фунтов 10 шиллингов. К Пасхе 8 фунтов. Ему же – 8 фунтов к Иванову дню. Ему же – к Михайлову дню 8 фунтов 10 шиллингов.
Прочие выплаты.
скрытый текстПожертвование при венчании, отпевании или крещении – 3-5 пенсов у сервов, 10-12 пенсов у йоменов
Приданое для зажиточной крестьянки – до 10 шиллингов
Приданое дочери дворянина – до 60 фунтов
Сервы платят лорду за позволение на брак от 1 до 13 шиллингов, в зависимости от достатка и решения конкретного лорда
Плата мельнику за помол 1 мешка зерна – 1 пенс
Плата за выдирание 1 зуба - 2 пенса
Плата брадобрею или зубодеру за кровопускание - 3 пенса
Вознаграждение:
- управляющему из сервов (йоменов) – 5 шиллингов
- работникам за починку моста 5 шиллингов
- плата одному частно нанятому лесничему 4 шиллинга
- двум сторожам 4 шиллинга
- одному косцу 20 пенсов
- двум возчикам за год 4 шиллинга 4 пенса
- двум возчикам за полгода – 2 шиллинга;
- одному свинопасу, одному волопасу, одному коровьему пастуху – за год 6 шиллингов на троих
- троим овечьим пастухам за год 6 шиллингов
- одному пастуху за год 20 пенсов
- кузнецу за год - 8 шиллингов 6 пенсов
- одному плотнику за год – 6 шиллингов 8 пенсов.
- одной доярке за год - 2 шиллинга 6 пенсов.
- рисовальщику за одну работу - от 2-3 шиллингов
За постройку голубятни - 22 ш. 11 пенсов.
За вскапывание сада - 8 ш. 5 пенсов.
За удобрение навозом - 6 акров 6 пенсов.
За обмолот 24 четвертей пшеницы - 5 ш.
За провеивание - 7 пенсов
Выкуп за серва – от 3 шиллингов
Чистка кольчуги (в бочке с песком) - 9 пенсов, 1467 год
Награда за голову волка – 3 шиллинга
Награда за поимку или убийство разбойника - от 3-5 шиллингов (3 шиллинга от казны плюс «премия» на усмотрение местных властей за особо опасных преступников)
Строительство и аренда жилья
скрытый текстАрендная плата (в казну) за таверну (в большом городе, с правом торговать сладкими винами) – до 10 фунтов
Годовая аренда 138 лавок на Лондонском мосту - 160 фунтов 4 шиллинга/год: 1365 год
Аренда трех лондонских таверн с эксклюзивным правом торговли вином – 200 фунтов/год: 1365-1375 годы
(Арендная плата за небольшой жилой дом – 5 шиллингов в год)
Аренда сельского дома – 5 шиллингов/год: XIV век
Аренда дома городского ремесленника - 20 шиллингов/год: XIV век
Аренда купеческого дома – 2-3 фунта/год: XIV век
Аренда дома 1 вход, 2 этажа – 2 фунта/год: начало XIV века
Арендная плата за лавку – 2-3 фунта в год
Арендная плата за мастерскую с лавкой, складом, жилыми помещениями и «хорошей кровлей» - до 10-15 фунтов в год
Постройка дома в Йорке – 5 фунтов: начало XIV века
Постройка дома ремесленника (мастера) с лавкой, рабочей залой, комнатами для работников, с двумя-тремя входами и черепичной крышей – 10-15 фунтов: начало XIV века
Постройка небольшого каменного домика – 30 фунтов
Строительство небольшого особняка с залой и жилыми помещениями без учета стоимости материалов – 12 фунтов: 1289 год
Постройка купеческого особняка – 33-66 фунтов: начало XIV века
Постройка дома с задним двором – 90+ фунтов: начало XIV века
Постройка дома мастера-ювелира в Лондоне, с большой залой, кухней, столовой, двумя спальнями – 136 фунтов: 1365 год
Большой склад для хранения товара с черепичной крышей – 83 фунта: 1309-1310 годы
Постройка деревянного здания (30 футов длина), и разводного моста – 5 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов + одежда рабочих (по контракту), окончательная стоимость с учетом всех затрат - 16 фунтов: 1341 год
Постройка большого каменного здания (40 х 18 футов) включая стоимость камня для стен – 16 фунтов 13 шиллингов 4 пенса. Общая стоимость здания включая работу – 30 фунтов: 1313 год
Строительство оборонительной башни замка (не донжон) – 333 фунта (контракт) 395 фунта реально: конец XIV века
Замок и колледж (Tattershall) – 450 фунтов/год в течение 13 лет: 1434-1446 годы
Постройка трансепта (поперечного нефа) в Глочестерском аббатстве: 781 фунт 1368-1373 годы
Возведение каменной «коробки» деревенского храма (длина 125 футов) – 113 фунтов (контракт): XIII век
Постройка замка – 330-400 фунтов
Постройка церкви – до 100 фунтов
Образование.
скрытый текстМонастырская школа – 2 фунта/год: 1392-1393 годы
Услуги наставника (в Крейдоне)
Обучение – 2 шиллинга/неделя: 1394 год
Учебный материал – 13 шиллингов 4 пенса/год: 1394 год
Услуги наставника (в Оксфорде)
Обучение – 104 шиллинга/год: 1374 год
Одежда студента – 40 шиллингов/год: 1374 год
Учебный материал – 26 шиллингов 8 пенсов/год: 1374 год
Обучение в университете
Минимальный курс – 2-3 фунтагод: конец XIV века
Курс студента из благородных – 4-10 фунтов/год: конец XIV века
Учебный материал – 10 шиллингов/месяц: конец XVI века
Стоимость 7 книг – 5 фунтов: 1479 год
Стоимость 126 книг – 113 фунтов: 1397 год
Стоимость аренды книги - 1-5 пенсов за pecia.***
***Pecia – Раздел рукописи, который может быть назначен для копирования писцом в качестве одной единицы работы; количество пергамента и т. д., занимаемое таким разделом. A section of a manusсriрt that may be assigned to be copied by a scribe as оne unit of work; the amount of parchment, etc., occupied by such a section, often amounting to a single gathering. Chiefly used with reference to the copying of texts in medieval universities.
Одежда, обувь, украшения.
скрытый текстПара сапог – до 2 шиллингов
Башмаки – 1 шиллинг
Дворянские ботинки – 6 пенсов: 1470-е годы
Туфли – 6 пенсов: 1313 год
Дворянские туфли – 4 пенса: 1470-е годы
Кошелек - 2 пенса
Дворянский кошель – 1,5 пенса: 1470-е годы
Шляпа - 10 пенсов
Дворянская шляпа – от 10 пенсов до 1 шиллинга 2 пенсов: 1470-е годы
Модное платье – 10 -50 фунтов: конец XIV века
Камзол ремесленника и парадная рубашка – 3 шиллинга: 1285-1290 годы
Облачение священника (темно-коричневое) – 5 шиллингов 3 пенса: 1349-1352 годы
Облачение священника (красное) – 6 шиллингов 4 пенса: 1349-1352 годы
Льняная рубаха – 8 пенсов: 1313 год
Расшитый плащ – 3 шиллинга
Платье из красной ткани – до 5 шиллингов
Льняная рубашка – 8 пенсов
Шерстяное платье – 3 шиллинга
Платье, подбитое мехом – 3 шиллинга 8 пенсов
Дешевая туника (в каких ходят сервы) – 5-6 пенсов
Накидка из домотканой шерстяной ткани – 3 шиллинга
Шерстяная туника – 3 шиллинга: 1313 год
Туника с оторочкой мехом – 6 шиллингов 8 пенсов: начало XIV века
Туника – 3 шиллинга: начало XIV века
Льняная рубаха – 1 шиллинг: начало XIV века
Одежда безземельного крестьянина – 1-6 пенсов: середина XIV века
Хорошая шерстяная ткань – 5 шиллингов/ярд: 1380 год.
Крашенная в коричневый цвет ткань – 6 шиллингов/ярд: 1479-1482 годы
Шелк – 10-12 шиллингов/ярд: XV век
Льняная ткань – 1 шиллинг за ярд
Верхняя одежда с хорошим мехом – 2-3 фунта: XV век
Моток тесьмы – 4 пенса
Обычная средневековая туника требовала 2-2,5 ярда ткани, дублет – 4 ярда.
Стоимость ткани выдаваемой лордом:
Сквайру – 2 шиллинга 11 пенсов/ярд: 1289-1290 годы
Йомену – 2 шиллинга/ярд: 1289-1290 годы
Слуге – 1 шиллинг 7 пенсов/ярд: 1289-1290 годы
Ткань для изготовления одежды простолюдинов – 8 пенсов-1 шиллинг 3 пенса/ярд: начало XIV века
Полдюжины серебряных ложек – 14 ш.
Золотое кольцо с рубином – 15 ш. 8 пенсов
Три нити жемчуга – 70 ш.
Фибула или застежка медная простая - 2-3 пенса
Фибула или застежка серебряная простая - 2-3 ш.
Фибула или застежка серебряная с камнями - 7-8 ш.
Хозяйственная и домашняя утварь.
скрытый текстПодковы для 2 рабочих лошадей, за год - 2 ш. 8 пенсов.
За колеса для повозок - 2 ш. 9 пенсов.
За одну телегу, окованную полосами из нового железа - 5 шиллингов 7 пенсов.
За кожаную упряжь, недоуздок, железные колечки - 14 пенсов.
За две веревки - 3 пенса.
За два мешка - 8 пенсов.
За пять замков для амбара - 11 пенсов.
За одни ворота для двора фермы - 12 пенсов.
За мельничный жернов - 24 ш.
Бочонок – 3-4 пенса
Ведро – 1 пенни
Простыня – 4 пенса
Подушка – 1-2 пенса
Стол – 6-10 пенсов
Стул – 3 пенса
Металлический кувшин – 6 пенсов
Горшок – 2 пенса
Сундук – до 10 пенсов
Мешок – 2 пенса
Ступка и пестик – 2 пенса
Дюжина деревянных мисок – 8 пенсов
Железный чан – 2 шиллинга
Медная сковорода – 12 пенсов
Решето – 4 пенса
Деревянный ящик – 2 пенса
Прялка - 10 пенсов
Инструменты
Телега простая – 4 ш.
2 хомута - 4 ш. 1350 год.
Подкова - 5 пенсов, 1350 год.
3 инструмента каменщика (не указано) – 9 пенсов, 1350 год.
Лопата – 3 пенса: 1457 год.
Топор хозяйственный – 5 пенсов, 1457 год.
Тиски - 13 ш. 4 пенса, 1514 год.
Большой набор кузнеца - 60 ш. 1514 год.
Малый набор кузнеца - 16 ш. 1514 год.
Наковальня - 20 ш. 1514 год.
Кузнечные мехи - 30 ш.: 1514 год.
Молоты - от 8 пенсов до 2 ш. 8 пенсов: 1514 год.
2 долота - 8 пенсов: 1514 год.
Полный набор инструментов оружейника - 13 ф. 16 ш. 11 пенсов: 1514 год.
Точильный камень - 10 пенсов: 1457 год.
Железный лемех для плуга - 5 пенсов
Лошади и другая живность.
скрытый текстБоевой конь - до 50 ш.
Боевой конь (дестрие) - до 80 фунтов. XIII век*.
Хороший ездовой конь - 10 фунтов. XIII век.
Упряжная лошадь - 10-20 ш. XIII век.
Прокорм боевого коня в течение лета – до 30 ш.
* Цены на коней между 1210 и 1310 году выросли более чем в два раза.
Хорошая корова – 10 ш. XII век
Корова - 9 ш. 5 пенсов: середина XIV века
Корова - 6 ш.: 1285-1290 года
Вол - 13 ш. 1,25 пенса, середина XIV века
Бык – 13 ш.
Овца - 1 ш. 5 пенсов: середина XIV века
Овца – 1-1.5 ш.
Кастрированный баран в Лондоне - 1 ш. 5 пенсов: 1338 год
Кастрированный баран в Сомерсете - 9-10 пенсов: 1338 год
Свинья в Лондоне - 3 ш. 1338 год
Свинья в Сомерсете - 2 ш. 1338 год
Еда, питье и специи
читать дальше
2 цыпленка – 1 пенни XIV век
Две дюжины яиц – 1 пенни XIV век
Гусь - 6 пенсов
Гусь в Лондоне - 7-8 пенсов: 1375 год
Фунт сыра – 3 пенса
80 фунтов сыра - 3 ш. 4 пенса: конец XIII века
Соленая сельдь - 5-10 штук за пенни
Соленый угорь - 6 пенсов/шт: 1422-1423 годы
Овес в Лондоне - 2 ш. 2 пенса за quarter: 1338 год
Овес в Сомерсете - 1 ш. за quarter: 1338 год
Стоимость еды, потребляемой хозяйством средней руки рыцаря, либо купца в год - 30-60 фунтов (рыцарь) до 100 фунтов (купец)**
** - данные на 1380 год
Сушеные фрукты (изюм, инжир, финики) - 1-4 пенса за фунт XIV век
Вино гасконское высокого качества в Лондоне - 4 пенса/галлон: 1331 год
Вино рейнское высокого качества в Лондоне - 8 пенсов/галлон: 1331 год
Вино дешевое - 3-4 пенса/галлон: конец XIII века
Вино хорошее - 8-10 пенсов/галлон: конец XIII века
Эль хороший - 1,5 п/галлон: начало XIV века
Эль средний - 1 пенс/галлон: начало XIV века
Эль слабый - 0,75 пенса/галлон: начало XIV века
Эль лучший - 1-1,25 пенса/галлон: 1320 - 1420 годы
Эль среднего качества - 0,75-1 пенс/галлон: 1320 - 1420 годы
Эль л.к в Лондоне - 1,25 пенса/галлон: 1338 год
Эль л.к в Сомерсете - 0,75 пенса/галлон: 1338 год
Пиво хорошего качества - 1 пенс/кварта: конец XVI века
Специи:
Специи (корица, перец, мускат, гвоздика и т.д.) - 1-3 ш. фунт: XIV век
Шафран - 12-15 ш. фунт: XIV век
Рис, миндаль - около 6 пенсов/фунт: XIV век
Полфунта перца – 14 пенсов
Полфунта тмина - 2 пенса
Унция шафрана - 12 пенсов
Четверть фунта имбиря - 14 пенсов
Воск - 6 пенсов за фунт
Свечи (Сомерсет) 1,5 п. за фунт, 1338 г.
Свечи (Лондон) - 2-2,5 п. за фунт
Свечи
сальные 1,5 п. за фунт, 15 век
восковые 6,5 п. за фунт, 1406-1407
Мыло - 4 пенса за фунт, но многое зависело от качества самого мыла.
Деньги, цены, платная служба и наемничество
Англия
Ежедневное жалованье рыцаря
1150-1160 гг = 6 пенсов
ок. 1165 г = 8 пенсов
ок. 1195 г = 1 шиллинг
ок. 1215 -1250 гг = 2 шиллинга
ок. 1300 гг = 2, 3 или 4 шиллинга (в чистом серебре, 31.12, 49.69, 62.24 гр.)
"..." пехотинца
ок. 1165 г - 1 пенс
ок. 1215 г - 2 пенса
ок. 1300 г = 2 пенса (в ч.с = 2.6 гр.)
скрытый текстФранция (в турских ливрах)
1202 г = 7 су 6 денье (у рыцаря), 10 денье (у пехотинца).
1295 г = 10 су, 12 су 6 денье, 15 су (у рыцаря), 12 денье (у пехотинца).
33.48, 41.85, 50.22 ч.серебра и 3.34 г. серебра соответственно.
Английский лучник получал от 6 пенсов (конный) до 2 (пеший). Сумма менялась также в зависимости от места службы."
"По трудовому статуту 1351 года опытный пахарь получал только 10 шиллингов в год."
По дореформенной системе 12 пенсов составляли 1 шиллинг, а 20 шиллингов – фунт стерлингов. Стало быть лучник получал в месяц от 5 до 15 шиллингов, в год – от 60 до 180 шиллингов.
Средний заработок наемного рабочего ок. 2-3 фунтов в год (40-60 шиллингов), что считалось довольно хорошо.
На 10 фунтов (200 шиллингов) можно было приобрести небольшой дворянский дом или породистую лошадь.
Оригинал (на англ. здесь) Medieval Price List
Доходы и зарплаты
скрытый текстГодовой доход королевской казны - 25-30 000 фунтов в год (в мирное время) 12-13 вв.
Доход барона - 200-500 фунтов (1300 г)
Графа - 400-11 000 (1300 г)
Годовой доход крупного монастыря - до 100 фунтов
Годовой доход землевладельца (рыцаря) - 20-70 фунтов
Годовой доход йомена средней руки - 1-3 фунта
Рыцарь-баннерет (рыцарь - командир подразделения) - 4 шиллинга в день, 1316 г.
Наемник-рыцарь – 2 шиллинга, 1316 г.
Доход сквайра (без того, чем его снабжал лорд: жилье, еда, одежда и т.д) – 13 шиллингов 4 пенса – XIV век.
Наемник-пехотинец или оруженосец – 1 шиллинг в день, 1316 г.
Сквайры, констебли и сотники - 1 шиллинг в день.
Полностью снаряженный лучник, пехотинец в доспехе, арбалетчик – 6 пенсов в день, 1346 год
Уэльский пехотинец – 2-4 пенса в день, 1346 год
Лучник – 3 пенса в день, 1346 год
Воинское снаряжение и доспехи.
Кольчуга - 100 ш (5 фунтов), XII век
Доспех (пластинчатый) для оруженосца – 3-4 фунта
Доспех (пластинчатый) для сквайра – 5 фунтов – 6 фунтов 16 шиллингов 8 пенсов: 1441 год
Шлем – 13 шиллингов 4 пенса
Кожаный доспех для лучника – 5 шиллингов
Стоимость полного доспеха для рыцаря – 16 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов (и более...)
Дешевый крестьянский меч (для йомена) – 6 ш.
Дворянская обслуга (конюшие, уборщики, гонцы, соколятники, конюхи и т.д.и т.п.) – 5 – 8 шиллингов 8 пенсов в год (без учета того, чем снабжал лорд:жилье, еда, одежда), XIV век.
Кухонные рабочие – 2-4 шиллинга в год (чистого жалованья), XIV век
Пажи и малолетние слуги – 1-6 шиллингов в год (чистого жалованья), XIV век
Плата священнику в поместье - до 2-4 фунтов в год
Смотрители лондонского моста – 10 фунтов в год на каждого, 1382 год
Заработок профессионального каменщика/плотника – до 4 пенсов в день (во время работы на постройке) 1351 г.
Проф. ткач - 3 пенса в день, 1351 г.
Ткач (еда своя) - 5 пенсов в день, 1407 г.
Заработок батрака – 1-2 пенса
Гильдейское пособие (ткачи) беднейшим членам – 14 пенсов/неделя: 1333 год
Подмастерье-оружейник – 6 пенсов/день, 1544 год
Главный оружейник – 26 шиллингов 8 пенсов/месяц, 1544 год
Мастера-оружейники – 24 шиллинга/месяц, 1544 год
Рабочий – 2 фунта/год, 1300 год
Шерифы же Лондона напротив, платили в казну 300 фунтов в год, надеясь получить прибыль от собранных ими штрафов.
Жалованье городского стражника (в год) – 1-2 фунта
Жалованье конюха, посыльного, сокольничего – 5-8 шиллингов в год
Жалованье кухонного слуги (который получает от хозяина стол и кров) – 2-4 шиллинга в год
На питание людей в поместье уходит в день:
- на хозяина - 7 пенсов
- на оруженосца - 4 пенса
- на обычного слугу - 1 пенс.
На содержание соборного настоятеля, к Рождеству 7 фунтов 10 шиллингов. К Пасхе 8 фунтов. Ему же – 8 фунтов к Иванову дню. Ему же – к Михайлову дню 8 фунтов 10 шиллингов.
Прочие выплаты.
скрытый текстПожертвование при венчании, отпевании или крещении – 3-5 пенсов у сервов, 10-12 пенсов у йоменов
Приданое для зажиточной крестьянки – до 10 шиллингов
Приданое дочери дворянина – до 60 фунтов
Сервы платят лорду за позволение на брак от 1 до 13 шиллингов, в зависимости от достатка и решения конкретного лорда
Плата мельнику за помол 1 мешка зерна – 1 пенс
Плата за выдирание 1 зуба - 2 пенса
Плата брадобрею или зубодеру за кровопускание - 3 пенса
Вознаграждение:
- управляющему из сервов (йоменов) – 5 шиллингов
- работникам за починку моста 5 шиллингов
- плата одному частно нанятому лесничему 4 шиллинга
- двум сторожам 4 шиллинга
- одному косцу 20 пенсов
- двум возчикам за год 4 шиллинга 4 пенса
- двум возчикам за полгода – 2 шиллинга;
- одному свинопасу, одному волопасу, одному коровьему пастуху – за год 6 шиллингов на троих
- троим овечьим пастухам за год 6 шиллингов
- одному пастуху за год 20 пенсов
- кузнецу за год - 8 шиллингов 6 пенсов
- одному плотнику за год – 6 шиллингов 8 пенсов.
- одной доярке за год - 2 шиллинга 6 пенсов.
- рисовальщику за одну работу - от 2-3 шиллингов
За постройку голубятни - 22 ш. 11 пенсов.
За вскапывание сада - 8 ш. 5 пенсов.
За удобрение навозом - 6 акров 6 пенсов.
За обмолот 24 четвертей пшеницы - 5 ш.
За провеивание - 7 пенсов
Выкуп за серва – от 3 шиллингов
Чистка кольчуги (в бочке с песком) - 9 пенсов, 1467 год
Награда за голову волка – 3 шиллинга
Награда за поимку или убийство разбойника - от 3-5 шиллингов (3 шиллинга от казны плюс «премия» на усмотрение местных властей за особо опасных преступников)
Строительство и аренда жилья
скрытый текстАрендная плата (в казну) за таверну (в большом городе, с правом торговать сладкими винами) – до 10 фунтов
Годовая аренда 138 лавок на Лондонском мосту - 160 фунтов 4 шиллинга/год: 1365 год
Аренда трех лондонских таверн с эксклюзивным правом торговли вином – 200 фунтов/год: 1365-1375 годы
(Арендная плата за небольшой жилой дом – 5 шиллингов в год)
Аренда сельского дома – 5 шиллингов/год: XIV век
Аренда дома городского ремесленника - 20 шиллингов/год: XIV век
Аренда купеческого дома – 2-3 фунта/год: XIV век
Аренда дома 1 вход, 2 этажа – 2 фунта/год: начало XIV века
Арендная плата за лавку – 2-3 фунта в год
Арендная плата за мастерскую с лавкой, складом, жилыми помещениями и «хорошей кровлей» - до 10-15 фунтов в год
Постройка дома в Йорке – 5 фунтов: начало XIV века
Постройка дома ремесленника (мастера) с лавкой, рабочей залой, комнатами для работников, с двумя-тремя входами и черепичной крышей – 10-15 фунтов: начало XIV века
Постройка небольшого каменного домика – 30 фунтов
Строительство небольшого особняка с залой и жилыми помещениями без учета стоимости материалов – 12 фунтов: 1289 год
Постройка купеческого особняка – 33-66 фунтов: начало XIV века
Постройка дома с задним двором – 90+ фунтов: начало XIV века
Постройка дома мастера-ювелира в Лондоне, с большой залой, кухней, столовой, двумя спальнями – 136 фунтов: 1365 год
Большой склад для хранения товара с черепичной крышей – 83 фунта: 1309-1310 годы
Постройка деревянного здания (30 футов длина), и разводного моста – 5 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов + одежда рабочих (по контракту), окончательная стоимость с учетом всех затрат - 16 фунтов: 1341 год
Постройка большого каменного здания (40 х 18 футов) включая стоимость камня для стен – 16 фунтов 13 шиллингов 4 пенса. Общая стоимость здания включая работу – 30 фунтов: 1313 год
Строительство оборонительной башни замка (не донжон) – 333 фунта (контракт) 395 фунта реально: конец XIV века
Замок и колледж (Tattershall) – 450 фунтов/год в течение 13 лет: 1434-1446 годы
Постройка трансепта (поперечного нефа) в Глочестерском аббатстве: 781 фунт 1368-1373 годы
Возведение каменной «коробки» деревенского храма (длина 125 футов) – 113 фунтов (контракт): XIII век
Постройка замка – 330-400 фунтов
Постройка церкви – до 100 фунтов
Образование.
скрытый текстМонастырская школа – 2 фунта/год: 1392-1393 годы
Услуги наставника (в Крейдоне)
Обучение – 2 шиллинга/неделя: 1394 год
Учебный материал – 13 шиллингов 4 пенса/год: 1394 год
Услуги наставника (в Оксфорде)
Обучение – 104 шиллинга/год: 1374 год
Одежда студента – 40 шиллингов/год: 1374 год
Учебный материал – 26 шиллингов 8 пенсов/год: 1374 год
Обучение в университете
Минимальный курс – 2-3 фунтагод: конец XIV века
Курс студента из благородных – 4-10 фунтов/год: конец XIV века
Учебный материал – 10 шиллингов/месяц: конец XVI века
Стоимость 7 книг – 5 фунтов: 1479 год
Стоимость 126 книг – 113 фунтов: 1397 год
Стоимость аренды книги - 1-5 пенсов за pecia.***
***Pecia – Раздел рукописи, который может быть назначен для копирования писцом в качестве одной единицы работы; количество пергамента и т. д., занимаемое таким разделом. A section of a manusсriрt that may be assigned to be copied by a scribe as оne unit of work; the amount of parchment, etc., occupied by such a section, often amounting to a single gathering. Chiefly used with reference to the copying of texts in medieval universities.
Одежда, обувь, украшения.
скрытый текстПара сапог – до 2 шиллингов
Башмаки – 1 шиллинг
Дворянские ботинки – 6 пенсов: 1470-е годы
Туфли – 6 пенсов: 1313 год
Дворянские туфли – 4 пенса: 1470-е годы
Кошелек - 2 пенса
Дворянский кошель – 1,5 пенса: 1470-е годы
Шляпа - 10 пенсов
Дворянская шляпа – от 10 пенсов до 1 шиллинга 2 пенсов: 1470-е годы
Модное платье – 10 -50 фунтов: конец XIV века
Камзол ремесленника и парадная рубашка – 3 шиллинга: 1285-1290 годы
Облачение священника (темно-коричневое) – 5 шиллингов 3 пенса: 1349-1352 годы
Облачение священника (красное) – 6 шиллингов 4 пенса: 1349-1352 годы
Льняная рубаха – 8 пенсов: 1313 год
Расшитый плащ – 3 шиллинга
Платье из красной ткани – до 5 шиллингов
Льняная рубашка – 8 пенсов
Шерстяное платье – 3 шиллинга
Платье, подбитое мехом – 3 шиллинга 8 пенсов
Дешевая туника (в каких ходят сервы) – 5-6 пенсов
Накидка из домотканой шерстяной ткани – 3 шиллинга
Шерстяная туника – 3 шиллинга: 1313 год
Туника с оторочкой мехом – 6 шиллингов 8 пенсов: начало XIV века
Туника – 3 шиллинга: начало XIV века
Льняная рубаха – 1 шиллинг: начало XIV века
Одежда безземельного крестьянина – 1-6 пенсов: середина XIV века
Хорошая шерстяная ткань – 5 шиллингов/ярд: 1380 год.
Крашенная в коричневый цвет ткань – 6 шиллингов/ярд: 1479-1482 годы
Шелк – 10-12 шиллингов/ярд: XV век
Льняная ткань – 1 шиллинг за ярд
Верхняя одежда с хорошим мехом – 2-3 фунта: XV век
Моток тесьмы – 4 пенса
Обычная средневековая туника требовала 2-2,5 ярда ткани, дублет – 4 ярда.
Стоимость ткани выдаваемой лордом:
Сквайру – 2 шиллинга 11 пенсов/ярд: 1289-1290 годы
Йомену – 2 шиллинга/ярд: 1289-1290 годы
Слуге – 1 шиллинг 7 пенсов/ярд: 1289-1290 годы
Ткань для изготовления одежды простолюдинов – 8 пенсов-1 шиллинг 3 пенса/ярд: начало XIV века
Полдюжины серебряных ложек – 14 ш.
Золотое кольцо с рубином – 15 ш. 8 пенсов
Три нити жемчуга – 70 ш.
Фибула или застежка медная простая - 2-3 пенса
Фибула или застежка серебряная простая - 2-3 ш.
Фибула или застежка серебряная с камнями - 7-8 ш.
Хозяйственная и домашняя утварь.
скрытый текстПодковы для 2 рабочих лошадей, за год - 2 ш. 8 пенсов.
За колеса для повозок - 2 ш. 9 пенсов.
За одну телегу, окованную полосами из нового железа - 5 шиллингов 7 пенсов.
За кожаную упряжь, недоуздок, железные колечки - 14 пенсов.
За две веревки - 3 пенса.
За два мешка - 8 пенсов.
За пять замков для амбара - 11 пенсов.
За одни ворота для двора фермы - 12 пенсов.
За мельничный жернов - 24 ш.
Бочонок – 3-4 пенса
Ведро – 1 пенни
Простыня – 4 пенса
Подушка – 1-2 пенса
Стол – 6-10 пенсов
Стул – 3 пенса
Металлический кувшин – 6 пенсов
Горшок – 2 пенса
Сундук – до 10 пенсов
Мешок – 2 пенса
Ступка и пестик – 2 пенса
Дюжина деревянных мисок – 8 пенсов
Железный чан – 2 шиллинга
Медная сковорода – 12 пенсов
Решето – 4 пенса
Деревянный ящик – 2 пенса
Прялка - 10 пенсов
Инструменты
Телега простая – 4 ш.
2 хомута - 4 ш. 1350 год.
Подкова - 5 пенсов, 1350 год.
3 инструмента каменщика (не указано) – 9 пенсов, 1350 год.
Лопата – 3 пенса: 1457 год.
Топор хозяйственный – 5 пенсов, 1457 год.
Тиски - 13 ш. 4 пенса, 1514 год.
Большой набор кузнеца - 60 ш. 1514 год.
Малый набор кузнеца - 16 ш. 1514 год.
Наковальня - 20 ш. 1514 год.
Кузнечные мехи - 30 ш.: 1514 год.
Молоты - от 8 пенсов до 2 ш. 8 пенсов: 1514 год.
2 долота - 8 пенсов: 1514 год.
Полный набор инструментов оружейника - 13 ф. 16 ш. 11 пенсов: 1514 год.
Точильный камень - 10 пенсов: 1457 год.
Железный лемех для плуга - 5 пенсов
Лошади и другая живность.
скрытый текстБоевой конь - до 50 ш.
Боевой конь (дестрие) - до 80 фунтов. XIII век*.
Хороший ездовой конь - 10 фунтов. XIII век.
Упряжная лошадь - 10-20 ш. XIII век.
Прокорм боевого коня в течение лета – до 30 ш.
* Цены на коней между 1210 и 1310 году выросли более чем в два раза.
Хорошая корова – 10 ш. XII век
Корова - 9 ш. 5 пенсов: середина XIV века
Корова - 6 ш.: 1285-1290 года
Вол - 13 ш. 1,25 пенса, середина XIV века
Бык – 13 ш.
Овца - 1 ш. 5 пенсов: середина XIV века
Овца – 1-1.5 ш.
Кастрированный баран в Лондоне - 1 ш. 5 пенсов: 1338 год
Кастрированный баран в Сомерсете - 9-10 пенсов: 1338 год
Свинья в Лондоне - 3 ш. 1338 год
Свинья в Сомерсете - 2 ш. 1338 год
Еда, питье и специи
читать дальше
2 цыпленка – 1 пенни XIV век
Две дюжины яиц – 1 пенни XIV век
Гусь - 6 пенсов
Гусь в Лондоне - 7-8 пенсов: 1375 год
Фунт сыра – 3 пенса
80 фунтов сыра - 3 ш. 4 пенса: конец XIII века
Соленая сельдь - 5-10 штук за пенни
Соленый угорь - 6 пенсов/шт: 1422-1423 годы
Овес в Лондоне - 2 ш. 2 пенса за quarter: 1338 год
Овес в Сомерсете - 1 ш. за quarter: 1338 год
Стоимость еды, потребляемой хозяйством средней руки рыцаря, либо купца в год - 30-60 фунтов (рыцарь) до 100 фунтов (купец)**
** - данные на 1380 год
Сушеные фрукты (изюм, инжир, финики) - 1-4 пенса за фунт XIV век
Вино гасконское высокого качества в Лондоне - 4 пенса/галлон: 1331 год
Вино рейнское высокого качества в Лондоне - 8 пенсов/галлон: 1331 год
Вино дешевое - 3-4 пенса/галлон: конец XIII века
Вино хорошее - 8-10 пенсов/галлон: конец XIII века
Эль хороший - 1,5 п/галлон: начало XIV века
Эль средний - 1 пенс/галлон: начало XIV века
Эль слабый - 0,75 пенса/галлон: начало XIV века
Эль лучший - 1-1,25 пенса/галлон: 1320 - 1420 годы
Эль среднего качества - 0,75-1 пенс/галлон: 1320 - 1420 годы
Эль л.к в Лондоне - 1,25 пенса/галлон: 1338 год
Эль л.к в Сомерсете - 0,75 пенса/галлон: 1338 год
Пиво хорошего качества - 1 пенс/кварта: конец XVI века
Специи:
Специи (корица, перец, мускат, гвоздика и т.д.) - 1-3 ш. фунт: XIV век
Шафран - 12-15 ш. фунт: XIV век
Рис, миндаль - около 6 пенсов/фунт: XIV век
Полфунта перца – 14 пенсов
Полфунта тмина - 2 пенса
Унция шафрана - 12 пенсов
Четверть фунта имбиря - 14 пенсов
Воск - 6 пенсов за фунт
Свечи (Сомерсет) 1,5 п. за фунт, 1338 г.
Свечи (Лондон) - 2-2,5 п. за фунт
Свечи
сальные 1,5 п. за фунт, 15 век
восковые 6,5 п. за фунт, 1406-1407
Мыло - 4 пенса за фунт, но многое зависело от качества самого мыла.
Средневековый Мойдодыр
Отсюда
Большинство людей, не разбирающихся в истории Средневековья, делятся на три большие группы.
Одна, в основном это романтичные барышни, пишущие и читающие ЛР (т.е, любовный роман) в антураже, считает, что Средневековье пахло розами.
скрытый текстДругая, начитавшись Абсентиса, считает, что в то самое Средневековье не мылся вообще никто и никогда. Впрочем, как правило, эти ребята даже Абсентиса не читали, а читали одну-единственную гуляющую по интернету статью, где приводятся ужасающие бредни про небритых рыцарей, срущих в доспехи, про мытьё раз в жизни, ну и так далее. Естественно, говорить об источниках не приходится. Кроме того, вопреки распространённому мнению, на Западе Немытую Европу тоже любят – просто, как и лунный заговор, в силу известных патриотических причин у нас она гораздо более распространена.
Третья, это, понятное дело, те, кому просто пофиг.
В результате словесных баталий на поле брани полегло немало правды, и на вооружении обеих воюющих сторон накопились целые арсеналы мифов. Принцип этот, в сущности, применим к любой сфере людских знаний, и отделить зерна от плевел зачастую очень сложно. Как это сделать?
Ответ очень прост –активировать силу земли подвергать проверке всё, что выглядит хоть немного сомнительным. Для пущего эффекта сомневаться стоит практически во всём. Собственно, это основа критического мышления.
Так уж вышло, что во время написания «Долгой полночи» мне довелось составить собственное мнение об уровне гигиены в Средние века, по той простой причине, что в романе немалое внимание уделено быту, в том числе и омовению с бритьём. Мнение это основано на трудах таких людей как Жак ле Гофф, Фернан Бродель, Ян Мортимер – диванный историк вряд ли знает эти имена, но гугл в помощь. Тех, кто интересуется бытом Средневековья и при этом не хочет нырять в глубины научного чтива, я отсылаю к книге Мортимера[1] – серьёзно, товарищи, лучше один раз прочитать её, чем давиться статейками в интернете, где о понятии «ссылка на источник» никто никогда не слышал и из раза в раз повторяются одни и те же замусоленные бредни. Это, так сказать, настольная книга автора, который пишет о более-менее средневековом мире. По крайней мере, вы получите ответы на многие вопросы, вплоть до цен на курей и сколько этих курей можно было купить на зарплату рабочего.
Ну а ниже – примеры известных аргументов и фактов о средневековой гигиене, на деле оказывающихся ерундой. Но ерундой такой, в которую продолжают верить.
1. «Смердит аки дикий зверь».
Адепты Немытой Европы очень любят древний баян про то, как послы русского царя писали, будто французский король Людовик XIV «смердит аки дикий зверь». Задавшись целью обнаружить первоисточник сего утверждения, я понял, что копать придётся долго, потому что все поиски по фразе приводили на одни и те же цитаты из одних и тех же убогих писулек – вариаций той самой, про срущих в доспехи рыцарей. Причём и на русском, и на английском языках повторялось буквально одно и то же, вплоть до явно переведённых фраз. Такова сила белиберды. Но ищущий да обрящет!
Для начала послы оказались вовсе не русские, а сиамские[2]. Ну, подумаешь, перепутали. Это ж рядом совсем – Русь и Таиланд. Ну а источником запаха, к сожалению для адептов, оказалось вовсе не немытое тело, а свищ прямой кишки, которым в то время страдал Людовик (он вообще был очень болезненным человеком). Собственно, он старался не покидать своих покоев, но работа есть работа, послы с другого конца планеты приехали, и пришлось садиться с этой неприятной штукой на трон. Запах, надо думать, был непередаваем.
К слову, мылся и менял одежду Людовик в те невесёлые дни несколько раз за сутки, по вполне очевидным причинам.
А потом короля прооперировали. Да так, что сегодня эта операция считается целой вехой в истории хирургии. Правда, перед королём Шарль-Франсуа Феликс потренировался на семи десятках приговорённых из французских тюрем, но, с другой стороны, их так и так ждала казнь, а тут хотя бы на благо науки послужили. Да и французскому хирургу не позавидуешь – в конце концов, ему пришлось почистить задницы целой толпе висельников…
Иногда вместо послов автором фразы называют Петра I. Он действительно посещал Версаль в 1717 году[3], но к тому времени Людовик уже два года как отдыхал в Стране вечной охоты. Так что смердеть аки дикий зверь для Петра он никак не мог.
2. Двадцать шесть парижских бань.
Со стороны поклонников чистого Средневековья часто приводится аргумент про 26 парижских бань. Разумеется, как и грязнули, адепты чистоты источниками себя не утруждают, так что я сделал работу за них: 26 бань упоминаются у Жака ле Гоффа в «Цивилизации Средневекового Запада», при этом там же говорится, что служили они не только для купальных процедур, но и для сексуальных. Вот полная цитата[4]:
Наступала пора распространения гигиены, она входила в обиход прежде всего в городах. В 1292 г. в Париже существовало как минимум 26 банных заведений. Причем парильни являлись местом наслаждений и даже пристанищем разврата. Вот описание эрфуртских бань XIII в.: «Бани в этом городе доставят вам истинное удовольствие. Если вам необходимо помыться и вы любите удобства, то можете входить туда спокойно. Вас примут любезно. Красивая молодая девушка как следует разотрет вас своими нежными ручками. Опытный брадобрей побреет вас, не уронив вам на лицо ни капельки пота. Утомившись ванной, вы найдете кровать, чтобы отдохнуть. Хорошенькая женщина, которая не причинит вам беспокойства, с видом девственным искусно расчешет вам волосы. Кто же не сорвет у нее поцелуй, если только захочет, поскольку она отнюдь не сопротивляется? А когда у вас потребуют платы, то хватит и одного денье».
Это касается публичных бань, которые, по сути, были общественным местом, где можно встретиться с любовницей, снять шлюху, ну и просто помыться в компании. Собственно, причин закрытия бань было две: чума, поскольку в лёгочной форме именно общественные места становились рассадниками заразы, и сифилис. Добавить тут нечего.
Адепты Немытой Европы ликуют, правда, деликатно опустив первое предложение цитаты – оно не укладывается в их картину мира. О том, как мылись люди в Средние века, у них по-прежнему представление на уровне дошкольника, но главное - бань-то не было, были бордели! (на самом деле, собственно, цитата выше показывает, что сексуальные услуги были вторичными по отношению к мытью и отдыху, но who cares?)
Почему этот факт вызвал у меня сомнения, он ведь вполне укладывается в мои представления об истории Средневековья? Причина проста – его повторяют, как попугаи, раз за разом, без особых изменений формулировки. Это всегда настораживает.
3. Грязная королева Изабелла
Ещё один очень популярный миф заключается в том, что существовала некая испанская королева Изабелла, которая признавалась, что мылась всего два раза в жизни. Оппоненты адептов Немытой Европы отвечают, что Изабелла-де на самом деле просто дала обет не мыться (или не менять рубашку), пока не будет взята Гранада, а осада затянулась. Вот и пришлось страдать.
Неправы, разумеется, обе стороны. Изабелл было две – одна Кастильская, супруга короля Фердинанда, того самого, который завершил Реконкисту, другая – инфанта, дочь Филиппа II. Именно она и запомнилась современникам гигиеническими пристрастиями, правда, всё было куда проще, чем представляют адепты Немытой Европы[5]:
Изабеллин цвет — серо-желтый, назван по имени испанской принцессы Изабеллы, дочери Филиппа II, супруги австрийского эрцгерцога Альбрехта, которая во время осады последним Остенде (1601) дала обет не менять рубашки до тех пор, пока крепость не будет взята. Но так как осада длилась три года (до 1604 г.), то рубашка получила цвет, называемый ныне Изабеллин цвет.
Естественно, «три года не менять рубашку из-за неудачного обета» и «мылась два раза в жизни» - это две большие разницы, впрочем, от Остенде до Гранады не менее далеко, и по расстоянию, и по времени.
А что же Изабелла Кастильская? А тут всё ещё веселее – все мои попытки найти её «клятву» о мытье в серьёзных источниках закончились неудачей. В смысле, поиск выдал огромное множество всякого рода статеек, но все они тупо повторяли одно и то же, в точности как с Людовиком. Ни одной статьи. Ни одной монографии. Вообще ничего. Только бесконечные интернетовские статейки без каких-либо ссылок на источники.
Верить ли сомнительному и неподтверждённому факту? Не думаю.
4. Письмо Анны Ярославны
Суть мифа: Анну выдали за французского короля Генриха I и она-де написала бацьке письмо, в котором жаловалась на дикие нравы проклятой Гейропы, в том числе и на немытость. Вроде бы сомневаться не в чем: вполне возможно, что чужие обычаи показались девушке дикими, это верно в любом отношении, да и средневековые города пахли отнюдь не розами.
Дело в другом: сведений об Анне в русскоязычных источниках не сохранилось. И я сильно сомневаюсь, что бацьке она писала на французском, оставив копию на память при дворе.
Поиск вывел меня на две версии письма, гуляющие по интернету. Вот первая [6] (я взял самую лулзогенерирующую ссылку, т. к. серьёзных источников, цитирующих письмо, разумеется, нет) и, честно говоря, современное происхождение сего гениального опуса настолько очевидно, что я не вижу смысла вообще критиковать его всерьёз. Чего стоят только вилка в Киевской Руси, охота на ведьм в XI веке и дымящие камины. Совершенно ясно, что автор попросту собрал воедино известные стереотипы вроде лягушачьих деликатесов, инквизиции и прочего и написал это, чтобы посмеяться. Впрочем, в ходе исследования выяснился невероятный факт: в мире всё-таки есть идиоты, которые не только верят, что это реальный документ, но даже пытаются доказывать его подлинность. В комментариях к цитирующей «письмо» статье на пикабу можно увидеть даже его «фотографию», правда, автор почему-то не обратил внимания на хорошо заметное слово в начале, гласящее PHILIPVS, то есть король Филипп. Що тут можна сказати... «Я знаю две бесконечные вещи – Вселенная и людская глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен».
Другая версия сокращена до одной фразы, вот этой:
В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны…
Однако все попытки найти полную версию письма закончились так же, как и попытки найти клятву Изабеллы, то есть ничем. Фраза эта упоминается исключительно в интернетовских статейках, преимущественно на тему Немытой Европы, но мелькает и в более-менее адекватных. Полной версии нет нигде.
Выводы очевидны.
5. Срущие в доспехи рыцари
Тут, честно говоря, достаточно просто включить здравый смысл и посмотреть, как вообще устроены латы. И – о чудо! – выяснится, что в них делались специальные клапаны для отправления естественных нужд. Так что если рыцари и гадили в доспехи, то исключительно от внезапной встречи с драконом.
6. Мыло в Европу привезли крестоносцы
Это пример искажённого факта. На самом деле в Европу привезли с Востока (конкретно из Алеппо) рецепт совершенно определённого мыла, которое сейчас называется марсельским – на основе оливкового масла. Собственно, производить его начали именно в XII веке, сразу после Первого крестового похода. Ну а потом пошло-поехало, вплоть до специальных законов относительно мыла (самый известный закон издал, кстати, упомянутый выше «грязнуля» Людовик XIV[7]).
Ну а до сирийского рецепта мыло делали в Европе по старинке – из золы и жира. Либо использовали такую штуку, как мыльный корень. Причём логика подсказывает, что так продолжали делать и после появления арабского рецепта - откуда у бедняка деньги на мыло из оливкового масла?
7. Вонючая мушкетёрская шляпа
Бессмертная классика, берущая начало, насколько я могу судить, всё из той же статейки неизвестного художника. Суть её такова (пожалуй, это стоит процитировать):
Изданный в 1270 году закон гласил, что «парижане не имеют права выливать помои и нечистоты из верхних окон домов, дабы не облить оным проходящих внизу людей». Не подчиняющимся следовало платить штраф. Через сто лет в Париже был принят новый закон, разрешающий-таки выливать помои из окон, прежде трижды прокричав: «Осторожно! Выливаю!» Тех, кто оказывался внизу, спасали только парики и шляпы. Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.
Каково, а? Честно говоря, я даже не знаю, с какой стороны подойти к этой белиберде. Для начала стоит включить старый добрый здравый смысл - шляпа, как ни крути, не защитит от падающего сверху дерьма. Особенно если выливают полный горшок, и особенно - если выливают жидкую фракцию. Далее стоит обратить внимание на простой факт: шляпа появилась в середине XVI века и заменилась на треуголку во второй половине XVII - видимо, для лучшей обтекаемости, потому что помои всё так же продолжали выливать из окон. Уже этого вполне достаточно, чтобы посмеяться над идиотом, который придумал миф выше, и над теми, кто в него верит. Про мужские реверансы и упоминать нечего.
Но для чего же в действительности служила мушкетёрская шляпа? Ответ кроется в самом названии. Если обратить внимание на историю огнестрельного оружия, то легко заметить, что фитильные аркебузы начали распространяться в начале XVI века с лёгкой руки отца терций Гонсало де Кордовы, а в конце XVII их вместе с мушкетами начали вытеснять фузеи - ружья с кремнёвыми замками. Период подозрительно совпадает с использованием широкополых шляп, не так ли? Вот и разгадка: левый край шляпы подгибался, а правый оставался прямым и служил для защиты лица мушкетёра от горящего фитиля. Как только исчезли фитили - исчезли и неудобные широкие поля.
Но дерьмоверсия остаётся на редкость популярной, даже несмотря на её абсолютную глупость что на первый взгляд, что на последний.
8. Свирепая инквизиция, запрещавшаяся мыться
Тоже классика. Варьируется от общего "церковь неодобрительно относилась к гигиене" до прямого "инквизиция наказывала за чрезмерное внимание к плоти, т. е. за гигиену". Причём повторяется это даже в статьях, посвящённых истории мыловарения (sic!).
На самом деле, во-первых, при желании на церковные правила миряне клали арбалетный болт, а во-вторых, в них нет прямого запрета на мытьё (в отличие от запрета на арбалеты, например, кстати, в формулировке фигурируют и луки тоже [8]). Баловались таким только аскеты, которые вообще отказывали себе во всех мирских удовольствиях, но и у них здравый смысл торжествовал. Вот, например, цитата из устава ордена св. Августина[9] специально для особо рьяных умертвителей плоти:
Телу также нельзя отказывать в омовении, если требует того болезнь. В случае оной следует безропотно совершить омовение согласно предписаниям врачебной науки, а если кто не захочет, пусть подчинится приказу начальствующего и совершит то, что необходимо для исцеления.
Добавить тут нечего, dictum sapienti sat est.
Что до инквизиции, то меня как большого поклонника этой организации сей гнусный поклёп возмутил. Хотя бы потому, что инквизиции было глубоко плевать на то, как там народ соблюдает церковные предписания, следить за этим - работа приходских священников. Инквизиция занималась людьми, которые искажали Священное Писание, проще говоря, распространяли ересь. И, как ни странно, большинство вынесенных ею приговоров были - с точки зрения средневекового общества - законными. Даже Джордано Бруно спалили вовсе не за гелиоцентризм, а за вполне реальную ересь - герметизм и всякие эзотерические бредни про одушевлённые звёзды, систему монад, переиначивание основных положений Библии и так далее. По крайней мере, последнее присутствует в обвинительном приговоре[10], тогда как гелиоцентризм - нет.
9. А на Руси…
Это – краеугольный камень теории Немытой Европы в представлении среднестатистического русскоязычного адепта. Как правило, большинство статей на тему европейской немытости заканчиваются именно таким пассажем, причём если о немытости вроде всё уже ясно, то статьи часто пестрят ещё и описанием потоков дерьма, заливающих улицы европейских столиц, при этом подразумевается, что у нас-то всё было чисто. Я не буду подробно расписывать санитарное состояние русских городов. Я просто приведу неоспоримые факты: в начале XIII века население Новгорода составляло примерно 30 тысяч человек. Население Лондона в 1377 году – 40 тысяч. И в Лондоне, и в Новгороде канализация в современном понимании отсутствовала. И в Лондоне, и в Новгороде дерьмо вывозили одни и те же золотари, то есть и методы, и возможности, и принципы по очистке городов от грязи и у нас, и у буржуев были совершенно одинаковые. Выводы делайте сами.
10. Итог
Все вышеупомянутые бредни повторяются из раза в раз, мелькают в книгах и всяческих статьях - потому что людям приятно в них верить. Потому что они-то современные, чистенькие, а тут речь идёт о забугорных аристократах. Конечно, очень легко представить, что средневековый дворянин не мылся годами - это повышает чувство собственного достоинства. Хотя и не перестаёт быть враньём.
Но дело даже не в этом. По интернету гуляет огромное множество статей, являющихся тупой компиляцией одних и тех же тезисов, зачастую авторы даже не утруждают себя как-то иначе их сформулировать. Это касается как более-менее адекватных статей, так и неадекватных, причём на любую тему - авторы не пытаются ни проверять источники, ни тем более написать хоть что-то своё. Куда проще ведь набрать десяток статеек и вылепить из них одну. И наплевать, что там правда, а что - нет.
В общем, берегите чистоту разума. В наше смутное время это особенно важно.
Источники
[1] Ян Мортимер, "Путеводитель путешественника по времени. Средневековая Англия"
[2] http://www.chateauversailles.fr/decouvrir/histoire/reception-ambassade-siam
[3] http://www.chateauversailles.fr/actualites/expositions/pierre-grand-tsar-france-1717
[4] Жак ле Гофф, "Цивилизация Средневекового Запада"
[5] Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
[6] https://pikabu.ru/story/interesneyshee_pismo_russkoy_korolevyi_frantsii_v_rossiyu_1050_g_3076801
[7] https://www.marius-fabre.com/fr/content/18-un-procede-traditionnel
[8] http://www.papalencyclicals.net/councils/ecum10.htm пункт 29
[9] http://ageiron.ru/epoha-ryitsarey/ustav-ordena-sv-avgustina
[10] http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Italy/XVI/1580-1600/Jordano_Bruno2/text3.phtml?id=6080
Большинство людей, не разбирающихся в истории Средневековья, делятся на три большие группы.
Одна, в основном это романтичные барышни, пишущие и читающие ЛР (т.е, любовный роман) в антураже, считает, что Средневековье пахло розами.
скрытый текстДругая, начитавшись Абсентиса, считает, что в то самое Средневековье не мылся вообще никто и никогда. Впрочем, как правило, эти ребята даже Абсентиса не читали, а читали одну-единственную гуляющую по интернету статью, где приводятся ужасающие бредни про небритых рыцарей, срущих в доспехи, про мытьё раз в жизни, ну и так далее. Естественно, говорить об источниках не приходится. Кроме того, вопреки распространённому мнению, на Западе Немытую Европу тоже любят – просто, как и лунный заговор, в силу известных патриотических причин у нас она гораздо более распространена.
Третья, это, понятное дело, те, кому просто пофиг.
В результате словесных баталий на поле брани полегло немало правды, и на вооружении обеих воюющих сторон накопились целые арсеналы мифов. Принцип этот, в сущности, применим к любой сфере людских знаний, и отделить зерна от плевел зачастую очень сложно. Как это сделать?
Ответ очень прост –
Так уж вышло, что во время написания «Долгой полночи» мне довелось составить собственное мнение об уровне гигиены в Средние века, по той простой причине, что в романе немалое внимание уделено быту, в том числе и омовению с бритьём. Мнение это основано на трудах таких людей как Жак ле Гофф, Фернан Бродель, Ян Мортимер – диванный историк вряд ли знает эти имена, но гугл в помощь. Тех, кто интересуется бытом Средневековья и при этом не хочет нырять в глубины научного чтива, я отсылаю к книге Мортимера[1] – серьёзно, товарищи, лучше один раз прочитать её, чем давиться статейками в интернете, где о понятии «ссылка на источник» никто никогда не слышал и из раза в раз повторяются одни и те же замусоленные бредни. Это, так сказать, настольная книга автора, который пишет о более-менее средневековом мире. По крайней мере, вы получите ответы на многие вопросы, вплоть до цен на курей и сколько этих курей можно было купить на зарплату рабочего.
Ну а ниже – примеры известных аргументов и фактов о средневековой гигиене, на деле оказывающихся ерундой. Но ерундой такой, в которую продолжают верить.
1. «Смердит аки дикий зверь».
Адепты Немытой Европы очень любят древний баян про то, как послы русского царя писали, будто французский король Людовик XIV «смердит аки дикий зверь». Задавшись целью обнаружить первоисточник сего утверждения, я понял, что копать придётся долго, потому что все поиски по фразе приводили на одни и те же цитаты из одних и тех же убогих писулек – вариаций той самой, про срущих в доспехи рыцарей. Причём и на русском, и на английском языках повторялось буквально одно и то же, вплоть до явно переведённых фраз. Такова сила белиберды. Но ищущий да обрящет!
Для начала послы оказались вовсе не русские, а сиамские[2]. Ну, подумаешь, перепутали. Это ж рядом совсем – Русь и Таиланд. Ну а источником запаха, к сожалению для адептов, оказалось вовсе не немытое тело, а свищ прямой кишки, которым в то время страдал Людовик (он вообще был очень болезненным человеком). Собственно, он старался не покидать своих покоев, но работа есть работа, послы с другого конца планеты приехали, и пришлось садиться с этой неприятной штукой на трон. Запах, надо думать, был непередаваем.
К слову, мылся и менял одежду Людовик в те невесёлые дни несколько раз за сутки, по вполне очевидным причинам.
А потом короля прооперировали. Да так, что сегодня эта операция считается целой вехой в истории хирургии. Правда, перед королём Шарль-Франсуа Феликс потренировался на семи десятках приговорённых из французских тюрем, но, с другой стороны, их так и так ждала казнь, а тут хотя бы на благо науки послужили. Да и французскому хирургу не позавидуешь – в конце концов, ему пришлось почистить задницы целой толпе висельников…
Иногда вместо послов автором фразы называют Петра I. Он действительно посещал Версаль в 1717 году[3], но к тому времени Людовик уже два года как отдыхал в Стране вечной охоты. Так что смердеть аки дикий зверь для Петра он никак не мог.
2. Двадцать шесть парижских бань.
Со стороны поклонников чистого Средневековья часто приводится аргумент про 26 парижских бань. Разумеется, как и грязнули, адепты чистоты источниками себя не утруждают, так что я сделал работу за них: 26 бань упоминаются у Жака ле Гоффа в «Цивилизации Средневекового Запада», при этом там же говорится, что служили они не только для купальных процедур, но и для сексуальных. Вот полная цитата[4]:
Наступала пора распространения гигиены, она входила в обиход прежде всего в городах. В 1292 г. в Париже существовало как минимум 26 банных заведений. Причем парильни являлись местом наслаждений и даже пристанищем разврата. Вот описание эрфуртских бань XIII в.: «Бани в этом городе доставят вам истинное удовольствие. Если вам необходимо помыться и вы любите удобства, то можете входить туда спокойно. Вас примут любезно. Красивая молодая девушка как следует разотрет вас своими нежными ручками. Опытный брадобрей побреет вас, не уронив вам на лицо ни капельки пота. Утомившись ванной, вы найдете кровать, чтобы отдохнуть. Хорошенькая женщина, которая не причинит вам беспокойства, с видом девственным искусно расчешет вам волосы. Кто же не сорвет у нее поцелуй, если только захочет, поскольку она отнюдь не сопротивляется? А когда у вас потребуют платы, то хватит и одного денье».
Это касается публичных бань, которые, по сути, были общественным местом, где можно встретиться с любовницей, снять шлюху, ну и просто помыться в компании. Собственно, причин закрытия бань было две: чума, поскольку в лёгочной форме именно общественные места становились рассадниками заразы, и сифилис. Добавить тут нечего.
Адепты Немытой Европы ликуют, правда, деликатно опустив первое предложение цитаты – оно не укладывается в их картину мира. О том, как мылись люди в Средние века, у них по-прежнему представление на уровне дошкольника, но главное - бань-то не было, были бордели! (на самом деле, собственно, цитата выше показывает, что сексуальные услуги были вторичными по отношению к мытью и отдыху, но who cares?)
Почему этот факт вызвал у меня сомнения, он ведь вполне укладывается в мои представления об истории Средневековья? Причина проста – его повторяют, как попугаи, раз за разом, без особых изменений формулировки. Это всегда настораживает.
3. Грязная королева Изабелла
Ещё один очень популярный миф заключается в том, что существовала некая испанская королева Изабелла, которая признавалась, что мылась всего два раза в жизни. Оппоненты адептов Немытой Европы отвечают, что Изабелла-де на самом деле просто дала обет не мыться (или не менять рубашку), пока не будет взята Гранада, а осада затянулась. Вот и пришлось страдать.
Неправы, разумеется, обе стороны. Изабелл было две – одна Кастильская, супруга короля Фердинанда, того самого, который завершил Реконкисту, другая – инфанта, дочь Филиппа II. Именно она и запомнилась современникам гигиеническими пристрастиями, правда, всё было куда проще, чем представляют адепты Немытой Европы[5]:
Изабеллин цвет — серо-желтый, назван по имени испанской принцессы Изабеллы, дочери Филиппа II, супруги австрийского эрцгерцога Альбрехта, которая во время осады последним Остенде (1601) дала обет не менять рубашки до тех пор, пока крепость не будет взята. Но так как осада длилась три года (до 1604 г.), то рубашка получила цвет, называемый ныне Изабеллин цвет.
Естественно, «три года не менять рубашку из-за неудачного обета» и «мылась два раза в жизни» - это две большие разницы, впрочем, от Остенде до Гранады не менее далеко, и по расстоянию, и по времени.
А что же Изабелла Кастильская? А тут всё ещё веселее – все мои попытки найти её «клятву» о мытье в серьёзных источниках закончились неудачей. В смысле, поиск выдал огромное множество всякого рода статеек, но все они тупо повторяли одно и то же, в точности как с Людовиком. Ни одной статьи. Ни одной монографии. Вообще ничего. Только бесконечные интернетовские статейки без каких-либо ссылок на источники.
Верить ли сомнительному и неподтверждённому факту? Не думаю.
4. Письмо Анны Ярославны
Суть мифа: Анну выдали за французского короля Генриха I и она-де написала бацьке письмо, в котором жаловалась на дикие нравы проклятой Гейропы, в том числе и на немытость. Вроде бы сомневаться не в чем: вполне возможно, что чужие обычаи показались девушке дикими, это верно в любом отношении, да и средневековые города пахли отнюдь не розами.
Дело в другом: сведений об Анне в русскоязычных источниках не сохранилось. И я сильно сомневаюсь, что бацьке она писала на французском, оставив копию на память при дворе.
Поиск вывел меня на две версии письма, гуляющие по интернету. Вот первая [6] (я взял самую лулзогенерирующую ссылку, т. к. серьёзных источников, цитирующих письмо, разумеется, нет) и, честно говоря, современное происхождение сего гениального опуса настолько очевидно, что я не вижу смысла вообще критиковать его всерьёз. Чего стоят только вилка в Киевской Руси, охота на ведьм в XI веке и дымящие камины. Совершенно ясно, что автор попросту собрал воедино известные стереотипы вроде лягушачьих деликатесов, инквизиции и прочего и написал это, чтобы посмеяться. Впрочем, в ходе исследования выяснился невероятный факт: в мире всё-таки есть идиоты, которые не только верят, что это реальный документ, но даже пытаются доказывать его подлинность. В комментариях к цитирующей «письмо» статье на пикабу можно увидеть даже его «фотографию», правда, автор почему-то не обратил внимания на хорошо заметное слово в начале, гласящее PHILIPVS, то есть король Филипп. Що тут можна сказати... «Я знаю две бесконечные вещи – Вселенная и людская глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен».
Другая версия сокращена до одной фразы, вот этой:
В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны…
Однако все попытки найти полную версию письма закончились так же, как и попытки найти клятву Изабеллы, то есть ничем. Фраза эта упоминается исключительно в интернетовских статейках, преимущественно на тему Немытой Европы, но мелькает и в более-менее адекватных. Полной версии нет нигде.
Выводы очевидны.
5. Срущие в доспехи рыцари
Тут, честно говоря, достаточно просто включить здравый смысл и посмотреть, как вообще устроены латы. И – о чудо! – выяснится, что в них делались специальные клапаны для отправления естественных нужд. Так что если рыцари и гадили в доспехи, то исключительно от внезапной встречи с драконом.
6. Мыло в Европу привезли крестоносцы
Это пример искажённого факта. На самом деле в Европу привезли с Востока (конкретно из Алеппо) рецепт совершенно определённого мыла, которое сейчас называется марсельским – на основе оливкового масла. Собственно, производить его начали именно в XII веке, сразу после Первого крестового похода. Ну а потом пошло-поехало, вплоть до специальных законов относительно мыла (самый известный закон издал, кстати, упомянутый выше «грязнуля» Людовик XIV[7]).
Ну а до сирийского рецепта мыло делали в Европе по старинке – из золы и жира. Либо использовали такую штуку, как мыльный корень. Причём логика подсказывает, что так продолжали делать и после появления арабского рецепта - откуда у бедняка деньги на мыло из оливкового масла?
7. Вонючая мушкетёрская шляпа
Бессмертная классика, берущая начало, насколько я могу судить, всё из той же статейки неизвестного художника. Суть её такова (пожалуй, это стоит процитировать):
Изданный в 1270 году закон гласил, что «парижане не имеют права выливать помои и нечистоты из верхних окон домов, дабы не облить оным проходящих внизу людей». Не подчиняющимся следовало платить штраф. Через сто лет в Париже был принят новый закон, разрешающий-таки выливать помои из окон, прежде трижды прокричав: «Осторожно! Выливаю!» Тех, кто оказывался внизу, спасали только парики и шляпы. Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.
Каково, а? Честно говоря, я даже не знаю, с какой стороны подойти к этой белиберде. Для начала стоит включить старый добрый здравый смысл - шляпа, как ни крути, не защитит от падающего сверху дерьма. Особенно если выливают полный горшок, и особенно - если выливают жидкую фракцию. Далее стоит обратить внимание на простой факт: шляпа появилась в середине XVI века и заменилась на треуголку во второй половине XVII - видимо, для лучшей обтекаемости, потому что помои всё так же продолжали выливать из окон. Уже этого вполне достаточно, чтобы посмеяться над идиотом, который придумал миф выше, и над теми, кто в него верит. Про мужские реверансы и упоминать нечего.
Но для чего же в действительности служила мушкетёрская шляпа? Ответ кроется в самом названии. Если обратить внимание на историю огнестрельного оружия, то легко заметить, что фитильные аркебузы начали распространяться в начале XVI века с лёгкой руки отца терций Гонсало де Кордовы, а в конце XVII их вместе с мушкетами начали вытеснять фузеи - ружья с кремнёвыми замками. Период подозрительно совпадает с использованием широкополых шляп, не так ли? Вот и разгадка: левый край шляпы подгибался, а правый оставался прямым и служил для защиты лица мушкетёра от горящего фитиля. Как только исчезли фитили - исчезли и неудобные широкие поля.
Но дерьмоверсия остаётся на редкость популярной, даже несмотря на её абсолютную глупость что на первый взгляд, что на последний.
8. Свирепая инквизиция, запрещавшаяся мыться
Тоже классика. Варьируется от общего "церковь неодобрительно относилась к гигиене" до прямого "инквизиция наказывала за чрезмерное внимание к плоти, т. е. за гигиену". Причём повторяется это даже в статьях, посвящённых истории мыловарения (sic!).
На самом деле, во-первых, при желании на церковные правила миряне клали арбалетный болт, а во-вторых, в них нет прямого запрета на мытьё (в отличие от запрета на арбалеты, например, кстати, в формулировке фигурируют и луки тоже [8]). Баловались таким только аскеты, которые вообще отказывали себе во всех мирских удовольствиях, но и у них здравый смысл торжествовал. Вот, например, цитата из устава ордена св. Августина[9] специально для особо рьяных умертвителей плоти:
Телу также нельзя отказывать в омовении, если требует того болезнь. В случае оной следует безропотно совершить омовение согласно предписаниям врачебной науки, а если кто не захочет, пусть подчинится приказу начальствующего и совершит то, что необходимо для исцеления.
Добавить тут нечего, dictum sapienti sat est.
Что до инквизиции, то меня как большого поклонника этой организации сей гнусный поклёп возмутил. Хотя бы потому, что инквизиции было глубоко плевать на то, как там народ соблюдает церковные предписания, следить за этим - работа приходских священников. Инквизиция занималась людьми, которые искажали Священное Писание, проще говоря, распространяли ересь. И, как ни странно, большинство вынесенных ею приговоров были - с точки зрения средневекового общества - законными. Даже Джордано Бруно спалили вовсе не за гелиоцентризм, а за вполне реальную ересь - герметизм и всякие эзотерические бредни про одушевлённые звёзды, систему монад, переиначивание основных положений Библии и так далее. По крайней мере, последнее присутствует в обвинительном приговоре[10], тогда как гелиоцентризм - нет.
9. А на Руси…
Это – краеугольный камень теории Немытой Европы в представлении среднестатистического русскоязычного адепта. Как правило, большинство статей на тему европейской немытости заканчиваются именно таким пассажем, причём если о немытости вроде всё уже ясно, то статьи часто пестрят ещё и описанием потоков дерьма, заливающих улицы европейских столиц, при этом подразумевается, что у нас-то всё было чисто. Я не буду подробно расписывать санитарное состояние русских городов. Я просто приведу неоспоримые факты: в начале XIII века население Новгорода составляло примерно 30 тысяч человек. Население Лондона в 1377 году – 40 тысяч. И в Лондоне, и в Новгороде канализация в современном понимании отсутствовала. И в Лондоне, и в Новгороде дерьмо вывозили одни и те же золотари, то есть и методы, и возможности, и принципы по очистке городов от грязи и у нас, и у буржуев были совершенно одинаковые. Выводы делайте сами.
10. Итог
Все вышеупомянутые бредни повторяются из раза в раз, мелькают в книгах и всяческих статьях - потому что людям приятно в них верить. Потому что они-то современные, чистенькие, а тут речь идёт о забугорных аристократах. Конечно, очень легко представить, что средневековый дворянин не мылся годами - это повышает чувство собственного достоинства. Хотя и не перестаёт быть враньём.
Но дело даже не в этом. По интернету гуляет огромное множество статей, являющихся тупой компиляцией одних и тех же тезисов, зачастую авторы даже не утруждают себя как-то иначе их сформулировать. Это касается как более-менее адекватных статей, так и неадекватных, причём на любую тему - авторы не пытаются ни проверять источники, ни тем более написать хоть что-то своё. Куда проще ведь набрать десяток статеек и вылепить из них одну. И наплевать, что там правда, а что - нет.
В общем, берегите чистоту разума. В наше смутное время это особенно важно.
Источники
[1] Ян Мортимер, "Путеводитель путешественника по времени. Средневековая Англия"
[2] http://www.chateauversailles.fr/decouvrir/histoire/reception-ambassade-siam
[3] http://www.chateauversailles.fr/actualites/expositions/pierre-grand-tsar-france-1717
[4] Жак ле Гофф, "Цивилизация Средневекового Запада"
[5] Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
[6] https://pikabu.ru/story/interesneyshee_pismo_russkoy_korolevyi_frantsii_v_rossiyu_1050_g_3076801
[7] https://www.marius-fabre.com/fr/content/18-un-procede-traditionnel
[8] http://www.papalencyclicals.net/councils/ecum10.htm пункт 29
[9] http://ageiron.ru/epoha-ryitsarey/ustav-ordena-sv-avgustina
[10] http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Italy/XVI/1580-1600/Jordano_Bruno2/text3.phtml?id=6080
Путеводитель по средневековому монастырю - 1
Предположим, вы оказались в средневековом аббатстве. Как попасть в библиотеку? Когда начнется заутреня? Что значит этот колокольный звон? Куда пойти обедать? Как не перепутать послушника с аббатом и найти дорогу к умывальнику.
https://arzamas.academy/mag/577-abbat
Mummers и morris
Слово mumm в английском языке, возможно, родственно датскому mumme/momme, что означает «надевать маску». Иногда этимологически слово mummer возводят к среднеанглийскому mum («молчать») или греческому mommo (маска). Также есть и верхненемецкое vermummen (переодеваться, закутываться, надевать маску, ок. 1351 г.). В XVI в. в Германии и Австрии по праздникам ряженые в масках обходили дома, предлагая mumenschanz – сыграть в кости. Так развлекались не только простолюдины, но и знатные особы; например, в 1557 г., в четверг на масленичной неделе, Альберт V, герцог Баварский, нанес визит архиепископу Зальцбургскому и сыграл с ним партию в кости. А во время карнавала в 1540 г., в Анже, некий англичанин в маске, в сопровождении нескольких ряженых, явился к французскому королю Франциску I и предложил ему сыграть, поставив на кон такую крупную сумму, какой не оказалось на руках у короля. Пришлось послать за деньгами к местным торговцам и дожидаться целых два часа.
скрытый текстВ 1377 году в Англии сто тридцать ряженых на лошадях явились ко двору принца Уэльского (будущему Ричарду II). Они также играли в кости – и проиграли принцу несколько золотых перстней. Впрочем, в 1418 г. вышел закон, воспрещавший под страхом тюремного заключения «ряженье, пьесы, интерлюдии и прочие переодевания, для которых потребны накладные бороды, раскрашенные лица, разноцветные маски с искаженными чертами и так далее». Возможно, это было попыткой напомнить обывателям, что во время рождественского поста негоже предаваться шумным и беспорядочным увеселениям. Кроме того, в период праздничных маскарадов, пользуясь общей суматохой и возможностью остаться неузнанным, обычно активизировались карманники и грабители, и в 1598 году появился очередной ордонанс, воспрещавший появляться на улицах Лондона «с раскрашенным лицом». На третий год правления короля Генриха VIII (1509-47) запрещалось ходить по улицам, «перерядившись и закрыв лицо маской», под угрозой трехмесячного заключения. Тот же закон карал штрафом в 12 шиллингов любого, кто держал у себя дома маску.
При дворах ряженые регулярно разыгрывали аллегорические пьесы (которые назывались латинским словом ludi, т.е. «игры»). На втором году правления короля Генриха IV (1399-1413), во время рождественских празднеств, двенадцать лондонских олдерменов и их сыновья явились в маскарадных костюмах, чтобы позабавить государя, за что удостоились благодарности. В различных придворных документах встречаются перечни масок и предметов одежды, необходимых для изображения «мужчин, женщин, птиц, зверей и ангелов». После коронации Изабеллы Баварской ряженые в различных костюмах – один был одет медведем, другой единорогом, третий мавром, четвертый турком, и так далее – поднесли ей богатые дары. В компаниях попроще участники могли обходиться и без масок, достаточно было вымазать лицо сажей или краской. В северных областях Англии ряженье нередко заключалось в том, что мужчины и женщины на Рождество менялись одеждой и в таком виде ходили из дома в дом, «участвуя в веселье соседей, развлекая их своим видом, танцуя, распевая песни и так далее».
В сценках, исполняемых во время «игр», сюжеты не отличаются разнообразием. Как правило, действие ведет рассказчик, выступающий под разными именами (Шут, Предводитель, Лорд, Old Father Christmas, иногда старуха или даже Дьявол), который велит очистить место для представления и выкликает героя (champion). Одним из популярнейших champions был святой Георгий (он же – король или принц Джордж). Следом за героем появлялся его противник – турецкий рыцарь, король Марокко и так далее; иными словами, один из персонажей воплощал добро, а другой зло. Они сражались, и герой убивал своего хвастливого врага (а иногда погибал сам). Призывали шарлатана-врача, который воскрешал убитого, и начиналась общая пляска, во время которой танцоры и музыканты обходили зрителей, собирая деньги. (Интересно: хотя в пьесах часто фигурировал святой Георгий, бой с драконом изображался очень редко.) Персонажи обменивались короткими диалогами, зачастую в виде рифмованных строчек, и представлялись зрителям при своем появлении на сцене или же в ходе действия. В Южной Англии иногда пьеса завершалась появлением «маленького Джонни Джека, с женой и детьми на закорках» (Little Johnny Jack, with his wife and children оn his back). «Джонни Джек», которого обычно играл самый младший член труппы, сначала просил у зрителей еды, а затем денег. «Жена и семейство» были представлены в виде кукол или рисунка.
Центральная сцена с поединком могла быть расширена за счет второстепенных персонажей (например, противник предъявлял свои права на даму – в сюжете с участием св. Георгия это, как правило, была дочь египетского царя). Все роли в традиционных mummers plays исполняли мужчины, и необходимый минимум, таким образом, составляли три персонажа (рассказчик, герой, антагонист). Робин Гуд и его друзья также были популярными персонажами mummers plays. Хотя сохранились лишь три ранних (до XVI в.) драматических отрывка с участием Робин Гуда, документы свидетельствуют, что без сценок и шествий с участием «веселых ребят» обходилось мало какое празднество.
Известна инсценировки баллад «Робин Гуд и Гай Гисборн», «Робин Гуд и куцый монах», «Робин Гуд и горшечник»; в 1849-х гг. в Уилтшире ставилась пьеса «Робин Гуд и скорняк» (где также фигурировали шарлатан-врач и «простак» по имени Джек Уинни, которых не было в оригинальном тексте). Вообще сюжет об отважном скорняке Артуре-э-Блэнде пользовался популярностью.
Иногда вместо поединка героя с противником центральным эпизодом становился танец с мечами (sword play), в котором участвовали пять-шесть человек.
В ходе этого действа танцоры складывали мечи звездой вокруг шеи «жертвы», а потом все одновременно с лязгом разнимали клинки.
В танцах, которыми непременно сопровождались сценки, бывали задействованы самые разные персонажи, пусть даже не участвовавшие в сюжеты – Вельзевул (иногда к нему шутливо обращались «Бесси»), Барабанщик/Тамбуринщик, Лошадка (hobby-horse). «Лошадь» изображали при помощи круглой или овальной рамы, надетой на пояс и обтянутой тканью, которая свисала до земли. Иногда эта ткань имитировала чепрак боевого коня. Спереди на раме закрепляли деревянную лошадиную голову, иногда с открывающимся ртом, сзади хвост, иногда «лошадь» даже снабжали фальшивыми ногами. В деревнях зачастую обходились рамой от большого сита, положенной на плечи «всадника» и покрытой одеялом или простыней. Наконец, самым простым вариантом была лошадка на палочке, без особых изысков.
Еще одна разновидность mummer plays (wooing plays, буквально «игры с ухаживанием») существовала в Линкольншире, Лестершире и Ноттингемшире. В этих пьесах также происходил поединок между героями, со смертью и последующим «воскрешением» одного из них, однако эта сцена не была центральной. Поединок вообще мог произойти в любой момент действия и между любыми двумя персонажами; главной сюжетной линией было ухаживание за «леди».
В «Словаре музыкальных терминов» моррисом (morris) , или мореской (мареской), назван «танец в костюмах героев баллад о Робин Гуде». Иными словами, налицо вышеупомянутое смешение терминов mummers и morris, которые и в Англии не всегда четко разграничиваются :). И моррис, и танец с мечами могли входить в состав mummers plays, становясь частью пьесы или завершая ее.
Моррис обычно исполняли с бубенчиками или колокольчиками; со временем появились и другие аксессуары – палки, мечи, платки, трубки с длинными чубуками, которые клались крест-накрест в кругу танцующих. Самое раннее упоминание о моррисе относится к 1448 году – речь идет о семи шиллингах, которые уплатила танцорам лондонская гильдия золотых дел мастеров. Упоминается моррис и в лондонских документах XV в. (как и танцы с мечами, пляски ряженых и mummers plays) – его исполняли при дворе, а также во время торжественных городских процессий. К середине XVII века моррис окончательно утвердился в качестве «народного танца». В это время крестьяне уже вовсю пляшут моррис на деревенских праздниках, особенно в Троицын день.
В XV веке название танца записывалось как Morisk dance, moreys daunce, morisse daunce и т.д. – что означало «мавританский танец» (ср. фламандское mooriske danse, немецкое Moriskentanz, французское morisques, итальянское moresco/moresca и испанское morisca). Современное написание - Morris-dance – впервые появляется в XVII в. Можно предположить, что он возник в связи с модой на «экзотические» (особенно восточные) зрелища в XV веке, оставившие отчетливый след в испанских и итальянских народных танцах, и изначально исполнялся в экзотических костюмах или сопровождался причудливыми движениями. Не исключено, что моррис пришел в Англию из Испании или Италии. Лондонские хроники упоминают труппу испанских танцоров, исполнявших моррис перед Генрихом VII в 1494 году. В провинции танцоры, участвовавшие в mummers plays, зачастую мазали лица сажей – возможно, изображая «мавров».
В нынешнем реконструированном виде моррис танцуют сетами по 5-8 человек (в кругу или колонной), с платками, палками, гибкими мечами (длинными или короткими), колокольчиками, кастаньетами или флагами, иногда – с раскрашенными лицами.
https://tal-gilas.livejournal.com/237870.html
скрытый текстВ 1377 году в Англии сто тридцать ряженых на лошадях явились ко двору принца Уэльского (будущему Ричарду II). Они также играли в кости – и проиграли принцу несколько золотых перстней. Впрочем, в 1418 г. вышел закон, воспрещавший под страхом тюремного заключения «ряженье, пьесы, интерлюдии и прочие переодевания, для которых потребны накладные бороды, раскрашенные лица, разноцветные маски с искаженными чертами и так далее». Возможно, это было попыткой напомнить обывателям, что во время рождественского поста негоже предаваться шумным и беспорядочным увеселениям. Кроме того, в период праздничных маскарадов, пользуясь общей суматохой и возможностью остаться неузнанным, обычно активизировались карманники и грабители, и в 1598 году появился очередной ордонанс, воспрещавший появляться на улицах Лондона «с раскрашенным лицом». На третий год правления короля Генриха VIII (1509-47) запрещалось ходить по улицам, «перерядившись и закрыв лицо маской», под угрозой трехмесячного заключения. Тот же закон карал штрафом в 12 шиллингов любого, кто держал у себя дома маску.
При дворах ряженые регулярно разыгрывали аллегорические пьесы (которые назывались латинским словом ludi, т.е. «игры»). На втором году правления короля Генриха IV (1399-1413), во время рождественских празднеств, двенадцать лондонских олдерменов и их сыновья явились в маскарадных костюмах, чтобы позабавить государя, за что удостоились благодарности. В различных придворных документах встречаются перечни масок и предметов одежды, необходимых для изображения «мужчин, женщин, птиц, зверей и ангелов». После коронации Изабеллы Баварской ряженые в различных костюмах – один был одет медведем, другой единорогом, третий мавром, четвертый турком, и так далее – поднесли ей богатые дары. В компаниях попроще участники могли обходиться и без масок, достаточно было вымазать лицо сажей или краской. В северных областях Англии ряженье нередко заключалось в том, что мужчины и женщины на Рождество менялись одеждой и в таком виде ходили из дома в дом, «участвуя в веселье соседей, развлекая их своим видом, танцуя, распевая песни и так далее».
В сценках, исполняемых во время «игр», сюжеты не отличаются разнообразием. Как правило, действие ведет рассказчик, выступающий под разными именами (Шут, Предводитель, Лорд, Old Father Christmas, иногда старуха или даже Дьявол), который велит очистить место для представления и выкликает героя (champion). Одним из популярнейших champions был святой Георгий (он же – король или принц Джордж). Следом за героем появлялся его противник – турецкий рыцарь, король Марокко и так далее; иными словами, один из персонажей воплощал добро, а другой зло. Они сражались, и герой убивал своего хвастливого врага (а иногда погибал сам). Призывали шарлатана-врача, который воскрешал убитого, и начиналась общая пляска, во время которой танцоры и музыканты обходили зрителей, собирая деньги. (Интересно: хотя в пьесах часто фигурировал святой Георгий, бой с драконом изображался очень редко.) Персонажи обменивались короткими диалогами, зачастую в виде рифмованных строчек, и представлялись зрителям при своем появлении на сцене или же в ходе действия. В Южной Англии иногда пьеса завершалась появлением «маленького Джонни Джека, с женой и детьми на закорках» (Little Johnny Jack, with his wife and children оn his back). «Джонни Джек», которого обычно играл самый младший член труппы, сначала просил у зрителей еды, а затем денег. «Жена и семейство» были представлены в виде кукол или рисунка.
Центральная сцена с поединком могла быть расширена за счет второстепенных персонажей (например, противник предъявлял свои права на даму – в сюжете с участием св. Георгия это, как правило, была дочь египетского царя). Все роли в традиционных mummers plays исполняли мужчины, и необходимый минимум, таким образом, составляли три персонажа (рассказчик, герой, антагонист). Робин Гуд и его друзья также были популярными персонажами mummers plays. Хотя сохранились лишь три ранних (до XVI в.) драматических отрывка с участием Робин Гуда, документы свидетельствуют, что без сценок и шествий с участием «веселых ребят» обходилось мало какое празднество.
Известна инсценировки баллад «Робин Гуд и Гай Гисборн», «Робин Гуд и куцый монах», «Робин Гуд и горшечник»; в 1849-х гг. в Уилтшире ставилась пьеса «Робин Гуд и скорняк» (где также фигурировали шарлатан-врач и «простак» по имени Джек Уинни, которых не было в оригинальном тексте). Вообще сюжет об отважном скорняке Артуре-э-Блэнде пользовался популярностью.
Иногда вместо поединка героя с противником центральным эпизодом становился танец с мечами (sword play), в котором участвовали пять-шесть человек.
В ходе этого действа танцоры складывали мечи звездой вокруг шеи «жертвы», а потом все одновременно с лязгом разнимали клинки.
В танцах, которыми непременно сопровождались сценки, бывали задействованы самые разные персонажи, пусть даже не участвовавшие в сюжеты – Вельзевул (иногда к нему шутливо обращались «Бесси»), Барабанщик/Тамбуринщик, Лошадка (hobby-horse). «Лошадь» изображали при помощи круглой или овальной рамы, надетой на пояс и обтянутой тканью, которая свисала до земли. Иногда эта ткань имитировала чепрак боевого коня. Спереди на раме закрепляли деревянную лошадиную голову, иногда с открывающимся ртом, сзади хвост, иногда «лошадь» даже снабжали фальшивыми ногами. В деревнях зачастую обходились рамой от большого сита, положенной на плечи «всадника» и покрытой одеялом или простыней. Наконец, самым простым вариантом была лошадка на палочке, без особых изысков.
Еще одна разновидность mummer plays (wooing plays, буквально «игры с ухаживанием») существовала в Линкольншире, Лестершире и Ноттингемшире. В этих пьесах также происходил поединок между героями, со смертью и последующим «воскрешением» одного из них, однако эта сцена не была центральной. Поединок вообще мог произойти в любой момент действия и между любыми двумя персонажами; главной сюжетной линией было ухаживание за «леди».
В «Словаре музыкальных терминов» моррисом (morris) , или мореской (мареской), назван «танец в костюмах героев баллад о Робин Гуде». Иными словами, налицо вышеупомянутое смешение терминов mummers и morris, которые и в Англии не всегда четко разграничиваются :). И моррис, и танец с мечами могли входить в состав mummers plays, становясь частью пьесы или завершая ее.
Моррис обычно исполняли с бубенчиками или колокольчиками; со временем появились и другие аксессуары – палки, мечи, платки, трубки с длинными чубуками, которые клались крест-накрест в кругу танцующих. Самое раннее упоминание о моррисе относится к 1448 году – речь идет о семи шиллингах, которые уплатила танцорам лондонская гильдия золотых дел мастеров. Упоминается моррис и в лондонских документах XV в. (как и танцы с мечами, пляски ряженых и mummers plays) – его исполняли при дворе, а также во время торжественных городских процессий. К середине XVII века моррис окончательно утвердился в качестве «народного танца». В это время крестьяне уже вовсю пляшут моррис на деревенских праздниках, особенно в Троицын день.
В XV веке название танца записывалось как Morisk dance, moreys daunce, morisse daunce и т.д. – что означало «мавританский танец» (ср. фламандское mooriske danse, немецкое Moriskentanz, французское morisques, итальянское moresco/moresca и испанское morisca). Современное написание - Morris-dance – впервые появляется в XVII в. Можно предположить, что он возник в связи с модой на «экзотические» (особенно восточные) зрелища в XV веке, оставившие отчетливый след в испанских и итальянских народных танцах, и изначально исполнялся в экзотических костюмах или сопровождался причудливыми движениями. Не исключено, что моррис пришел в Англию из Испании или Италии. Лондонские хроники упоминают труппу испанских танцоров, исполнявших моррис перед Генрихом VII в 1494 году. В провинции танцоры, участвовавшие в mummers plays, зачастую мазали лица сажей – возможно, изображая «мавров».
В нынешнем реконструированном виде моррис танцуют сетами по 5-8 человек (в кругу или колонной), с платками, палками, гибкими мечами (длинными или короткими), колокольчиками, кастаньетами или флагами, иногда – с раскрашенными лицами.
https://tal-gilas.livejournal.com/237870.html
Когда Адам пахал, а Ева пряла...
Прядение, в отличие от ткачества, оставалось полностью женским занятием вплоть до Нового времени, даже когда изобретение колесной прялки позволило значительно ускорить дело. Процесс был практически непрерывный, женщины пряли повсюду и в любую свободную минутку; крестьянки зачастую брали прялку даже в поле, где, казалось бы, им и без того хватало работы наравне с мужьями. Пряли и простолюдинки, и аристократки. Буквальная "одержимость" женщин прядением нашла отражение даже в пародиях: так, в одной из мистерий Уэйкфилдского цикла жена Ноя отказывается войти вместе с семейством в ковчег, поскольку-де она оставила дома пряжу.
скрытый текстПрядение зачастую становилось дополнительным заработком, причем усердная пряха, по словам современников, существенно пополняла семейный бюджет. В случае неурожая, вдовства или неудачного замужества женщина, во всяком случае, могла заработать хотя бы на кашу для детей - до тех пор, пока на пряжу находились покупатели. Для одиноких женщин прядение нередко становилось главным источником доходов; само слово spinster - "старая дева" - этимологически происходит от spin, т.е. "прясть". Держа одной рукой прялку с намотанной на нее шерстью, а другой вращая веретено, женщины часто сучили нитку на ходу или совмещали прядение с другими домашними делами - например, пряли, присматривая за стоявшим на огне котелком или качая в колыбели ребенка. Прялка - почти непременный атрибут средневековой женщины, признак рачительной и добродетельной хозяйки, тогда как веретено, лежащее без дела, и провисшая нить символизируют лень и распущенность. Рождение, жизнь и смерть средневековые авторы нередко описывают при помощи метафор, упоминающих прядение и ткачество; незаконного ребенка пословица сравнивает с дурно спряденной пряжей (ill-spon weft). Прядение предписано Еве Богом после изгнания из Рая; иными словами, женщина с прялкой содержит как положительные, так и отрицательные ассоциации: прядение – это, с одной стороны, знак добродетели и покорности, а с другой – напоминание о первородном грехе.
Деву Марию часто изображают за прялкой или ткацким станком; один из апокрифических текстов повествует, что Марии, после ее обручения с Иосифом, вместе с шестью другими девушками было поручено напрясть шерсти для храмовой завесы. Девушки разделили работу по жребию, и Марии досталось прясть пурпурную шерсть (несомненный намек на царственное происхождение ее Сына и грядущее мученичество). «Когда все девушки вытянули жребий, они сказали Ей: «Поскольку ты самая скромная из нас, а еще моложе всех, ты заслужила право прясть пурпурную шерсть». И стали они называть ее Царицей дев, и так исполнилось пророчество. И тогда ангел Господень появился посреди них, сказав: «Не годится говорить сии слова в насмешку, ибо это истина». Девы затрепетали при виде ангела и попросили у Марии, чтобы Она их простила и впредь молилась за них».
https://tal-gilas.livejournal.com/217088.html
скрытый текстПрядение зачастую становилось дополнительным заработком, причем усердная пряха, по словам современников, существенно пополняла семейный бюджет. В случае неурожая, вдовства или неудачного замужества женщина, во всяком случае, могла заработать хотя бы на кашу для детей - до тех пор, пока на пряжу находились покупатели. Для одиноких женщин прядение нередко становилось главным источником доходов; само слово spinster - "старая дева" - этимологически происходит от spin, т.е. "прясть". Держа одной рукой прялку с намотанной на нее шерстью, а другой вращая веретено, женщины часто сучили нитку на ходу или совмещали прядение с другими домашними делами - например, пряли, присматривая за стоявшим на огне котелком или качая в колыбели ребенка. Прялка - почти непременный атрибут средневековой женщины, признак рачительной и добродетельной хозяйки, тогда как веретено, лежащее без дела, и провисшая нить символизируют лень и распущенность. Рождение, жизнь и смерть средневековые авторы нередко описывают при помощи метафор, упоминающих прядение и ткачество; незаконного ребенка пословица сравнивает с дурно спряденной пряжей (ill-spon weft). Прядение предписано Еве Богом после изгнания из Рая; иными словами, женщина с прялкой содержит как положительные, так и отрицательные ассоциации: прядение – это, с одной стороны, знак добродетели и покорности, а с другой – напоминание о первородном грехе.
Деву Марию часто изображают за прялкой или ткацким станком; один из апокрифических текстов повествует, что Марии, после ее обручения с Иосифом, вместе с шестью другими девушками было поручено напрясть шерсти для храмовой завесы. Девушки разделили работу по жребию, и Марии досталось прясть пурпурную шерсть (несомненный намек на царственное происхождение ее Сына и грядущее мученичество). «Когда все девушки вытянули жребий, они сказали Ей: «Поскольку ты самая скромная из нас, а еще моложе всех, ты заслужила право прясть пурпурную шерсть». И стали они называть ее Царицей дев, и так исполнилось пророчество. И тогда ангел Господень появился посреди них, сказав: «Не годится говорить сии слова в насмешку, ибо это истина». Девы затрепетали при виде ангела и попросили у Марии, чтобы Она их простила и впредь молилась за них».
https://tal-gilas.livejournal.com/217088.html
Средневековые слуги
Понятие household – дом, хозяйство – было ядром семейной жизни во всех классах европейского общества. Household включал гораздо больше людей, чем «дом» или «семья» в нашем нынешнем представлении; помимо родителей, детей и прочих родственников, проживающих под одной крышей, в него входили также слуги, подмастерья, в благородных семействах – оруженосцы, воспитанники и т.д. Повсюду, от королевского замка до самых скромных крестьянских хижин, помимо непосредственных членов семьи, в доме могло проживать то или иное количество родственников разной степени удаленности, а также некоторое количество слуг и иждивенцев. (Для средневековой Англии, впрочем, было менее характерно создание семьи типа итальянского клана , когда в одном непомерно разраставшемся за счет пристроек доме могло проживать до нескольких десятков родственников. Средневековая крестьянская семья в Англии, по преимуществу, нуклеарная; старики родители, по свидетельствам документов, поставив на ноги детей, предпочитали жить отдельно, пускай и неподалеку, и заботиться о себе, пока были в силах это делать. Да и сын, женившись, не возвращался под отчий кров, а в большинстве случаев возводил для своей семьи отдельный дом. Только в случае крайней бедности – при отсутствии земельного надела или возможности построить хотя бы небольшой домик с глинобитными стенами – в одном деревенском доме могли стесниться три-четыре поколения.)
скрытый текстЗачастую «домочадцев» объединяло с «чадами» слово children – так могли назвать и мальчика-оруженосца, и двадцатилетнего подмастерья, и взрослого слугу. В большинстве словарей говорится, что этим словом обозначали «молодежь благородного происхождения», но документы и тексты (в частности, сборники стихотворных наставлений) свидетельствуют, что его реальное употребление было шире. Children – слово, которое в XIV-XV вв. обозначает молодость не только по летам, но и по статусу; а статус слуги, подмастерья и оруженосца всегда неполноправен и сродни статусу ребенка по сравнению с положением хозяина. Точно так же, как собственными несовершеннолетними детьми, хозяин может распоряжаться слугами и подмастерьями, он вправе контролировать их поведение, устанавливая довольно жесткие рамки (вплоть до запрета выходить из дому куда-либо, исключая церковь), требовать полного повиновения и наказывать за непослушание, сам и через суд – вне зависимости от возраста. Для выхода из статуса children и вхождения в мир взрослых (: полноправных) людей следовало миновать некую условную веху, будь то достижение совершеннолетия (желательное, но зачастую не единственное условие), завершение обучения, вступление в гильдию или посвящение в рыцари. В деревенских семьях, как правило, достижение совершеннолетия и вступление в права наследства знаменовали собой превращение ребенка во взрослого человека; в городах эта фаза могла быть отсрочена надолго – в XIV-XV вв. подмастерье, поступивший на выучку в 15-16 лет, мог стать мастером и получить право завести семью, распоряжаться собственным имуществом и т.д. не ранее чем к 25 годам, а то и позже. Те юноши и девушки, которые поступали в услужение на время (например, чтобы скопить денег к свадьбе), по истечении срока контракта избирали себе другой род занятий (торговля, ремесло, сельское хозяйство) и переходили в число «самостоятельных» людей. Для слуг, по каким-либо причинам лишенных возможности когда-либо выйти за рамки этой сферы и заняться чем-то еще (торговлей, ремеслом и т.д.), положение children становилось пожизненным – не только в юности, но и в зрелом возрасте они полностью зависели от хозяев и от условий контракта. В первую очередь это, конечно, справедливо для профессиональных («пожизненных») слуг, трудившихся в небогатых семьях, деревенских и городских; слуга в знатной семье мог достичь значительных высот.
В благородном household – в замке или в поместье – мужчин было значительно больше, чем женщин. К концу средневекового периода это соотношение приблизительно выровнялось, но в XI-XIII веке «женская часть» в благородном доме состояла из хозяйки, ее дочерей, камеристок и, как вариант, еще нескольких прислужниц более низкого ранга (например, носивших воду для мытья). «Мужскую» же часть населения, в значительной мере, составляли люди, исполнявшие чисто военные функции (привратники, рыцари, оруженосцы, наемники, составлявшие замковый гарнизон). Многие из них, помимо военных, выполняли и административные обязанности. Кроме них, были также слуги, отвечавшие за разные сферы хозяйственной жизни (управляющий, казначей, эконом, конюший, свечник и т.д.). Впрочем, чем выше был статус хозяина, тем больше было шансов, что обязанности такого рода также выполняли лица благородного происхождения, нередко из числа аристократической молодежи, присланной для «завершения образования». Наконец, на нижнем уровне замковой иерархии находились слуги попроще, зачастую нанятые в окрестных деревнях для черной работы – они рубили дрова, таскали воду, чистили котлы, выгребали навоз и т.д.
В богатейших семействах, способных позволить себе максимально полный штат прислуги, «служебная лестница» выглядела так:
- во главе иерархии слуг стоял управляющий (стюард, сенешаль, мажордом), который отвечал за все хозяйственные дела в пределах household
- о личных удобствах лорда и его семьи заботился камерарий (chamberlain), или постельничий. В его обязанности входило обустройство личных комнат хозяев, а также забота об их гардеробе и всякой домашней утвари (иногда этим занималось отдельное лицо)
- приблизительно ту же власть в пределах замка, что и управляющий, имел конюший (marshal). Он отвечал за состояние конюшен и лошадей, а также зачастую играл роль блюстителя дисциплины среди слуг.
У всех этих высокопоставленных служителей были многочисленные помощники (лакеи, грумы, пажи) – зачастую подростки или молодые люди.
Конечно, средневековый household не мог обойтись без «подразделения», заведующего доставкой, приготовлением и хранением еды. (Следует помнить, что нужно было не только кормить постоянных обитателей замка или поместья, но и регулярно устраивать пиры.) Замковая кухня разделялась на pantry (кладовую, где хранились не только хлеб, сыр, специи и т.д., но и столовые приборы), и buttery (винный погреб, содержавший, кроме вина, также эль, пиво). Этими «подразделениями» заправляли хлебодар (pantler) и виночерпий (butler), соответственно. В зависимости от размеров и финансовых возможностей семейства эти должности могли совмещаться. Королевские дворы, разумеется, повторяли хозяйственную иерархию дворянских households в увеличенном масштабе, с той разницей, что исполнители хозяйственных должностей при королевском дворе в то же время помогали в управлении королевством, будучи приближенными и советниками государя. Сенешаль, конюший, виночерпий, камерарий, управляющие – все это были аристократы высокого ранга, обладавшие значительной властью и активно пользовавшиеся своим положением при дворе. (Так, родовое имя шотландской династии Стюартов вполне ясно намекает на род занятий их предков – steward, т.е. управляющий.) С течением времени должности при королевском household становятся не более чем почетными назначениями, распределяемыми среди знатнейших семейств или передаваемыми по наследству; хозяйственные обязанности, налагаемые на носителей этих званий, постепенно сокращались – как сокращалось и количество реального политического влияния в их руках.
В крупных дворянских household встречались и такие, более частные, должности (к сожалению, не всегда для них есть адекватный вариант перевода):
- ewer - подавал воду для мытья рук лорду и его гостям в пиршественной зале
- cupbearer – подавал вино и эль
- carver – нарезал мясо и прислуживал за хозяйским столом
- sewer – прислуживал за столом гостям
- almoner – читал предобеденную молитву и распоряжался раздачей остатков бедным
(Все это, разумеется, не считая шутов, музыкантов, жонглеров и т.д., которые также могли входить в штат замковой прислуги.)
Даже в самых скромных домах можно было найти одного, а то и двух слуг. Это могли быть слуги, приходящие на несколько часов в день (например, для уборки), или поденщики, или же полноправные члены household, которые жили под одним кровом с хозяином. Варьировались и их обязанности – в городе слуги и работники помогали в лавке и в мастерской, в деревне трудились в поле, ну и, разумеется, повсюду они выполняли разного рода домашнюю работу. Хотя некоторые становились слугами пожизненно, для многих, напротив, это была временная стадия: юноши и девушки из малообеспеченных семей на несколько лет нанимались в слуги, чтобы скопить немного денег (или заработать на приданое), приобрести необходимые хозяйственные навыки, обзавестись полезными связями и вообще усвоить принятые в обществе нормы поведения. Все это было необходимо для дальнейшего гладкого вхождения во «взрослый» мир. Пожизненно слугами, как правило, оставались те, кто не мог рассчитывать на статус полноправного гражданина, члена гильдии и т.д. – в первую очередь, пришлые (чужаки в городе) и самые бедные, не имевшие ни средств для дорогостоящего обучения ремеслу, ни жилья, ни какой-либо собственности. Слуги «низшей категории» могли работать как за жалованье, так и исключительно за кров, стол и одежду.
Дети из бедных семей порой поступали в услужение в весьма раннем возрасте (начиная с семи лет), однако большинство хозяев все-таки предпочитали слуг постарше, что логично – от подростка можно ожидать большей ответственности, да и проворства, чем от ребенка 6-7 лет. Гораздо чаще встречались юные слуги десяти-двенадцати лет от роду. Разумеется, их обязанности были вынужденно ограничены возрастом и силами: им редко поручали тяжелую работу или дела, требующие изрядной ловкости. Хозяин, принявший в дом слугу-подростка или ребенка, неизбежно должен был дождаться, пока тот научится работать; иными словами, маленький слуга начинал с самых простых дел. Мальчики служили помощниками конюхов, посыльными, младшими лакеями, привратниками, а девочки горничными, няньками, судомойками. В кухне могли работать дети обоего пола. Пройдя минимальное обучение, подростки помогали в мастерской, особенно если хозяева занимались красильным ремеслом, ткачеством, пивоварением (во всем этом трудно обойтись без лишних рук); в деревнях они обучались ткать, молоть зерно, печь хлеб, подковывать лошадей, ну и, разумеется, выполнять сельскохозяйственные работы. Слуги были связаны не менее жесткими условиями, чем подмастерья – зачастую в заключаемых ими контрактах точно так же указывался оговоренный срок, раньше которого они, без чрезвычайных на то причин, не имели права покинуть хозяина. Заключение контракта, где оговаривались жалованье, срок службы, предоставляемые условия и т.д., происходило официальным порядком; впоследствии хозяин мог через суд требовать возмещения издержек, если слуга был небрежен или вороват. Но и слуга, в свою очередь, мог воззвать к справедливости, если подвергался жестокому обращению, если ему не платили в срок, если отказывались предоставлять еду и одежду и т.д. Иногда слуги предпочитали попросту сбежать, чем начинать тяжбу; однако судебные документы свидетельствуют, что в принципе обращаться в суд было регулярной практикой – и хозяева, и слуги прибегали к помощи властей с просьбой разрешить спор, если его не удавалось уладить своими силами.
В аристократических домах встречались слуги более высокого происхождения, особенно среди лакеев, камеристок и прочей «личной» прислуги. Подобные обязанности могли выполнять подростки, принадлежавшие к тому же сословию, что и хозяева, или же люди, принадлежавшие к джентри и среднему городскому классу. У таких слуг даже бывало университетское образование. В XV веке в Лондоне и в других крупных городах в широком обиходе были сборники наставлений, предназначенные для более «утонченной» прислуги Не только знать, но и городские чиновники и богатые купцы предпочитали нанять слугу, который мог бы выполнять деликатные обязанности с сугубой аккуратностью и тактом.
Нередко младшие братья и сестры поступали в тот же дом, где служили их старшие родичи. Когда старший брат или сестра продвигались по служебной лестнице, младший отпрыск мог занять их место. Также нередко бывало, что слуг брали из числа родственников: например, преуспевающий городской торговец мог принять на службу детей своего брата или кузена, проживающего в деревне. Домашние слуги почти всегда проживали под одной кровлей с хозяевами; не предоставить слуге кров, после того как он был обещан, считалось серьезным нарушением условий контракта. Разумеется, совместное проживание могло привести как к созданию крепкой взаимной привязанности, так и к крупным злоупотреблениям. Нередко хозяева и слуги, особенно близкие друг другу по возрасту и статусу, становились друзьями на всю жизнь; однако, бывало и так, что хозяева злоупотребляли зависимым положением слуг. Иногда случается столкнуться с утверждением, что оказание интимных услуг по умолчанию входило в число обязанностей молодых служанок; вряд ли это соответствует действительности, и, во всяком случае, служанка была вправе обратиться в суд, если считала себя обиженной. Контракт гарантировал повиновение слуги хозяину, но не отдавал его в рабство и гарантировал некоторую защиту от злоупотреблений. Разумеется, случалось, что служанка становилась сожительницей хозяина или его сына, если это сулило ей известные льготы на протяжении всего срока службы или, как минимум, избавляло от притеснений – а иногда делалась даже полноправной хозяйкой дома.
tal-gilas.livejournal.com/237210.html
скрытый текстЗачастую «домочадцев» объединяло с «чадами» слово children – так могли назвать и мальчика-оруженосца, и двадцатилетнего подмастерья, и взрослого слугу. В большинстве словарей говорится, что этим словом обозначали «молодежь благородного происхождения», но документы и тексты (в частности, сборники стихотворных наставлений) свидетельствуют, что его реальное употребление было шире. Children – слово, которое в XIV-XV вв. обозначает молодость не только по летам, но и по статусу; а статус слуги, подмастерья и оруженосца всегда неполноправен и сродни статусу ребенка по сравнению с положением хозяина. Точно так же, как собственными несовершеннолетними детьми, хозяин может распоряжаться слугами и подмастерьями, он вправе контролировать их поведение, устанавливая довольно жесткие рамки (вплоть до запрета выходить из дому куда-либо, исключая церковь), требовать полного повиновения и наказывать за непослушание, сам и через суд – вне зависимости от возраста. Для выхода из статуса children и вхождения в мир взрослых (: полноправных) людей следовало миновать некую условную веху, будь то достижение совершеннолетия (желательное, но зачастую не единственное условие), завершение обучения, вступление в гильдию или посвящение в рыцари. В деревенских семьях, как правило, достижение совершеннолетия и вступление в права наследства знаменовали собой превращение ребенка во взрослого человека; в городах эта фаза могла быть отсрочена надолго – в XIV-XV вв. подмастерье, поступивший на выучку в 15-16 лет, мог стать мастером и получить право завести семью, распоряжаться собственным имуществом и т.д. не ранее чем к 25 годам, а то и позже. Те юноши и девушки, которые поступали в услужение на время (например, чтобы скопить денег к свадьбе), по истечении срока контракта избирали себе другой род занятий (торговля, ремесло, сельское хозяйство) и переходили в число «самостоятельных» людей. Для слуг, по каким-либо причинам лишенных возможности когда-либо выйти за рамки этой сферы и заняться чем-то еще (торговлей, ремеслом и т.д.), положение children становилось пожизненным – не только в юности, но и в зрелом возрасте они полностью зависели от хозяев и от условий контракта. В первую очередь это, конечно, справедливо для профессиональных («пожизненных») слуг, трудившихся в небогатых семьях, деревенских и городских; слуга в знатной семье мог достичь значительных высот.
В благородном household – в замке или в поместье – мужчин было значительно больше, чем женщин. К концу средневекового периода это соотношение приблизительно выровнялось, но в XI-XIII веке «женская часть» в благородном доме состояла из хозяйки, ее дочерей, камеристок и, как вариант, еще нескольких прислужниц более низкого ранга (например, носивших воду для мытья). «Мужскую» же часть населения, в значительной мере, составляли люди, исполнявшие чисто военные функции (привратники, рыцари, оруженосцы, наемники, составлявшие замковый гарнизон). Многие из них, помимо военных, выполняли и административные обязанности. Кроме них, были также слуги, отвечавшие за разные сферы хозяйственной жизни (управляющий, казначей, эконом, конюший, свечник и т.д.). Впрочем, чем выше был статус хозяина, тем больше было шансов, что обязанности такого рода также выполняли лица благородного происхождения, нередко из числа аристократической молодежи, присланной для «завершения образования». Наконец, на нижнем уровне замковой иерархии находились слуги попроще, зачастую нанятые в окрестных деревнях для черной работы – они рубили дрова, таскали воду, чистили котлы, выгребали навоз и т.д.
В богатейших семействах, способных позволить себе максимально полный штат прислуги, «служебная лестница» выглядела так:
- во главе иерархии слуг стоял управляющий (стюард, сенешаль, мажордом), который отвечал за все хозяйственные дела в пределах household
- о личных удобствах лорда и его семьи заботился камерарий (chamberlain), или постельничий. В его обязанности входило обустройство личных комнат хозяев, а также забота об их гардеробе и всякой домашней утвари (иногда этим занималось отдельное лицо)
- приблизительно ту же власть в пределах замка, что и управляющий, имел конюший (marshal). Он отвечал за состояние конюшен и лошадей, а также зачастую играл роль блюстителя дисциплины среди слуг.
У всех этих высокопоставленных служителей были многочисленные помощники (лакеи, грумы, пажи) – зачастую подростки или молодые люди.
Конечно, средневековый household не мог обойтись без «подразделения», заведующего доставкой, приготовлением и хранением еды. (Следует помнить, что нужно было не только кормить постоянных обитателей замка или поместья, но и регулярно устраивать пиры.) Замковая кухня разделялась на pantry (кладовую, где хранились не только хлеб, сыр, специи и т.д., но и столовые приборы), и buttery (винный погреб, содержавший, кроме вина, также эль, пиво). Этими «подразделениями» заправляли хлебодар (pantler) и виночерпий (butler), соответственно. В зависимости от размеров и финансовых возможностей семейства эти должности могли совмещаться. Королевские дворы, разумеется, повторяли хозяйственную иерархию дворянских households в увеличенном масштабе, с той разницей, что исполнители хозяйственных должностей при королевском дворе в то же время помогали в управлении королевством, будучи приближенными и советниками государя. Сенешаль, конюший, виночерпий, камерарий, управляющие – все это были аристократы высокого ранга, обладавшие значительной властью и активно пользовавшиеся своим положением при дворе. (Так, родовое имя шотландской династии Стюартов вполне ясно намекает на род занятий их предков – steward, т.е. управляющий.) С течением времени должности при королевском household становятся не более чем почетными назначениями, распределяемыми среди знатнейших семейств или передаваемыми по наследству; хозяйственные обязанности, налагаемые на носителей этих званий, постепенно сокращались – как сокращалось и количество реального политического влияния в их руках.
В крупных дворянских household встречались и такие, более частные, должности (к сожалению, не всегда для них есть адекватный вариант перевода):
- ewer - подавал воду для мытья рук лорду и его гостям в пиршественной зале
- cupbearer – подавал вино и эль
- carver – нарезал мясо и прислуживал за хозяйским столом
- sewer – прислуживал за столом гостям
- almoner – читал предобеденную молитву и распоряжался раздачей остатков бедным
(Все это, разумеется, не считая шутов, музыкантов, жонглеров и т.д., которые также могли входить в штат замковой прислуги.)
Даже в самых скромных домах можно было найти одного, а то и двух слуг. Это могли быть слуги, приходящие на несколько часов в день (например, для уборки), или поденщики, или же полноправные члены household, которые жили под одним кровом с хозяином. Варьировались и их обязанности – в городе слуги и работники помогали в лавке и в мастерской, в деревне трудились в поле, ну и, разумеется, повсюду они выполняли разного рода домашнюю работу. Хотя некоторые становились слугами пожизненно, для многих, напротив, это была временная стадия: юноши и девушки из малообеспеченных семей на несколько лет нанимались в слуги, чтобы скопить немного денег (или заработать на приданое), приобрести необходимые хозяйственные навыки, обзавестись полезными связями и вообще усвоить принятые в обществе нормы поведения. Все это было необходимо для дальнейшего гладкого вхождения во «взрослый» мир. Пожизненно слугами, как правило, оставались те, кто не мог рассчитывать на статус полноправного гражданина, члена гильдии и т.д. – в первую очередь, пришлые (чужаки в городе) и самые бедные, не имевшие ни средств для дорогостоящего обучения ремеслу, ни жилья, ни какой-либо собственности. Слуги «низшей категории» могли работать как за жалованье, так и исключительно за кров, стол и одежду.
Дети из бедных семей порой поступали в услужение в весьма раннем возрасте (начиная с семи лет), однако большинство хозяев все-таки предпочитали слуг постарше, что логично – от подростка можно ожидать большей ответственности, да и проворства, чем от ребенка 6-7 лет. Гораздо чаще встречались юные слуги десяти-двенадцати лет от роду. Разумеется, их обязанности были вынужденно ограничены возрастом и силами: им редко поручали тяжелую работу или дела, требующие изрядной ловкости. Хозяин, принявший в дом слугу-подростка или ребенка, неизбежно должен был дождаться, пока тот научится работать; иными словами, маленький слуга начинал с самых простых дел. Мальчики служили помощниками конюхов, посыльными, младшими лакеями, привратниками, а девочки горничными, няньками, судомойками. В кухне могли работать дети обоего пола. Пройдя минимальное обучение, подростки помогали в мастерской, особенно если хозяева занимались красильным ремеслом, ткачеством, пивоварением (во всем этом трудно обойтись без лишних рук); в деревнях они обучались ткать, молоть зерно, печь хлеб, подковывать лошадей, ну и, разумеется, выполнять сельскохозяйственные работы. Слуги были связаны не менее жесткими условиями, чем подмастерья – зачастую в заключаемых ими контрактах точно так же указывался оговоренный срок, раньше которого они, без чрезвычайных на то причин, не имели права покинуть хозяина. Заключение контракта, где оговаривались жалованье, срок службы, предоставляемые условия и т.д., происходило официальным порядком; впоследствии хозяин мог через суд требовать возмещения издержек, если слуга был небрежен или вороват. Но и слуга, в свою очередь, мог воззвать к справедливости, если подвергался жестокому обращению, если ему не платили в срок, если отказывались предоставлять еду и одежду и т.д. Иногда слуги предпочитали попросту сбежать, чем начинать тяжбу; однако судебные документы свидетельствуют, что в принципе обращаться в суд было регулярной практикой – и хозяева, и слуги прибегали к помощи властей с просьбой разрешить спор, если его не удавалось уладить своими силами.
В аристократических домах встречались слуги более высокого происхождения, особенно среди лакеев, камеристок и прочей «личной» прислуги. Подобные обязанности могли выполнять подростки, принадлежавшие к тому же сословию, что и хозяева, или же люди, принадлежавшие к джентри и среднему городскому классу. У таких слуг даже бывало университетское образование. В XV веке в Лондоне и в других крупных городах в широком обиходе были сборники наставлений, предназначенные для более «утонченной» прислуги Не только знать, но и городские чиновники и богатые купцы предпочитали нанять слугу, который мог бы выполнять деликатные обязанности с сугубой аккуратностью и тактом.
Нередко младшие братья и сестры поступали в тот же дом, где служили их старшие родичи. Когда старший брат или сестра продвигались по служебной лестнице, младший отпрыск мог занять их место. Также нередко бывало, что слуг брали из числа родственников: например, преуспевающий городской торговец мог принять на службу детей своего брата или кузена, проживающего в деревне. Домашние слуги почти всегда проживали под одной кровлей с хозяевами; не предоставить слуге кров, после того как он был обещан, считалось серьезным нарушением условий контракта. Разумеется, совместное проживание могло привести как к созданию крепкой взаимной привязанности, так и к крупным злоупотреблениям. Нередко хозяева и слуги, особенно близкие друг другу по возрасту и статусу, становились друзьями на всю жизнь; однако, бывало и так, что хозяева злоупотребляли зависимым положением слуг. Иногда случается столкнуться с утверждением, что оказание интимных услуг по умолчанию входило в число обязанностей молодых служанок; вряд ли это соответствует действительности, и, во всяком случае, служанка была вправе обратиться в суд, если считала себя обиженной. Контракт гарантировал повиновение слуги хозяину, но не отдавал его в рабство и гарантировал некоторую защиту от злоупотреблений. Разумеется, случалось, что служанка становилась сожительницей хозяина или его сына, если это сулило ей известные льготы на протяжении всего срока службы или, как минимум, избавляло от притеснений – а иногда делалась даже полноправной хозяйкой дома.
tal-gilas.livejournal.com/237210.html