Жги-гуляй5 читателей тэги

Случайно наткнулся и решил поделиться здесь, да и чтобы потом не потерять. Мало ли когда пригодится.

Знаешь, мама, завтра я стану ветром,

По священной воле разящим свыше.

Я прошу тебя о любви и вере,

И прошу – сажайте у дома вишни,

Я увижу, мама – я стану ветром.

Про камикадзе.

Удивительный народ японцы. Одно время я очень сильно увлекся Японией. если честно, тогда в моем окружении было очень мало лиц, которые не увлекались ей. Как-то очень хорошо сошлись карты, звезды и прочее, прочее, прочее. Тогда же я начал заниматься фехтованием и естественно отправился искать место, где научат пользоваться катаной, потом у меня и катана появилась. Но не об этом. Спустя некоторое время для меня открывают несколько замечательных японских писателей, один из которых был Мисима.

И прочитав сейчас это стихотворение - вспомнил о нем. почему так? Не знаю. Слишком много, наверно, начитано у него. Почти все, что переведено на русский язык. Странный был человек. Странный и иногда пугающий. Но вместе с тем, как мне казалось раньше, может быть я ошибаюсь, он явился каким-то воплощением для меня всей Японии и объяснении многих вещей, которых я не понимал по глупости и молодости лет. Не то, чтобы сейчас стал понимать больше, но Мисима по-прежнему остался отчасти идеалом и отголоском Японии, которая рисовалась мне, когда я читал, читал запоем все что так или иначе было с ней связано. Предан своему народу, своему делу, пропитан национализмом, и вместе с этим окружен эротической романтикой смерти. К чему собственно все это?

К еще одному стихотворению. На этот раз Сидзуо Ито

При виде высоких вершин

Я возношу мольбы:

Готовьтесь к прекрасному дню моей смерти,

Сохраните в неприкосновенности белые снега.

Вот гибнет красивая бабочка,

Цепляясь за августовскую скалу.

Кто, узнав свою судьбу,

Смог бы жить под обжигающим светом

Летнего солнца?