Жги-гуляй5 читателей тэги

Посмотрел на полку, достал оттуда книгу стихов Леонида Агутина, перелистал, улыбнулся, когда нашел любимое стихотворение.

Книга попала ко мне в руки случайно. Купил на распродаже по какой-то очень смешной цене. Теперь радует меня на полке.

No exit

В. Преснякову мл.

Я участник московской депрессии,

Я невольный ее сожитель.

Меня как-то давно приметили,

Соблазняя сгореть в подпитии.

Я сбежал бы, но поздно, видимо,

(Отречение – наказуемо),

Все равно возвращаться, строя мост

От ума своего к безумию.

Собираясь к рассвету кучками,

Члены партии депрессующих

Разгружают свой мозг навьюченный

На таких же друзей кочующих.

Собираясь рядами стройными,

Лейкоциты бредут заблудшие.

Странно это – но посторонние

Нас порой называют лучшими.

Нас порой называют гордостью

И на доску почета вешают.

Мы повесимся сами с возрастом

Иль просохнем, как воды вешние.

Здесь кого-то так любят преданно,

Без корысти, без всякой выгоды.

Я люблю этот город ветреный,

У меня нет другого выхода.

Что сидел я за своим захламленным столом, сидел, и по итогу решил написать о книгах. Сейчас у меня на столе лежит биография Юкио Мисимы. Посмотрел я на нее, обернулся, посмотрел на полку книжную и ятжко так вздохнул. Книжки любимые, конечно, там стоят, но не менее памятные и в отношении покупок.

Одна из книг, совершенно не подходящая по обложке, но любопытная по содержанию это Дозоры Лукьяненко. Они такая красная, ух! Я хотел ее купить очень давно, облизывался и таки купил с первой зарплаты. И не по тому, что она красивая, она просто мне нравилась. Хотелось, чтобы она обязательно стояла на полке.

Я вообще редко покупаю книги по виду, больше все-таки по содержанию, да аннотации. Но не удержался, и помню как купил книгу Монтеагудо "Конец". Она синяя, с солнцем на обложке, с золотым тиснением, с синим срезом. Ух, как тогда перехватило дыхание от одного только вида. А потом я ее так же запоем и прочитал.

Примерно так же, лет в 18 у меня появилась на полке книга "Стужа". Не то, чтобы очень уж интересная книга, но обложка была такая, что опять же захотелось иметь ее на полке. Потом, как отголосок прошлого - мне очень понравился и сюжет, и главные герои, в общем все понравилось.

Еще стоит Панов с "Ручным приводом" и "Занимательной механикой". Эти книжки папа вытащил из-под телевизора на работе, которые служили подсказкой. Неплохие книги, занятные.

Еще так же у Панова купились три книги, которые я выбрал исходя из названия. И одной из любимых книг стала одна из цикла, но это мелочи...

Вот так я иногда выбираю книги себе на полку.

Часто размышляю о том, что такая книга, как Гарри Поттер изменила мою жизнь. Нет, я не открыл там что-то новое, просто получилось так, что именно с этой книги я начал перечитывать то, что читал до этого.

Даже помню, когда это случилось.

Мне тогда было лет 14 что ли. Доделав математику, я пришел на кухню, посмотрел на маму и нашу соседку тетю Валю. Налил чаю, посетовал на то, что все то, что мне хотелось прочитать уже прочитано, и как жаль, что книжка интересная закончилась, и как хотелось бы почитать снова Гарри Поттера и Философский камень. На что меня резонно спросили, в чем же проблема?

А проблема оказалась довольна проста - я никогда до того момента не перечитывал книги. Вот раз, читал и все. и больше к ней не притрагивался. Мог даже книгу за пару вечеров проглотить, не запомнить толком и оставить ее, не утруждая себя чтением второй раз. И на мой изумленный взгляд, получил вполне ясный ответ, что книги оказывается можно почитать еще и второй раз. Ога. Тогда эта мысль меня поразила до глубины души. До такой степени, что я даже не сразу ее осмыслил, что ли.

Но в тот же, открыв Гарри Поттера - я сел и прочитал его, почти до конца. Поражаясь, как же здорово читать книгу, когда знаешь сюжет, знаешь, что произойдет и все равно получать безумное удовольствие от этого.

И именно это событие изменило мой подход к книгам. Теперь у меня есть очень любимые, которые зачитаны до дыр и едва не растащены на цитаты, есть те, на которые я не смотрю вовсе, а есть - которые я перечитываю, когда хочу, чтобы голова отдохнула или наоборот ищу вдохновение. В общем много разных и новых книг появилось в моей жизни, но и прибавилось так же не мало из старых, которые я иногда полистываю и почитываю.

Сейчас читаю две книги подряд. Про камикадзе и Маринину.

Случайно наткнулся и решил поделиться здесь, да и чтобы потом не потерять. Мало ли когда пригодится.

Знаешь, мама, завтра я стану ветром,

По священной воле разящим свыше.

Я прошу тебя о любви и вере,

И прошу – сажайте у дома вишни,

Я увижу, мама – я стану ветром.

Про камикадзе.

Удивительный народ японцы. Одно время я очень сильно увлекся Японией. если честно, тогда в моем окружении было очень мало лиц, которые не увлекались ей. Как-то очень хорошо сошлись карты, звезды и прочее, прочее, прочее. Тогда же я начал заниматься фехтованием и естественно отправился искать место, где научат пользоваться катаной, потом у меня и катана появилась. Но не об этом. Спустя некоторое время для меня открывают несколько замечательных японских писателей, один из которых был Мисима.

И прочитав сейчас это стихотворение - вспомнил о нем. почему так? Не знаю. Слишком много, наверно, начитано у него. Почти все, что переведено на русский язык. Странный был человек. Странный и иногда пугающий. Но вместе с тем, как мне казалось раньше, может быть я ошибаюсь, он явился каким-то воплощением для меня всей Японии и объяснении многих вещей, которых я не понимал по глупости и молодости лет. Не то, чтобы сейчас стал понимать больше, но Мисима по-прежнему остался отчасти идеалом и отголоском Японии, которая рисовалась мне, когда я читал, читал запоем все что так или иначе было с ней связано. Предан своему народу, своему делу, пропитан национализмом, и вместе с этим окружен эротической романтикой смерти. К чему собственно все это?

К еще одному стихотворению. На этот раз Сидзуо Ито

При виде высоких вершин

Я возношу мольбы:

Готовьтесь к прекрасному дню моей смерти,

Сохраните в неприкосновенности белые снега.

Вот гибнет красивая бабочка,

Цепляясь за августовскую скалу.

Кто, узнав свою судьбу,

Смог бы жить под обжигающим светом

Летнего солнца?