Ия Кива
забей говорят
забей в себя гвозди
но прежде извинись перед крестом
как и перед деревом в котором тебя срубили
а также лесом недосчитавшимся утром солдата
и давай уже иди в свое небо
и если возможна последняя просьба
разъеби ближнего своего как самого себя
Анна Долгарева
***
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.
и куда мне с историей этой прямой как змея
в этот воздух бессовестный в эти бесовские скачки
я пишу не стихи
это географический справочник
климатический праздник
палеонтология
"я"
это значит что если я вдруг замолчу побелею
потемнею уроюсь и стану черней воронья
мне найдётся
гора омут поле коряга аллея
что отыщет меня
позовёт и укроет меня
а потом прорастут из меня молодые кривые
и тогда вся земля в древесине золе и смоле
этим треском берёзовым
этим шипеньем ковыльим
дозвучит за меня то что я
не успел
не сумел
будет всё продолжаться по старому ржавому жанру
что я после оставлю
осоку метёлку репей
и когда
луговой заливной заозёрный
восстану
будет стрекот и клёкот гуденье жужжание ржанье
а твоё безъязычье
что скажет оно о тебе?
(с) колесниченко алексей
Олег Булгак
ГОСТЬ
Он приходит ко мне всегда безлунными ночами,
При этом не важно - сплю я, или нет.
Я смотрю на него, как всегда, в полном молчании.
Он выдёргивает из-под стола табурет,
Садится лицом ко мне, спиной к порогу,
Упирается тростью в пол, спрашивает, смеясь:
- Ну, что, всё ещё молитесь своему догу?
У вас уже образовалась ментальная связь?
Он хохочет. Ему в этом месте всегда смешно.
Потом спрашивает:
- Ну, зачем вам это?
Я пытаюсь снова, в который раз, ответить, но
Он опять не ждёт моего ответа.
- Почему, - говорит он, отворачиваясь к окну, -
Вы не пытаетесь изменить то, что вам дали? -
Снова смотрит в глаза: - Жизнь-то дали короткую и одну!
Да и ту, чтоб мучились и страдали!
Он встаёт, упирается тростью мне в грудь:
- Ну,так как? Говорите что-нибудь, отвечайте!
Я хочу, но понимаю, что не могу вдохнуть.
Только слышу крик пролетающей где-то чайки,
Слышу, как у соседки включается патефон,
Как одна и та же пластинка крутится раз за разом.
- Что, не знаете? Не можете говорить? - придуривается он,
И впивается в душу чёрным, как ночь, глазом.
Я уже задыхаюсь, ещё минута - и мне конец.
Он ослабляет нажим и говорит почти нежно:
- Просто подпись на договоре. Давай, гордец!
Жизнь твоя станет легкой и безмятежной.
Вжик! - ножом по запястью. Хлещет. Потом зашью.
Что он там говорит? "Молитва - это плацебо"?
Я пишу на стене размашисто кровью: "FUCK YOU!"
Запах серы. Я снова один. Розовеет небо.
очень странно, но дьявол ходит к психологу
говорит помогите пожалуйста мне так холодно
умоляет вылечите мою рогатую голову
я не чёрт уже, а чёрте что - ни к селу
ни к городу
гражданин психолог, ад ведь натурально замёрз
там теперь из самых страшных зверей - снежный барс
там теперь ледяная пустыня на сотни вёрст
опустевший Марс
эти люди с ледяными душами ходят стаями
я огнём на них дышал но они не таяли
а смеялись, сказав что с рожденья живут во льду
и что какой им ад, они и так в себе как в аду
дьявол вертится на кушетке, всё измазав сажей
говорит я их сам боюсь, да они ведь даже не стужа
а статичный холод, пустой и жуткий, зима на пляже
просто тишина и до дна заледеневшая лужа
я был нужен в аду, но клянусь - я теперь не нужен
я не знаю, как мой напарник Бог проглядел эту жуть
но я видел их, и теперь вот у вас тут лежу
по ночам мне снятся ледяные люди и снег в глазницах
с замороженным безразличием на синюшных лицах
я клянусь вам - они глядят на меня в упор без дрожи
и твердят, мол возможно ли что-то ужаснее, чем их льдинность?
гражданин психолог, я не вернусь туда, и никто не сможет
кажется ад утратил былую
необходимость
(с) ананасова
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)