Ганил был уверен, что Грюльхан с самого начала имел в виду именно то, что сделал – поиздеваться над одним из послушников. Субдиакон уже не раз устраивал подобный спектакль, неизменно заканчивающийся побоями и поркой. Однако жаловаться настоятелю приюта не стал – не хотел прослыть доносчиком. В конце концов, кто он такой? Приблудыш с улицы, да еще и брат ведьмы-еретички впридачу. Если ему это припомнят – поркой уже не отделаться.
Либрариум обители был тем самым местом, ради которого юный послушник был готов терпеть все издевательства. Здесь, среди высоких шкафов, заставленных фолиантами в кожаных переплетах, царили тишина и покой. Здесь стоял приятный запах старой кожи; этот запах стал ассоциироваться у Ганила с комфортом и уютом. Здесь хранились самые разные книги: от трактатов по натурофилософии, до житий святых мучеников и воителей.
Юноша снял с полки две книги – том трактата Кириколы «О природе мироздания и вещей, в нем заключенных» и «Историю Каддикской церкви с жизнеописаниями святых». Раскрыв «Историю», он углубился в чтение…
…Мрачный мир представал перед читателем с книжных страниц. То была эпоха, непосредственно следующая за войной с Древними. Победа досталась людям дорогой ценой: все, чего они смогли добиться, оказалось разрушено. Целые народы впали в дикость, в идолопоклонство. Святые подвижники пытались образумить их, наставить на путь истинный, но в итоге наградой за эти усилия становился мученический венец. Одних казнили самыми жуткими способами, другие сами требовали подвергнуть их пыткам – дабы показать мощь и величие Святой веры…
Ганила не интересовали пространные богословские рассуждения – эти места он пробегал мельком, а то и вовсе пропускал. Его привлекало совсем другое.
– «…Когда святых супругов привели к экзарху, – читал он, – тот повелел содрать с них кожу живьем; и сие тотчас было исполнено… Не удовольствовавшись страданиями несчастных, экзарх распорядился кожу, что содрали с Аддины, надеть на Кориана, и наоборот. Затем мучеников отвели обратно в тюрьму, в надежде на то, что их время уже сочтено. Но на следующий день стражи, войдя в темницу, узрели, что Аддина и Кориан живы, и раны их исцелели…» Б-рр, жуть, какая…
На протяжении столетий адепты Святой Церкви подвергались преследованиям и пыткам. Их зажаривали на медленном огне, сдирали кожу и засыпали солью, зарывали живьем в землю, скармливали тиграм и крысам… А потом, спустя время, экзархи, цари и вожди склонялись перед Святой Церковью, и теперь уже ее врагов ждали пытки и казни. Но в этот раз сочувствия к казнимым не было; напротив, их палачи всячески прославлялись.
– «…И тогда послы ладдитов сказали: "Мы готовы сдаться, но при условии, что ваш царь поклянется своим богом в том, что не тронет ни одного из вражеских воинов!" – "Что ж, – ответствовал им святой Саран, – все знают, что мое слово – закон. И в этот раз я сдержу обещание, что я дал вам!" И в самом деле, ни один из воинов Ладдии не был им убит; вместо этого Саран велел взять их жен и детей, зашить их живыми внутрь воловьих туш и…»
Ганил вдруг резко поднял взор от страницы. В либрариуме он был не один. Незнакомый мужчина в светском платье шагал вдоль книжных шкафов, внимательно приглядываясь к переплетам.
«Странно… Без личного разрешения настоятеля собора посторонних вряд ли пустят сюда. Тем более, если он не служит Святой Церкви…»
Мужчина тоже заметил мальчишку.
– Ох, прости… Кажется, я тебе помешал?
– Нет…
– Хм!.. – Незнакомец подошел к Ганилу ближе. – Кирикола? Не возражаешь, если я взгляну? – Не дожидаясь слов послушника, он взял том «О природе мироздания…», пролистал несколько страниц, затем с разочарованным видом положил его на место.
– Так я и думал… – произнес он грустным голосом. – Опять новодел…
– Не понял…
– Дело в том, что Кирикола неоднократно провозглашался еретиком. Естественно, его труды начинали уничтожать; спустя какое-то время опрометчивое решение пришлось пересмотреть, однако многие ценные труды оказались утеряны…
– Разве Кириколу объявляли еретиком? Мне об этом ничего не рассказывали.
– Конечно, такого тебе бы здесь не рассказали, – усмехнулся незнакомец. – Детище святого Голеана должно оставаться чистым и непорочным, хоть отдельные его члены и могут ошибаться. После того, как репутация Кириколы была восстановлена, распоряжения об уничтожении его трудов немедленно отозвали, как будто их и не было. Монахам дали указ восстановить утерянное… вот только как это сделать, если оригиналы уже обратились в пепел? Монахи компилировали вместе уцелевшие куски, зачастую принадлежащие совсем другим авторам, перемежали их отсебятиной – и в итоге получались вот такие вот поделки. – Незнакомец похлопал по обложке трактата. – Скажу тебе откровенно: большая часть содержимого либрариумов – новодел, не имеющий никакого отношения к тем, чьи имена на нем стоит. Тем не менее, иногда в этой груде навоза попадается нечто действительно ценное. Нынче Инквизиция стала умнее: с запрещенных книг, прежде чем их уничтожить, теперь снимают копии, ибо никогда не знаешь, как повернутся обстоятельства в будущем… Да, кстати, я не представился. Альбертин, легат Святой Инквизиции.
Ганил почувствовал, как внутри него поднимается жар. Лицо Альбертина, шкафы с книгами, стены либрариума – все это заслоняло видение глаза в окружении окровавленных тряпок; во взгляде – боль, мольба о пощаде и отчаяние от осознания бесполезности любых мольб.
«Ваш бог – бог зла, и вы – слуги Дьявола! Будь прокляты вы, ваши попы и ваш гнусный божок!..»
«Смотри, сученыш, не отворачивайся! То же самое и тебя ждет! Будет твоя кожа пузыриться и слезать; а потом ты будешь вечность мучиться в аду!.. Вечно! Вечно!..»
«Знайте: кроме того ада, где дьявол наказывает грешников, есть и ад земной! И от него вам уж точно не уйти!..»
Не чудовище, не изверг – обычный человек с приятным лицом и благородными манерами. Именно такие люди с приятными лицами убили его сестру и хотели убить его. Может быть, этот Альбертин и допрашивал ее, чтобы лишний раз подкрепить уже подписанный приговор. С едва заметной улыбочкой он задавал ей вопросы, любой ответ на которые только утягощал ее участь, в то время как палач дробил ей кости и рвал мясо раскаленными клещами…
Похоже, иного выбора у Ганила теперь не будет – либо бежать, либо погибнуть. Ничего – он не пропал, когда бродяжничал с «крысенышами», не пропадет и теперь. Впрочем, даже если и пропадет – это не должно его пугать. Ибо он хоть немного, но отомстил псам святого Голеана за свою сестру, убитую ими!..
Резким движением Ганил вскинул руки, протянув их к горлу Альбертина… точнее попытался протянуть. Альбертин, не меняясь в лице, железной хваткой схватил мальчишку за запястья и развел в стороны.
– Зачем ты это делаешь? – Голос легата был по-прежнему спокоен, но в нем появилось напряжение. – Считаешь меня ответственным за гибель своей сестры?
Он знает! Ярость в сердце мальчика сменилась страхом. Конечно, прошлое Ганила не было секретом; настоятель приюта не раз напоминал приблудышу, что его в любой момент могут вышвырнуть вон и отдать в лапы инквизиции. Теперь-то уж точно его ждет костер… Значит, терять ему нечего, вот только… вырваться бы…
– Знай, я не имел отношения к гибели твоей сестры, – продолжал Альбертин. – Я не занимаюсь еретиками; у меня другая задача – поиск утерянного знания. Кстати, инквизитор, которого ты избил горящим поленом, серьезно обгорел и вскоре умер. Расследование инцидента вскрыло злоупотребления местных инквизиторов; виновные были отстранены от работы и сосланы в дальние монастыри. Можешь не беспокоиться, гибель твоей сестры не осталась безнаказанной!
– Что… с того?.. – Ганил был готов идти до конца – если уж ему не удалось отомстить за сестру, он хотя бы воссоединится с ней. – Церковь… святого Голеана… это скопище душевных уродов!.. А Инквизиция следит, чтобы они, чего доброго, не лишились доходов, высасываемых из паствы! Стоит кому-нибудь усомниться в служителях церкви, как вы хватаете его, бросаете в подземелье, пытаете!.. Он хотел вернуть справедливость, о которой забыли попы; а вместо этого вы заливаете ему горло свинцом!
– Выслушай меня, Ганил, просто выслушай… То, что Церковь наша прогнила насквозь, я знаю без тебя – и куда лучше тебя. И тем не менее, я служу Церкви. Я видел людей, которые тоже начинали с мести церковникам – из-за личных обид, как ты, или из-за общего недовольства, или просто из желания утвердить свое эго… И если таких людей не находит Инквизиция, их собирают под свои знамена культисты. Они ищут потенциальных аколитов, чтобы обратить их в свою веру. Ты слышал о культистах?
– Немного… Но ведь это же неправда, да?..
– Конечно, неправда, ибо правда гораздо хуже… – Альбертин все еще держал Ганила за руки, но хватку ослабил, так что мальчик вполне мог освободиться. Однако тот продолжал слушать легата. – Обычно путь в бездну начинается вполне невинно: человек хочет знаний, справедливости, славы и успеха… И он считает, что Святая Церковь не способна ему это дать. В действительности, друг, этот человек прав – Церковь ничего этого не дает; она лишь указывает направление, ведущее не в бездну. Но человек этого не понимает. И он примыкает к почитателям Древних. Когда-то Древние построили могучую империю; однако сила их была не от Бога… точнее, не от того Бога, которому служил святой Голеан. Человек хочет познать истины, написанные не для подобных ему; а заканчивает, в лучшем случае, безумием или преступлением. В худшем же… нет, лучше тебе этого не знать, ибо это слишком ужасно для твоего ума! Когда-то и я сам… тоже… Да, я искал справедливости и едва не оступился! К счастью, мне повезло выйти на верную дорогу… А теперь скажи: если я предложу и тебе проследовать этой дорогой – что ответишь на это ты?..
Обычно я слегка ужимаю арты, но эти было жалко)
