День в истории Блогхауса: 21 апреля 2021

Написала вечером одна дама, мы раз в миллион лет списываемся, ну, она со мной списывается!

полный текст

я стал на работе папочкой.

 

 

не шуга-дэдди в модном веянье у людей моего возраста, а немного другое.

 

 

стажерка (уже коллега, далее Л.) уже около месяца работает, передал ей отдел, спокойно работаю у себя в уголочке, ворочаю коробочки, никому не мешаю, примус починяю. из уголочка наблюдаю за Л., иногда подхожу и подкидываю варианты решений проблемы. чинно-благородно все, в общем-то.

 

почему я все таки папочка?

 

в силу особенностей характера, Л. достаточно закрытая, неторопливая и нежная особа. нежность заключается в том, что она жутко волнуется и пытается содрать с себя больше, чем может. к тому же, пару коллег вечно тыкают ей, проходя мимо:"ты долго, шевелись". я говорю Л. забить хуй и работать в своем темпе, но вижу что она все равно принимает это близко к сердцу.

 

так вот: я сегодня почти разругался с коллегой, которая на пятиминутке начала гнать насчёт темпа работы Л. есть много нюансов в работе Л. как минимум, тяжёлый отдел, отсутствие опыта вовсе и она все еще наращивает темп, прощупывает работу. этому всему нужно время, которого у нее не так много.

 

 

я защищал ее, будто своего ребенка. в общем-то, я ее и так называю:"ребенок". но сегодня утром это начало мною восприниматься более остро.

 

я ощущаю ответственность за нее, которая мне объективно не нужна.

 

мне надоели узколобые коллеги, которые считают, что ребёнок сразу после колледжа будет ебашить, будто он в торговле двадцать лет.

 

я устал просто наблюдать все это пренебрежение человеком, который еще диплом не защитил, но работает и пытается работать хорошо в меру возможностей.

 

 

сравнивают ее со мной.

 

только жизнь такая ирония, все разные и по-разному въезжают в работу

 

короче говоря, Дрейк папочка.

Отличный клип!

И пусть Ханк никогда не называл Лэнса братом, а Лэнс Ханка, вышло всё равно весьма добротно.

 

(с) 锋镝童姥



+3 без превью

Когда пытаешься работать в локдаун - и тут выключают свет.

Я ощущаю себя сегодня такой роскошной

Сходила на Настюхин концерт, вдохновилась академической музыкой, было приятно

Дети вечно включают моргенштерна и егора шипа

Дунаевский и Дворжак были глотком свежего воздуха

ФОТОЧКИ

Пусть будут здесь, я сегодня реально какая то прикольная

Вспомнила сколько фотографий у меня было на минде и стало немножко грустно

Вообще хотела написать про реально здоровский концерт и про то, как мы потом пили чай у Настюхи дома

Мне будет очень её не хватать

Как она сказала правда здорово, когда можешь с кем то вести себя как дурак и понимать, что ты не притворяешься ни капли

И что тебе свободно

Мы шли за руку под беззвёздным небом и это было... Романтично

В хорошем смысле. Я чувствовала с ней такую связь и мне было так спокойно и восторженно

Я очень скучаю по своему дневнику, по музу, по друзьям, парням, по куче всего из прошлой жизни

Но когда я держу её за руку и болтаю о ерунде, то я чувствую себя... Собой

И наверное правда в этой жизни важно кого то держать за руку и не всегда это должна быть любовь всей твоей жизни

Потому что хорошие штуки вполовину менее приятны, когда ты один. А ещё часто хорошие штуки происходят благодаря кому то, кто рядом с тобой

Тем временем на столе появилась жареная дичь, сыры и хлеб. Хозяин трактира пожелал гостям приятного аппетита и с улыбкой удалился.
– А если никто не придёт? – спросил Омари. – Что тогда?
– Уже пришёл, – вдруг перешёл на шёпот Юрген. В дверях трактира появился стройный молодой мужчина, лицо которого выдавало в нём хани или айни. Может быть, раньше Шу и спутал бы его с сарби, но, прожив в Шоносаре более десяти лет и побывав в Сересе, он точно мог определить, что вошедший не был местным, несмотря на то, что одет он был как типичный житель столицы в дэл и лёгкие брюки. Когда к нему подошёл половой, Юрген прислушался. Вошедший ответил с заметным акцентом, с таким же говорила Ханако, когда только начинала учить язык сарби.
– Это точно он, – проговорил Шу и налил себе вина. – Давай ещё раз за твоё освобождение! – и он поднял бокал.
– С превеликим удовольствием, – ответил Омари, также наполняя свой бокал.
Айни сел за соседний столик, спиной к Юргену и попросил подать ему пару лепёшек и кумыс.
– Знаешь, я, конечно, зол на всё это, – сказал Шу слегка пьяным голосом и вылил половину бокала в кадку. – Но с другой стороны, какого чёрта? Всё равно этим людям ничего не светит.
– Это почему же это? – спросил амма.
– Да потому что они идиоты, – Юрген рассмеялся.
– Многое объясняет, – хмыкнул Омари. – А всё-таки?
– Они думают, что с этой вещью они смогут править миром, – заговорщицки прошептал Шу. – Вот только им невдомёк, что колёсико в одиночку не работает.
– Это как?
– Вот это видел? – Юрген помахал перед носом Омари рукой с перстнем. – Их надо соединить, только тогда это имеет смысл. Так даже в древнем письме сказано. Сам читал. Письмо, между прочим, у меня в комоде лежит.
читать дальше– Вот оно что, – протянул амма.
– Так что пусть подавятся, – заключил Шу и смачно откусил от жареной ножки.
– А у вас есть хоть какие-то предположения, кто это мог быть? – спросил Омари.
– Неа, – ответил Юрген. – Я даже понять не могу, как этот человек в мои покои проник мимо стражи. Может, он как удав?
– В смысле прополз?
– Нет, дурак, – расхохотался Шу. – Как удав кроликов гипнотизирует, так и он моих охранников.
– Ну, тебе виднее, ты свою стражу лучше знаешь.
– Да ничего я уже не знаю. Устал я от всего этого. Надоело всё.
За соседний столик принесли тарелку с лепёшками и кувшин кумыса.
– Отдохнуть тебе надо, – проговорил Омари.
– Надо, – кивнул Юрген.
– Так устрой себе что-нибудь. Ты же визирь.
– Ай, – отмахнулся Шу, – у меня сил нет на веселье.
– Ты обещал мне показать ванны во дворце, которые, по твоим словам, переплюнули мои в Уасете.
– Обещал, значит, покажу. Давай сегодня вечером. Тебе, кстати, не мешало бы помыться после камеры. Ты попахиваешь.
– А ты превратился в неженку. Кто раньше жил в гере без всяких там ванн?
– Вот не надо, я регулярно мылся из бочки. А построить дворец без ванн было бы глупо.
– Ладно, с этим согласен. А зверинец ты завести не хочешь?
– Я зверей люблю, в отличие от тебя, и в неволе их держать не собираюсь.
– В Нэжвилле есть зверинец, в Фейсалии есть. В Айланорте, насколько мне известно, тоже. Отстаёте, господин визирь Шоносара.
– Так начало уже положено. У нас теперь есть главный ловчий крокодил.
– Ну, вкупе с мышью-визирем это вполне себе зверинец, – хмыкнул Омари и перешёл на шёпот. – Наш сосед уходит. За ним кто-нибудь проследит?
– Альфред должен, – ответил Юрген. – Нам с тобой тоже пора.
Расплатившись с трактирщиком, Шу и Омари покинули «Райские кущи» через несколько минут после того, как оттуда ушёл айни. Они вернулись во дворец, где их ждал Оташ.
– Как всё прошло? – спросил он, едва они появились на пороге его покоев.
– Отлично, – ответил Юрген, – если только по Шаукару не разгуливает толпа айни. Один точно сидел рядом с нами и подслушивал. Внешне похож на акробата. Теперь будет хорошо, если Альфреду удастся проследить за ним, не выдав себя, потому что не хватало ещё их спугнуть.
– Много он рассказал тебе? – спросил шоно Омари.
– Мне было достаточно, – ответил тот. – Но в моих планах нет использования древних предметов с целью завоевания мира. Должность при твоём дворе меня вполне устроит.
– Я подписал бумагу. Не подведи меня.
– Это не в моих интересах – подводить тебя. Благодарю.
– Я думаю, что айни проберётся в мои покои сегодня вечером, чтобы найти так называемый древний манускрипт, – проговорил Юрген. – Я сказал, что он хранится у меня в комоде. Айни будет думать, что мы с Омари в ванной.
– Значит, мы будем ждать его, – ответил Оташ. – А ты бы в самом деле пошёл помылся.
– Если я вам больше не нужен… – отозвался амма.
– Ступай, – махнул рукой шоно.
– Если ты ему не доверяешь, то ты всегда можешь его убить, – проговорил Юрген, когда Омари ушёл.
– Ты расстроишься, – усмехнулся Оташ.
– Он, конечно, тот ещё крокодил, и я с трудом верю в то, что люди меняются, но он уже не раз помог нам. Пусть живёт?
– Пусть живёт.
– Ты хочешь взять вора, когда он пойдёт за манускриптом?
– А ты хочешь, чтобы он начал снимать с тебя перстень?
– Нет, потому что тогда ему придётся отрубить мне палец, а это больно. Меня волнует Кайсар и то, где они прячут колесо солнца.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, эне. Сначала возьмём акробата.
– Ну, если уж совсем по мере поступления, то сначала надо дождаться Альфреда.
Когда вернулся Брунен, Юрген уже начал терять терпение, в отличие от Оташа, который спокойно читал бумаги, которые принёс ему Наран.
– Ну что? – спросил Шу.
– Этот айни привёл нас прямиком к Кайсару. Один в один с портрета. Признаюсь, у меня было желание взять его, но я понимаю, что на второго циркача у нас пока ничего нет, а где они прячут колесо солнца, мы не знаем, и таким образом, всё можно было испортить. Поэтому я оставил там Элли. И не надо на меня так смотреть, он справится со слежкой. А что у вас?
– А мы ждём, когда этот айни полезет в мои покои проверять манускрипт, – ответил Юрген. – Он думает, что я показываю Омари ванны.
– Мы собираемся ждать его здесь? – спросил Альфред. – Полагаете, мы его услышим?
– Нет, – сказал Оташ. – Во-первых, я выставил охрану со стороны балкона, но приказал ничего не предпринимать и позволить вору проникнуть в покои визиря. Они будут действовать, только если вор станет убегать. Во-вторых, я считаю, что кто-то должен спрятаться в покоях Юргена.
– Как тогда у баргов, помните? – вдруг оживился Шу. – Альфред может снова залезть под кровать.
– Не может, – возразил Брунен. – Твои покои – сам лезь.
– Эне, под твою кровать может забраться разве что мышь, – проговорил Оташ. – Ты на неё смотрел вообще хоть раз?
– Вообще-то да, – погрустнел Юрген. – Я как-то упустил этот момент. Под мою кровать действительно не залезешь. Так где же у меня можно спрятаться?
– Не нужно, – сказал Альфред. – Когда вор соберётся уходить через балкон, Оташ, пусть твои стражники прикажут ему остановиться под угрозой выстрела. Тогда мы и войдём в покои.
– Верно, – кивнул шоно. – Сейчас распоряжусь.
– Мы будем ждать здесь, – продолжал Брунен. – Один пусть стоит у окна, ожидая сигнала охраны, а второй у потайной двери. Деваться вору всё равно будет некуда.