Атланту не сдавать! Пролог. Кадры решают всё.

Ну что ж, начнём. Сегодня я как раз написал первую часть давно (эдак более полугода назад) запланированного цикла про Атланту и генерала Худа.

В середине июля 1864 года северяне Шермана переправились через реку Чаттахучи — последний природный барьер, отделявший их от Атланты. Город находился уже практически в пределах дальности северной артиллерии. Атланта к тому времени утратила своё значение как промышленный центр: важнейшая промышленность была заблаговременно эвакуирована (впрочем, только из Атланты, много промышленных предприятий в Северной Джорджии, оставленной южанами, эвакуированы не были), однако столица Джорджии оставалась крупным логистическим центром и городом, захват или удержание которого оказал бы огромное влияние на мораль населения обеих сторон. Осенью 1864 года в США должны были произойти выборы и многие надеялись, что победа кандидата от Демократической партии даст Югу шанс на признание независимости. Учитывая, что на других ТВД с победами всё пока было плохо, взятие Атланты становилось ещё более важным для администрации Линкольна.

В Ричмонде к этому времени уже сомневались в командующем Армией Теннесси генерале Дж. Джонстоне. Его отступление от Милл-Крик-Гэп (возле Чаттануги, самый север Джорджии) до Атланты без каких-либо попыток активных действий и его категорическое нежелание сообщать президенту свой план кампании, вызывало закономерные подозрения, что (а) никакого плана у Джонстона нет; (б) Атланту он сдаст так же как сдавал позиции до этого. Впрочем, Джефферсон Дэвис не был бы Джефферсоном Дэвисом, если бы принял решение о командующем одной из ключевых армии Конфедерации легко и решительно. Он продолжал тянуть время в надежде на лучшее. Предположительно (точная дата достоверно не установлена, но историки сходятся, что скорее всего это было именно 14-го) 14 июля правительство Конфедеративных Штатов рассматривало вопрос о командующем Армией Теннесси и единогласно проголосовало за снятие Джонстона с должности — "Хилл [сенатор от Джорджии, присутствовавший на заседании] убеждал сделать это от имени населения Джорджии, а Бенджамин [госсекретарь] и Седдон [военный министр] были столь яростны, что не желали слушать никаких возражений", — таким был рассказ президента о заседании конгрессмену Джеймсу Лайонсу. В Ричмонде уже довольно многие высокопоставленные лица были более чем недовольны Джонстоном, к примеру, полковник Горгас, бессменный начальник Бюро Вооружений (человек, благодаря которому вечно неодетые, необутые и голодные солдаты Юга были, тем не менее, адекватно насколько это возможно вооружены) ещё в конце мая писал, что Джонстон будет отступать до Мэкона (город в Джорджии южнее Атланты), если не до Флориды. Тем не менее, Дэвис был не готов на такой решительный шаг и возразил правительству: — "Джентльмены, очень легко снять генерала с должности, но после этого должность нужно кем-то занять и где же вы найдёте такого человека?". С одной стороны, кадровая проблема Конфедерации к 1864 действительно стала сильнейшей. С другой, она стала такой именно благодаря политике Дэвиса и его нежеланию менять командующих, когда того требует ситуация.

Вопрос был отложен, но уже 16 июля в свете новых неблагоприятных известий из Атланты он телеграфировал Джонстону: "Я желаю услышать от вас взгляд на сложившуюся ситуацию и ваш план операций, настолько подробно, чтобы я мог прогнозировать события". Ответ генерала был как всегда загадочен и очень непохож на подробный план операций: "Так как противник превосходит нас вдвое, мы должны действовать от обороны. Мой план операций, таким образом, зависит от плана противника. В основном он в том, чтобы искать возможность дать сражения в благоприятных условиях. Мы пытаемся сделать Атланту пригодной к обороне силами милиции Джорджии в течение дня или двух, чтобы армия могла маневрировать свободнее и на большем пространстве". Вне контекста этот ответ может показаться вполне адекватным, однако читая его, нужно держать в памяти вот что:

1) Примерно такой же план был у Джонстона возле Далтона, на перешейке Аллатуны, у Нью-Хоуп Чёрч и на линии Кеннсоу. Все эти случаи закончились пассивным стоянием на месте и отступлением, когда Шерман охватывал фланг южан.

2) Джонстон не мог не знать (или хотя бы догадываться), как относятся в Ричмонде к ситуации вокруг Атланты. И когда ему предложили подробно изложить свой план, т.е. представить аргументы в свою защиту, ограничился отпиской.

3) 10 июля Джонстон докладывал, что в его армии по списку 59 тыс. человек. Оценивая силы противника как "вдвое больше", он предполагает, что у Шермана около 118 тыс. солдат. И эту огромную массу ветеранов в синем должна сдерживать милиция штата? Которая на тот момент насчитывала 5 тыс. условно-боеспособных ополоченцев и даже в случае исполнения оптимистичных обещаниях губернатора Брауна не стала бы больше 15 тыс.

К последнему пункту следует вспомнить интересную цитату из послевоенного письма генерала Густавуса Смита — командующего милицией Джорджии в 1864 году своему родственнику, генералу Худу: "Мне интересно, Старый Джо правда хотел оставить мой маленький отряд оборонять Атланту, пока его три корпуса и кавалерия охотились бы за левым или правым флангом Шермана? Каррамба! Хорошенькое было бы дельце!".

17 июля решение было всё же принято и в Атланту отправилась телеграмма от генерала Купера (генерал-испектора и генерал-адьютанта южной армии): "Генерал-лейтенант Дж. Б. Худ был времено произведён в звание полного генерала. ... По поручению военного министра сообщаю вам, что вы не смогли сдержать продвижение противника к окрестностям Атланты, глубоко в центре Джорджии, а также об утрате уверенности, что вы можете нанести ему поражение или же отбросить его, таким образом, вы освобождены от командования Армией и Департаментом Теннесси, которое должны немедленно сдать генералу Худу".

Здесь нужно сделать лирическое отступление. Это решение, точнее, два решения — отстранить Джонстона от командования и передать командование Худу были, наверное, самыми критикуемыми решениями Дэвиса в ходе войны. Джо Джонстон был и остался очень популярен в армии, а после войны стал одним из героев нарратива Lost Cause, Худ же является фигурой противоречивой из-за позднейшей Франклин-Нэшвилльской кампании, закончившейся одним из самых катастрофических поражений, которые армии Конфедерации терпели на поле боя. Что сделало его лучшим кандидатом на роль "Того самого мерзавца, из-за которого мы потеряли Атланту". И задним числом сделало его виноватым в поражении при Геттисберге (да-да, не смейтесь, в этом почётном состязании он, конечно, уступает Лонгстриту и Юэллу, но после них тоже является почётным виноватым). Так что неудивительно, что множество послевоенных работ и мемуаров, которые были заняты поиском простой, понятной всякому уму и неправильной причины всех злоключений, находили такую причину в тезисе "Джо Джонстон был кругом прав и стратегически заманивал противника вглубь нашей территории, чтобы нанести ему поражение, а Худ был дуболомом, который только и мог что атаковать фронтально и терять людей". Наслоения позднейших историков-беллетристов сделали Худа безумным, наркоманом, идиотом, хитрым злодеем-интриганом (не спрашивайте, как сочетаются последние два пункта), и вообще свои решения (большей частью неудачные) как командир он принимал, потому что его девушка не хотела за него замуж. Я утрирую, но не столь сильно, как кажется, в том-то и беда.

Интересным из всего этого являются только фронтальные атаки, про которые мы обязательно поговорим в следующих частях. Пока же предлагаю абстрагироваться от послевоенных оценок и попытаться рассмотреть ситуацию в контексте исключительно 1864 года.

Доводы к снятию Джонстона во многом приведены выше. Доводов в свою защиту он предоставил, прямо скажем, немного. Могу только добавить, что ситуация в 1864 году практически копировала таковую из 1862 года, когда Джо Джонстон во главе Армии Северной Вирджинии отступал к Ричмонду под натиском наступающих войск северян в Кампанию на Полуострове. И в контратаку перешёл только после того, как вопрос был поставлен ребром (противник был уже ввиду пригородов столицы): "Если вы не можете сражаться, я найду генерала, который может". В последовавшем сражении у Севен Пайнз Джонстон был (к удаче всего "Дела Юга") ранен и его сменил Роберт Ли. Затем — победа при Гейнс Милл, прочие сражения Семи Дней, которые были хоть и тактически неуспешными для Конфедерации, но привели к эвакуации северян с полуострова. Также я уже упоминал в своих коротких записях, что для того, чтобы отбросить Шермана, Джонстон считал необходимым отправить кавалерию в рейд по тылам и разрушить ж/д, на которой базировалось снабжение противника (вообще-то её можно было уничтожить самому при отступлении, но такая идея в голову генералу не пришла). Однако задействовать для этого плана нужно было не собственную кавалерию Армии Теннесси, а кавкорпус Форреста из Миссисипи. Это перекладывало ответственность на уровень правительства — последовать плану Джонстона с большим риском потерять большую часть штата Миссисипи или нет? Северяне действовали в долине Миссисипи довольно активно, в т.ч. и для того, чтобы удержать Форреста там, так что они не замедлили бы воспользоваться его отсутствием и лишить южан этого штата, который был уже не столь важен в военном плане, однако оставался важной житницей юга. Джонстон, получив ответ, что его план одобрен, но воплощать его в жизнь придётся своими силами, продолжал настаивать, что ему нужны силы Форреста и никакие иные. В конце июня упомянутый выше сентатор Бенджамин Хилл прибыл в штаб Армии Теннесси и выразил готовность представить точку зрения командования армии в Ричмонде в правительстве и Сенате. Джонстон изложил свой план с участием кавалерии Форреста, Хилл спросил, сколько ещё остаётся времени, чтобы убедить правительство принять эту стратегию и она осталась эффективной, уточнив затем — сколько времени Джонстон готов удерживать северян к северу от Чаттахучи. "Не менее месяца", — ответил генерал, добавив, что уже подготовлен ряд промежуточных позиций между г. Мариетта (где был разговор) и рекой, которые значительно задержат противника. 10 июля, когда Хилл был на приёме у президента, с ним обсудили этот план с общегосударственной точки зрения, а затем показали телеграмму из Джорджии о том, что Шерман переправился через Чаттахучи.

Если со снятием Джонстона на данный момент более-менее понятно, то вот его с его заменой сложнее. Скамейка запасных у Конфедерации к 1864 уже практически отсутствовала. При этом действия в обход иерархии (к примеру, взять того же Клеберна и вознести в командующие в обход комкоров) не поняли бы на всех уровнях — даже у северян, где официально постановили, что старшинство не обязательно учитывать при назначениях на должности, из-за него всё ещё случались скандалы. У южан со старшинством было ещё хуже. То есть новым кандидатом должен был стать либо полный генерал, либо генерал-лейтенант. Причём последний — желательно изнутри Армии Теннесси. Это в некотором смысле повторяло ситуацию конца 1863 — начала 1864, когда армии был нужен новый командующий после поражения при Мишнери Ридж. Не будем сейчас перечислять всех поименно, сойдёмся сразу на том, что сейчас в "шорт-листе" были два генерал-лейтенанта — Харди и Худ. Остальные были скорее из разряда альтернативной истории.

Уильям Дж. Харди был офицером с очень впечатляющей довоенной карьерой. Подполковник в 1-м кавалерийском полку и автор вест-поинтовского учебника по тактике (злые языки говорили, что перевёл с французского и выдал за своё, но не будем их пока слушать) — это очень серьёзно в те годы. С 1862 года командир корпуса в Армии Миссисипи/Армии Теннесси и на момент середины 1864 — самый опытный южный офицер на должности комкора, после Лонгстрита. Это плюсы. Минусы: активнейшее участие во всех дрязгах, сотрясавших командование армии в 1862-1863, когда Харди был одной из ключевых фигур т.н. "антибрэгговской фракции". Несмотря на большой опыт и внушительную биографию, не все разделяли высокое мнение о его навыках как генерала и за редкими исключениями его командование в сражениях было скорее посредственным. Также ему уже предлагали постоянный пост командарма как раз после Мишнери-Ридж, он наотрез отказался. Из-за боязни ответственности или из-за желания взять отпуск, чтобы жениться — на то есть разные версии. Разумеется, такой отказ без уважительной причины не придавал его кандидатуре веса в глазах президента, а Брэгг, ныне военный советник президента, был его личным врагом после всех интриг минувших лет.

Джон Белл Худ был молод, перспективен и имел репутацию бойца в хорошем смысле этого слова. "Отважный боец" и "Чрезвычайно изобретателен на поле боя, часто беспечен вне его" — такие характеристики давал ему генерал Ли. Выходец из почётного 2-го кавалерийского полка (где Харди какое-то время был майором, небольшая ирония), в Армии Северной Вирджинии он командовал прославленной Техасской бригадой и обеспечил своей решительной атакой победу при Гейнс Милл. Затем так же успешно атаковал при Втором Булл-Ране и во главе импровизированной дивизии из двух бригад при Энтитеме. При Геттисберге, командуя дивизией, он был ранен в самом начале атаки 2 июля и вернулся в строй только к Чикамоге, где вёл корпус Лонгстрита в победную атаку 20 сентября и снова был ранен. Вернулся на должность командира корпуса в Армию Теннесси в начале 1864 года. Здесь уже можно увидеть, что опыта во главе крупных соединений ему явно не доставало и хорошей штабной школы тоже. Плюс после двух ранений он был инвалидом (после первого у него парализовало кисть, после второго ампутировали ногу выше колена). Однако ореол побед Армии Северной Вирджинии 1862-1863 тогда всё ещё сиял над молодым генералом (ему было 34 года), который с гордостью называл себя "учеником школы Ли-Джексона" и отношения с президентом Дэвисом у него были очень даже приятельские (они сдружились, когда Худ восстанавливался после ампутации ноги в Ричмонде).

Молодость в итоге победила и генерал Худ принял командование Армией Теннесси в условиях, которые не назовёшь простыми. Значительно превосходящий противник стоял практически у ворот Атланты и армия Худа была привязана к маленькому пятачку земли вокруг города, не имея пространства для манёвра. Президент недвусмыслено давал новому командующему понять, что от него ждут битвы. После которой противник, разумеется, будет вынужден откатиться обратно на север.

Продолжение следует...