Несмотря на то, что я ушел почти из всех ролевок по Бличу, капитан все равно остается где-то там, внутри, как оплот спокойствия и гармонии во всем этом хаосе. Эм... просто у меня эпизод в игре так называется. Но знаете... по этому эпизоду стало видно, как изменился я сам. Хотя все вканонно, тем не менее нечто неуловимое чувствуется.
***
День выдался теплым, хоть и хмурым. Это была такая хмурость, какую встретишь только весной – прозрачная и как будто светящаяся, наполненная ожиданием чего-то неизведанного. Больше ничем особенным этот день не отличался. Разве что обошлось без мигрени с утра, но такое ли это уникальное событие? К своему здоровью капитан Укитаке относился внимательно, но не чувствовал себя настолько больным, чтобы праздновать каждый день, когда бывает хорошо. Так что это был самый обычный день – утренний чай, проверить отчеты наскоро, построение отряда.
Сердце наполнялось теплом, когда Укитаке слышал приветствие молодых шинигами – «доброго здравия, капитан Укитаке», и внимательный взгляд, который они не могли скрыть. Капитан отвечал тем же – спрашивал о здравии, о друзьях, обо всем, что вспоминалось – а он старался о каждом шинигами в отряде знать хоть что-нибудь. Потому что какая же это семья – а отряд Укитаке воспринимал именно как семью, - если не знать, кто чем живет, и как же тогда быть, если кто придет с печалью и спросит совета? Тут парой ободряющих слов не обойдешься, ведь когда можно так положиться друг на друга – это и в бою видно.
За тренировкой он почти не следил, разбив отряд на команды и предоставив свободу действий, а думал о другом...
Сколько времени он уже капитан? Скольких бойцов вырастил – или вернее сказать, схоронил? Почему он так задержался на этом свете, хоть и ходил по грани, Укитаке давно перестал спрашивать – он знал ответы, но вот бы кого на подмогу... Еще неделю назад он отправил прошение подобрать кого-нибудь на должность лейтенанта, чтобы самому сосредоточиться на главном, а то и вовсе уйти на покой...
***
Как объяснить ему, что не любой бой – это бросаться вперед и крушить все, что видишь? Что намного лучшие результаты будут, если предварительно подготовиться, собрать информацию и только потом одним точным ударом нанести поражение противнику? Это в том случае, если вообще вступишь в бой – капитан Укитаке старался всеми силами избежать боя, и даже его занпакто способствовал этому, не давая атаковать первому – только отражать, только возвращать противнику его же удар. Это нравилось Укитаке, но некоторые считали такую тактику опасной, и были правы – обычно не ожидаешь, когда против тебя оборачивается твоя же сила, и именно поэтому – в том числе поэтому – Укитаке старался закончить бой как можно скорее, если уж ввязался. Но как это объяснить таким горячим головам, как Шиба Кайен? Они рвутся в бой, ищут приключений, но способны ли они при этом трезво оценить свои силы? Не ввяжутся ли в то, что им не по силам, в то, что может стоить даже жизни?
***
Тринадцатому отряду не везло с лейтенантами. Почти всегда. Капитан даже не может вспомнить имен предшественников Кайена – он мысленно уже видел его с лейтенантским шевроном. И многих до него. В такие минуты, вспоминая ушедших, Укитаке чувствовал себя глубоким стариком, замшелым камнем. Но самому хотелось смеяться от этого невольного сравнения – на самом деле он знал, кто тут обладает душой ребенка, и это совсем не Кайен. Пусть Укитаке сейчас и говорит размеренно и выверенно, как старик, но в душе он был бы рад потрепать кого-нибудь не хуже Сато. Вот только капитан понимал всю ответственность такого поступка, и понимал, что в настоящем бою все никогда не бывает так, как на тренировках. О своем здоровье он уж и не вспоминал – это было настолько неизменным... сформировало всю его жизнь, манеру ведения боя. А ребячество можно и иначе проявить, если хочется. Например, написав сказку. Это куда лучше поиска приключений и проблем с ними за компанию.
***
Кажется, цитату из этого эпизода я уже приносил. Первый пост я написал еще в ноябре, представляете... И тут все очень хорошо видно, что и как. Тьфу ты, мне уже даже жалко, что ушел. Хотя игра там и правда повернула куда-то не туда, куда мне надо, а куда мне надо - знал бы, сказал бы. И оно правда все вканонное, я не нарочно.
На спарринге Шунсуй оказался очень уж быстр, Джуширо не поспевал, предпочитая короткие, колющие выпады, чтобы отступить назад и перевести дыхание. И сейчас после резкого выпада он хватанул воздуха, только хотел сказать про короткое дыхание и вот это все, но заметил, что в додзе кто-то незнакомый.
***
Джуширо вздохнул, отошел, перехватил боккен чуть иначе — для атакующего движения, но одной рукой. Было тяжеловато, но движение получилось внезапно плавным, как волна, и точным. Джуширо переложил боккен в другую руку на всякий случай — а вдруг он как Шунсуй, может двумя руками сражаться? Второй рукой волна получилась не такая четкая, больше похожая на молнию, но кажется, это то самое. Волны и молнии, а не изматывающие колющие удары. Повторив прием еще раз, Джуширо повернулся, но не заметил, ушел Шунсуй или нет, потому что дыхание кончилось, и он согнулся в три погибели, чтобы продышаться — шумно и резко.
- И что останется после того, как ты всех уничтожишь? Что отдашь ты за эту идею – жизни твоих соратников, свою ли собственную жизнь? Будет новый мир, но он будет пуст – ни тени, ни света, ни жизни, ни смерти... Такой ли мир ты хочешь?
Голос Укитаке окреп, слова сами сорвались с языка, и теперь было даже... интересно? Что Император поставит выше своей жизни, выше чести, выше друзей? Как он оценит этот мир и всех в нем? Сам же Укитаке чувствовал себя загнанным в тупик, побежденным, но не сдавшимся – он по-прежнему смело смотрел прямо в глаза Императора, пытаясь прочитать там ответы.
Вот только он и сам знал, что ответов не будет – или будет сколько угодно, но привычка пытаться понять собеседника успокаивала. Укитаке за время этого поединка пережил столько чувств, сменяющих друг друга с молниеносной скоростью – от ледяного жестокого спокойствия до смиренного принятия, что сейчас осталось только смятение, и ясное солнечная погода не приносила утешения. О чем он вообще думает? О какой-то погоде. Здесь умирают люди. От этого мира ничего не останется. И вот такие глупости лезут в голову.
- Откуда знаешь ты, чего желаю я? – головную боль капитан действительно чувствовал, но не обращал на нее внимания, как не обращал внимания на многое. Некоторое недомогание было слишком привычным, а небольшая боль... ну что ж, это можно и потерпеть. Однако если бы все было так просто... Он хотел крикнуть «я никогда не думал о смерти!», но это была бы ложь. Сколько раз за свою жизнь, чувствуя себя обузой для других во время болезни, он думал о смерти, желал облегчения, но чуть стоило отступить болезни – и стыдился своих мыслей, старался поддержать тех, кто рядом – ведь им тоже плохо, и ответные улыбки успокаивали, притупляли давнюю горечь... о которой теперь вот напомнили ему.
- Я не смогу дать тебе Ключ. Даже если бы захотел, это не в моих силах и не в моей власти. Но в твоей... – капитан неловко закашлялся, закрываясь рукавом. – Не имеет значения, хочу я дать Ключ тебе или нет...
Все? Это все? Волна смирения согнула плечи Укитаке, но уже через минуту он смотрел с прежней несгибаемой волей, с какой встретил Императора и даже атаковал его.
Черные водоросли в глубине обнимали, лишая чувствительности, то обхватывали кольцом, то сжимались в комок, прорываясь наружу кашлем. Водоросли в мутной темной воде, в которой капитан утонет, но если это спасет мир...
- Позволь мне говорить с ним. Позволь. Пусти меня, - гулко, как звон колокола, прозвучал знакомый голос внутри, тот голос, что отпускал язвительные комментарии совсем недавно – он тоже изменился, стал властным и нетерпеливым. – Позволь.
P.S. Вопрос в заголовке. А там он потому, что я хочу спать, я не настраивался, реаловые мои эмоции вы знаете - вот кто мог так действовать, что у меня в подсознании?
Ты думаешь, что все, ролевки тебе уже надоели... и придумываешь новый эпизод на ровном месте. Эпизод вырос вот из этого:
Укитаке вздохнул. Это уже не первая война с квинси. Он, один из немногих принадлежавший к старой гвардии, помнил обе войны... как сначала пытались договариваться и как это не вышло. Ну и конечно, все эти слова о том, что квинси Пустых именно уничтожают, а не очищают от грехов, как это делают шинигами, о количестве душ, балансе и прочем. Капитан возразил сам себе – все это слишком хрупко, чтобы полагаться на подобные вещи всерьез. Баланс, конечно... но баланс миров, что может изменить отдельная душа?
Эта история еще тогда была мерзкой – уничтожать всех, даже детей, было противно его душе, и Укитаке до сих пор помнил, как тогда встретился с перепуганным ребенком-квинси... полагалось его убить, но Укитаке только смотрел в расширенные от страха глаза ребенка, пытавшегося сформировать лук, улыбнулся и тихо сказал: «Быстро, беги вон туда и никому не показывайся». Ребенок порснул в указанном направлении, а Укитаке помнил, как полегчало на сердце. Что это изменило по сути? Он думал, что ничего. Квинси истребили тогда. Как казалось, совсем, и только много позже узнали, что выжившие все-таки были, но их было настолько мало, что их просто не трогали.
Мне кажется, я знаю, что кое-кто скажет... нет, это не о том:)
По ходу, я с этими ролевками вконец упоролся. Принес в дайри пост спросить, не похоже ли описанное там на использование Силы и еще цитату просто так, а в итоге договорились до того, что ищем общее между капитаном Укитаке и Дартом Вейдером. Вы можете представить себе такой укур? Я - нет. Но тем не менее, если отбросить черно-белую логику, получается зашибись. Тормозните кто-нибудь мою фантазию, блин. Мозги не работают нормальные выводы делать, да еще взгляд "изнутри" сильно мешается.
То, что кажется похожим на использование Силы:
Укитаке кивает. Ему тоже нужно море. Он слушает — шум листвы, дорогу, далекое море... чувствует жизнь. Волны реяцу — сильнее, слабее, разные, накатывают со всех сторон и откатываются назад. Как дыхание. Как океан. Как жизнь. Вечность... Он вслушивается, невольно копируя Старрка, но не слышит ничего, что обратило бы на себя внимание. Просто дыхание жизни, волны — морские и реяцу, но не той. Укитаке закрывает глаза, замирает, слушает еще — но нет.
Ситуация, в которой Укитаке сравнили с Энакином (хотя там весь отыгрыш в том же стиле) - пост, между прочим, написал вчера после тех самых новостей:
- Я защищаю свою честь. Землю. Право жить спокойно и в мире, этого мало? Ты хочешь упрекнуть меня, что я ответственен за смерти этих людей, - тяжелый выдох. Как можно было втолковать... а был ли в этом вообще смысл? – Эти люди знали, за что сражались. Они знали, что в любой момент могут умереть. Но они умерли в бою, как настоящие воины, и это делает им честь.
Голос Укитаке звучал хрипловато, в брошенных словах прорезался краешек лезвия, выражающий всю боль и горечь, захлестнувшие капитана, проникшую внутрь едким дымом сражения и отчаяний, мечущуюся гаснущими сполохами реяцу вдали...
- Нравится тебе этот мир, капитан?
Еще тебя не хватало, отстань, - вяло отмахнулся Укитаке слов Мимихаги-сама. Но понимал, что тот прав. И Юха Бах прав. И от этого было совсем горько. Упрек о раненых он оставил без ответа, только облизнул внезапно пересохшие губы – будь здесь Унохана-сэмпай, этого бы не было. Она бы навела порядок. Но где она сейчас, они так и не узнали – от этой мысли на душе стало совсем пусто, словно все выжгли. Укитаке молча наблюдал, как Император подошел к раненому шинигами и сжал рукой горло.
- Кто ты, что не хочешь сразиться честно и угрожаешь мне? Кто ты, что думаешь, что я сдамся? – хрипотца исчезла, и голос звенел необычайно резко. Волны ярости захлестывали, но эти волны были глубоко внутри, не ведомые никому – внешне Укитаке казался предельно спокойным. Страшно спокойным. И это холодное спокойствие само вытолкнуло слова:
- Что ты предлагаешь, если я не буду атаковать?
Примечание для тех, кто в танке: Мимихаги-сама выполняет роль внутреннего голоса, если кратко. Душа внутри души, примерно так (более долгие объяснения грозят подробными закапываниями в канон). Для спецов в японском можно объяснить в одно слово - ёрисиро.
Я что-то с себя фейспалмлю... А вот это уже звучит слишком. Все, нафиг, я в хлам.
P.S. Если такое вообще пришло в голову, что-то где-то пошло не так... пришло, конечно, не мне, но я не возразил...
- Ты нравишься мне, капитан. Ты лучше... – и внутренний голос утих. Укитаке знал, кто это – он привык к этим внутренним диалогам, к тому, что его изнутри подначивали «не справишься, не сможешь», а он раз – и справлялся, и даже не представлял, как можно иначе. Император в чем-то был прав – эта сила не принадлежала ему изначально, но они не могли существовать друг без друга. И если Укитаке почти и не помнил, как это – существовать в своем теле одному, то не мог сказать этого про Мимихаги-сама. Обращаясь к тому за советом в трудный час, или слушая его мысленные монологи, капитан привык к нему, и был благодарен, что мог столько прожить и помочь многим людям, и если бы мог помочь и сейчас...
***
Это цитата из моего отыгрыша с Императором квинси. Отыгрыш самоубийственный вообще-то для Укитаке, посмотрим, что из этого получится. А цитата... получился просто-таки гимн ролевиков, хотя на самом деле там совсем другое - почти-слияние душ. Но кто сказал, что ролевики не чувствуют примерно то же? Да уж ни хрена себе ролевочка... (вспомнив сюжет манги) Ну или иллюстрация к взаимодействию с субличностями, если языком психологии говорить.
Как объяснить ему, что не любой бой – это бросаться вперед и крушить все, что видишь? Что намного лучшие результаты будут, если предварительно подготовиться, собрать информацию и только потом одним точным ударом нанести поражение противнику? Это в том случае, если вообще вступишь в бой – капитан Укитаке старался всеми силами избежать боя, и даже его занпакто способствовал этому, не давая атаковать первому – только отражать, только возвращать противнику его же удар. Это нравилось Укитаке, но некоторые считали такую тактику опасной, и были правы – обычно не ожидаешь, когда против тебя оборачивается твоя же сила, и именно поэтому – в том числе поэтому – Укитаке старался закончить бой как можно скорее, если уж ввязался. Но как это объяснить таким горячим головам, как Шиба Кайен? Они рвутся в бой, ищут приключений, но способны ли они при этом трезво оценить свои силы? Не ввяжутся ли в то, что им не по силам, в то, что может стоить даже жизни?
***
Из сегодняшнего ролевого, но в целом... Для чего я вообще пишу эти посты с ролевками - не чтобы отметить "эй, посмотрите, я вот так играю", а чтобы запомнить что-то важное для себя, которое иной раз выползает само собой в ролевках и бывает, пересекается с жизнью или даже порой является ответом на вопрос.
***
К слову, только написав этот пост, я подумал, что вообще-то это достаточно коварная способность - возвращать врагу его же силу, совсем не отдающая "белопушистостью", несмотря на имидж капитана... Привет, называется, где ты был и что делал два года? Ага... имидж.
После некоторого перерыва, который я ощущал чуть ли не как нарушение баланса - внезапно все, что было интересно, перестало быть таким - вернулся в ролевки и отписал аж три поста сразу. Доволен - все-таки это привычная часть жизни, которую не стоит рушить.
***
— Найти? — слова Старрка цепляются, липнут... словно здешний песок. — Найти Лилинетт?
Зря он это сказал... Волк, явившийся на отчаянный крик своего хозяина, скалил зубы, готовясь напасть. Но — не нападает, ждет приказа хозяина.
Тело напряжено, как струна, еще вот-вот и... рука сама собой скользнула к мечу на поясе. Это не тот меч. Не тот? Ох... Он тоже никогда не подводил в бою. Неуловимое, отточенное движение, как волна, и слова, давно забытые, но звучащие по-новому, сами слетают с языка:
— Que todas las olas...
Откуда здесь волны? Только песчаные...
— Se conviertan en mi escudo...
Меч под рукой откликнулся знакомым живым теплом.
— Rayo cae ya y se mi espada!
Вспышка света — всплеск реяцу не хуже иной молнии, и тело костенеет. Он знает, что сейчас больше похож на белого дракона, чем на того, кем был еще минуту назад. И два меча в руках. Закостеневшее тело однако, стало поразительно подвижным, через него можно было пропустить хоть серо, хоть молнию — да что угодно, и чешуйчатая броня бы защитила, а молния вернулась бы к тому, что ее выпустил. И амулеты не нужны. Еще одна мазнувшая по памяти картинка — ряд металлических амулетов на красном шнуре — их не было. Неужели придумал? Нет... С легкостью метнувшись в сторону, Укитаке замер напротив волка, глядя тому глаза в глаза.
***
Отрывок моей арранкарской АУшки. Предвосхищая вопросы: да, я учу испанский. Нет, я не переводил сам формулу шикая - если перевод уже есть, можно не нести отсебятину. И нет, я не знаю, почему взял латиноамериканский вариант, это само собой. Пояснение для фанатов: вы представляете себе транслит подобной формулы? Поэтому - на испанском как полагается, без транслитов. То, что занпакто арранкаров названы именами животных и на испанском - это отдельная пьянка. У нас с вами нестандарт по всем пунктам:) И очень осторожное обращение с тем, что есть... я надеюсь.
Он всегда любил поэзию, находя в стихотворных строчках то, чего не доставало в жизни — выражение чувств. В реальности же... это просто реальность, где в небогатой, большой и шумной семье никому нет до тебя дела, если ты сыт и одет. Так уж сложилось, что Укитаке Джуширо еще со школьных времен любил помогать библиотекарю, разбираясь с книгами и формулярами, и заодно много читал в свободное время. Библиотекарь улыбался, глядя на это, и поощрял рвение школьника к чтению, подкидывая ему что-нибудь интересное на свой вкус.
Шло время, и никто не удивился, когда тихий школьник, часами зависавший в библиотеке, сам захотел стать библиотекарем. Правда, как это часто бывает, жизнь внесла свои коррективы и вместо библиотекаря он стал школьным учителем литературы.
Выросший в большой семье, Укитаке привык относиться к ученикам как к своим детям, а те в ответ наградили его прозвищем «капитан». Это поначалу смешило Укитаке, но потом он решил — какая разница, будут они звать его сенсеем или капитаном, лишь бы то, что он говорил им на уроках, доходило до детских умов. Но действительно ли доходило?
P.S. Я думаю, вы узнаете легкий такой реверанс в сторону "Общества мертвых поэтов". Но о нем я расскажу позже, отдельно.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)