* * *

Анна Фаркухарсон родилась в 1723 году в семье Иана Фаркухарсона из Инверкаулда, вождя соответствующего клана. Клан Фаркухарсон издревле входил в конфедерацию Хаттан, и был вполне предсказуем брак красавицы Анны с Ангюсом Макинтошем, вождем формально возглавлявшего коалицию клана Макинтош. Брак этот не был браком вполне по расчету, ибо жених и невеста очень понравились друг другу, и семейная жизнь складывалась у них душа в душу. Деятельная и предприимчивая Анна принимала живейшее участие в делах молодого вождя; так, когда в 1744 году Джон Кемпбелл, лорд Лоудон, предложил тому право командования одним из т.н. "Независимых Рот" (фактически "переизданием" проганноверской "черной стражи"), буде Ангюс ухитрится таковую роту собрать, Анна ничтоже сумняшеся переоделась в мужское платье, красиво прогнала на лошади по горам, и к вечеру 97 добровольцев из требуемой сотни явились к вождю на запись. ;) Однако рекрутерские таланты Анны искренне радовали Ангюса только до 1745 года - то бишь пока не обратились против него самого. Иан Фаркухарсон был стойким убежденным якобитом и воспитал дочь в соответствующем духе; молодой Макинтош, напротив, искренне полагал ганноверскую династию и ее притязания легитимными; и если в мирном быту разногласия Анны и Ангюса не заходили далее отвлеченных дискуссий, то с высадкой принца-регента в Шотландии и началом войны за Реставрацию Стюартов сдерживаться стало значительно труднее.
[MORE=читать дальше]
Едва только Ангюс отбыл со своим свежесобранным войском в распоряжение Лоудена, как Анна немедля повторила прошлогодний подвиг, промчавшись по владениям клана и призывая Макинтошей и Хаттанов под алое знамя с белой розой. Отклик на агитацию двадцатидвухлетней предводительницы клана превзошел всякие ожидания; от двухсот до четырехсот, по различным подсчетам, человек встало под ружье в тот же день и было отведено в распоряжение принца. Полевым командиром при них был назначен МакГиллаври из Дунмагласса, вождь соответствующего клана, но общее руководство хаттановской частью якобитской армии осуществляла именно Анна, за что потом - когда количество сокланников в ее распоряжении достигло тысячи человек - и получила сперва шутливый, из уст мужа, а затем и вполне официальный, из уст принца, титул полковника, став таким образом первой (и, увы, последней до ХХ века ввиду поражения Восстания) женщиной-офицером в Шотландии. Принц, впрочем, именовал Анну не только "полковником", но и "la belle Rebelle", "прекрасной мятежницей" - и, право слово, было за что, ибо в военных действиях она участвовала более чем активно.

В январе 1746 года полк Анны присоединился к якобитскому войску и успел поучаствовать в битве при Фолкирке, а уже месяц спустя принц квартировал в родовом гнезде Анны, замке Мой, когда Анна получила письмо от свекрови - такой же твердой якобитки, как и она сама. Леди Макинтош писала, что Ангюс, в составе полутора тысяч человек под командованием лорда Лоудена, находится в восьми-двенадцати милях пути от Моя, под Инвернессом, и собирается ночью напасть на замок с тем, чтобы захватить принца и получить за того звездочку на погоны и тридцать тысяч английских фунтов награды. Поскольку основная часть клана пребывала на тот момент не в замке, а под командованием МакГиллаври, Анна была в затруднительном положении - но вышла из него с честью. По одним сведениям - четверо, а по другим - пятеро Макинтошей были отправлены ею в засаду при дороге к замку; и когда люди Лоудена появились на горизонте, Макинтоши принялись по очереди палить в воздух и выкрикивать боевые кличи не только конфедерации Хаттан, но и Камеронов и МакДональдов. С учетом темноты и великолепной горной акустики создалось полное впечатление того, что полк Лоудена нарвался на целый фланг якобитской армии, и Ангюс сотоварищи решили перестраховаться и отступить несолоно хлебавши.

В битве при Куллодене практически все, последовавшие в сорок пятом за Анной, приняли на себя первую атаку красных мундиров и погибли, остальные же были вырезаны победителями после боя. Самой Анне повезло больше; некоторое время она провела под домашним арестом во владениях свекрови, но от тюрьмы и тем более от петли Ангюсу удалось ее спасти. В сорок восьмом году, на балу в Эдинбурге, она встретилась с Мясником Камберлендом; тот попросил леди Макинтош протанцевать с ним под проганноверский мотив (а отказать всесильному сыну Георга II для жены вождя горного клана в то время было самоубийством). Но Анна не удержалась - и когда танец окончился, попросила герцога оказать ей ту же любезность и станцевать с ней под якобитскую песню, что и было сделано и вошло в историю. Умерла она своей смертью в 1787 году, и единственный ее портрет (с которого и была сделана гравюра, предваряющая этот текст) довольно долго висел в Национальном музее Шотландии, пока неожиданно куда-то не делся. Известно, что делся он не просто куда-то, а в некую частную коллекцию, принадлежащую членам клана Макинтош; но выяснить что-либо более детально, само собой, не представляется возможным.

И, наконец, отдельных слов заслуживают отношения Анны с мужем во время Восстания. Что Анна, что Ангюс не раз попадались в лапы противникам - и каждый раз передавались друг другу на поруки (первая такая процедура состоялась после пленения Ангюса под Престонпэнсом), откуда вскоре жизнерадостно сбегали, чтобы вновь присоединиться к своим войскам. Последнее пленение Ангюса и вручение оного жене состоялось спустя месяц после авантюры при замке Мой; и именно тогда впервые и прозвучало шутливое прозвище, впоследствии ставшее ее званием. "К Вашим услугам, капитан", - с улыбкой поприветствовала она вошедшего под конвоем мужа; "К Вашим услугам, полковник", - не растерялся тот и отвесил ей полный военный поклон. Стоит отметить, впрочем, что, чудом ухитрившись не прикончить друг друга на поле боя во время войны, Макинтоши всю оставшуюся жизнь провели душа в душу. 



Анне в очередной раз сдают Ангюса. Выражение лица леди Макинтош как бы говорит нам: "Эх, дорогой, мыл бы ты за собой посуду и делал, что тебе говорят - от скольких проблем бы себя избавил!.." ;)




Замок Мой.



Замок Мой, вид со стороны озера.



Могила Дональда Фрэзера, командира "мойской пятерки".