My Little Hasbro и иже с ним17 читателей тэги

Конечно, я понимаю, что уже почти год живу в режиме "все песни про ОТР, и даже Аллегрова", но вот эта про него в особенности:

Задним числом поздравляю всех с Днём шиппера:)
У меня это уже сколько лет почти профессиональный праздник

Valentine's gameValentine's game

— Вот, — Вельзевул кивнула в сторону кондитерской.
Коренастый лысеющий мужчина, на которого она указала, яростно крушил битой праздничную витрину. Длиннополую одежду он предусмотрительно заткнул за пояс, сопровождая удары латинскими ругательствами; выставленные в витрине лакомства и сахарные сердечки вперемешку с осколками осыпали тротуар.
Гавриил щёлкнул пальцами, материализовав прямо из воздуха парочку громил в строгих костюмах; они с профессиональной невозмутимостью скрутили нарушителя общественного порядка и вместе с ним столь же мгновенно исчезли.
— И так почти каждый год! — простонал архангел. — Чёртов Валентин, всё никак не успокоится! «Я старый солдат, я не знаю слов любви! Не позволю гнусным торгашам на мне зарабатывать!».
Вельзевул поманила жужжащих над сахарным побоищем мух:
— Молодцы, хорошо поработали сегодня! Но как ему удалось пройти мимо привратника?
Гавриил вздохнул. — Несанкционированный алкоголь. Точнее, конфеты с ликёром в качестве взятки святому Петру. Ну хотя бы в этот раз он не успел сильно накуролесить — спасибо твоим крылатым соглядатаям.
— А как насчёт спасибо мне? Я тоже не прочь получить угощение.
— Сначала закрой глаза. Это такая людская игра, давно хотел попробовать.
— И для чего она?
— Я ещё не разбирался, если честно. Наверное, так вкуснее.
Первый шоколадный трюфель Вельзевул проглотила, слегка прикусив его пальцы и заставив вздрогнуть.
Второй слизнула прямо с ладони.
— А теперь ты закрой глаза.
Секунду спустя Гавриил ощутил на губах растопленный её горячим дыханием шоколад. Она нежно исследовала его рот изнутри, собрав языком всё до последней капли.
— Твоя правда, игра просто замечательная! Столько мест, где можно спрятать конфету! Продолжим?
— П-пожалуй, мне стоит сперва позвонить в офис.
Он откашлялся, чувствуя, как вместе с шоколадом тает его собственное сердце.
— Ээ, привет, Михаил! Хотел сказать, что немного задержусь здесь. Улажу кое-какие формальности и закреплю достигнутые в плане сотрудничества успехи.

Four HorsemenFour Horsemen

Война

Первое противостояние не оставило на них взаимных шрамов, и теперь это радует Вельзевул, хотя раньше задевало. Кто знает, смогли бы они с Гавриилом в противном случае стать настолько близки, настолько доверять друг другу.
Больше она не лелеет планов помериться силами при Мегиддо; сплетаясь в объятиях, оба остаются в выигрыше.

Голод

Вдали от Вельзевул пустота в груди омерзительно царапается и подтачивает силы. Это кажется архангелу довольно странным, поскольку небожители голода не ощущают.
Гавриилу ещё предстоит узнать, что изголодаться по кому-то можно отнюдь не только физически.

Загрязнение

По окончании очередного «официального визита» в Ад Гавриил с сожалением отрывается от её губ и отряхивает грязь со светлой рубашки.
Никаких претензий он не высказывает. Вельзевул вольна принимать обличье по собственному выбору; ему же всегда видна её настоящая суть.

Смерть

Шесть тысячелетий их едва ли интересует работа Мрачного Жнеца. Вечным существам нет дела до людских страхов. Однако, разделив чувства на двоих, они сразу оказываются с этим страхом лицом к лицу, ведь одинокое бессмертие хуже любого небытия.

Winter funWinter fun

Пожалуй, Вельзевул нравился снег — в особенности, пока он оставался девственно белым и никем не изгаженным.
Чистота, свежесть, прохлада — всего этого определенно не хватало в нижнем офисе; не станешь ведь каждый раз спускаться на последний уровень, чтобы наскрести лёд для «El Diablo» из-под седалища самого Люцифера?*
Совершенно замечательно иногда постоять под снегопадом, подышать морозным воздухом, зная, что вскоре окажешься у пылающего камина, под тёплым пледом и с ещё более горячим архангелом под боком.
Однако люди остаются людьми, и как только им перестала грозить быстрая смерть от переохлаждения, они сразу изобрели множество так называемых «зимних забав», которые Вельзевул не постеснялась бы рекомендовать в отдел истязаний и пыток для массового внедрения**.
Хуже того, от них подобными идеями заразился Гавриил.
— Что это? — подозрительно спросила она, пока тот любовно зашнуровывал на её ногах ботинки с острыми блестящими лезвиями. — Нужно выйти на арену и кого-то ими зарезать?
— На них надо ездить, Бель. Это очень весело — и полезно для здоровья!
И выпихнул её на каток.

***
В итоге, наконец-то заполучив плед, камин и врачевание каждого наставленного синяка посредством ангельских поцелуев, она даже признала — разумеется, не вслух — что это действительно было довольно забавно.
И что, возможно, однажды снова попробует прокатиться на треклятых штуковинах.
Лет этак примерно через двести.

I will think about it tomorrowI will think about it tomorrow

— Всё вдруг как-то… разладилось.
Новый костюм Гавриила ещё светлее, серебристо-жемчужных оттенков. Она предполагает, что это своего рода компенсация за провал, буквально желание себя обелить. Но вслух ничего не говорит. Наверху и внизу всегда хватало желающих осудить, с чего ей пополнять их ряды?
— Я будто балансирую над пропастью со связанными крыльями.
Неопределенность действительно причиняет ему страдания, а страдания как раз по части Вельзевул. Правда, ни разу до сих пор ей не приходило в голову пытаться их облегчить, обычно у демонов задача прямо противоположная. И, конечно, если на службе вдруг прознают о совершаемых Владыкой Ада добрых делах, проблем не оберёшься — особенно учитывая, на кого доброта направлена.
Поэтому она избегает чудес. Просто молча сворачивается на подушках рядом с ним, дышит одним и тем же ненужным воздухом, впитывает и отдает тепло посреди маленькой общей вселенной, не подвластной никаким посторонним правилам.
Завтра наступит завтра, ничего уже не попишешь.
Но, возможно, вдвоем удержаться на краю будет чуточку проще.

The lucky оnes

Убери свои формуляры про битву добра со злом.
Я, оказывается, устала всё время идти напролом,
сквозь чужие обиды, цели, привычки и миражи.
Можем мы наше бессмертие чуть-чуть поменять
на жизнь?
Раз уж кто-то набрался силы выключить вдруг войну,
можно сейчас мне просто в руках твоих отдохнуть?
Раз мы больше уже не порознь, раз уж такой расклад,
я могу ненадолго оставить в Аду свой привычный
ад,
я могу хотя бы немного побыть у тебя в раю?
Это будет совсем не больно, слово тебе даю.
Обними меня, убаюкай, тихо погладь крыло.
Пусть мы сами того не поняли, нам наконец
повезло.

Очередной ГО-дайджест:)

1. Гейману донесли, как в ру.фандоме называют Ineffable bureaucracy: https://mobile.twitter.com/neilhimself/status/1217775705603198976
скрытый текст
В комментариях поясняют, что это не совсем корректный перевод всё-таки, и предлагают свои варианты.
Господи, человек только смирился с тем, что такой пэйринг вообще существует в природе, не шокируйте его ещё сильнее:)

2. Я продолжаю выполнять обязательную фанатскую программу и купила себе украинскую версию:

скрытый текст
На деле это было наитие, проходила мимо книжного - дай, думаю, взгляну.
Белая с Кроули - это суперобложка, а с обратной стороны она чёрная, и внутри обложка тоже чёрная.

3. Ну и драбблы:)

Good intentionsGood intentions

Утром они соглашаются, что случившееся — всего лишь небольшой срыв, ничего особенного, да и, в конце концов, насколько важен контакт каких-то физических оболочек? Ведь их истинные сущности выше земных страстей, поэтому будет лучше вернуться к прежнему уровню отношений.

***
Реальность быстро вносит в их решение свои коррективы. При попытке разобрать накопившуюся корреспонденцию Гавриил понимает, что не в состоянии прочесть ни единой строки. Вместо доклада о последних вооруженных конфликтах сознание настойчиво подбрасывает ему видение маленьких нервных пальцев, капризной нижней губы, проступающих сквозь тонкую кожу голубоватых прожилок. Почему он беспрестанно думает о демоне (пусть даже и чрезвычайно высокопоставленном)? Почему вообще думает о ком-то другом?!

***
— Вероятно, нам нужно установить определенные границы, — произносит Гавриил на следующей встрече, стараясь не смотреть в сторону собеседницы. — Быть уравновешенными, соблюдать спокойствие и… и… О, да гори оно всё адским пламенем! Он жадно целует её шею, забыв и о границах, и о спокойствии, тем более что Вельзевул не собирается напоминать ему о чем-либо подобном — кроме, возможно, о намерении выкинуть из кровати отдавившего в прошлый раз всю спину распроклятого плюшевого единорога*.

*небольшая отсылка к «Каждому четвергу после Апокалипсиса»

Part of a wholePart of a whole

Зимой крохотные существа, составляющие телесную оболочку Вельзевул, казалось, цепенеют от холода и впадают в спячку вместе с земными сородичами, вялые и малоподвижные. Всё это сильно снижает работоспособность, вызывая желание уползти куда-нибудь в тихий, желательно сухой угол, забиться между вековой давности отчетами и окончательно ускользнуть от реальности. Единственное, что её удерживает — чудесным образом протянутая между офисами ниточка: ощущения чужого тепла и нежные до трепета прикосновения; вибрация, иногда размеренная и степенная, иногда убыстряющаяся — сердце архангела, бьющееся в её ладонях.

***
— У босса очередной параноидальный припадок. В такие моменты все наперегонки доносят друг на друга, и я не хочу оказаться слабым звеном в этой гонке. Думаю, нам не стоит видеться в ближайшее время.
Внезапно ей становится невыносимо тошно от перспективы провести так даже пару недель. А если разлука затянется на столетия?
— Тогда позволь мне взять кое-что с собой — до тех пор, пока опасность не минует, и мы не встретимся снова.
— Что же ты хочешь взять?
Гавриил со всей серьезностью протягивает к ней руку:
— Тебя.

***
Михаил сгребает со стола подписанные документы и хмурится.
— Странно. Я могла бы поклясться, что тут попахивает злом. И сдобой. Но это в равной степени невероятно, так ведь?
— Конечно.
Когда дверь кабинета за ней захлопывается, Гавриил осторожно отгибает лацкан пиджака и выпускает на свободу помятую, возмущенно жужжащую муху.
— Всё-всё, она уже ушла. Извини, вот твои эклеры.

***
— Быстро же в этот раз он успокоился.
— Быстро?! Через целых полтора месяца!
Они лежат в спальне своей лондонской квартиры, торопливо наверстывая упущенное. Белые крылья смыкаются вокруг Вельзевул, как цветочные лепестки, и она опять поневоле думает о мухах и лилиях.
— Между прочим, ты всерьез написал в служебной записке, что Люцифер нанес тебе моральную травму, и теперь ты нуждаешься в отпуске для реабилитации?!
— Разумеется, — с достоинством отвечает Гавриил. — Это же истинная правда.
И блаженно привлекает её к себе, укутывая ещё плотнее.
— Знаешь, часть тебя — это, конечно, тоже замечательно, но отныне я хочу всё целиком.

Завтра рабочая суббота, но сегодня всё же пятница и у меня накопилось ОТР (потому что я шипперю тихо, но упорно, да:))

Своё:

Vae victisVae victis

Обычно Гавриил не задумывался, что произойдет с обитателями нижних уровней после Армагеддона и блистающей победы райского воинства. А если и задумывался, то в основном о Вельзевул – в контексте фразы насчёт мятежных ангелов. Она представлялось ему поверженной, со связанными (почему-то его же собственным шарфом) запястьями; переливчато-прозрачные крылья (как подобная красота может принадлежать демону?) распростерлись по полу, в глазах плещется бессильная ярость.
Конечно, прежде чем решить судьбу пленницы, придётся снять с неё заскорузлое тряпьё и хорошенько отмыть.
Лучше всего лично.
На этом фантазии приходилось обрывать, поскольку его материальная оболочка начинала вести себя несколько… диковинно.

***
Вельзевул не так уж часто размышляла (как правило, у неё на хватало на это ни времени, ни сил), что в преисподней собираются делать после финальной (и, бесспорно, победоносной) битвы. Однако если размышляла, то всегда видела Гавриила у подножия своего трона.
Сперва она выпачкает и располосует в клочья щегольской костюм. Потом, разумеется, подыщет для его владельца какое-то унизительное, но полезное занятие. Вельзевул обожала представлять, как пальцы архангела разминают её затекшие от сидячей работы мышцы, скользят по плечам и шее… Дальше воображение зайти не успевало – напрашиваясь на максимально болезненное развоплощение, в кабинет каждый раз врывался кто-то из служащих с очередной стопкой документов.

***
Они стояли у подножия эскалаторов, утратив ориентиры и пребывая в полной растерянности – подобно рыбам, вынужденным внезапно приспосабливаться к жизни на суше.
– И что теперь? – в конце концов выдавил Гавриил.
– Придётся сказать остальным, что битвы не будет.
– Погоди, у тебя на щеке пятно. Я вытру, если не возражаешь?
Его ладони были точно такими, какими она их себе воображала; Гавриил нежно обхватил её щеку, пытаясь стереть отметину и вызывая у Владыки Ада нетипичное для демона желание замурлыкать.

***
– Ну вот, выглядишь вполне благопристойно.
Гавриил едва нашел в себе силы отдернуть руку – кожа Вельзевул без слоя нечистот и фурункулов выглядела такой белоснежной, как ему всегда грезилось.
– А у тебя волосы взъерошены.
– О, это из-за молний! Удобно для путешествий, но убийственно для стиля.
– Если хочешь, я могу....
Конечно, он хотел. И пока она старательно приводила в порядок его причёску, думал не о разъяренных оккультно-эфирных армиях и не о Божественном плане: оказывается, чтобы осуществить свои мечты, никакой Армагеддон вовсе и не нужен.

Advertising campaignAdvertising campaign

Джонни Калвер выплеснул в центр рисунка жертвенную кровь, зажёг по периметру свечи и девять раз произнес:
– Демон желания, я призываю тебя! Услышь мой зов! Не ради забавы тебя призываю, я хочу, чтобы ты выполнил мое повеление. Явись же ко мне и исполни мою просьбу!
Разумеется, он заменил кровь соевым соусом (кетчупа в холодильнике не нашлось), но в остальном старался придерживаться вычитанных на сайте сатанистов инструкций. Джонни ждал, что в круге появится монстр со старинных гравюр или хотя бы чудище из фильма ужасов, но возникшая посреди пентаграммы низенькая женщина выглядела скорее, как налоговый инспектор. Очень растрепанный инспектор в очень помятом костюме. Она недовольно огляделась и хмыкнула:
– Во имя Люцифера, я думала, смертные уже выросли из всего этого…
Джонни прочистил горло и отважился спросить:
– А вы точно злобный демон?
– Совершенно точно.
– Вельзевул, Владыка Ада, который заключит со мной контракт и заберёт душу в обмен на желание?
Женщина перешагнула начерченную мелом линию, вышла из круга и села на застеленную лоскутным одеялом кровать.
– Чего ты хочешь, дитя? Карманных денег? Боевого робота? Собаку? Остановить глобальное потепление? Только побыстрее, у меня полно дел.
Джонни неуверенно засопел, но потом решил, что без монстра даже лучше – судя по тем же фильмам, он вполне могут сожрать тебя до заключения сделки.
– Марк забрал мой пенал и не хотел отдавать. Я пригрозил, что пожалуюсь учителю, Марк меня стукнул, и мы подрались.
Он сжал кулаки, вспомнив сегодняшнее утро и последовавший за дракой скандал.
– Маму вызвал директор. А потом она кричала, что если я так плохо себя веду, то, наверное, она плохо меня воспитывала. Велела подумать над своим поведением, отобрала приставку и теперь со мной не разговаривает.
– Звучит знакомо.
– Но это несправедливо! Марк ведь первый начал! Я не виноват, что он такой дебил, почему мама наказала меня?!
– Потому что Мамы иногда это делают? Я не знаю, почему, правда.
– Что, даже демоны не знают?
– Даже демоны, – Вельзевул на мгновение о чём-то задумалась и покачала головой. –Особенно демоны. Так ты хочешь, чтобы я покарала Марка?
– Только не очень сильно! – торопливо уточнил Джонни. – Пусть извинится и признает свою неправоту. Это будет по-честному. И ещё: ничего, если я скажу, что для демона вы не слишком страшная?
– Ничего.
Она слегка улыбнулась.
– У меня есть бонусы к контракту. Ты любишь мороженое?
Некоторое время спустя, когда свечи в пентаграмме основательно прогорели, воздух в её центре вновь засветился и в комнате появился крайне недовольный архангел.
– Эй, я тебя жду целую вечность – не буквально вечность, конечно, но…
Вельзевул кивнула на Джонни, который спал, положив голову ей на колени – с ног до головы в шоколаде и вафельных крошках, но уже вполне счастливый.
– Сам видишь, у меня появилась работа. Душа на продажу, всё, как положено.
Гавриил пробрался между разбросанными по полу трансформерами и аккуратно, стараясь не прикасаться к испачканной пижаме мальчишки, уселся на кровать рядом с ними.
– Бель, ты ведь в курсе, что с детьми такие штуки проворачивать нельзя?
– Угу.
Но хорошенько напугать задиру Марка ей это не помешает. Неделя кошмаров – и тот станет шёлковым.
– Сочтём это рекламной акцией.

Переводное:

Название: Мираж
Автор: sunaddicted
Оригинал: https://archiveofourown.org/works/21977686
Перевод: Pinkyheart
Канон: Good Omens TV Mini-Series 2019
Размер: драббл, 613 слов
Пейринг/Персонажи: Вельзевул/Гавриил
Жанр: флафф, ER
Рейтинг: G
Краткое содержание:
И всё же Вельзевул любила Гавриила
Примечание автора:
В солнечный вторник пополудни, когда последние лучи солнца падают на тебя
Примечание переводчика: злостное нарушение норм фандомного этикета относительно авторских местоимений в тексте

скрытый текстОна понятия не имела, почему вид Гавриила, ослепительно выглядящего в солнечном свете, так её поразил. У нее даже дыхание перехватило – хоть она в нём и не нуждалась, но ощущение было схожим: стеснение в груди, жжение в задней части горла, бешеное сердцебиение, которое до их с Гавриилом связи она чувствовала лишь однажды – Падая вниз с такой скоростью, что невидимые молекулы резали её кожу.
Возможно, стоило заметить, что её любовь к Гавриилу больше похожа на Падение, чем на благодарность за хорошую работу.
Возможно, стоило повернуться и уйти, как только она поняла, что потеряла всякий контроль над своей оболочкой.
Возможно, стоило придерживаться широко распространенного мнения, что демоны разучились любить, что они утратили эту способность, когда Всевышняя их не простила – когда Она выбрала наказание вместо диалога. Как вообще можно продолжать любить, если её же Создательница продемонстрировала, насколько изменчивым бывает это чувство?
И всё же Вельзевул любила Гавриила.
Она подпёрла голову рукой и слегка развернулась, чтобы лучше его видеть: Архангел был совершенен; каждый солнечный луч, скользящий по его коже, только подчеркивал и усиливал это совершенство – словно Всевышняя не могла сдержаться, чтобы не пролить свет на своего Герольда, и Вельзевул Её не упрекала – она и сама столетиями готова была любоваться тем, как Гавриил впитывает солнечный свет.
До следующего Армагеддона.
В идеале, вечно.
За исключением того, что для неё никакой вечности не предусматривалось – лишь победитель получал подобную привилегию, и, честно говоря, вечность без Гавриила начинала терять свою привлекательность; не то, чтобы она когда-нибудь предавала долг во имя любви, но знала, что сладость победы будет омрачена горечью. Иногда Вельзевул задавалась вопросом, что обо всей этой ситуации думает Гавриил – если он вообще давал себе труд задуматься – но никогда его не расспрашивала; это привело бы к другим вопросам, на которые у неё не было ответов.
Так что она просто наблюдала.

Гавриил почти физически чувствовал взгляд Вельзевул, так же, как когда-то мог слышать голос Всевышней – послания, что Она шептала на ухо; такой пристальный взгляд ощущался на коже словно клеймо. Всевышняя перестала говорить с ним задолго до этого случайного вечера вторника на пляже, на побережье страны, название которой они не потрудились запомнить, озаботившись лишь поиском уединенного местечка. Может быть, Она от него отреклась или Ей просто наскучило Её творение, и у Неё появились другие проекты, на которых Она предпочла сосредоточиться. Зато Вельзевул всегда оставалась рядом.
Никогда его не покидала.
Наоборот, они настолько сблизились, что Гавриил почти забыл времена, когда они были чужими друг для друга.
Он услышал, как Вельзевул пошевелилась на мелком песке; она даже не сотворила полотенце, чтобы лечь, и это было так чуднó – так в её духе – что ему стало больно от нежности.

– Тебе неудобно?
– Нет, – песчинки впились ей в кожу, однако их покалывание было легко игнорировать.
– Солнце не беспокоит?
– Нет, а к чему этот допрос?
Гавриил сел и взглянул вниз, на Владыку Ада, ладонью прикрыв глаза от резкого яркого света, усиленного отраженной белизной песка и переливчатыми гребнями волн.
– Я услышал, как ты подвинулась.
– И что?
Гавриил закатил глаза.
– Решил убедиться, что всё нормально. Вовсе я тебя не допрашивал.
– А прозвучало именно так.
Вельзевул пожала плечами:
– Я в порядке, всего лишь хотела лучше тебя видеть.
– О?
Она подобрала небольшую гальку и запустила в архангела.
– Эй, не напрашивайся на комплименты, ты, тщеславная райская птичка! – поддразнила она его – на деле ей нравилось, как архангел гордится собой, принимая каждую похвалу с неподдельным удовольствием: красуясь, он выглядел ещё лучше, отлично сознавая свою привлекательность и бесстыдно выставляя её напоказ. – Просто я тебя люблю.
Гавриил улыбнулся – совсем другой улыбкой, сглаживающей все острые углы и всю горечь; она стекала, как топлёное масло на языке, и, казалось, излучала собственный свет.
Улыбкой, которая – насколько Вельзевул знала – предназначалась лишь ей одной.
– Я тоже тебя люблю.
Она замаскировала вздох особенно громким и противным жужжанием:
– Хорошо, что так, иначе мне пришлось бы подпортить тебе внешность.

Название: Долгие объятия
Автор: sunaddicted
Оригинал: https://archiveofourown.org/works/21838504
Перевод: Pinkyheart
Канон: Good Omens TV Mini-Series 2019
Размер: драбл, 382 слова
Пейринг/Персонажи: Вельзевул/Гавриил
Жанр: флафф, ER
Рейтинг: G
Краткое содержание:
– Но ты же меня любишь.
– Люблю.
Примечание автора:
– Пока мы жмемся друг к другу, снаружи бушует буря.
Примечание переводчика: злостное нарушение норм фандомного этикета относительно авторских местоимений в тексте

скрытый текстВ бурях крылось нечто прекрасное, чего Вельзевул никогда до конца не понимала, но это её не особо волновало: можно ведь просто чем-то наслаждаться, пока отдыхаешь от работы. К тому же бури длились недолго – в точности, как её передышки.
Гавриилу тоже нравилось, что они могут побыть вместе – даже когда дождь редел, центр бури начинал удаляться от места их встречи, а миг разлуки, напротив, неумолимо приближался. Не стоило расстраиваться по этому поводу: будут ещё бури, а что значат недели или даже месяцы ожидания для бессмертных существ? Взмах ресниц, короткий вздох, один-единственный удар сердца.
Кроме того, на Земле бури разражались часто.
– Ты слишком громко думаешь; я слышу, как гудит твой мозг.
Вельзевул закатила глаза в ответ на поддразнивание – оба они знали, что её мысли не издают шума – но всё равно прильнула к собеседнику, как обычно, упиваясь каждым мгновением рядом с ним; никто другой, человек или нет, никогда не заставлял её ощущать ничего подобного.
И самое главное, никто никогда об этом не узнает.
– Не могу же я его выключить.
– А ты пробовала?
– Нет, – она слегка обернулась и запрокинула голову, чтобы взглянуть Гавриилу в лицо – с его дурацкой ухмылкой, дурацкими фиалковыми глазами и дурацкими чеканными чертами.
– А ты?
Архангел пожал плечами, стараясь не потревожить уютно устроившегося в его объятиях демона.
– Да. Но ничего не получилось: стоило лишь начать думать о том, чтобы не думать, как мыслей становилось ещё больше, и они разрастались буквально как снежный ком.
– Это потому что ты такой дурачок.
Несмотря на кажущееся неодобрение, в её голосе не чувствовалось ни малейшей издёвки: оскорбление слетело с её уст так же мягко, как самое нежное из интимных прозвищ, произносить которые она не решалась даже наедине; вопреки своей демонической натуре, Вельзевул старалась идти на уступки, чтобы Гавриил чувствовал себя достаточно любимым и не сомневался в её чувствах, но некоторые вещи были попросту ей несвойственны. И до тех пор, пока архангел сам не просил о большем, она не собиралась себя принуждать.
– Но ты же меня любишь.
– Люблю.
Гавриил склонился к ней, прикасаясь губами ко лбу так естественно, словно они были созданы целовать демона, а не распространять весть Божью среди людей; пусть даже он с легкостью ощущал ауру любви, окружавшую Вельзевул всякий раз, когда они оставались вдвоём, всё равно было приятно слышать, как она время от времени произносит это вслух.
И в первую очередь, приятно сознавать, что он этого достоин.

А вторую часть Белого коттеджа от MyMephyloaf, Saudade и звёзды, я начинала переводить, но некоторые справились быстрее, поэтому дам ссылку, чтоб коллаж не пропадал зря: https://ficbook.net/readfic/8825648/22601065#part_content

Если кто-то думает, что я только одним своим Good omens-ОТР интересуюсь, то нет. Вторым тоже:)

Хотите послушать, как поют ангелы?;)

 

 

В рамках фильмографий, продолжения рождественского спама и фандомных ассоциаций (это из Чёрного зеркала, которое я не смотрела, но у меня замечательный поставщик гифочек:)

Рабочая суббота была совершенно явно лишней, а предстоит ещё одна; утешает только рождественский выходной посреди недели.
Ну и ОТР, хотя даже на них сил и времени не хватает.

ScarScar

Шрам она обнаружила чисто случайно.
Уход за чужими перьями давно уже стал для неё такой же утренней привычкой, как и чашка кофе после приготовленного Гавриилом завтрака (не то, чтоб он до конца осознавал смысл манипуляций с органическими субстанциями, зато точно соблюдал рецептуру, и результат был по крайней мере съедобен). Порой Вельзевул предполагала, что в отношениях человечество ищет примерно то же — тепло, доверие, безопасное пространство — но стесняется признаться в этом даже себе (год из года пополняя архивы преисподней всё новыми преступлениями на почве страсти).
Пока Гавриил возился с посудой, она в полудрёме сидела рядом, прихорашивая ему правое верхнее крыло — и внезапно ощутила под пальцами бугристую, начисто лишенную перьев поверхность. Вельзевул удивленно распахнула глаза и почти проснулась. Продолжив исследования, она нащупала под кожей утолщение, как будто плечевая кость срослась не совсем ровно.
— Эй, чуточку осторожней! Иногда оно, ээ, даёт о себе знать.
Вельзевул выпустила крыло из рук и слезла с табуретки, чтобы заглянуть архангелу в лицо:
— Иными словами, болит? Где ты вообще его повредил так сильно?
Гавриил рассеянно помахал венчиком для взбивания:
— Пфф, да просто чей-то небольшой промах в пылу сражения! Лично я совершенно уверен, что это досадное недоразумение.
— Сатана немилосердный, это случилось ещё во время войны?! Тогда почему перелом до сих пор толком не зажил?
Она снова зашла ему за спину и пальцем провела вдоль шрама.
— А я вот совершенно уверена, что это «недоразумение» — след от меча. Достаточно на них внизу насмотрелась. Признай уже, кто-то из подчиненных решил под шумок спихнуть тебя с небес, а потом соврал, что перепутал с Падшими? Потому что раны, нанесенные ненавистью, не исцеляются.
Он снял омлет со сковородки, добавил обжаренный бекон и протянул ей тарелку.
— Бель, я понимаю, у вас так принято, и это нормально — то есть, нормально для демонов. Но никто из ангелов бы так не поступил. Да и за что им меня ненавидеть? Я со всеми поддерживаю прекрасные отношения.
Вельзевул со вздохом отодвинула еду, помянув про себя гиену огненную и ещё некоторых представителей адской фауны.
— Иди сюда.
— Но омлет ведь остынет!
— Да пусть хоть замёрзнет.
Она опустила ладонь, зачерпывая горсть подземной энергии и сосредоточилась на шраме, заново испытывая сложную смесь эмоций, которая смущала её последние полгода — но в основном ту из них, что, согласно самому непопулярному в аду апостолу*, не мыслит зла.
— Зря ты переживаешь из-за ерунды, — беспечно отозвался Гавриил из-под обрамленной золотом белопёрой арки. — Лучше ступай завтракать.
Он с наслаждением расправил крылья и несколько раз энергично ими взмахнул, заставив стайку салфеток упорхнуть под стол, а Вельзевул — отпрыгнуть.
— Смотри, уже ничего не болит. Всё в полном порядке.

*а вам бы понравился читер, избежавший загробных мук исключительно благодаря вмешательству свыше?

Я собиралась оставить актерские фильмографии на сладкое, когда окончательно увянет фандом (он уже почти), закончится вдохновение и т.д., и т.п. Но тут всего одна серия, и Анна неимоверно милая в роли беглянки Агаты (далее следует рассуждение о том, как сильно шипперство меняет ваше восприятие).



Сама серия упоротая, но очаровательная. Среди британской коммуналки особенно очаровательны Дойл (хотя сценаристы его, беднягу, явно недолюбливают) и Дороти Л. Сэйерс.

+
Название: Видеть друг друга (Seeing Each Other)
Автор: Tenukii
Оригинал: https://archiveofourown.org/works/19903948
Перевод: Pinkyheart
Канон:Good Omens TV Mini-Series 2019
Размер:мини, 2253 слова
Пейринг/Персонажи: Вельзевул/Гавриил
Категория: гет
Жанр: романс, драма, психология, ER, харт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: когда Вельзевул расстроена и отказывается с ним увидеться, Гавриил отправляется в ад, чтобы выяснить, в чём дело
Предупреждения: кровь/травмы
Примечание переводчика: название специально оставила буквальным; мне кажется, авторская задумка в целом именно такая

скрытый текст– Повторяю в последний раззз: я туда не поднимусь! – прорычала в телефон Владыка Ада. – Я не хочу тебя видеть.
– Но сегодня ведь... – начал Гавриил, но сразу же оборвал фразу, подумав: если она забыла, я не собираюсь ей напоминать!
– Сегодня что? – когда Гавриил не ответил, Вельзевул повторила: – Что сегодня?
– Сегодня четверг, – пробормотал архангел.
– И что иззз этого? – Вельзевул жужжала сильнее обычного – верный признак раздражения. Гавриил подумал, что, возможно, лучше просто бросить всё как есть: вряд ли она будет дружелюбна, даже если соизволит явиться.
Тем не менее, он заметил:
– Обычно мы видимся по четвергам. У меня были кое-какие планы для нас.
– Так поменяй планы. Я сегодня зззанята, – огрызнулась Вельзевул. Гавриил нахмурился, глядя поверх пруда на Сент-Джеймсский парк, где он напрасно ждал её появления. Вельзевул и раньше отменяла встречи, но, как правило, звонила первой, вместо того, чтобы заставлять Гавриила выяснять, куда она подевалась. Он на мгновение задумался, не разозлил ли её чем-нибудь, но потом отмахнулся от этой мысли. Они не виделись неделю, и тогда всё было хорошо (относительно, конечно – с Вельзевул «хорошо» могло означать многое).
Гавриил предпринял ещё одну попытку её уговорить:
– Ты обещала, что придешь... – но она его прервала.
– Я демон! Обещания ничего для меня не значат.
– Ещё как значат, если я сам нарушу хоть одно! – фыркнул Гавриил.
– Если хочешь что-то пообещать, обещай, что озззтавишь меня в покое! – выкрикнула Вельзевул. Её резкий голос зазвенел в черепе Гавриила, и он отодвинул телефон подальше от уха.
Гавриил глубоко вдохнул и изо всех сил постарался говорить рассудительно, несмотря на растущее разочарование.
– Слушай, поднимись всего на пять минут, ладно? Потом сможешь вернуться к чёрт… Бог… знает чему, чем ты там занята.
– Нет! – закричала Вельзевул. – Ты что, идиот? Почему ты не можешь принять «нет» в качестве ответа?!
Архангел закрыл глаза и вздохнул, прежде чем сознаться:
– Потому что я хочу видеть тебя. Би, это же... это наша годовщина.
В ответ воцарилась настолько гробовая тишина, что ему показалось, будто она повесила трубку. Но затем Вельзевул медленно произнесла:
– Наша… что?
– Годовщина, – повторил Гавриил. – Год с тех пор, как мы начали… это. Встречаться друг с другом.
После очередного долгого молчания она выдохнула:
– Мы не… «встречаемся». Это бизнес, только и всего.
Сердце у Гавриила упало. В принципе, он и не ожидал, что Вельзевул станет отслеживать даты, как он, но отрицать, что их встречи не были просто деловыми…
– Это неправда, – пробормотал он в трубку.
– Нет, правда! – обычно ровный голос Вельзевул повысился и смешался с гудением её мух. –И я не позззволю со мной увидеться, свали уже обратно на Небеса и озззтавь меня в покое!
Сердце Гавриила скользнуло куда-то в район желудка, но ему удалось прозвучать скорее зло, чем обиженно, когда он проворчал:
– Хорошо, я оставлю тебя в покое! Я тоже не желаю тебя больше видеть!
Он отключился прежде, чем это сделала Вельзевул, и сунул телефон обратно в карман.
Архангел со стоном запустил пальцы в волосы, затем уперся локтями в колени и опустил голову на руки.
«Я действительно идиот, – мысленно выругался он, в одном из редких приступов озарения осознав собственный промах. – Она была чем-то расстроена ещё до моего звонка, а я только усугубил ситуацию своими требованиями. Мне следовало спросить, что случилось».
Вместо этого он солгал Вельзевул и сказал, что больше не хочет её видеть.
Год не слишком долог для бессмертных существ, к тому же Гавриил до сих пор учился взаимодействовать с кем-то, кроме подчиненных – с кем-то более-менее равным. Для Вельзевул подобные уроки тоже оказалось в новинку, и им зачастую приходилось прилагать усилия, чтобы сохранить свои отношения. Гавриил не сомневался, что с течением времени они справятся и с этой размолвкой.
«Но я не хочу столько ждать, – надулся Гавриил. – Возможно, мне стоит перезвонить ей и... попросить прощения».
Он поморщился, но всё равно достал телефон. Однако, когда Гавриил набрал её номер и поднес телефон к уху, то услышал лишь автоответчик: «Вы позвонили Повелителю Мух. Оставьте сообщение...»
– Проклятье! – прорычал Гавриил себе под нос и сбросил вызов. Итак, она не отвечает на его звонок – ну и ладно! Замечательно! Всё равно он не хотел извиняться перед ней! Кроме того, она тоже должна извиниться за то, что подвела его и за всё, что наговорила. «Я не позволю тебе со мной увидеться». Как будто созерцание покрытого насекомыми грязного маленького демона было какой-то привилегией!
Хотя для Гавриила именно так всё и обстояло.
Он мельком подумал, не написать ли Вельзевул, но понял, что она не ответит. Оставалось только одно: встретиться с ней лицом к лицу, чтобы она не смогла его игнорировать.
«И раз она не поднимается сюда, – подумал Гавриил, – мне придется… спуститься вниз. Если Михаил смогла это сделать, я тоже могу!»
Конечно, Михаил просто воспользовалась эскалатором, тогда как Гавриилу следовало соблюдать осторожность. Он знал, что сможет найти Вельзевул, ориентируясь по излучаемым ею специфичным флюидам зла, и появиться прямо перед ней.
Оставалось молиться, чтоб там не оказалось кого-то ещё.
Гавриил оглянулся, чтобы проверить, нет ли за ним слежки. Однако окружающие были поглощены своими мыслями, и никого не интересовал высокий мужчина в лавандово-сером костюме, сидящий на скамейке с опасливым выражением лица. Убедившись, что всё в порядке, архангел Гавриил поправил галстук и сошел в Ад.
***
После того как Гавриил повесил трубку, Вельзевул плюхнулась обратно в офисное кресло, всё еще сжимая телефон в кулаке. Мухи взволнованно закружились над её головой.
Он помнил. О нашей… годовщине. Она не называла этот день именно так, но всё-таки думала о нём. Они провели вместе один год – после шести тысячелетий порознь. Не слишком долгий срок, но уже что-то – что-то на целый год дольше, чем было у неё до сих пор. И, несмотря на свою толстокожесть, Гавриил понял это и запомнил. Вельзевул сердито взглянула на свой телефон, а затем швырнула его на стол с разочарованным вздохом.
Предоставь этому идиоту быть милым в самый неподходящий момент, подумала она. Потёрла щеку ладонью, нахмурилась и яростно её почесала. Из-за этого всё лицо обожгло болью, но, по крайней мере, проклятый зуд прекратился. Когда Вельзевул посмотрела на свою руку, то обнаружила, что пальцы испачканы кровью, а под черными ногтями запеклись струпья. Несколько мух приземлились на заново открывшиеся раны, но она почти не ощутила их.
– Он не может брозззить меня вот так, – пробормотала Вельзевул, вытирая руку о штанину. Она придвинула кресло ближе к столу и попыталась сосредоточиться на ворохе бумаг, но мысли продолжали возвращаться к Гавриилу... в частности, к его словам о том, что он тоже не хочет её больше видеть. Наверное, он всё же не имел этого в виду. Не станет же он разрывать их «рабочие отношения» из-за одной маленькой ссоры?
Во всяком случае, она надеялась на это.
Лицо снова зачесалось, и Вельзевул уже собирался вцепиться в него когтями, когда зазвонил телефон. Она схватила его и выдохнула, увидев входящий звонок от Гавриила. Её большой палец завис над экраном, но затем она решительно отклонила вызов. Разговор с Гавриилом сейчас наверняка всё только ухудшит и, в любом случае, ей нечего было ему сказать.
«Я могла бы сказать, что сожалею».
Вельзевул коснулась языком внутренней стороны щеки и бросила ещё один взгляд на телефон, чтобы проверить, не оставил ли Гавриил ей сообщение. Ничего не обнаружив, она вздохнула и вернулась к своим бумагам, потирая зудящую поверхность тыльной стороной ладони. От движения мухи поднялись в воздух, а потом снова устроились на её исцарапанной коже.
Вельзевул успела поработать всего несколько минут, внезапно ощутив, как волосы на затылке встали дыбом, а мухи, летающие вокруг, зажужжали громче и суматошней. Она узнала эти приметы, а также раздавшийся секундой спустя треск, и её глаза расширились.
– Чёрт, нет, не посмеет же он... – выругалась Вельзевул, разворачиваясь в кресле – как раз вовремя, чтобы её ослепило ударившей с потолка фиолетовой молнией. Когда на этом месте материализовался Гавриил, Вельзевул отшатнулась обратно к своему столу и сгорбилась над ним, ощетинившись.
–Ты… ты... что ты здесь делаешь?! – возмутилась она.
– Ты не отвечаешь на звонки, – парировал Гавриил, будто это было веским предлогом для появления Архангела посреди ада.
– Ты сказал, что не хочешь меня видеть! – Вельзевул покосилась на него через плечо, чтобы скрыть свою левую сторону. Гавриил наблюдал за ней с изумлением на красивом лице, отгоняя парочку любопытных мух.
– И… – Гавриил откашлялся и скрестил руки на груди, прежде чем пробормотать, – я пришел извиниться. Вельзевул уставилась на него.
– Ты изз... – она замолчала, прикрыла глаза и произнесла чётче, несмотря на волнение: – Извиняешься? Гавриил, какого дьявола ты тут делаешь?
Он повторил:
– Прошу у тебя прощения. Я только... Я хотел с тобой увидеться, но мне следовало спросить – ты чем-то расстроена?
– Да, я в восторге от того, что ты беззз предупреждения влеззз в мой офизз!
– Ладно, я уйду через минуту. Просто, полагаю, ты была расстроена, когда я позвонил, и я... наверное, сделал всё ещё хуже. Так что мне очень жаль.
Закончил он несколько вызывающим тоном, однако – несмотря на это и вопреки самой себе – Вельзевул была тронута.
«Я такая же идиотка, как и он, раз позволила так близко к себе подобраться», – подумала она, но вслух всё-таки сказала:
– Я тоже прошу прощения. За то, что нарушила обещание и за… всё, что сказала. Я просто не могла увидеться с тобой сегодня.
– Но почему? Ты настолько занята всем этим?
Гавриил шагнул к столу и потянулся, чтобы просмотреть документы слева от Вельзевул. Она поспешно повернулась к нему спиной и отодвинула своё кресло, одновременно схватив бумаги левой рукой.
– Держись от них подальше! Они... – начала Вельзевул и осеклась, когда Гавриил взял её за руку.
– У тебя тут что-то... погоди, это кровь?
Он быстро отпустил её; Вельзевул сжала ладонь в кулак и спрятала между коленями.
– Да, кровь, – пробормотала она, а потом яростно добавила: – Я же просила оставить меня в покое!
– Чья она? Я не знал, что ты лично таким занимаешься, ты сегодня пытаешь грешные души или вроде того? Могла бы просто сказать мне, а не...
– Это моя кровь, ясно? – огрызнулась Вельзевул. – Раззз уж тебе так дьявольски любопытно, из-за чего я зззанята – из-ззза этого!
Она наконец-то повернулась в кресле, чтобы продемонстрировать лицо Архангелу. Как и ожидалось, Гавриил в шоке уставился на её щеку с расцарапанными нарывами, ободранную и сочащуюся сукровицей сквозь привычные струпья. Кровь размазалась и запеклась до тёмно-коричневого цвета на бледной коже.
– Что произошло?!
Верхняя губа Гавриила слегка скривилась, и Вельзевул снова на него обозлилась. Конечно, она знала, что ему будет противно её состояние, но это всё равно... ранило.
Гавриил наклонился ближе и положил руки на подлокотники кресла Вельзевул, чтобы успокоиться. Он изучил её лицо прищуренными глазами, затем требовательно спросил:
– Кто это сделал?
Вельзевул откинулась на спинку кресла и уже подняла ногу, чтобы отпихнуть его, но медленно опустила её обратно.
– В смысле, кто? – переспросила она.
Их взгляды встретились; его глаза пылали под нахмуренными бровями.
– Кто тебя обидел? Я их уничтожу.
В обычной ситуации Вельзевул бы только посмеялась над подобным заявлением. Гавриил, конечно, был силен, но, по её мнению, больше подходил для парадов, чем для настоящей битвы. Однако сейчас она не чувствовала в его словах никакой бравады. Он говорил всерьез.
– Гавриил, это просто моя коззз… кожа. Никто не причинял мне вреда. Я сама её расцарапала.
Его лицо слегка прояснилось, и Вельзевул продолжила:
– Иногда она воспаляется. Теперь реже, но порой снова случаются приступы.
– И ты не хотела со мной увидеться из-за этого?
К крайнему изумлению Вельзевул, он поднял руку и погладил кончиками пальцев её изуродованную щеку. Потревоженные его движением, мухи зажужжали громче, и Вельзевул слегка кивнула.
– Но почему? – следующий вопрос не был ласковым – скорее, недоумевающим.
«Он действительно не понимает!»
– Это... это уродливо и грязно, а ты ненавидишь грязь. Через несколько дней всё заживет, и тогда мы увидимся, – объяснила Вельзевул. Гавриил достал из кармана пиджака носовой платок и осторожно вытер кровь.
– Почему ты не попросила меня об исцелении?
Она фыркнула:
– Ты не можешь исцелить этого, Гавриил. Моя кожа обгорела, когда я Пала.
– Я знаю, но, возможно, у меня получится остановить приступ, – настаивал Гавриил. –Позволь мне попробовать, ладно?
Он улыбнулся, и Вельзевул простонала:
– Ладно, но если ты сделаешь хуже, я действительно больше не хочу тебя видеть!
Гавриил проигнорировал угрозу и провел рукой по левой стороне её лица, не обращая внимания на раны. Зуд и жжение исчезли от одного его прикосновения, а когда он наклонился и поцеловал Вельзевул в лоб, они исчезли совсем – не только там, где лежала ладонь, но и везде, где ей досаждала поврежденная кожа.
Гавриил отпустил её, и Вельзевул осторожно коснулась своей щеки. Обычные струпья и фурункулы остались, но все открытые раны зажили.
Вельзевул пробормотала:
– Спасибо. Но разве для этого непременно нужно было меня целовать?
– Совершенно необходимо, – сказал Гавриил с ухмылкой.
– Это ужасно банально – и дерзко. Эй, что ты… – Гавриил снова поцеловал ее в лоб, а потом вынудил замолчать, закрыв рот поцелуем. В горле Вельзевул послышалось жужжание.
– Ты сводишь меня с ума, – прошептала она ему в губы, – глупый ты ангел.
Она обняла его за плечи и притянула ближе для более глубокого поцелуя. Некоторые мухи запутались у Гавриила в волосах, но никто не обратил на это внимания.
Мгновение спустя он слегка отстранился и прошептал:
– Если такое снова произойдет, скажи мне, ладно? Тебе не стоит волноваться о внешности.
– Я и не волнуюсь...
Вельзевул прекратила протестовать, когда он продолжил:
– Ты прекрасна, Би. Я всегда буду так думать.
Её щеки потеплели, что на сей раз не имело никакого отношения к ожогам.
– Теперь пойдешь со мной? Сегодня всё ещё наша годовщина, даже если это год совместного ведения бизнеса.
– Пойду. И это не просто бизнес, – призналась она, глядя в его по-прежнему близкое лицо. – Мы оба это знаем.
– Хочешь сказать, мы встречаемся? – Гавриил улыбнулся своей дурацкой очаровательной улыбкой.
– Полагаю, да, – Вельзевул снова привлекла его к себе, уткнувшись подбородком в широкое плечо. Владыка Ада зажмурилась и торопливо произнесла:
– Я люблю тебя.
Архангел Гавриил крепко обнял её и прошептал в ответ:
– Я тоже тебя люблю.