центр управления полетами11 читателей тэги

я не могу подобрать слова. настолько глупо об этом говорить, что они кажется, осознают это и покидают меня. их прощальные речи о том, что я идиот и надо было еще раньше уйти. почему то всегда держусь за них, а они за меня, хотя давно нужно многих уже отпустить. реальность грубо ударяет меня в лицо, не пощечиной, а кулаком, и еще одним, прямо так сразу, один за другим. мне нужно получить все удары. на сегодняшний день мне нужно быть как следует избитым, чтобы понять многие вещи. почему мне так долго нужно было к этому приходить? почему мне так сложно дается смирение с тем, что я не могу изменить? это глупо, искать во всем этом причины и делать какие то выводы – это глупо. мне бы хотелось сейчас тебя разбудить, чтобы ты просто держал меня за руку и мне стало на какое то время лучше – это глупо. и глупо то, что я никогда не смогу отпустить ни эту руку, ни вообще ничего. ибо как я способен по жизни идти, если кто то не будет меня водить. не слеп, но давно уже утратил ясность. и прекрасно, понимаю прекрасно, что приходится бежать дабы не опоздать и сбиваться.

главное сдерживать слезы/слова/себя.

главное содержать все в спокойствии.

главное невозможно выполнить никогда.

мне хотелось сказать совершенно не это, что то совершенно другое, но как и все другое из того, что есть во мне, оно так и осталось во мне, уступая словам, от которых хочется избавиться, чтобы стало легче, хотя легче давно уже не становится, а слова по прежнему остаются, ибо я все еще избавляюсь только от копий и бережно храню все свои оригиналы.

жизнь идет недопустимо медленными шагами своей скорости. я что один здесь поднимаю голову глядя вверх и ощущаю камни с неба? я так сильно опаздываю в том, чтобы стать в очередь за своим счастьем или сделать еще один вдох. в ночах без сна, закрываю глаза, понимая, как конец близок и как он может быть прекрасен, но мне по прежнему страшно ничего не увидеть, не проснувшись следующим утром. но я вижу людей, которые проходят мимо, людей, которые следуют в своем направлении. и меня не хватает на еще одну попытку начать дышать. я был счастлив. мое сердце билось слишком быстро. я был несчастлив. мое сердце билось слишком быстро. оставалось лишь считать, сколько еще выдержит. обратный отсчет запускается каждый день. я уже сделал все, что мог из того, что предоставлялось мне как шанс. ибо если кто то готов проходить или следовать в поисках и целях, я бы хотел упасть и умереть прямо сейчас.

спаси себя или хотя бы попытайся спасти до того, как уничтожишь.

эти попытки не попытки вовсе, а лишь утерянные моменты, когда клянешься в верности себе, но ближе к ночи теряешь самообладание.

мне хочется отрезать себе руки. иначе я не вижу то, как спасаю себя. я же изменяю себя/себе. ты знаешься, я меняюсь, каждый день меняюсь, каждый день начинаю, каждый день пытаюсь начать меняться.

и все безрезультатно. хотя ставил себе столько ультиматумов, что уже страшно было сделать одно не то движение и верил, что важен лишь контроль.

все будет хорошо. все будет хорошо. да я же себя знаю, не будет.

не оставляй меня, не оставляй меня, прошу. что же ты все время меня оставляешь наедине с этой мыслью. эта мысль заставляет меня смирится и готовится к тому, чего не должно быть, а я так не хочу или, быть может, и это желание оставлю простительным.

мои вены тянут сердце как корни старого дерева землю, что вскоре высохнет и упадет. еще один далекий, казалось бы, год вскоре непременно уйдет.

отчаяние, неловкое молчание, в моей голове кружится, кружится столько слов, по кругу, одни и те же, раз за разом, а я не могу ничего ответить, не в силах что то сказать, и долгий, протяжный, громкий крик вырывается из меня. это явно было лишнее. а еще спрашиваю, пытаюсь понять что это, может, шутка, такая злая, знаете, жестокая шутка, которая должна пробудить во мне жизнь. теперь кажется я никогда не жил и всегда был никем, но пытался имитировать кого то и попытки эти были, мягко говоря, неудачные, и вот сейчас мне раскрыли секрет, что я разрушенный человек, сам себя уничтожал годами, а теперь не придется, за тебя все сделано, ты свободен. не надо, не держи меня за руку. солнце, солнце, еще раз, солнце восходит, еще раз, еще раз. я так некрасиво смеюсь, когда пытаюсь ответить на вопросы что происходит внутри меня. я сейчас закрою глаза и открою их дома, прикушу себе язык, чтобы ничего не осталось здесь из того, что могу произнести, нет, я не оставлю здесь себя. мои руки на тенях солнца хватают тебя, мои руки обнимают друг друга, мои руки не могут подняться, ведь я давно нахожусь в постоянном горизонтальном положении, я готовлюсь к будущему. “это только зацикленность и ты тратишь себя на нее”, а что теперь они придумают в ответ на мои вопросы. я так люблю тебя, так люблю тебя.

пора бы уже запомнить/наконец то выучить/а если не получится, то взять фломастеры и сделать огромный плакат, который был бы перед моими глазами и напоминал, что нужно прекратить дарить/отдавать себя людям/любить их и думать, что это взаимно и навсегда, которое определяется мной.

сегодня я не герой или не твой герой, и завтра не буду им тоже. всегда второй, пожизненное второе место, ты меня не заметишь и уже тем более обо мне не вспомнишь. у людей всегда найдутся другие люди, и еще, и еще другие. и ты будешь заменой, да, в лучшем случае ты ею будешь.

это как в детстве, когда ты отпускаешь свой воздушный шарик в небо, за которым сожалеешь потом долгие годы и сейчас тоже, но кто то внутри твоего сознания до сих пор пытается докричаться, что ”отпусти и пусть летит”.

я не выбираю, никогда, а еще не ставлю условий, но со мной всегда прощаются и уходят.

это чувство обиды, которое стоит в моем горле и я не могу проглотить его так легко и говорить, что все снова будет в норме. и это ощущение боли в моем сердце, которые разрывается, которое оторвали и пинали ногами будто футбольный мяч. и это понимание, что я не могу об этом сказать, не могу говорить открыто, не могу описать в деталях то, что было, я не могу заплакать перед людьми и попытаться им объяснить, что стало причиной.

и я выбиваюсь, вот я только что выбился из своего привычного понимания мира и опять мысли вроде кто ты такой? зачем ты живешь?

разве это разочарование? а что если не оно? что если ты слепо посвящаешь себя годами людям, которым это не нужно. что если ты узнаешь. и что ты думаешь? кто виноват перед тобой? конечно, вперед, обвиняй всех, виноват каждый, не забудь только, что ты тоже в этом участвовал. и ты поддерживал это, черт, может, был даже инициатором всего. ты виноватый, прежде всего. и в тебе должно быть это разочарование только к себе, к тому, кто ты такой, к тому, что ты делаешь и как живешь.

но с меня хватит, я в полной мере наглотался этого разочарования вместе с виной.

это не в первый раз и ты думаешь, что в последний? ты надеешься, что последний, иначе с таким темпом это не протянется долго, ты не протянешь долго.

о, было столько задумано слов, а сказать оказалось нечего. есть простые истины, и их нужно знать и помнить как самую священную молитву в мире;

?но у тебя много любви и еще больше желания дарить ее?

!но помни – ты должен любить только себя, потому что никто тебя так не полюбит как ты сам, и никто не примет тебя настоящего, и никто не останется с тобой до конца, кроме тебя. обычно ты, конечно, сам себе враг, но хоть раз попробуй быть другом, о котором мечтал сам.

я не знаю, как об этом рассказать, потому что не знаю, как можно описать боль, которую чувствуешь. мне всегда казалось, что всякую, практически любую боль можно пережить, перетерпеть, да, что любая боль со временем проходит, и что нужно просто ждать, что можно спастись ожиданием. эта боль не похожа на такую, и терпеть ее не так просто. иногда приходится сжимать зубы, сжимать их до того самого резкого звука, сжимать так сильно, что затем они болят. но тогда появляется минимальный кратковременный шанс заменить одну боль другой. я стараюсь уже не плакать, как это было в начале, потому что у меня не хватает слез, да, оказалось, что у меня есть определенный запас, но его я уже весь использовал. а еще плакать само по себе очень сложное занятие, ведь чувство того, что сейчас задохнешься ни чем не лучше той боли, а ощущение того, что ты не сможешь остановиться в своем плаче, оно очень настораживает и от того становится просто страшно. у меня, наверное, впервые за мою жизнь так сильно болят кости. будто кто то ломает меня на части и пытается составить заново, будто все мои кости были сломаны, будто все мои кости разъедают сами себя, будто они хотят изогнутся так, чтобы их уже не исправили, будто они просто хотят вдавить меня навсегда в постель и не позволить встать. у меня прежде никогда не болели кости черепа, так будто моя голова живет отдельно от меня. и дело не в том, что я не могу говорить об этом, наверное, все сводится к тому, что я не могу кричать. потому что мой крик, он остается эхом во мне, каждый мой крик в мир так и остался сидеть глубоко во мне, там, где то между ребер. в моих ушах теперь часто звон, всегда непонятный шум, от которого хочется упасть на пол. но я дышу, по прежнему, как могу, иногда крайне сложно, иногда легко, как будто со мной все в порядке и ничего этого не было. и я молчу, я стараюсь не жаловаться, не говорить об этом часто. мне кажется, что то, о чем ты молчишь не так сильно может проявить себя. оно ждет, что ты будешь извещать о нем, ждет, что о нем узнает каждый, ждет своего признания и того, что с ним смирятся и примут. да, я теперь верю в идею отрицания боли, верю в самовнушение, когда часами лежишь и повторяешь, что ее нет, я верю, но от этого мне не бывает лучше, я не чувствую, что она уходит. ночами всегда сложнее, потому что сон требует больше сил, он требует забыть о своей боли, он требует забыть обо всем, только так он может придти. поэтому ко мне он приходит несколько раз за ночь, и уходит, приходит и уходит снова, потому что не может оставаться надолго с тем, кто постоянно его будоражит. и остается только падать, падать снова, и падать заново, падать, не считая какой это раз, потому что каждый раз нужно вставать, чтобы повторять этот цикл падений. ибо тот, кто падает и не стремится хотя бы к тем же новым падениям – не получает больше ничего. а я не хочу получить что то особое, я просто хочу остаться в этом падении как можно дольше, задержаться в нем, и тогда это станет первым удачным полетом, а затем вверх, вверх, не думаю, что когда то получится, но все же, я знаю, что я гораздо более навязчивый, чем эта боль, а еще, я умею ждать, о, ожидание – это все, чему мы посвящаем свою жизнь, и я к нему готов.

я люблю дождь. сейчас больше всего. сейчас прежде всего. люблю его сильнее, чем то, что сейчас у меня есть. ибо порой кажется, что любить мне нечего, а ждать так точно. поэтому и остается любить его и дожидаться. и хотя его прогнозируют достаточно часто, так же часто в своих прогнозах ошибаются. мне хотелось сказать, что это во-первых, да, у меня была мысль, что я смогу всему дать счет, свое число и это будет похоже на обычный список, который может помочь мне разобраться во всем и подвести итог, но похоже, что я начну и закончу его всего лишь первым пунктом.

мне бы хотелось пройти теми лесами, деревья, которых были срублены, деревья, которых оказались в этом доме, деревья, которых нам служат. ведь я люблю наш дом, люблю наш, я не знаю, могу ли говорить, что старый, но дом, который для меня является давним убежищем. поэтому мне так хочется вернуться к истокам его создания, увидеть как он строился. понять это, осознать, что у всего всегда есть свое начало, что ничего не появляется из пустоты, успокоить свою теорию, прекратить думать, что я знаю все обо всем.

медленно, но все же кажется, что безвозвратно, ты определяешь меня, говоришь мне, кто я. сумасшедший идиот или все же человек, который способен еще различать такие понятия как любовь и ненависть, хорошее и плохое. и вдруг эти различия окажутся катастрофическими.

я не могу сказать, что это было за время, что это были за года, что происходило, что изменилось, было ли это лишь периодами или непрерывно повторялось что то, одно и тоже, что я не могу назвать, а ты боишься услышать. и мы можем ограничить себя тишиной и думать, что что то было, но оно прошло, а значит это не имеет значения, ибо не сказано вовремя, прожито, оттого и забыто. но я буду помнить, и более того, я буду помнить не сколько это время, а сколько твой отказ услышать о нем.

мои губы давно не произносили слов, которые ты любишь. и у меня давно не было чувства, что я вижу тебя такого, как прежде, тебя такого близкого, того, который знает, что мне нужно. но мои пальцы не забыли ни эти стены, ни комнаты, ни каждую ступень на лестнице. все это остается со мной всегда, где бы я не был.

я люблю дождь, это, во-первых, а во-вторых, мне бы хотелось задать вопрос – где мы?