Суровые люди в суровых обстоятельствах

Мне нравятся книги Артуро Переса-Реверте, но читаю я их обычно по случаю, не томясь в ожидании нового романа. А вот «Эль-Сида» я ждала, и, пока ждала, перечитала «Песнь о Сиде» (благо, она не большая), чтобы, значит, быть во всеоружии перед встречей с эпическим героем.
Образ Сида в моей памяти слился с образами Роланда, Зигфрида и многими другими образами, захватывающими воображение при чтении сборника «Западноевропейский эпос», — и сильно изменился после того, как я освежила старые впечатления. Я и забыла, как меркантилен был мой Сид Руй Диас. Добыча, добыча, добыча, деньги, кони, одежда и снаряжение — вот что составляет главный интерес в его жизни, всё остальное — постольку-поскольку. В общем и целом Сид предстаёт образцом добродушного и хлебосольного дворянина, преданным вассалом, щедрым господином.
скрытый текстСид Реверте сложнее и интереснее и написан так сухо и грубо, что уже сам стиль описания даёт вполне достаточное представление о его характер и даже внешности. Сид Руй Диас — воин до мозга костей, сухой, грубый, проницательный и немногословный, настолько поднаторевший в своем ремесле, что выглядит к нему безразличным, и настолько практичный, что кажется жестоким. Нет в нём ни добродушия, ни даже лихости, он весь — горький опыт и точный расчёт. Его девиз — «Oderint, dum metuant» («Пусть ненавидят, лишь бы боялись») — сам собой претворяется в жизнь. Я даже не знала, как мне не хватало такого героя, пока его не встретила.
Соратники Сида — люди такого же склада; кто-то мягче, кто-то свирепее, кто-то глупее, кто-то беспечнее, но все беззаветно ему преданы, а он точно также предан им. Им, а вовсе не королю, которому Сид формально демонстрирует лояльность, а в душе презирает.
Если «Песнь о Сиде» ассоциируется с рыцарским турниром — сияющие доспехи, яркие флажки, гомон празднично разряженной толпы, то «Эль-Сид» Реверте целиком и полностью про войну — пот, грязь, усталость и кишки, вываливающиеся из вспоротых животов. И уж этого Сида язык не повернётся назвать жадным честолюбцем, для него добыча в буквальном смысле хлеб насущный, ответ на вопрос, будет ли у Руй Диаса и его людей еда сегодня и завтра.
Что мне особенно нравится в исторических романах Реверте, так это то, что он не натягивает на людей прошлых эпох современные моральные и этические нормы, не осуждает их и не превозносит, а описывает такими, какими они были или могли бы быть. Его герои — сильные и цельные натуры.
Сид Руй Диас — отнюдь не благородный рыцарь из легенд. Чёрт бы с тем, что он не Галахад, но он даже не Гавейн. Но ему сочувствуешь и им восхищаешься именно потому, что он таков, каков он есть, и не пытается изображать из себя другого человека, ни лучшего, ни худшего. Сида боятся и ненавидят — есть за что — и он принимает это как должное, не ожидая ничего иного (впрочем, от неожиданностей не застрахован никто, даже сам Сид Кампеадор).
Насколько Реверте внимателен к мелочам, настолько же он свободен в своём отношении к истории и географии Испании. Отправить отряд в долгое путешествие по несуществующей равнине? Воздвигнуть неучтённый землеописателями горный хребет? Объединить две битвы в одну? А давайте!
Сид Руй Диас, Сид Кампеадор был реальной исторической личностью, но Испания, по которой пролегает путь его жизни, это Испания, созданная воображением Реверте, Испания легенды — и Сид вместе со своими соратниками и врагами идеально вписывается в пейзаж.
Роман заканчивается на задумчивой ноте, позволяющей надеяться на продолжение, и я надеюсь. И жду.

«Эль-Сида» я прочитала за выходные и пожалела — хорошо, но мало. В надежде на продолжение банкета взялась за ревертевский же «Мыс Трафальгар». А там:

Капитан первого ранга дон Карлос де ла Роча-и-Окендо — за спиной пятьдесят два года, тридцать восемь из которых отданы морю, — командир семидесятичетырёхпушечного линейного корабля «Антилья», справедлив, сух и непоколебим. А кроме того, набожен — носит в кармане чётки и каждый день ходит к мессе, когда на берегу, — хотя и в разумных пределах. На борту своего судна он — первый после господа бога. А может (всё зависит от точки зрения), даже и не после. Короче, он — господь бог.

Как влюбиться в книгу за один абзац.