* * *

Воскресенье оказалось одним из тех дней, когда выйти на улицу означает совершить почти самоубийство путём утопления, и я это сделала. В смысле, вышла в самый ливень ─ он начался до того, как я проснулась, и кончился после того, как легла спать ─ и пошлёпала по делам и по лужам, которые вернее было бы назвать реками, так широко они разлились. Стоило бы, конечно, вознегодовать на городские службы ─ лужа, в которую я не рискнула ступить, даже будучи в высоких ботинках, и которую пришлось обходить двести метров, это не лужа, это безобразие. Но после затяжной летней жары и засухи я так соскучилась по этому безобразию и мне было так весело идти с головы до ног в дожде, что даже забрызганные по колено джинсы не испортили настроения.

Сегодня я надеялась на продолжение банкета, но увы. Впрочем, перекладывать на работе бумажки (это, без шуток, моя основная функция) я cпокойно могу и в ясный день, почему нет.