День в истории Блогхауса: 25 июля 2020

ГЛАВА 17Рон и Джинни нашлись вовсе не у витрины «Всё для квиддича», а в кафе мистера Фортескью в компании Гермионы Грейнджер.

Гермиона за лето подросла, но ничуть не прибавила в груди и бёдрах, а оттого казалась совсем хрупкой. Рон же не только вытянулся, но и заметно раздался в плечах. Он обещал стать здоровенным типом, у него уже сейчас кулаки были больше, чем у Форджей. Но Гарри отметил это мельком, он во все глаза разглядывал Джинни, оживлённую и похорошевшую. Кажется, в Египет Уизли съездили не зря, и Гарри принялся придумывать повод минут пять-десять подержать её за руку.

– Мороженое! Без нас!– возмутились близнецы. – Ты это видел, Гарри?

– Безобразие, – подтвердил Гарри и помахал рукой: – Привет!

Гермиона радостно вскрикнула, Джинни залилась румянцем, а Рон поспешно вскочил со стула и замер в непонятной растерянности. Надо думать, соображал, отошёл Гарри от последней ссоры или нет.
Мистер Уизли что-то коротко прошептал сыновьям, вручил по серебряной монете и сказал:
– Не хочу мешать вам стариковскими вздохами. Мальчики, я зайду в банк, а потом в аптеку. Встретимся через час у «Флориш и Блоттс». Часа же вам хватит?

– Конечно, пап, хорошо, пап, – затараторили Форджи, а Гарри, поглядев на деньги, хлопнул себя по лбу.

– Парни, я идиот, – покаянно сказал он, когда мистер Уизли отошёл. – Кошель, что причитается вам по уговору, лежит в «Дырявом котле», но я про него забыл. Вернёмся туда или тоже быстренько сбегаем в банк?

– Гарри, – близнецы разом нахмурились, пристально на него уставились и заговорили, подхватывая фразы друг за другом, – мы потерпим, если что. Ты в Косом месяц живёшь, а это дорого. Траты здесь ого-го какие! Мы уговор про испытания помним. Мы не трепачи. Отсрочим твою часть договора на потом. Вот станешь знаменитым целителем, денежки и потекут!

– Спасибо за заботу, – улыбнулся Гарри. – За гостиницу министерство платит, а покупки я только самые нужные делаю. Нормально у меня с деньгами, честное слово.

– Точно? Тогда пусть лежат, где лежали, – Фред и Джордж заулыбались и подмигнули. – Не будем же мы на глазах у родителей покупать всякие интересные штуки. Вот ка-ак наведаемся в Хогсмид!

– Ребята! – крикнула Гермиона. – Что вы там стоите, идите скорее к нам!

– Идём! – Форджи подхватили Гарри под руки. – Нормальное солнце! Вкусная вода! Мороженое! Без песка! Годрик, счастье-то какое!

– Это вы делитесь впечатлениями от путешествия? – звонко рассмеялась Гермиона. – Привет, Гарри! Как ты?

– Прекрасно, – Гарри осторожно сжал её пальцы в приветствии. – Ты тоже путешествовала?

– Да, но недалеко. Во Францию. Мама обожает бывать в Париже.

– Привет, Рон! – Гарри первым протянул руку и широко улыбнулся: – Ребят, спасибо вам за чудесные подарки!

– Я рада, что тебе понравилось! Честно сказать, я воспользовалась чужим советом.

– Чьим же?

– Секрет! – хитро улыбнулась Гермиона.

– И мой подошёл, да? – облегчённо выдохнул Рон. – Мне его тоже выбрать помогли. Целитель, что лечил Джинни. Говорил, будто мастер делал. Ты в порядке? Мы читали газеты, но раньше выбраться никак не сумели бы.

Джинни молча кивнула и покраснела ещё гуще. Гарри, так и не придумавший повод для долгого рукопожатия, просто уселся на соседний с Джинни стул и взял её за руку.

– Как у тебя дела? – спросил он участливо и накрыл тонкие пальцы другой рукой. – Выглядишь замечательно.

Близнецы обменялись заговорщицкими взглядами, Рон изумлённо засопел, а потом понятливо хмыкнул.

«Попал ты, Поттер, – с досадой подумал Гарри и снова посмотрел на Джиневру. Та краснела и кусала губы, но руки не отняла. – Ладно, всё равно пора ухаживать за какой-нибудь девчонкой, так пусть это будет тихая и скромная Джинни, а не задавака вроде Браун или Гринграсс».

– Франция – замечательная страна, – тараторила меж тем Гермиона, единственная из всей компании не обратившая внимания на «ухаживания». – Но Египет! Это же… Это колыбель цивилизации, Рон! Я тебя вот уже час расспрашиваю, а ты только и знаешь, что мычишь! «Жарища, руины!» Ты хоть понимаешь, что это за руины?

– Побольше всяких понимаю, – обиженно буркнул Рональд. – Поганые это руины! Засыпать их песком да и забыть навсегда.

– Песком?! – ахнула Грейнджер и воинственно тряхнула кудрями. – Неуч! Археологи всего мира мечтают…

– Это они просто не знают, куда соваться вздумали! – решительно перебил её Рон. – Там же некросы правили!

– Какие ещё некросы? Не выдумывай! Там правили фараоны! Сорок веков существования этой замечательной цивилизации породили…

В другое время Гарри с удовольствием послушал бы о дивной стране, где целых сорок веков некромантов не считали чудовищами, но сейчас было некогда. Он «ушёл» на Грань – чуть-чуть, на самый краешек! – и смотрел на Джинни оттуда. Светящаяся фиолетовая завеса, отделявшая живое от не-живого, окутывала силуэт Джиневры намного гуще, чем прочих людей и казалась… Сотворённой? Гарри прищурился и присмотрелся внимательнее. Да, точно. Неведомый умелец подхватил свободные «нити» завесы, соткал из них нечто вроде паутины и накинул на пациентку.

«Некромант? В Египте? – заволновался Гарри. – Он целитель? Интересно, ему можно написать? Джинни знает адрес? Букля согласится лететь в Египет?»

Грань резко качнулась, опрокидываясь в пустоту, и Гарри, чертыхнувшись, поскользнулся и шлёпнулся на задницу, мгновенно примёрзшую к матовой глади. Смена ракурса помогла понять ошибку: целитель Джиневры не выходил на Изнанку, а использовал чары, очень похожие на те, которыми папаша Флинт воевал с поддельным духом. Только Флинт брал одной лишь мощью, а лекарь-египтянин действовал с умом и изобретательностью. Сил в «паутину» было влито намного меньше, и «разорвать» её смог бы не только Гарри, но и любой тёмный чароплёт вроде того же Сметвика.

«Не придирайся! – строго велел сам себе Гарри. – Работает? Работает, и работает отлично! Ты, например, никогда не догадался бы сделать нечто подобное! А ещё это очень красиво!»

– Что с тобой? – донёсся откуда-то издалека обеспокоенный голос. – Тебе нехорошо?

Гарри мысленно треснул себя по лбу и поспешно вернулся в нормальный мир; за спиной с тихим хрустальным звоном осыпались осколки фиолетового льда. Джинни встревоженно хмурилась и заглядывала ему в глаза.

– Прости, пожалуйста, я немного задумался.

– Ты не заболел? Руки у тебя ледяные!

Гарри припомнил лучшие пассажи из речей Марка Флинта, но вслух лишь досадливо хмыкнул:
– Осень скоро. По утрам уже прохладно, но отказаться от мороженого я не силах. Тебе неприятно?

Джиневра снова зарделась, молча мотнула головой и неожиданно принялась растирать Гарри ладони. Он едва не ойкнул и, кажется, тоже покраснел. Во всяком случае, уши у него горели.

– Нам пора, – хором выдали близнецы многозначительным тоном. – Бывайте, мелкота, встретимся у витрины «Флориш».

Они сорвались с плетёных стульев, выскочили из кафе и стремительно растворились в шумной толпе магов, спешащих по своим делам. Рон и Гермиона ничего не заметили – они самозабвенно спорили. Вернее, Гермиона затеяла лекцию по древней истории, а Рон, упрямо наклонив голову, время от времени вставлял слово-другое, чтобы тут же умолкнуть под градом аргументов.

– Фараоны считались равными богам, а культ смерти доказывает лишь то, что древнеегипетское общество было достаточно развитым для того, чтобы иметь единую религию, – напирала Гермиона. – И вообще, ты видел хоть одно верование, которое не имело бы своей версии загробной жизни? Любого человека беспокоит уход из жизни, Рон! И все надеются, что это ещё не конец, понимаешь?

– Чего там надеяться, – ворчал Рон, – когда всем ведомо, что чистая душа воистину бессмертна.

– Где доказательства? Нет их! Вера иррациональна!

– Чего? – озадачился Рон. – Где ты эти словечки берёшь?

– В книгах! Которые написали умные люди!

– Это если я кучу пергаментов попорчу, так сразу у тебя за умного сойду? Договорились, Грейнджер!

– Вот! Сам сказал! Попортишь! О чём ты можешь написать? О полировке мётел?

– Да ты сама отполируй хоть одну и сразу поймёшь, что дело это непростое и в нём тоже свои хитрости имеются!

– Ну конечно! – закатила глаза Гермиона. – Куда там высшей трансфигурации!

Рональд обиженно насупился, и Гарри сумел вклиниться в перепалку:
– Ребята, это вы всё ещё о Египте? Кстати, Гермиона, ты ведь подарила мне набор для полировки мётел, и это значит…

Рон прыснул, а Гермиона сердито ткнула его кулачком в плечо:
– Ничего это не значит! Мне сказали, Гарри, что ты хотел купить собственную метлу!

– Я?! – изумился Гарри. – Ну-у… – он посмотрел на вмиг расстроившуюся Гермиону и торопливо добавил: – Была такая идея, но это лето как-то для покупок не задалось.

От вранья про внезапно возникшую любовь к полётам Гарри спасло появление миссис Уизли: она хотела забрать Джинни на примерку мантий. Джиневра, вздыхая, поплелась следом за матерью.

– Пронесло, – сказал Рон с нервным смешком. – А могли и мы поручение какое огрести!

– Учебники, – напомнил Гарри.

– Мы их первым делом купили, – скривился Рональд и кивком указал на набитую доверху школьную сумку. – «Чудовищные книги» видел? Вот бы нам свору таких же в прошлом году! Они этого василиска затравили бы как нечего делать.

Гарри вспомнил огромную тушу мерзкого чудища и горько вздохнул. Вряд ли милые смешные книжки смогли бы уцелеть, даже будь их целая тысяча.

– А теперь погляди, сколько добра накупила мисс Грейнджер, – ворчливо продолжил Рон.

– Ого! Три сумки! Зачем столько, Гермиона?

– Я записалась на все дополнительные предметы.

– На все?

– И на магловедение тоже, – сказала Гермиона и добавила: – Только спать, как ты, я на этих уроках не собираюсь.

– Годрик-спаситель, – застонал Рон. – А магловедение тебе зачем? Чего ты такого не ведаешь про маглов, а?

– Я не знаю, что о маглах думают маги. На самом деле, это очень интересно. Верно, Гарри?

Гарри пожал плечами. Он очень хотел, чтобы маги о маглах забыли навсегда. Хотя бы о тех, кто живёт в Литтл-Уингинге.

– Куда теперь? – поинтересовался Рон, с сожалением заглянув в пустую креманку.

– В зоомагазин, – ответила Гермиона. – Мама и папа заранее поздравили меня с днём рождения и подарили десять галлеонов. Хочу купить себе сову. У вас же есть совы.

– Стрелка не моя, – мотнул головой Рон. – Она семейная. Старенькая совсем.

– Буклю мне Хагрид подарил, – сказал Гарри. – Лето прошло, Драко будет рядом, так что мне и писать-то некуда. Если хочешь, я попрошу её носить твои письма.

Услышав имя Малфоя, Рональд насупился, но отчего-то смолчал, а Гермиона вздохнула:
– Спасибо, Гарри, но мне хотелось бы иметь собственного питомца. Мои родители не держат животных. Клиника требует много времени и сил, а я всегда мечтала…

– Три сумки учебников, мисс Заучка, – мрачно напомнил Рон. – Будто у тебя будут время и силы ухаживать за совой. О! Купи жабу! Они хоть в спячку впадают от бескормицы, а не сразу мрут.

– Или сбегают, – поддакнул Гарри со смешком. – Как Тревор.

– Как хотите, – обиделась Гермиона. – Я сама пойду!

– Лучший зоомагазин в Косом – это «Волшебный зверинец». Он совсем рядом, – примирительно сказал Гарри, – и я помогу донести сумки.

– Ещё чего, – отмахнулся Рон. – Надорвёшься и опять заболеешь. Я сам. А в «Зверинец» и мне надо. Что-то Коросте совсем худо в этом Египте стало. Может, там зелья какие посоветуют.

Он пошарил за пазухой и вытащил свою крысу, тощую и облезлую. Та вяло трепыхнулась и обмякла, закатив глаза.

Гермиона сочувственно ахнула, а Гарри подозрительно всмотрелся в потенциального переносчика чумы, тифа и ещё десятка-другого опасных инфекций. Что-то с этой крысой было сильно не так, но что именно, он понять не смог.

– Что с ней? – спросил Гарри и на всякий случай отодвинулся чуть дальше. Неправильная какая-то крыса. Ну, или это он неправильный и никаких животных не любит, кроме собак.

– Когда папа порт-ключ активировал, она из клетки выскочила, – со вздохом сказал Рон. – Сбеги чуть раньше, осталась бы в Египте. Сбеги чуть позже, посекло бы в фарш. Да и так приложило знатно – я думал, не очухается. Эй! – обратился он к крысе. – Кошек в Египте тебе мало было? Расщепиться решил, бестолковый? Ну что, идём?

Рональд сунул своего гадкого питомца за пазуху (Гарри невольно передёрнуло) и вынул палочку.

– Новая? – поинтересовался Гарри чуточку завистливо, вспомнив, что в школьном сундуке его поджидала вредная «сестрица».

– Ага! – расплылся в счастливой улыбке Рон. – Только сегодня купили, но слушается, будто я родился с ней в руках! Сильная! Смотри! Вингардиум Левиоса!

Сумки с учебниками послушно взмыли в воздух, а Гермиона похлопала в ладоши.

– Но вы можете лучше, мистер Уизли, – с интонациями Макгонагалл добавила она. – К тому же, неплохо бы вам усвоить заклинания уменьшения предметов и облегчения их веса.

– Да уж усвою, – буркнул Рон. – Не дурнее прочих. Сама-то, небось, выучила и то, и это, и ещё две дюжины?

– Только в теории, – с сожалением вздохнула Гермиона. – На каникулах нельзя колдовать, а то из школы исключат.

«Ага-ага! – фыркнул Гарри про себя. – Вот заведи себе правильного крёстного и хоть обколдуйся!»

«Волшебный зверинец» встретил их невыносимым гвалтом и особым запахом, которому деликатная Гермиона тут же дала название: «Как в цирке!» Клетки с волшебным зверьём громоздились вдоль стен, под потолком были устроены насесты для сов, а середину небольшого зальчика занимал искусственный прудик.

Гарри любил заходить в этот магазин, чтобы полюбоваться необычными зверушками, но гостил очень недолго – многие обитатели откровенно его боялись и забивались кто куда. Поэтому Гарри привычно остановился рядом со стеклянными террариумами для змей и поздоровался с ними, выслушав в ответ радостное: «Всегда будь сыт, Говорящий!» Дальше он пройти не рискнул, потому что кошки всех видов и цветов, как всегда, заволновались первыми и подняли тоскливый вой, заглушавший даже птичий галдёж под потолком.

В самый первый свой визит он и сам испугался, вспомнив рассказ профессора Спраут об анчаре, но стоявшая за прилавком полноватая ведьма с седой растрёпанной косой и не по возрасту озорными глазами успокоила его: «Все пушистые и пернатые опасаются змееустов, мистер Поттер. Инстинкт, что поделаешь. К вам, простите, из этой братии только грим и мог прибиться. Что же у них за мир такой неласковый, как думаете? Глянуть бы хоть одним глазком!»

Они разговорились, и с тех пор Гарри стал регулярно захаживать в гости, иногда даже с Бродягой. Кажется, Бродяге миссис Пилливикл была рада больше, но Гарри её понимал и гостеприимством не злоупотреблял: нелегко унимать паникующее зверьё после каждого визита любопытного змееуста.

Миссис Пилливикл приветливо кивнула их троице и продолжила разговор с покупателем, объясняя тому, как ухаживать за некими «сдвоенными головастиками». Гарри невольно задумался, представляя, что за лягушки получатся из этих головастиков, а потому прослушал очередное замечание Гермионы.

– Прости, – спохватился он. – Что ты сказала?

– Ты такой рассеянный, – посетовала Гермиона. – Тебе нужны занятия по концентрации внимания. Я попрошу маму, она пришлет нужную книгу. Вряд ли у магов такое издают.

– Должны, – возразил Гарри. – В пособиях по ментальной магии точно есть. Но я не рассеянный, тут просто очень шумно.

– Я спросила, как тебе вот эта? – она указала на небольшую пёструю сову с задорными «ушками».

– Красавица! – похвалил выбор Гарри, а сова кокетливо ухнула и напоказ развела крылья.

Рон же залип у террариума с рунеспуром и восхищённо рассматривал вальяжно раскинувшегося на мшистой коряге оранжево-багрово-чёрного трёхголового змея.

– Этот молоденький ещё, – пояснила миссис Пилливикл, выйдя из-за прилавка. – Видишь, все головы на месте.

– А под старость отсыхают, что ли? – хлопнул глазами Рон.

– Нет, – засмеялась миссис Пилливикл. – Успевают поссориться. Левая голова у этой змеи отвечает за принятие решений, средняя – за воображение, а правая критикует и то, и другое. Частенько случается, что левая и средняя головы в сердцах нападают на правую и съедают её.

– И что тогда?

– Тогда я кругом в убытках! Самцов рунеспура покупают за яд, а он есть только в зубах правой головы.

– А самок покупают?

– Самочки несут яйца, но рунеспуры откладывают их через рот, и это значит, что трёхголовая самка принесет мне денежек больше, чем двухголовая. Оттого я и пичкаю своих рунеспуров успокоительными зельями.

– Хорошо, – сказал Гарри, впечатлённый рассказом, – что у человека только одна голова.

– Точно, – с мрачным видом согласилась Гермиона.

– Тебе что за печаль? – поддел её Рон. – Голова у тебя хоть и одна, но целиком правая!

– А тебе и завидно! – взвилась Гермиона. – Ты-то совсем без головы, а критическое мышление лучше никакого!

Рон стиснул кулаки и набычился, сочиняя достойный ответ, но миссис Пилливикл, усмехнувшись, спросила:
– Интересуетесь зельями, молодой человек? Присматриваете нового питомца?

– Годрик упаси! – содрогнулся Рон. – Зелья, скажете тоже! Не нужен мне новый, мне бы старого подлечить. Крысу. Вы согласитесь посмотреть?

– Отчего же нет? – миссис Пилливикл вновь зашла за прилавок и надела старомодные очки. – Клади сюда, посмотрим. Ух ты, и впрямь старичок! Доставалось ему, я смотрю. Весь в шрамах, одного пальца нет.

– Мой брат его уже таким подобрал, – Рон печально вздохнул. – А вот свежее, смотрите. Кошки и дальнее перемещение. Да и с мозгами у него непорядок – жара в этом Египте такая, что я и сам чуть не свихнулся.

Миссис Пилливикл угукнула и приподняла слабо трепыхавшуюся крысу над прилавком:
– Вполне ещё живчик. Просто резкая смена климата – это огромное потрясение для животного, не умеющего аппарировать. Например, грима Гарри этим не смутить.

– Кого?! – хором спросили Рон и Гермиона, а крыса вдруг запищала и забилась в руках миссис Пилливикл.

– Собака, – вздохнул Гарри. – Бродячая была, я её подобрал. Хотел хозяина найти, но не сумел.

– Ты завел собаку? И молчал? – возмутилась Гермиона. – Где она? Познакомишь?

– Её проверяли на анимагию? – нахмурился Рон. – Вдруг не собака это?

– Проверяли. Раз триста. Не говорил, потому что не успел. Прибежит, познакомлю. Он где-то гуляет сейчас. Очень самостоятельный, – ответил Гарри на все вопросы разом. – Что?

– В Хогвартс нельзя брать собак, – жалостливо вздохнула Гермиона. – Давай Хагрида попросим, чтобы…

Гарри приготовился врать напропалую, но тут внезапно поднялся переполох.

Монотонный тоскливый мяв магазинных котов внезапно разбавил кошачий же разъярённый вопль, и на прилавок откуда-то с потолка свалилось нечто лохматое пронзительно-рыжего окраса.

– Живоглот, фу! – крикнула миссис Пилливикл, поднимая отчаянно верещавшую крысу повыше.

Живоглот – «Ну и здоровущий котяра! Или это мелкая рысь?» – заорал ещё громче и заёрзал, готовясь к прыжку.

– Короста! – крикнул Рон, схватил котяру за толстый мохнатый хвост и крепко выругался, заполучив когтями по рукам.

Крыса извернулась, тяпнула миссис Пилливикл за палец, свалилась на пол и кинулась к выходу. Рон, крякнув, ухватил кота за шкирку, отшвырнул за прилавок и рванул следом за крысой. Громко забренчал колокольчик над распахнутой пинком дверью, и донеслось удаляющееся: «Стой! Стой, Короста! Ты куда, придурок?»

Живоглот со свирепым урчанием снова запрыгнул на прилавок и собрался было в погоню, но миссис Пилливикл шлепнула его промеж лопаток:
– Стоять, паразит!

Дверь снова открылась, и в магазин проскользнул мистер Деррек с палочкой в боевом хвате.

– Цел, твоё геройство? Что происходит?

– Не знаю, – честно признался Гарри, а миссис Пилливикл снова стукнула кота.

– Ему больно! – пискнула Гермиона и умолкла под внимательным взглядом мистера Деррека.

– Малахольная барышня, которая будущий дознаватель, – вспомнил тот. – Вокруг неё всегда неприятности, твоё геройство. Держался бы ты подальше.

Гермиона выпрямилась и приготовилась ответить, но Гарри поспешно дёрнул её за руку и сделал страшные глаза.

– Всё в порядке, – сказал он. – Нет у меня никаких неприятностей, мы с Гермионой вообще ни при чём. Кот напал на крысу, вот и всё.

– Вот как, – с сомнением сказал мистер Деррек. – Я неподалёку, помни.

Он плавно отступил назад и неслышно покинул «Зверинец»; колокольчик над дверью не шелохнулся.

– Ох и тип за тобой ходит, – проворчала миссис Пилливикл, недобро глядя на дверь.

– Какой? – спросила Гермиона, а Гарри кротко вздохнул.

– Тот ещё, – ответила миссис Пилливикл. – Напугал, зараза меченая! Тебя-то он откуда знает, девонька? Дурные это знакомства, поверь старой женщине.

Гарри опять вздохнул, на сей раз жалобно.

– Он меня в Хогвартсе видел, – ответила Гермиона. – Мы не знакомы, просто он за Гарри следом ходил. От монстра охранял.

– Ну и ну. Чудище от чудища, охраняло, значит, – хмыкнула миссис Пилливикл, и Гарри вздохнул ещё жалобней. – Ладно-ладно, не вздыхай. Надеюсь, ты прав и эти хмыри взаправду раскаялись и охолонули. Дай-то Мерлин. Куда? – крикнула она вдруг на тихонько кравшегося к краю прилавка кота и тоже выхватила палочку.

Вздёрнутый за шкирку заклинанием, котяра прижал уши и оскалился; когти убирать он даже не подумал.

– Что за негодная тварь! – сердито сказала миссис Пилливикл. – Тебе, скотина, сколько раз было велено не лезть к покупателям? Продам егерям на приманку, будешь знать!

– Не надо! – взмолилась Гермиона. – Он же ничего не успел сделать! Такой красавец, вы только посмотрите!

– Я на него вот уж сколько лет смотрю! Ничего не поменялось! Дурным родился, дурным и помрёт! Пакостник!

– А какой он породы? – спросила Гермиона и невольно поморщилась: гвалт в магазине стал совсем уж невыносимым.

– Подлой! – рявкнула миссис Пилливикл и наконец-то сотворила пару «заглушек». – Смесок это. Страшный для кота, тупой для книзла. Ни то, ни сё, и никому не нужен. Да был бы ласковый, а то драчун и неслух. Точно, отдам первому же егерю, что заглянет. По весу сиклей на шесть вытянет.

– Я его покупаю! – решительно сказала Гермиона. – Десять галлеонов! И ничего он не страшный!

Гарри набрал воздуха побольше, чтобы снова вздохнуть, но миссис Пилливикл тихонько засмеялась и замотала головой:
– Не держать тебе лавку, милая. Разоришься до открытия. С парнишкой и его крысой неловко вышло, моя вина. Передай ему, пожалуйста, микстуру. Здесь написано, как принимать. Нет, за неё денег не нужно. За кота же возьму семь сиклей. На удачу.

– Спасибо! – Гермиона сгребла кота в охапку и крепко прижала к себе. – Какой ты! Гарри, правда, он классный?

– Правда, – согласился Гарри и, не удержавшись, хихикнул: – Рыжий. Боец.

Гермиона порозовела и грозно посмотрела на насмешника.

– На бульдога похож, – примирительно улыбнулся Гарри. – Морда и характер точь-в-точь. Очень красивый и умный кот. Поздравляю с приобретением.

Гермиона счастливо улыбнулась и уткнулась носом в рыжую шерсть. Котяра, к удивлению Гарри, тотчас же басовито замурлыкал.

Поскольку спускать своё сокровище с рук Гермиона ни в какую не желала, Гарри, пыхтя, выволок сумки с учебниками за дверь и попросил мистера Деррека уменьшить их.

Тот выполнил просьбу, а потом, ухмыляясь, сказал:
– Вон дружок ваш чешет. Я рядом, твоё геройство. Ори, если что.

И снова скрылся с глаз, отступив в узкий проход между домами.

Гарри и Гермиона обернулись и увидели Рона, баюкавшего в ладонях Коросту; та лежала подозрительно неподвижно.

– Вот же невезение, – грустно сказал Рон. – Он прямо по мостовой помчал. Припустил, будто не крыса, а конь. Я испугался, что сбежит, ну и крикнул: «Держите!» Зря крикнул. Бедолага от авроров три Петрификуса поймал с разных сторон. Теперь он точно сдохнет, и Перси меня со свету сживёт.

– А я котика купила! – некстати похвасталась счастливая Гермиона.

Рон взглянул на виновника крысиных несчастий, побагровел, молча развернулся и побрёл прочь, в сторону «Дырявого котла».

– Надеюсь, чёртов крысюк действительно сдохнет, – сказал Гарри.

– Что ты такое говоришь? – неискренне возмутилась Гермиона и прижала к себе кота так, что бедняга коротко взвыл.

– На похоронах и помиритесь, – добавил Гарри безжалостно. – Раньше вряд ли. Ронни у нас боевик и нападок на подопечных не любит.

– Ты преувеличиваешь. Он всё поймёт, – неуверенно промолвила Гермиона и чмокнула котяру между ушей. – Живоглот, да? Какое грозное имя! Мы же не будем больше обижать бедненькую крыску? – нежно проворковала она. – Не будем, нет?

Живоглот приоткрыл один глаз и изобразил на приплюснутой морде показное смирение. Мол, погодим пока, а там посмотрим.

– Кругом боёвка, – проворчал Гарри себе под нос, уложил в карман мантии уменьшенные сумки, ухватил Гермиону под локоток и повёл в «Дырявый котёл».

***

Если «битва нянек» и состоялась, то к приходу Гарри и Гермионы закончилась: ни лорда Нотта, ни мистера Робардса с мистером Шеклболтом в трактире не было. Семейство Уизли, за исключением обиженно нахохлившегося в дальнем углу Рона, тоже разбежалось кто куда. Бармен Том меланхолично возил тряпкой по стойке и время от времени морщился, слушая нескончаемый монолог своей новой горничной.

– …А я ей и говорю: «Вертеть подолом – дело нехитрое, милочка, да только счастья такие дела не приносят!» А она фыркнула эдак и взялась талдычить, что, мол, я старая дура и в счастье ничего не смыслю, а ещё по вдовству своему завидую всем, кто помоложе да на рожу посмазливее. Какова нахалка, а? Не стала я с ней препираться – много чести! – а поставила малый котелок с зельицем по прабабкиному рецепту. Никогда оно сбою не давало, так что с той самой поры… Ой, а вот и мистер Поттер вернулся! Доброго денёчка, мистер Поттер! А где собаченька ваша?

– Здравствуйте! – вежливо склонил голову Гарри. – Мой пёс убежал гулять. Не бойтесь, он вас не тронет.

– Если не будешь языком молоть без передыху, – уточнил Том. – Пёс егерями натаскан, лишнего шума не любит. Как отхватит от жопы кусок, ни одно прабабкино зелье не спасёт!

Горничная («Миссис Брайен, две дочки!» – вспомнил Гарри) чопорно поджала губы и смерила Тома неласковым взглядом, а потом заметила Гермиону:
– Ты чьих будешь, деточка? Не заплутала?

– Здравствуйте! – звонко ответила Гермиона. – Мне нужен номер! Есть свободные?

– Это моя подруга, – поспешил отрекомендовать её Гарри, чтобы миссис Брайен не ляпнула ничего лишнего.

– Отчего же нет? Номера есть, – бармен шевельнул рукой, призывая массивный ключ с узорной головкой. – Номер четырнадцать, мисс. Вот только плошки для кота тоже придётся поставить в номере. Ваш друг обзавёлся собакой, – Том сочувственно улыбнулся и развёл руками, – драку с которой мало кто переживёт.

– Такая большая? – удивилась Гермиона. – Хорошо, сегодня Глотик побудет в номере, а завтра... Вот я глупая! Я забыла купить переноску!

– Так собака не обычная, а магическая, что ли? – Рон встал из-за стола и подошёл к стойке; Гермиону и зашипевшего на него котяру он старательно не замечал. – Крапа подобрал? Ну ты даёшь! Гримом назвал, да? Круто!

– Никак не назвал, – пожал плечами Гарри и, вздохнув, пояснил озадаченному Рону. – Не хотел привязываться. Грим – это не кличка.

– А что?

– Ну-у… Вид, наверное. Как крап, только грим.

– Грим?! – Рон потрясённо уставился на Гарри и зачем-то достал палочку. – Поттер, ты подобрал пса-призрака?!

– Призраки столько не жрут! Обычный магический пёс, только редкого вида, – вместо Гарри ответил Том и добавил: – Боюсь, Гарри, убежит он отсюда. Гримы – охотники на зависть и хозяев не бросают. Найдёт тебя где угодно. Что делать будешь?

– Мы Хагрида попросим его приютить, – вмешалась Гермиона. – Его все звери слушаются.

Рон почесал в затылке, посмотрел на палочку, заткнул её за ремень штанов и недоверчиво пробурчал:
– Так гримы взаправду бывают? Тогда точно надо к Хагриду идти.

Том пожевал губами и неохотно вымолвил:
– Школа. А ну кто-нибудь шум поднимет, и до попечителей дойдёт? Прибьют чудище твоё, как василиска прибили. Бестолковая псина и прожорливая что дракон, а всё одно жалко – живая душа. Сумеешь ему втолковать, чтобы из лесу носа не казал?

– Постараюсь, – вздохнул Гарри. – Спасибо вам.

– Мы никому не скажем, – пообещала Гермиона. – Правда, Рон?

– Неправда, – хмуро буркнул Рональд, стараясь не встретиться с ней взглядом. – Невиллу скажем. Ещё Вуду придётся сказать, потому как с мётел много лишнего увидеть можно. А слизни твои небось и так всё знают, раз папаши ихние здесь крутятся, – он помолчал и добавил совсем уж угрюмо: – Можешь обижаться, Гарри, но профессору Дамблдору тоже надо бы рассказать, что за собака и что она делает в Хогвартсе. Особенно такая.

Гарри растерянно посмотрел на Тома.

– Директора Дамблдора надо предупредить, – согласно кивнул бармен. – Он в ответе за всё, что в Хогвартсе творится. Да он так и так узнает, а потому дешевле выйдет сразу сознаться.

Гарри помрачнел: он чуял, что пребывание Бродяги в Хоге грозило тому нешуточными проблемами. Надо бы уговорить Сириуса не рисковать и посидеть немного дома. Понятно, что свой дом крёстный не любит и обзывает «склепом», но любой склеп лучше пряток от авроров и зимовки в Запретном лесу. Правда, с уговорами придётся постараться: человека упрямей Сириуса Блэка Гарри ещё не встречал, а ведь думал, что знаком с толпой упрямцев один другого круче.

– Да, я обязательно всё расскажу профессору Дамблдору, – пробормотал Гарри задумчиво. – Думаю, он всё поймёт.

– Зато я не понимаю, – свела брови Гермиона. – Если слизеринцы знают о гриме, то от кого секреты?

– Рон же ясно сказал: «Твои слизни», – рассеянно ответил Гарри; мысленно он уже репетировал монолог о несчастной голодной собачке и раздумывал, сдержать ли мужественно слёзы или в финале речи всё-таки всплакнуть. – Слизеринцы, они разные. Не моим слизням знать ничего не нужно. Не моим гриффиндорцам тоже.

– Я вообще никому и ничего не собиралась говорить, – обиделась Гермиона. – Странные у тебя тайны.

– Какие есть, – пожал плечами Гарри; он решил, что реветь перед Дамблдором не будет – вот ещё! – Ребят, вы меня простите, но я ужасно хочу спать. Ночью отчего-то не спалось, а теперь с ног валюсь.

Он поднялся в номер, намереваясь ещё раз хорошенько всё обдумать, но и вправду уснул – как раз на мысли о том, что к Хэллоуину крёстного в Хоге быть не должно. Чёрная матовая поверхность знакомо качнулась, опрокидываясь в никуда, над головой закружился звёздный хоровод, ледяные пики привычно пронзили заиндевевшее тело, и Грань сказала хрипловатым голосом Тео Нотта: «Вот перед крёстным и поплачешь. Пусть дома сидит, туда никому хода нет. А то убьётся ещё, мститель хренов, и что нам с тобой потом делать?»

***
Вечером выяснилось, что Гарри проспал немало интересного: от повторной встречи Нотта с Робардсом до скандала, затеянного Персивалем по поводу пропавшего значка префекта школы. Значок, ясное дело, стащили близнецы и «усовершенствовали», в чём не постеснялись признаться, паршивцы. Теперь значок украшала надпись «Важная шишка», которую Перси вот уже второй час безуспешно пытался расколдовать.

– За что? – тихо вздохнул Гарри, чуя, что в этот раз усовестить бедовых братцев не получится.

– За всякое, – злорадно ухмыльнулись Форджи. – Знать не знаем, что Перси за префект, но чароплёт дохленький. Вот и пусть займётся делом, а не полировкой значка.

Гарри покачал головой, но лезть с нотациями не стал: дело семейное, и супруги Уизли тоже не торопились помогать Перси. К тому же Гарри гораздо больше интересовало, до чего договорились «няньки». По счастью, мистер Уизли не стал разводить секретов.

– Было решено, что нарушать заведённый порядок не стоит, – сказал он с мягкой улыбкой. – Кингс-Кросс, Хогвартс-экспресс и станцию в Хогсмиде возьмут под охрану, – он важно поднял указательный палец и добавил, явно повторяя чужие слова: – Меры будут предприняты беспрецедентные!

– Угу, – послушно кивнул Гарри. Экспресс так экспресс: накупит в поезде сладостей и будет демонстративно игнорировать маменькиного сынка Малфоя. Весь день.

Однако мистер Уизли понял его как-то не так, потому что нервно утёр лоб и выжидательно уставился на супругу.

– Не бойся, Гарри, – миссис Уизли не улыбалась, но выглядела абсолютно спокойной.

– Я не боюсь, – ответил Гарри. – Честно.

Форджи заулюлюкали, завопили: «Ура могучему герою!» – и наградили Гарри ободряющими хлопками по плечам. Перси недобро на них покосился и снова замахал палочкой над осквернённым значком.

– До вокзала ещё добраться надо, – внезапно раздался мрачный голос Рона. – Порт-ключ? Тогда уж лучше сразу до Хога.

– Министерство выделит нам пару автомобилей, – сказал мистер Уизли. – Всё предусмотрено.

– Ого! – восхитились близнецы. – Мистер Важная шишка будет доволен! Флажки на капоте, эскорт на мётлах!

– Мётлы посреди Лондона? – засмеялась Гермиона. – Какая ерунда! Машины значительных персон обычно сопровождают мотоциклы. Это называется кортеж.

– Наш префект не настолько важная шишка, чтобы зачаровывать мотоциклы, – заверили её Форджи. – Обойдётся и мётлами.

Перси стиснул челюсти и сделал вид, что ничего не слышит. Гарри стало его жаль, но только самую капельку – Перси Уизли временами бывал невыносимо высокомерным. Кажется, Форджи и впрямь озлились на него по делу.

– Ты это… – Рон плюхнулся на соседний стул и подвинулся поближе к Гарри. – На пару слов.

– Что случилось?

– Может, ты как в прошлом году? – зашептал Рональд и досадливо замахал руками на бессовестно прислушивавшихся к разговору близнецов. – Тихо-тихо камином? Мол, здрасте, уважаемый декан Снейп, вот и я!

– А если это будет уважаемый декан Макгонагалл?

– Да хоть Пивз верхом на миссис Норрис. Всё лучше Блэка.

– Да ты никак трусишь, Ронникин? – сладко пропел один из близнецов. Кажется, Фред.

– А то вы не слыхали, как тут собачились, – скривился Рон. – Нотт, конечно, сволочь и Пожиратель, но говорил-то дело. Мол, толпа, старики, дети, у бойцов руки связаны, а Блэку убивать кого ни попадя привычно.

– Ничего не будет, вот увидишь, – спокойно сказал Гарри. – Я здесь уже месяц, и все живы. Сегодня ты шёл рядом и не боялся, а толпа в Косом не меньше, чем на вокзале.

Рон смутился:
– Я не то чтобы боюсь… Просто непонятно: зачем тебя обязательно в поезд пихать?

– Чтобы все видели – повода для паники нет. Всё идёт своим чередом.

– Всё, да не всё. Нотт психанул и сказал, пусть кто-то попробует навесить ему сговор с Блэком. Грозился явиться на Кингс-Кросс как обычный папаша: таскать чемоданы и квохтать над чадом. Говорил, всех своих приведёт. Мол, они тоже теперь честные граждане, и аврорат должен их защищать.

– Так и есть, – пожал плечами Гарри. – Рон, всё будет в порядке. Я уверен.

Ужин получился почти семейным. Том закрыл трактир рано – «Отдохнёшь немного от публики, мистер герой!» – и позволил сдвинуть столы, чтобы получился один большой, как в Норе. Миссис Уизли и девочки хихикали и заговорщицки шептались, а Рональд, сидевший неподалёку, пламенел ушами и время от времени рукой прикрывал глаза. Гарри вспомнил «дамскую гостиную» Слизерина: девчачьи сплетни – это нечто. Мистер Уизли рассказывал забавные случаи, приключавшиеся с ним по службе, Перси согнал с лица брезгливо-надменное выражение и задумчиво смотрел на танец пламени в камине, и даже близнецы притихли и внимательно слушали отца.

Вдруг Гарри отчего-то стало грустно. Он тоже уставился на огонь и внезапно подумал, как было бы славно, очутись здесь Драко. Он словно воочию представил несносного Хорька – задранный подбородок, презрительно сощуренные глаза и, разумеется, скандал со всеми Уизли разом.

Скандала не хотелось даже в воображении, и потому пришлось представлять на месте рыжего семейства весь третий курс Слизерина. Правда, Хорь всё равно нашёл бы с кем сцепиться: с Теодором поругался бы из-за квиддича, или взялся бы поддевать Винса, или с Грегом спорил бы до хрипоты, а уж на битву Хорька с Панси и Дафной из-за очередного романчика мадам Демонессы можно было бы билеты продавать, как на фестральи бега. Но эта ругань была привычной и правильной – а как ещё развлечь неугомонного Драко без жертв и разрушений?

«Завтра, – подумал Гарри и улыбнулся собственным мыслям. – Уже завтра я всех увижу. Оказывается, я скучал по Хогвартсу, с ума сойти!»

Он ушёл спать пораньше, не дождавшись окончания посиделок, и честно поделился одеялом с Чудовищной книгой. Та пару минут ёрзала, устраиваясь у Гарри под боком, а потом затихла. Через некоторое время уснул и сам Гарри.

***

Пробуждение получилось нескучным. Где-то совсем рядом раздался грохот, и Гарри со страдальческим стоном накрыл голову подушкой. Затем он ойкнул: Книга вскочила ему на спину и грозно заскрежетала шипами.

– У тебя совесть есть? – сонно поинтересовался Гарри из-под подушки.

Книга шустро перебралась на тумбочку и издала свирепое «клац-клац». Грохот повторился: за дверью кто-то уронил – или выбросил? – что-то тяжёлое.

– Кому розог?! – гневный голос миссис Уизли заставил Гарри подскочить, а книжку – свалиться с тумбочки и шмыгнуть под кровать. – Фред! Джордж! Немедленно прекратите!

– Ну, мам, – хором заныли Форджи противными голосами. – Левитировать быстрее, чем таскать! Мы же опаздываем!

– Так левитируйте, а не швыряйте! Посмотрите на Рона, вот он аккуратно… Ронни, это мой чемодан! Оставь его в покое! Заканчивайте! Все завтракать! Где Гарри?

– Спит! – звонко доложила Гермиона. – Разбудить?

– Спасибо, я уже, – пробурчал Гарри и зевнул так, что хрустнуло где-то за ушами. Кто-то забарабанил в дверь, и он повысил голос: – Встал! Сейчас выйду!

Вещи были собраны накануне. Уменьшенные барменом свёртки и пакеты легко уместились в магловский рюкзак, так что осталось лишь умыться, натянуть джинсы, футболку и – на удачу! – клетчатую рубаху Даддерса.

Гарри подумал, выудил из дедова кошеля браслет с черепами и нацепил на руку. Браслет стал маловат, чтобы носить на бицепсе, но всё ещё велик для запястья, и Гарри, чертыхнувшись, подтащил его поближе к локтю. Длинный рукав рубахи скрыл украшение, а Гарри приступил к ежеутреннему подвигу: он, шипя и ругаясь, разодрал щёткой кудри, спутавшиеся за ночь, а потом смастерил из них пучок на затылке, стараясь стянуть резинкой как можно больше прядей. Получилось так себе, но хотя бы проклятая чёлка отросла и больше не лезла в глаза.

– Прячься, – Гарри опустился на колени и расстелил на полу новенькую холщовую сумку с крепкими застёжками, купленную специально для Чудовищной книги. – Придётся тебе потерпеть до Хогвартса. Сириус велел не светить тобой перед посторонними. Сиди смирно!

Книжка вылезла из-под кровати, отряхнулась, клацнула шипами, заползла в сумку и затихла.

– Теперь ты, – обратился он к Букле и открыл дверцу клетки.

Сова, недовольно клекоча, забралась внутрь, нахохлилась и прикрыла глаза.

– Умница! – похвалил её Гарри, окинул взглядом номер, к которому успел привыкнуть, помахал рукой своему отражению в старом тусклом зеркале и вышел за дверь.

– Ты кринолин там примерял, что ли? – недовольно процедил Персиваль, вытаскивавший из соседнего номера огромный кофр. – Машины уже прибыли, поторопись!

Оторопевший Гарри проглотил своё неуместное «Доброе утро!», молча показал Перси непристойный жест и спустился по лестнице, стараясь не трясти клетку.

– Утро! Завтрак! – Том поставил перед Гарри яичницу с сосисками. – Молоко?

– Утро! – повеселел Гарри. – Горячее! С мёдом!

– Боец! – усмехнулся Том и призвал кувшинчик, обёрнутый полотенцем. – Держи!

Рон, сгорбившись над тарелкой, торопливо жевал и поприветствовал Гарри молча, взмахом руки.

– Опять вы мистеру префекту на хвост наступили? – утолив первый голод, поинтересовался Гарри. – В честь чего это он на меня с утра напустился?

– Я пролил чай на колдографию Кристалл, – закатив глаза, ответил Рон. – Теперь она прячется за рамку из-за пятна на носу. Я прощения попросил, но он всё равно взбесился. Ну я и ляпнул: на хрена тебе, мол, колдография, дрочи по памяти.

Гарри поперхнулся молоком и укоризненно посмотрел на Рональда.

– А что? Можно подумать, он стихи ей, блин, слагает, – с досадой сказал Рон. – Сегодня полюбуется вживе и выпросит ещё одну колдофотку. Поди не треснет.

– На его месте я тебе ещё и по шее дал бы, – вздохнул Гарри.

– Он и дал, – пожал плечами Рон. – Я не против, человек в своём праве. Да только ему же всё мало. Дал по шее, и успокойся. Нет, надо ещё бухтеть три дня и срываться на ком ни попадя. Чую, наживёт он беду с таким-то нравом. Как его Шляпа к нам отправила, ума не приложу. Перси у вас самое место.

– Ты и сам бухтишь по три дня, – не удержался Гарри. – Тоже никогда успокоиться не можешь вовремя. С Гермионой всё ещё не разговариваешь?

Рон посмотрел на то, как Гермиона воркует над новенькой переноской, помрачнел и снова уткнулся в тарелку. Из переноски доносился утробный вой, больше приличествующий голодной нежити, чем домашнему коту.

– Из-за паршивого крысюка, – не унимался Гарри, – поссорился с лучшей подругой. Как так?

– Кому паршивый, – угрюмо ответил Рональд, – а кому и питомец. Кому крысюк милей, кому Хорёк. Не нуди, Поттер, а? Помирюсь, дай срок.

– Ладно, – вскинул руки Гарри. – Заткнулся, не встреваю. Я молодец?

Рон недоверчиво посмотрел на него и внезапно расплылся в благодарной улыбке:
– А то! Поговорить бы нам с тобой до праздничного пира.

– Что случилось? – насторожился Гарри.

– Ничего такого, но поговорить надо. Только без твоих, ага?

Гарри подумал и решил, что игнорировать Малфоя в тесном купе и в компании с однокурсниками не получится. Придётся напроситься в компанию к недогеройскому трио.

– Идёт! – ответил он и подмигнул сидевшей напротив Джинни. Та покраснела, опустила глаза, уронила вилку и покраснела ещё гуще.

Рядом тоскливо вздохнул Рон.

***

Всю дорогу на Кингс-Кросс Гарри, не отрываясь, пялился в окно. Министерские машины, большие, с затемнёнными стёклами, были очень похожи на магловские, но в родичах явно имели кого-то вроде «Ночного рыцаря». Они с необыкновенной лёгкостью лавировали в пробках и не задерживались на светофорах. Водители, молчаливые крепкие ребята, были облачены в изумрудно-зелёную бархатную униформу. Кто другой смотрелся бы в ней похожим на лепрекона, но квадратные челюсти и обманчиво сонные глаза шофёров отбивали охоту к шуточкам даже у близнецов.

Гарри быстро занял указанное ему место и молча дивился возможностям пространственной магии: машины неслись с невозможной для Лондона скоростью. И получаса не прошло, как водители высадили их компанию на магловской стороне вокзала, сноровисто погрузили вещи в багажные тележки (Букля попыталась клюнуть кого-то из «лепреконов», но промазала и теперь старательно притворялась спящей) и сопроводили до Барьера.

– Вас ожидают, – отрывисто рявкнули они хором, по-военному вскинули пальцы к дурацким кепкам и бесследно растворились в толпе на платформе.

– Много народу, – озабоченно сказал мистер Уизли и утёр лоб большим клетчатым платком. – Давайте разделимся. Мы с Гарри первые, остальные следом попарно. Милая, присмотришь?

Миссис Уизли коротко кивнула и поправила Джинни воротничок на магловском платье. Мистер Уизли взял Гарри за руку и направил одну из тележек в колонну. Мгновение, и они очутились на платформе девять и три четверти. Алый паровоз, укутанный клубами пара, дал свисток, и Гарри заулыбался. По «Хогвартс-экспрессу», он, кажется, тоже соскучился. Теперь он не беспомощный первачок, не знающий, чего ждать от будущего, и сумеет получить удовольствие от путешествия.

«Тележка со сладостями, – с радостным предвкушением подумал Гарри, – место у окна и спокойная дрёма после обеда. А Хорёк пусть побегает, предатель». Он снова прикинул варианты «ссоры» с Малфоем и подумал, что тот догадается послать переговорщиком Забини. Блейзу Гарри отказать не сможет: милый, симпатичный и очень вежливый мальчик – как такого, не дослушав, отправить к дракклам? Кажется, игнорирование Хорька вполне может сократиться с целого дня до пяти-шести часов.

Он отошёл в сторону и наблюдал, как папаша Уизли встречает своё семейство и Гермиону, как кто-то положил ему тяжёлую руку на плечо. Гарри невольно вздрогнул, но тут же засмеялся, услышав знакомый басок:
– Здорово, мелкий! Сегодня без сундучища?

– Люк! – просиял Гарри. – Я только что вспоминал, как мы познакомились!

За сценой круглыми от удивления глазами наблюдали незнакомые Гарри люди: невысокая худенькая женщина в скромной мантии и шляпке, украшенной полосатыми пёрышками, и парочка мальчуганов, по виду погодков.

– Мам, это Гарри Поттер, – сказал Люциан. – Вот такой он, видишь? Не похож на портреты в газетках.

– Миссис Боул, – Гарри учтиво склонил голову. – Рад познакомиться.

– Здравствуйте, – скованно вымолвила женщина и посмотрела на Гарри с непонятной опаской.

– Ма, он не Блэк, – проворчал Люциан. – Просто лицо такое.

– Да я и не… – смутилась миссис Боул и затравленно оглянулась, прижав к себе детей.

– Папаня лается с Керком, во-он там, – подсказал ей Люк и поманил братьев. – Знакомься, Гарри. Парни, отцепились от материной юбки и назвали имена!

– Пол, – тихо проговорил мальчик постарше.

– Марк, – пискнул младший.

– Будем знакомы, – Гарри протянул руку и заработал два робких рукопожатия. – Вы похожи на Люциана. Он у вас классный.

Мальчишки заулыбались и немного расслабились, но всё равно стеснялись.

– Гарри, идём! – окликнул его мистер Уизли, с недоумением разглядывая миссис Боул.

– Вы раньше никогда не провожали Люциана? – сообразил Гарри.

– Муж не велел, – ответила миссис Боул. – Говорил, опасно на людях показываться всем вместе. А вчера…

– Переполох вчера был будь здоров, – перебил мать Люциан. – Лорд Нотт примчался в крепость злее смеркута и всех ошарашил. Что стряслось-то, знаешь?

– Вроде переговоры с Робардсом, – развёл руками Гарри, – но не уверен. Давай позже поговорим, а то меня ждут.

– Ты сегодня с грифферами? Малфоя связать?

Гарри подумал и помотал головой:
– Не нужно.

– Как знаешь, – засмеялся Люциан. – Иди, зовут.

До отхода поезда оставалось ещё минут двадцать, но мистер Уизли настоял, чтобы все шли в вагон.

– Ничего не рано, как раз успеете найти хорошие места, – говорил он, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Гарри, можно тебя на минуточку?

Гарри кивнул, и мистер Уизли, торопливо сотворив несколько заглушек, сказал:
– Ты очень умный мальчик, но всё-таки… Пообещай мне, что не станешь искать встречи с Блэком!

Гарри не нашёлся с ответом и вопросительно взглянул на мистера Уизли.

– Я знаю, с тобой уже беседовали… – волнуясь, проговорил тот, помолчал, а потом решительно добавил: – Да, ты очень похож на Блэков! Но Сириус не твой отец! Кто бы что ни говорил, это неправда! Не ищи его, Гарри!

– Я знаю, кто мой отец, – ответил Гарри спокойно. – Я знаю, что Блэк мой крёстный. Это весь Слизерин знает. Меня ещё на первом курсе просветили.

– Не полагайся на это, – мистер Уизли нахмурился. – Блэк – клятвопреступник! Он привёл Того-Кого-Нельзя-Называть в дом, вверенный ему под защиту! Что мешает Блэку нарушить клятву, данную тебе? Не выходи из замка, будь осторожен. И не ищи Блэка! Пожалуйста! Встреча с ним – это смерть!

Гарри почтительно склонил голову и искренне поблагодарил мистера Уизли за заботу. Версия с Блэком-отцом была у министерства основной, и лорд Нотт, кажется, был прав в своих подозрениях об «охоте на живца», а быть живцом Гарри не нравилось. Мистер Уизли сказал правду, и его беспокойство было неподдельным – можно сказать, поступил наперекор начальству.

Миссис Уизли на прощание крепко обняла всех своих детей, а потом – Гарри и Гермиону.

– Ронни повезло с друзьями, – сказала она и взволнованно добавила: – Пишите, мои хорошие! Мы с папой живем от письма до письма! Присматривайте друг за другом! Не забывайте писать!

– Да, мам! Хорошо, мам! Обязательно, мам! – загомонили младшие Уизли вразнобой и даже Гермиона, поначалу смутившаяся от неожиданной ласки, широко улыбнулась: – Непременно, миссис Уизли!

– Предательница, – беззлобно проворчал Рон.

– Балбес! – не осталась в долгу Гермиона. – Твоя мама так за вас волнуется, а вы… Раз в неделю будешь писать письмо домой!

Рон с мученическим вздохом посмотрел в ясное небо, а потом махнул рукой в сторону поезда:
– Идём уже!

Гарри тоже не терпелось выглянуть в окно и сравнить свои нынешние впечатления от суеты на перроне с впечатлениями первого курса. Однако им пришлось пройти через весь вагон, чтобы отыскать свободное купе.

– Вроде здесь нормально, – Рон сдвинул приоткрытую дверь купе до упора и разочарованно выдохнул: – Ну, блин. И тут занято. Слушайте, это кто-кто взрослый.

– Наверное, охрана, – Гермиона привстала на цыпочки, чтобы из-за плеча Рональда заглянуть в купе, и сказала звонко: – Здравствуйте! Простите, мы вам не помешаем?

– Дрыхнет твоя охрана, – негромко буркнул Рон и посторонился, давая Гермионе пройти.

– Не моя, а Гарри, – уточнила Гермиона и добавила шёпотом: – Значит, этот охранник пока отдыхает. Никто не может стоять на посту круглосуточно. Гарри, заходи! Только тихо!

– Поттер, у тебя в охране и егеря есть? – изумился Рон.

– Э-э… – завис Гарри. – Егеря? Да вроде нет.

– Егерь – это профессиональный охотник, – наставительно произнесла Гермиона. – Охотникам нечего делать в поезде.

– Конкретно этот ничего и не делает, – заверил её Рональд и невоспитанно ткнул пальцем в крепко спавшего мужчину. – Не храпит даже.

– С чего вы взяли, что он егерь? – Гермиона аккуратно уложила уменьшенные сумки на верхнюю полку и повесила на крючок свою магловскую курточку.

Гарри заинтересованно посмотрел на мужчину и решительно помотал головой:
– Никогда не видел ни одного егеря. Слышал только, что здешние егеря… Ну-у… Не совсем в ладах с законом.

– Браконьеры? – Гермиона обернулась и тоже уставилась на мужчину.

– Вроде того.

– По половине Азкабан плачет, – Рон снял тёплый свитер и небрежно швырнул его на свободное сиденье. – Но этот давно добычи не видел. Чахлый, в рванине весь. То ли ранен был и на целителей сильно потратился, то ли огневиски любит крепче положенного, – он, нахмурившись, принюхался и мотнул головой: – Ранен. Шрамы на морде, видишь? Видно, денег не хватило свести.

– На лице, – укоризненно поправила его Гермиона. – И говори тише, а то разбудишь.

– Дракклы меня дери! – Рональд хлопнул себя по лбу. – Надо Невилла найти. Я сейчас приду.

Он выскочил в открытую дверь, но тут же вернулся, чтобы затолкать в купе Джинни и небрежным движением палочки закинуть её чемодан на багажную полку.

– Сиди тут! – велел он и обратился к Гарри: – Закрой дверь, ладно? Сейчас тебя твой Хорёк разыскивать будет, а нам надо бы поговорить.

– О чём? – насторожился Гарри.

– О важном, – тяжело вздохнул Рон. – Четверть часа без Хоря, идёт?

– Идёт, – поколебавшись, согласился Гарри.

Джинни немедленно запунцовела, а вслед отчего-то порозовели скулы и у Гермионы.

– Никак не отучу его использовать эти гадкие прозвища, – сказала она громким шёпотом и опустила глаза. – Интересно, их с Драко можно будет помирить?

Джинни мгновенно перестала смущаться, вытаращилась на Гермиону как на ненормальную и энергично взмахнула рукой:
– Чтобы ты ни задумала, ничего не выйдет! Хорёк – засранец, и точка! С ним только Гарри может ладить, потому что…

Она внезапно замолчала, снова покраснела и уставилась в пол.

– Почему? – оживилась Гермиона.

– Потому что, – тихо проворчала Джинни, не поднимая глаз.

Гарри почувствовал, что тоже краснеет, и поспешил перевести внимание девочек на спящего незнакомца.

– Спит как убитый. Шрамы у него, кстати, старые, – брякнул он и лишь затем понял, что угадал: шрамы действительно были получены очень давно. Гарри прищурился, чтобы посмотреть на «егеря» внимательнее и добавил задумчиво: – Он не болен. Это… Это что-то другое.

– Устал? – участливо прошептала Гермиона.

– Не пойму, – пробормотал Гарри и напрягся: незнакомец не ощущался как человек. – Дамы, может быть, мы найдём другое купе?

– «Дамы!» – насмешливо фыркнула Гермиона и, прежде чем Гарри успел её остановить, подошла к подозрительному типу вплотную, а затем обернулась и уставила указательный палец в потолок. – Это профессор!

– Да ладно! – ошарашенно сказала Джинни. – Наёмников берут в профессора?

– Вот, смотри! На чемодане гравировка, видишь? Написано, что профессор.

– Стащил или в кости выиграл, – пожала плечами Джинни. – На моей сумке, кстати, гравировка «Персиваль И. Уизли». Похожа?

– Не обижайся, но…

– Не похожа, – перебил Гермиону Гарри и настойчиво повторил: – Лучше найдём другое купе. Этот… Почему «наёмник», Джинни?

– Поезд, толпа, – пояснила Джинни. – Авроры в форменных мантиях, Ковен знают в лица, а на скрытую охрану наверняка наняли бойцов со стороны. Я бы так и сделала.

– А я бы даже не додумался, – признался Гарри. – Только он мне всё равно не нравится.

– Думаешь, оборотка? – подобралась Джинни и вынула палочку.

– Что? – хлопнула глазами Гермиона.

– Оборотное зелье, – пояснил Гарри и покачал головой. – Нет, не то. Просто… Не пойму почему, но…

Дверь скрипнула, съезжая в сторону, и в купе ввалился Рональд, нагруженный огромным чемоданом, а следом заскочил красный и взъерошенный Невилл, обеими руками обнимавший круглый террариум с Тревором.

– Гарри, надо поговорить! – решительно рубанул рукой Рон, обрывая начавшиеся приветствия.

– Гарри хочет в другое купе, – сказала Джинни, не выпуская палочку. – Здесь ему…

– Забито всё, – оборвал её Рон. – Егерь спит крепко и…

– Это профессор, – влезла Гермиона. – Кого ещё пустят в Хогвартс-экспресс?

– Ага, а я член Визенгамота! – с ходу завёлся Рон.

Вдруг тип всхрапнул и переменил позу. Все разом заткнулись, но «егерь» не проснулся.

– Вот, видите! – прошептала Гермиона, опомнившаяся первой, и указала на тускло блеснувший уголок старенького потёртого чемоданчика, зачем-то перевязанного верёвкой. – «Профессор Р. Дж. Люпин».

В голове у Гарри внезапно образовался сумбур из обрывков мыслей, догадок и недавних воспоминаний: «Так и дружили, каждый в борьбе…»

Сириус!

Так вот почему Дамблдор не появлялся в Косом!

Бродяга не знает, кого отправили на охоту за ним!

– Блядь! – не помня себя от страха и внезапно накатившей злости, рявкнул Гарри и тут же осёкся под ошарашенными взглядами остальных. – Гм… Это… З-забыл кое-что…

– Ты чего? – озабоченно нахмурился Рон и тоже достал палочку.

– Да так, ерунда, – резко выдохнул Гарри, унимая противную дрожь в конечностях. – Забыл и забыл, ничего страшного. Ладно, раз занято везде, поговорим здесь.

Он снова вдохнул-выдохнул, подошёл к спящему – «С-сука!» – и наклонился, якобы рассматривая гравировку поближе. На самом деле он незаметно прижался пальцами правой руки к жилистому запястью Люпина и мысленным усилием, отработанным на крёстном, отправил того в целебный беспробудный сон. Удивительно, но никакого сопротивления Гарри не почувствовал. Кажется, «профессора Р. Дж. Люпина» с поезда будут снимать домовики: сам он вряд ли проснётся раньше, чем через пару суток.

«Как раз успею придумать что-нибудь», – пообещал себе Гарри и с милой улыбкой, позаимствованной из богатой коллекции Хоря, обернулся к компании.

– Простите, никто не помнит, когда следующее полнолуние? – спросил он.

В ответ ребята дружно пожали плечами, а Рональд ещё и вздохнул, постучав пальцем по лбу.