Хатуль мадан10 читателей тэги

Практически идеальный клип: Каппадокия (мечта моя), знойная вокалистка (немного переигрывает:), стихи сефардского поэта и философа Шломо ибн Габироля (Гвироля).

Ибн Габироль жил в первой половине XI века — в самый благополучный период в истории испанского еврейства. Генрих Гейне называл его «философом среди поэтов и поэтом среди философов». В средневековой Европе ибн Габироль был известен как Авицеброн — автор философского трактата Fons Vitae («Источник жизни»), оказавшего огромное влияние на схоластов. Отдельные творения ибн Габироля вошли в еврейский молитвенник. Например, «Шир а-кавод» («Песнь славы») можно услышать в утренней молитве в субботу, а знаменитая поэма «Кетер малхут» («Царский венец») включена в литургию Йом Кипура.

На русском его произведения можно читать в переводе Шломо Крола. Существует также прозаический перевод «Царского венца», выполненный проф. В. Н. Нечипуренко.

Еще исполнение поэзии ибн Габироля.

Так выглядят знаки кантилляции в еврейском письме, они же акценты, [та'аме hамикра]. Само слово טעמ [та'аме] многозначно: «вкус», «ударение», «причина», «смысл», «разум».

Масореты использовали знаки кантилляции наряду с огласовками. По одной из версий, это результат постепенной, длившейся несколько веков фиксации традиционного чтения Торы — речитативного, с мелодическими фигурами. Кроме того, знаки делят библейский стих на смысловые части (привет античке, Гомеру и цезуре), устанавливают смысловую связь между отдельными словами, выделяют ударный слог. В общем, все для соблюдения ритма, интонации, мелодики текста.

Ну а мне они нравятся с чисто эстетической точки зрения.

Больше всего на свете люблю книги, платья и распродажи :D Особенно когда это всё вместе. По осени обнаружила распродажу в интернет-магазине издательства «Книжники», которое совместно с «Текстом» выпускает серии «Проза еврейской жизни» (художественная литература) и «Чейсовская коллекция» (нон-фикшн). Купила почти два десятка книг по совершенно смешной цене, а потом еще и «Черту» заказала. «Черту» сейчас читаю с удовольствием — настоящая энциклопедия еврейской жизни от Екатерины II до февральской революции. Хороший вариант, чтобы получить основные знания о черте оседорсти. Пока, на мой взгляд, главный недостаток книги — отсутствие в ней восточных диаспор (караимов, турчаков), хотя Таврическая губерния входила в черту. Авторы-составители решили ограничиться ашкеназами, между тем крымские евреи заслуживают отдельной главы. Обязательно про них напишу.

Найти упомянутые серии можно на сайте сайте «Книжников», а также на Буктрекере. Буктрекер хорош тем, что там есть книги, тираж которых давно распродан. Так-то я за поддержку хорошего издателя, да и вообще радость от пополнения библиотеки ни с чем не сравнима (разве что складывать некуда, но это другой вопрос).

P.S. О еврейских субэтносах на территории Советского Союза кратко расскажет Валерий Дымшиц.

Пока книга «Биробиджан — земля обетованная» ждёт своего часа, я между делом разглядываю альбом «Век русского книжного искусства».

Сохраню-ка себе рецензию на «Фиму» Амоса Оза. У меня уже есть его «Иуда», пока непрочитанный. Было смешно, когда я пришла в книжный, взяла Оза и Шолом Алейхема и пошла на кассу. «Получите вашу порцию еврейской литературы», — сказала миролюбиво продавщица. Прямо захотелось купить томик Фирдоуси и подождать реакции :) А ещё Оз — это фильм «Повесть о любви и тьме», из которого я узнала слово «хамсин». А Фима мне определенно кого-то напоминает...

Есть авторы, которых неинтересно читать уже после второго-третьего романа: все уже сказано, все знакомо, все пережито, мысль повторяется . С Амосом Озом наоборот — он с каждым новым романом кажется все важнее и значительнее, а еще он неизменно выбивает читателя из колеи. Проект по полному переводу Оза на русский вроде бы сейчас приостановится, но нам останется «Фима» — возможно, действительно самый русский из его романов.

продолжение следует…

15 января (по нов. ст.) 1891 года родился Осип Мандельштам

Как крошка мускуса наполнит весь дом, так малейшее влияние юдаизма переполняет целую жизнь. О, какой это сильный запах! Разве я мог не заметить, что в настоящих еврейских домах пахнет иначе, чем в арийских. И это пахнет не только кухня, но люди, вещи и одежда. До сих пор помню, как меня обдало этим приторным еврейским запахом в деревянном доме на Ключевой улице, в немецкой Риге, у дедушки и бабушки. Уже отцовский домашний кабинет был непохож на гранитный рай моих стройных прогулок, уже он уводил в чужой мир, а смесь его обстановки, подбор предметов соединялись в моем сознании крепкой вязкой.

продолжение следует…

Смешной и одновременно пронзительный фильм, в финале которого звучит фраза: "После Второй мировой войны в Германии осталось около 4000 евреев. И никто из них потом так и не смог объяснить своим детям — почему".

Режиссер: Сэм Гарбарски

В ролях: Мориц Бляйбтрой, Тим Сейфи, Йоахим Пауль Ассбёк, Анатоль Таубман, Марк Иванир, Пал Мачаи, Кристиан Кмиотек и др.

Книга в тему: Грета Ионкис. Евреи и немцы в контексте истории и культуры. СПб., “Алетейя”, 2006.

К числу таинственных вещей, поражавших мальчика, а затем, пожалуй, и юношу, принадлежал в особенности еврейский квартал, называемый, собственно, еврейской улицей*, потому что он состоит почти из одной только улицы, которая в былые времена находилась как бы ущемленная в тисках между городской стеной и рвом. Теснота, грязь, давка, акцент неприятного языка,— все это вместе производило отталкивающее впечатление, даже если туда только мимоходом заглянешь, бывало, через ворота. Долгое время я не решался войти туда один и неохотно возвращался туда с тех пор, как однажды я насилу ушел от приставаний многочисленных лиц, неутомимо лезших с торговыми предложениями и требованиями. При этом в детском уме моем мрачно носились старые сказки о жестокости евреев по отношению к христианским детям, ужасные картины которой мы видели в хронике Готфрида. Хотя в новейшее время мнение о них изменилось к лучшему, однако большая издевательская и позорящая их картина, которая была еще видна под мостовою башнею на арке, оскорбительным образом резко свидетельствовала против них; притом она была не делом какой-нибудь частной воли, а была поставлена официальным учреждением.

продолжение следует…